Наедине с огнем

Я вхожу в пламя. Оно окутывает меня и впивается разгоряченными зубами в кожу, поглощая и скрывая от неизвестности, замыкая в пределах костра и даря мне возможность почувствовать контроль над своей жизнью. Мне не нужны ни семья, ни иные люди или животные, не нужны их заботы и тревоги. Все, чего я хочу - это уснуть на раскаленных докрасна углях, насладиться их жаром и своей властью над пламенем. Мое сердце трепещет при мысли, что жуткий зверь, так яростно уничтожающий все живое и побуждающий своих жертв собственноручно разрывать глотки неистовым криком, не может смириться с моим несоответствием его "стандартам". Пытаясь оскорбить меня и навредить мне, он усиливает хватку и раскаляется еще сильнее, тем самым укорачивая свою собственную жизнь. Но все, что он видит - это искаженное удовольствием лицо, без единой нотки боли. За это он ненавидит меня еще сильнее, раз за разом тратя все больше сил на мое уничтожение, пряча от самого себя сожаление о потраченных впустую усилиях. Бунтует он удивительно долго, протяжно, не получая никакого результата, не желая сдаваться. Но сознание, привыкшее к мгновенным победам, более не способно держаться. Оно сломлено. Чудище, некогда наводившее ужас на лесное зверье, оборачивается такой же жалкой тварью, не способной ни напасть, ни защититься от нового, более могущественного монстра. И я - тот монстр, и пришло мое время насладиться своей победой и унижением соперника. Я, я, я. Моя жертва, моя победа. Мое право на этот мир неоспоримо. Я чувствую неограниченную власть в этих вынужденных объятиях, я чувствую бессильный гнев, совершенно не скрываемый моей жертвой, я опьянена свой силой. Я знаю, что будь это живое существо, оно бы проклинало меня всем сердцем, в минуту покоя грезя о мне, объятой адским пламенем. Нет, пеклом меня не запугать, но существуют другие вещи, совладать с которыми я не способна. Пламя, так враждующее с водой и холодом, молило бы своих старых врагов о помощи, будь они способны общаться. Молило бы на коленях, лобызало бы их ледяные ноги, причиняя себе неимоверную боль прикосновениями, но с фанатизмом в глазах, с мечтою, отпечатавшейся бы на его бесформенном лице - я, скованная льдом, не способная даже пошевелиться, потерявшая контроль и над жертвой, и над собой, судорожно прощающаяся со своей жизнью, но осознающая, что конца страданиям не будет. Потерянная, испуганная. Ослабшая. Оно отдало бы все, даже свое право на существование, лишь бы увидеть, как я испытываю так хорошо знакомые ему эмоции, насладиться моими муками. Но этого не случится. Просто из-за того, что пламя - это всего лишь пламя, и оно не способно чувствовать всего этого. Это - проекция, моя защитная реакция, моя фантазия. Я боюсь темноты, я боюсь холода, я боюсь зверей, я боюсь людей. Я ненавижу человека, сделавшего меня такой. Я ненавижу свою тягу к побегу в фантазии, где все под моим  контролем, и есть пламя, так сильно похожее на того урода, но не способное причинить мне боль. Ах, этот сладкий вкус триумфа, испытываемый мной, когда я в своих фантазиях вижу безумный страх в глазах бывшего мучителя. Был охотником - стал жертвой. Да, именно так. Он бы извивался в моих ногах, подобно змее, закрывая начинающее синеть от ударов тело, отводил взгляд на блестящий от пота и крови ледяной пол, кусал бы руки, так настойчиво тянущиеся к его горлу. Он у моих ног. Его тело. Его горло. Я истязаю, руки - мои. Не наоборот. Не как в жизни. Здесь Я - главная героиня, Я - мучительница, Я - победительница. Это он сломался и сейчас объят пламенем, тревожа заплывшим взглядом темноту и предаваясь мечтам о мести.  Не я.