Заводной апельсин

Юра смотрит сверху, не отрываясь. Выглядит он пугающе спокойным, отстранённым. Но если приглядеться, можно заметить в его глазах то и дело беспорядочно мелькающие и вспыхивающие яркими огоньками, словно новогодняя гирлянда, отблески бурного восторга. Цвет радужки сейчас насыщенный, потемневший. Нога его прижимает к бетонному полу тело — тело притихшей, измученной жертвы. Всего несколько минут назад от стен комнаты отскакивал её надломившийся, отчаянный голос, ласкающий уши Юры, пробуждающий в нем острые, пока ещё не изведанные желания. Юра не знал, с чего начать, как именно выразить свои чувства, поэтому действовал спонтанно — терзал то, что видел. Ему впервые довелось иметь столь близкий контакт с чужим телом, поэтому он внимательно прислушивался к своим ощущениям. Ударить кулаком в солнечное сплетение, услышав короткий, болезненный вскрик, а после тяжелое, спертое дыхание — совсем неплохо. Обеими руками обхватить шею, медленно её сдавливая, ощущая лихорадочную пульсацию жил под пальцами, и не отводить взгляда от закатывающихся глаз и беспомощно открытого рта — ещё лучше. Все так же внимательно наблюдая, неторопливо выгибать палец, до тех пор, пока с глухим хрустом не надломится фаланга, и вслушиваться в полные мучения и боли стоны — захватывающе, потрясающе. Юре, определенно, нравится. Ему нравится творить своими руками. Он бы не опустился до того, чтобы прибегнуть к помощи посторонних предметов, — в этом нет никакой необходимости. Результат налицо. Перед ним сейчас лежит истекающий кровью, уничтоженный соперник. Юра с силой вдавливает ногу в живот, в предвкушении ожидая реакции, только тело уже не двигается. Тёмные струйки, словно маленькие змеи, медленно ползут по подбородку. — И всё? — в недоумении спрашивает Юра. Чувствуя жгучее разочарование, он убирает ногу, засовывает руки поглубже в карманы толстовки, как вдруг слышит снизу тихий хрип. — Шансов… Юра наклоняется, задевая кончиками волос измождённое лицо. Впивается режущим взглядом в воспалённые, полуприкрытые глаза. — …нет. Брови Юры слегка приподнимаются. Уголки его губ нервно дрожат и дёргаются, пока наконец не складываются в значимую ухмылку. Ухмылку человека сильного и непоколебимого, уверенного в своих силах, готового пойти ради достижения результата на всё. Ухмылку ужасающую и безумную. Юра кладёт ладонь на чужой рот, крепко его зажимая, призывая к молчанию. Он знает: несмотря ни на что, шансы есть всегда.