Дискорд однажды - Дискорд навсегда.

ГЛАВА 14. (отступление). Серый единорог с темно синими гривой и хвостом, в которых уже довольно густо серебрились седые пряди, подошел к накрытым белой простыней носилкам, установленным поверх сухих поленьев. На необычном ложе, словно бы только на минуту прилег отдохнуть, возлежал стального цвета пегас, глаза которого были плотно закрыты, а на морде, даже сейчас сохранившей суровые черты, застыло выражение умиротворения. - прощай, старый пройдоха. – Прошептал рогатый жеребец, и те кто слышал его голос могли бы поклясться, что в этих словах звучали грусть и теплота… но они жестоко ошибались. По небу плыли рваные облака, подгоняемые холодным ветром, лучи закатного солнца отливали алыми отсветами, окрашивая мир в красные тона. Самая крупная, надежная и богатая крепость этой части Эквестрии, прощалась со своим неизменным комендантом, столь внезапно покинувшим своих семью, друзей и подчиненных. Старые пони причитали о том, что ушла целая эпоха, солдаты беспокоились о своей работе, гражданские жители гадали о личности нового лидера и спорили о налогах, которые обязательно поднимутся… и только жеребята не понимали, почему их родители так взволнованы. В последний раз заглянув в морду причины большинства своих бед за последние четыре года, Кристалл Рэйн покачал головой. Больших затрат ему стоило узнать, кто именно стоял за поджогами, нападениями на караваны, а с недавних пор и похищениями работников. Однако, золото по истине способно сотворять чудеса, ничуть не хуже чем могущественная магия, а жадность неизменно сидит в глубине души каждого разумного… «ты был осторожен, предусмотрителен, хитер и жесток. Скольких осведомителей твои мясники отправили на корм хищникам? Но смертному не дано предусмотреть все, и у каждого из нас есть своя слабость. Тебя подвела самоуверенность, которая переросла в порочную глупость. Я на многое мог бы закрыть глаза… на многое, но не на попытку украсть мои деньги. В сущности, мы не такие уж и разные… ты и я… в другой жизни, при других обстоятельствах, возможно мы даже могли бы стать хорошими друзьями». - пап, церемонию пора заканчивать. К пожилому жеребцу подошла молодая единорожка, спину, плечи и круп которой, скрывал невесомый черный плащ, скрепленный на груди заколкой в виде золотой монеты. - да, принцесса, уже иду. – Демонстративно тяжело вздохнув, «рыцарь порока» отвернулся от мертвеца, зашагав в сторону столпившихся в стороне пони. – Прости старика, что-то я расчувствовался. - да какой ты старик. – Кобылка приглушенно фыркнула. – Если верить маме, то жеребец хоть куда. - ну, раз уж мама столь высокого мнения… тогда да. – Один из самых уважаемых пони поселения, слабо улыбнулся уголками губ, при этом умудряясь сохранять на морде нейтрально расстроенное выражение. - …и пусть крылья принцесс укроют тебя от невзгод и печалей, а свет солнца и луны укажет путь в новый, лучший мир. – Завершив традиционную речь, (ставшую традицией всего пару сотен лет назад), худощавый единорог в строгой белой мантии, при помощи заклинания разжег костер. «наверное это даже иронично: ты столько раз сжигал мою собственность, а теперь твое собственное тело придают огню… у высших сил определенно есть чувство юмора». Тут до слуха духа жадности донеслись всхлипы и рыдания. Повернув голову он увидел двух немолодых пегасок, дрожащих и жмущихся друг к другу, в то время как их пытались успокоить трое жеребцов, очень похожих на старого коменданта. В стороне от этой шумной группы, в одиночестве стояла рыжая единорожка, в ногах у которой путалась такая же рыжая пегаска. «жены и дети… с этими все ясно, а кто та кобыла?». Не смотря на размышления, Кристалл Рэйн продолжал всем своим видом излучать скорбь по хорошему знакомому, впрочем не переигрывая. в его работе, умение «держать маску», было крайне полезным и даже незаменимым навыком. Единорог затруднялся сказать, когда в последний раз он выражал свои настоящие чувства, к кому-то кроме своей дочери. «это любовница… на наследство от погибшего, ни она ни ее ребенок, претендовать не могут». Прозвучал в голове тихий шелестящий голос. Дискорд не так уж и часто баловал своих жрецов, прямыми ответами на заданные вопросы, но когда все же делал это, то вывод следовал лишь один: у бога пороков появился план, в исполнении которого слуге следует поучаствовать. «хорошо было бы получить подробные инструкции… нет? Почему-то я так и думал». Убедившись что поблизости нет никого постороннего, жеребец зашептал, обращаясь к сопровождающей его Единорожке: - у меня для тебя задание, которое станет экзаменом. Готова, принцесса? - готова. – Дочь духа жадности неуловимо изменилась, из утонченной кобылки на скучном мероприятии, превращаясь в жестокую целеустремленную хищницу. - видишь ту пони с жеребенком? Это любовница моего старого друга… я хочу что бы после того как завершится это мероприятие, ты сделала ей предложение, от которого невозможно отказаться. Возьми с собой охрану, но обойдись без угроз, а еще постарайся не переплатить. - поняла. – Сухо отозвалась будущая хозяйка всех богатств «рыцаря порока». «где бы тебе найти подходящего жеребца? Право слово, хоть самому берись… а что если привлечь кого ни будь из пороков? Нужно будет переговорить с Дискордом». На время задвинув на задний план мысли об устройстве личной жизни дочери, серый единорог зашагал в направлении безутешных вдов, потерявших своего возлюбленного кормильца. С первого взгляда оценив всех потомков своего павшего недруга, он пришел к выводу, что среди следующего поколения, нет совершенно никого, кто мог бы взять управление семьей в свои копыта, а это в свою очередь открывало уйму перспектив. «трофеи достаются победителю». Стоило поспешить, пока ту же добычу не учуяли стервятники, которые скоро слетятся, что бы полакомиться за чужой счет. *** Потянувшись всем телом и широко зевнув, выставляя на показ игловидные клыки, отчетливо выступающие из ровных рядов зубов, Уайт Мун открыл глаза, пытаясь вспомнить где же находится. Сложенные из бревен стены дома были отдаленно знакомыми, мягкая кровать позволяла не беспокоиться о худших вариантах, а солнечные лучи проникающие через открытое окно, заставляли слезиться слипающиеся глаза. В голове стоял глухой гул, во рту царила сухость, живот подозрительно побулькивал. «не стоило мне вчера так набираться, но сослуживцы не поняли бы, если бы мы не отметили…». Озарение снизошло на ночного пегаса, словно ведро ледяной воды вылитой на голову. Воспоминания о прошедших вечере и ночи, всплыли в памяти с невероятной четкостью, словно бы картинки нарисованные талантливым художником. «так… медленно повернуть голову…». Мятежный дух порока развернулся в сторону, где по его воспоминаниям должна была находиться партнерша, с которой они провели несколько раундов необычной гимнастики, и взгляд алых глаз тут же наткнулся на серый круп кобылки, раскинувшей перепончатые крылья во всю ширь и свесившей голову с края кровати. «бока вздымаются, значит дышит». Успокоив свою совесть, (о существовании которой намекало изредка появляющееся чувство вины), жеребец расслабился, давая телу время окончательно проснуться. Прошлой ночью, находясь в не самом вменяемом состоянии и пользуясь тем что одна из подчиненных так же была не способна мыслить адекватно, он позволил себе несколько больше, нежели по своей воле могла позволить любая знакомая пегаска, (чего стоит хотя бы акт удушения). «надеюсь она этого не вспомнит… а даже если вспомнит, чего мне бояться? Скажу что все было по взаимному согласию и пусть попробует доказать обратное». Самодовольная улыбка, в которую попытались изогнуться губы, превратилась в кривую гримасу из-за приступа головной боли. Ужин, до этого момента спокойно бурливший в животе, внезапно развернулся и двинулся в обратную сторону, комом подкатывая к горлу. - вот ведь… - Собравшись с силами, Уайт Мун метнулся к открытому окну и перевалившись через подоконник, с непонятным даже для себя наслаждением, сотрясся всем телом. Из распахнутого рта, фонтаном ударила струя из желудочных соков, дикой смеси напитков, кусочков еды и слюны. Когда же желудок опустел, перед глазами уже расплывались разноцветные круги а легкие обжигало от недостатка воздуха. - это была моя последняя пьянка… «в этом лунном месяце». Промелькнула в голове ехидная, словно бы чужая мысль. Решив на всякий случай не менять своего положения, (мало ли еще что-то осталось, а на второй рывок к окну его может и не хватить), лейтенант ночной гвардии стал вспоминать причину, по которой он находится не в замке в своей комнате, или хотя бы не в казарме с рядовыми гвардейцами. Память, столь услужливо показавшая картины праздника, не столь охотно открывала события, произошедшие чуть ранее. «хм-м… вот мы стоим на построении, принцесса Луна вещает о долге, чести и гордости… ааа! Вот оно!». Завершив обычную психологическую подготовку подчиненных, темно синяя аликорн, облаченная в посеребренные нагрудник и накопытники, стоя в свете полной луны торжественно объявила о создании академии для подготовки королевской стражи. Новая полувоенная структура, должна заниматься грабежами, драками, иными преступлениями… в общем всем тем, за что отвечали личные дружины аристократов и комендантов крепостей. Набор на службу рядового состава, предполагалось проводить прямо в населенных пунктах, но офицеров следовало подготовить заранее, обеспечив им всестороннее образование. Причем же тут ночная гвардия? Просто у «богини луны», не было иного столь же преданного лично ей, многочисленного и при этом хорошо подготовленного ресурса. Сам Уайт Мун, как один из старших командиров, (находящийся в шаге от звания капитана), был назначен руководителем новообразованной академии, а в помощь получил полтора десятка ночных летунов, набранных из разных «крыльев». Так же им предстояло работать вместе с группой единорогов и земных пони, разделив все тяготы преподавания и почести по завершению задания. Прибытие рекрутов ожидалось к полудню следующего дня, а потому счастливцы попавшие в число будущих преподавателей, добравшись до нового места службы, не отказали себе в возможности расслабиться. Сослуживцы, которым следовало вернуться в расположение гвардии, улетели еще в самом начале, успев выпить всего по паре стаканов. «я так и не понял, откуда взялась выпивка? Еда уже была в домиках, это точно помню…». От тяжких дум, белого ночного пегаса отвлек слабый стон, раздавшийся из глубины спальни. Чувство собственного достоинства более не позволяло изображать из себя потрепанную тряпичную куклу, а потому мятежный дух порока вполз обратно в окно и покачиваясь на подгибающихся ногах, направился искать кухню. Следовало хотя бы принести кобылке воды, а заодно захватить ведро, на случай если партнершу начнет тошнить… …немногочисленные обитатели учебного поселения, расположенного в отдалении от деревень и крепостей, неподалеку от магического леса в котором обитали разнообразные твари и монстры, собрались все вместе в самом большом здании, похожем на столовую, только после полудня. Полтора десятка ночных пегасов, десяток единорогов и два десятка земных пони, выглядели потрепанными, помятыми и где-то даже жалкими. - мой первый приказ, как директора этого учреждения: всем забыть и не вспоминать о том, что произошло этой ночью. – Обведя подчиненных самым суровым взглядом, на который только был способен в своем состоянии, велел красноглазый альбинос. Жеребцы и кобылы, мельком переглянувшись, с одобрением отнеслись к этому распоряжению… впрочем и без него, все они по молчаливому согласию, собирались сделать вид, что ничего особенного не произошло. - так, перейдем к следующему пункту. – Оперевшись передними копытами о стол, Уайт Мун нахмурился, пытаясь вызвать в памяти список дел. – Кто у нас отвечает за кухню и продуктовые склады? Правую переднюю ногу поднял крупный желтый земной пони. - кто имеет опыт работы на складах оружия и учебного инвентаря? Вверх взметнулись еще четыре копыта. - прекрасно. – Летун кивнул своим мыслям. – После окончания совещания, пока все остальные будут приводить базу в пристойный вид, вы составите списки того, что у нас есть. Тем же кто будет заниматься непосредственным обучением новобранцев, предстоит составить списки всего необходимого… но без фанатизма. Чувствую я, что дополнительных средств на покупку обмундирования, мы можем не ждать. *** Пол сотни пегасов, пол сотни единорогов и пять десятков земных пони, выстроившись ровными шеренгами, стояли на широкой ровной площадке засыпанной мягким мелким песком. Прямо перед ними находилась деревня, окруженная частоколом из вкопанных в землю кольев. Справа и слева от единственной дороги стояли одинаковые бревенчатые домики, с крышами из соломы и окнами закрывающимися грубыми ставнями. В дальнем конце поселения, словно гигант среди карликов, (или взрослый жеребец среди жеребят), возвышался двухэтажный дом с плоской крышей, удобной для приземления пегасов, и застекленными окнами. Дорога, ровной стрелой проходящая сквозь все поселение, упиралась в маленькую лесенку на три широкие ступеньки, ведущую к входной двери двухэтажного дома. Солнце уже перевалило за середину своего ежедневного пути, но все еще беспощадно пекло своими лучами спины новобранцев, отобранных для получения специальной подготовки. Никаких подробных объяснений они не получили, но большинство уже сейчас ощущало себя привилегированной элитой. Вот перед курсантами выстроились их будущие наставники и командиры, вышедшие под лучи дневного светила без брони и наград. Однако, один только взгляд на этих жеребцов и кобыл, заставлял ощутить собственную неполноценность, а исходящая от них аура уверенности, вызывала желание вжать голову в плечи и не привлекать к себе внимания. «словно матерые псы, снисходительно взирающие на самоуверенных щенят». Прошелестел насмешливый голос в голове молодой пегаски. В отличие от большинства, Фемида с честью выдержала давление взглядов бывалых вояк, не шелохнувшись и не опустив глаза к земле. Может быть это было и глупо, но она не собиралась унижаться не перед одним смертным… того что у нее уже есть хозяин, который пока что больше дает чем требует, ей вполне хватало. Вот вперед вышел белый пегас с кожистыми крыльями, сложенными на спине на манер плаща. Его горделивая осанка, высокомерный взгляд, деланно безразличное выражение морды и даже сильный но мелодичный голос, вызывали нестерпимое желание впечатать копыто в белоснежные зубы. «тише-тише… глупенькая пони. Пока что, ты ему не ровня, не смотря ни на какие прежние тренировки». Голос бога пороков, прозвучавший в голове, охладил нервы пегаски. Она даже сумела сосредоточиться на приветственной речи, полной пренебрежения и насмешек. - …принцесса Луна велела подготовить будущую элиту королевской стражи, и для этого из числа новобранцев были выбраны вы. – Летун изобразил неприветливую усмешку и начав прохаживаться вдоль строя продолжил говорить. – Не советую вам считать себя какими-то особенными, или просто лучшими. Сейчас вы – никто, и даже пыль на моих копытах достойна большего внимания. Вы были выбраны не за какие-то особые заслуги, а за тот потенциал, который в вас разглядели вербовщики. В обязанность преподавательского состава, а следовательно и мою, входит необходимость помочь вам раскрыть все свои возможности, как умственные, физические, так и магические. Обещаю вам приложить все свои усилия для того, что бы в самое ближайшее время вы возненавидели сперва меня, затем тех пони которые отобрали вас из числа добровольцев, а затем и себя. Мы будем ломать вас, топтать и жечь, что бы из получившегося материала слепить нечто действительно достойное называться элитой. Для тех же кто не выдержит и решит сдаться, есть лишь один путь из этого места. Жеребец указал правым передним копытом в сторону двух неприметных столбов, вершины которых были соединены перекладиной, на которой висел медный колокол. - всего три удара, и вы можете вернуться в свои теплые уютные домики, к мягким одеялкам и горячему чаю… но после этого не надейтесь поступить в армию, а тем более гвардию. Слабакам и трусам, место среди стариков и беспомощных жеребят. Белый пегас пробежался тяжелым взглядом рубиновых глаз по рядам новобранцев, чуть дольше задержавшись на молодой кобыле с белоснежными гривой и хвостом, а так же коричневой шерсткой, покрывающей тренированное поджарое тело. «неужели узнал? Нет… просто оценивает фигуру». В душе Фемиды одновременно столкнулись облегчение и легкое разочарование, сменившееся глухой злостью. - ну что, мои маленькие нежные куски мяса и бурдюки с кровью… кто ни будь хочет уйти прямо сейчас, покрыв себя позором и заслужив клеймо первого труса? – Ночной пегас оскалился, демонстрируя игловидные клыки, из-за которых о их племени ходили слухи как о вампирах, пьющих кровь пони, после чего жертвы сами обзаводятся парой кожистых крыльев. – Что же, раз вы все еще здесь, тогда я вынужден признать, что все не так ужасно, как мне показалось с первого взгляда. Сейчас вы отправитесь выбирать себе жилье на ближайший год, и упаси вас Луна, если жеребцы будут селиться в один домик вместе с кобылами. Сегодняшний день объявляю выходным, но все обязаны явиться на вечернее построение… разойтись! *** Густой удушающий пар, заполняя всю кухню и половину коридора, не позволял нормально вдохнуть и ограничивал видимость до длинны вытянутой перед собой ноги. Однако такие мелочи не могли помешать пожилому земному пони, ориентироваться в собственном доме, уже давно изученном до мельчайшей трещинки в полу… «за что мне это? Нет, я понимаю что не безгрешен… но за что именно?!». Добравшись до окна, жеребец распахнул створки и дождавшись пока свежий ветер выдует едкий пар, наконец смог вдохнуть полной грудью. - у-у-учитель… (хнык),, у-у-уменя не получилось… (хнык). Переведя взгляд на звуки голоса, Гурман, в узких кругах известный как дух чревоугодия, увидел растрепанную фиолетовую… единорожку. Кобыла вжималась в угол кухни, хлюпала носом, размазывала по мордочке слезы, да и в общем представляла из себя довольно жалкое зрелище. «у высших сил весьма жестокое чувство юмора… и к сожалению Дискорд не исключение». - иди умойся… разрушительница порядка и истребительница продуктов. – Староста обреченно махнул копытом, уже привычно осматривая последствия кулинарных экспериментов его ученицы, (или ученика?). - вы не сердитесь, учитель? – Хлюпанье носом подозрительно быстро прекратилось, а единорожка с ожиданием покосилась на своего наставника. - нет. – С долей философской обреченности, ответил хозяин дома. - спасибо-спасибо-спасибо-спасибо! – Фиолетовая кобыла мгновенно оказалась рядом с духом чревоугодия, заключая его в крепкие объятья передними ногами. – Я все-все уберу… - иди уже… в ванную. – С трудом сдержавшись что бы не отшатнуться и не передернуть плечами, (не хватало ему еще одной истерики), «рыцарь порока» взялся за тряпку. Уже почти целый год, Гурман обучал искусству готовки непоседливую и легкомысленную единорожку, слишком сильно похожую на одного пегаса, долгое время достававшего его просьбой взять в ученики. Ситуация усложнялась тем, что кобыла совершенно не умела пользоваться своим рогом и порой проявляла привычки, характерные скорее для обладателей крыльев. Если бы не пожелание самого бога пороков, назначившего подопечную духом легкомысленности, земной пони ни за что не пустил бы навязчивую гостью к себе на порог. Однако жизнь не терпит сослагательных наклонений, так же как и Дискорд не любил отказы от своих слуг, в результате чего одному старосте, пришлось взять на себя обязанности учителя. «земной пони, который учит единорожку пользоваться магией… мне одному кажется это ненормальным?». В дополнение ко всему прочему, подопечная начала предпринимать попытки пробраться в постель к хозяину дома, и если бы не неуклюжесть и неспособность сосредоточиться на одной задаче, у нее были бы шансы на успех. Нет, фиолетовая кобыла не была уродиной, даже наоборот, она обладала весьма привлекательной внешностью и соблазнительной фигурой. Однако, сама мысль о том, что бы спать с бывшим жеребцом, пусть он и не помнит об этом… «бррр. У бога пороков дурное чувство юмора». Вскоре дух легкомысленности вернулась, уже приведя себя в приятный взгляду вид. В облачке фиолетового телекинеза она несла ведро с водой, в котором плавала половая тряпка, а в зубах несла щетку с длинной рукояткой. Вдвоем они довольно быстро привели кухню к изначальному состоянию, после чего приступили к готовке обеда. Кобыле досталась обязанность нарезать овощи мелкими кубиками, в то время как Гурман священнодействовал вокруг кастрюлек и сковородок. Молчаливую тишину нарушали только бульканье воды, стук ножа, да шипение горячего масла. «а ведь все не так уж и плохо… я даже мог бы к этому привыкнуть». - учитель? – Неожиданно серьезным голосом позвала дух легкомысленности. - ммм? – Не оборачиваясь на собеседницу отозвался жеребец. - я красивая? «…за что мне это?!». (конец отступления). *** В ночном небе ярко светила луна и перемигивались россыпи созвездий, в кронах деревьев время от времени ухали совы, листвой шелестел легкий ветерок. - хм… слишком громоздкая система получается. – Покусывая кончик письменного пера, заявила темно синяя аликорн. - «ну а ты что думала? Такая масштабная структура, не может обойтись без сложной пирамиды руководителей». – Насмешливо отозвался ментальный голос Дискорда. Луна сидела рядом с постаментом, на котором стояло каменное тело существа, известного пони как дух хаоса. Прямо перед ней, на гладком щите одного из гвардейцев, лежала стопка листов бумаги и стояла чернильница, успевшая опустеть примерно на четверть. - я понимаю зачем нужны офицеры в каждом отделении стражи, согласна с объединением зон ответственности в сектора под руководством старшего офицерского состава, с верховным командованием в центральном штабе. – Принцесса ночи левым передним копытом убрала упавшую на глаза прядь гривы за ухо. – Но зачем нужны все эти чиновники? Да еще и давать им звания… - «подумай сама: кто будет писать отчеты, составлять опись имущества, отвечать за точную и своевременную выплату зарплаты… ну и доносить на сослуживцев выше стоящим офицерам?». – Хмыкаю, словно бы говорю об очевидных и неотъемлемых вещах. – «Стражники и чиновники будут следить друг за другом, стараясь выслужиться перед своим руководством, в результате чего и первые и вторые, будут вынуждены работать честно… насколько это вообще возможно. Конечно, неплохо было бы поставить над ними еще одну службу наблюдателей…». - Дискорд! – Кобыла вскинула голову, суровым взглядом в котором читался праведный гнев, попыталась прожечь мою каменную тушу. – Я доверяю своим подданным. - «Луна-Луна… есть такая поговорка: «доверяй но проверяй»». – Тоном мудрого наставника, транслирую эту мысль в голову собеседницы. - много ты понимаешь. – Фыркнув, «богиня луны» вернулась к своим записям. – Помнится у тебя вообще никакого правительства не было… - «а зачем мне были нужны ленивые дармоеды? Я был существом полностью самодостаточным и способным создать буквально из воздуха, все чего только пожелает душа». – Добавляю в слова капельку ностальгической грусти. - и по этому ты издевался над пони? – Принцесса нахмурилась, по видимому вспоминая годы моего правления. - «согласен, иногда меня заносило… но и ты должна признать, что от меня было немало пользы». – Смущенная интонация плавно перешла в самодовольную, рисуя в воображении кобылы зубастую усмешку. - например? – Луна скептично прищурилась, скосив взгляд на постамент, будто ожидала что я сейчас сброшу оковы каменной темницы и начну расхаживать вокруг. - «начать можно с того, что с началом моего правления, все монстры ранее угнетавшие пони, либо попрятались либо разбежались по соседним с нынешней Эквестрией королевствам». - и…? – Не дождавшись продолжения, поторопила темно синяя аликорн. - «а разве этого мало?» - Деланно удивляюсь, жалея о том что не могу вскинуть брови в изумлении. - ты это сделал только для того, что бы никто не смел портить твои живые и говорящие игрушки. – Жестко заявила принцесса ночи. - «твои слова ранят мое сердце… а так же печень и почки». – Изображаю трагичный всхлип, и тут же перехожу в наступление. – «Заметь, моя дорогая Луна, все кто хотел покинуть мои владения, беспрепятственно убегали и селились в других местах… чаще всего погибая в зубах монстров или от лап иных разумных. Те же кто оставались, приспособились выживать, пользуясь моей защитой, в оплату за которую им приходилось терпеть мои маленькие причуды. А теперь взгляни на себя и Селестию». - причем здесь мы с сестрой? – Насторожилась младшая правительница Эквестрии. - «правда не понимаешь?». – Изображаю удивление и умолкаю. - Дискорд, говори если уже начал. – Недовольно, с требовательными нотками в голосе, произнесла «богиня луны». - «а ты заставь меня говорить… так же как заставила минотавров и грифонов покинуть их поселения и бежать за границу, или как заставила нежелающих мириться с новой властью пони, склониться перед силой «богинь»». – Последнее слово в моем исполнении, одновременно звучало как щелчок кнута и как плевок. – «Скажи, о лунокрупая, почему ты не противишься поклонению со стороны смертных? Неужели мое желание развлекаться, настолько хуже чем твое стремление править?». - мы защищаем пони, помогаем им развиваться и совершенствоваться. – Убежденно заявила принцесса ночи. - «только не все это понимают, так ведь? Аристократы набирают все большую силу, собирают свои собственные маленькие армии, которые хоть и не опасны по одиночке, но объединившись, смогут составить конкуренцию королевской армии. Кто знает, может быть прямо сейчас тайно подготавливают единорогов, которые смогут противостоять принцессам?». Частица моей сущности, укоренившаяся в душе полубогини, коротким ментальным импульсом вызвала воспоминания о черном единороге, обезумившем от собственного могущества. «подлый ход, о змееязыкий «я»». «зато действенный. Пора уже переходить к следующему этапу моего гениального и безумного плана». - что ты всем этим хочешь сказать? – Луна поднялась на ноги и повернувшись мордочкой к статуе, впилась в нее требовательным взглядом глаз, зрачки которых начали вытягиваться в вертикальные щелки, что выдавало вспышку злости. - «о лунокрупая… не надо хмуриться, от этого появляются морщинки. Ты ведь не хочешь что бы на всю оставшуюся вечность, твою прекрасную мордочку украсили эти некрасивые следы? Я не смогу себя простить за то, что послужил причиной, из-за которой совершенство приобрело изъян». Уже привыкнув к моей манере вести разговор, (насколько это вообще возможно), принцесса глубоко вздохнула, закрыла глаза, несколько секунд стояла неподвижно, а затем распахнула веки. Ее зрачки приобрели нормальную форму, мордочка разгладилась, уголки губ приподнялись в намеке на улыбку. - ты доволен? - «почти… но для начала и так сойдет». – Отвечаю с царственной благосклонностью. - а теперь, не затруднит ли тебя пояснить, что ты имел ввиду? – Сохраняя отстраненную вежливость в тоне голоса, словно бы находилась на приеме в замке, попросила темно синяя аликорн. - «как будет угодно прекрасной пони». – Распространяю вокруг себя волну восхищения и обожания, добиваясь тем самым едва заметного потемнения мордочки собеседницы. – «Начнем с того, что в тот момент когда ты и Селестия пришли к власти, вы начали объединять вокруг себя пони, концентрируя в своих копытах силу и ресурсы. Однако, по непонятной мне причине, этот процесс так и не был доведен до конца. Скажи мне, принцесса ночи, почему разного рода аристократы, которые должны быть проводниками воли своих правительниц, устанавливают собственные законы на подконтрольных территориях? Да, они выплачивают налоги в казну, но что произойдет в тот момент, когда вы решите отобрать их власть? Твой проект по созданию единой стражи, которая подчинялась бы лично принцессам, заменив собой деревенские ополчения и дружины крепостей, для местечковых правителей выглядит как попытка приравнять их к крестьянам. Единый свод законов, ограничит привычные свободы, лишив большинства привилегий… мне продолжать?». - я поняла. – Задумчиво отозвалась кобыла. – Но Селестия ведь все это знает, да и она не позволит провести столь резкие реформы, опасаясь возможного бунта. - «ей это и не нужно, ведь «богиню солнца», совершенно все устраивает. Да и разве может быть иначе, если принцесса дня, признана аристократами за свою? Не удивлюсь если в скором будущем, по ее настоянию будет распущена королевская армия, а все обязанности по обеспечению государственной безопасности, лягут на личные дружины приближенных к золотому трону». - ты бредишь. – Покачала головой Луна. – На такую глупость, моя сестра не пойдет ни за что. - «да неужели? Вспомни, что в казне постоянно не хватает золота, в результате чего в оборот пошли серебряные монеты… а теперь представь, что из перечня обязательных расходов, исчезает армия и остаются только личные гвардии. Пограничную стражу пожалуй трогать не будут, но и тратиться на королевскую стражу, с задачами которой неплохо справляются личные дружины, точно не станут». – Делаю паузу, позволяя собеседнице прочувствовать нарисованную мной картину. – «А теперь давай используем наше воображение? Аристократы остались единственными, в чьих копытах сосредоточена военная сила, на стороне принцесс же стоят немногочисленные но отлично тренированные бойцы… которых при желании можно завалить «мясом» из числа ополченцев. Как долго смертные пони будут доходить до мысли, что жить можно и без принцесс, не платя налоги и не исполняя законы, которые ограничивают свободу выражения их желаний? Ваша личная сила будет сдерживать самых умных и осторожных, но ты не хуже меня знаешь, что всегда существуют те, кто считает себя «наиумнейшими». В лучшем случае, лет через двести-триста, Эквестрией будет править совет влиятельных пони, а «богиня солнца» с «богиней луны», останутся формальными лидерами. И если Селестия сможет удержать хотя бы часть своего влияния, не переходя к радикальным действиям, то ты, дорогая моя, без поддержки верных войск, окажешься…». Договаривать я не стал, позволяя умной кобылке самой навоображать самое худшее. И пусть пока что подобное развитие событий было весьма маловероятно, в случае если сестры аликорны не начнут укреплять свои троны, мне будет не сложно подтолкнуть ход истории в нужное русло. Принцесса ночи прошлась из стороны в сторону, беззвучно шевеля губами, будто бы разговаривала сама с собой. Она мне не доверяла и верить без доказательств не собиралась, и уже хорошо было то, что выслушала не перебивая. И все же, семена сомнения уже были посеяны, так что оставалось их заботливо подкармливать, а частица моей сущности, находящаяся в душе полубогини, поможет ей прийти к нужным выводам. «мир рухнет в море страстей!». «виват предатели! Злодеи до мозга костей!». «гхм… нужно будет надавить на наших агентов, среди приближенных Селестии. пусть начнут сокращение финансирования армии, что бы мои слова не выглядели пустым сотрясанием ментала». Тем временем темно синяя аликорн уселась перед своими записями, пробежалась взглядом по ровным строчкам каллиграфически выведенных букв, после чего отложила лист в сторону и обмакнув покусанное перо в чернильницу, начала рисовать. - «Луна?». – Позвал я кобылу, изобразив легкое беспокойство. - чего тебе, Дискорд? – Не слишком весело отозвалась принцесса ночи. - «мне безмерно приятен тот факт, что ты проводишь столь много времени в моем обществе, но разве у соправительницы королевства не должно быть других дел?». - мы с сестрой поделили обязанности… в общем сейчас, когда внешние враги заняты своими разборками, а бандиты после последнего рейда поутихли и попрятались по самым дальним берлогам, у меня появилось немного свободного времени, которое мне совершенно не хочется тратить, общаясь с высокомерными недомерками. Селестия же слишком устает за день, что бы не спать еще и ночью, а все остальные нормальные собеседники, сейчас далеко от замка. - «тоесть, выбирая между откровенными отбросами и мной, ты выбираешь меня?». – Добавляю в слова побольше яда и ехидства. – «Весьма польщен, ваше величество». - извини, но ты действительно не самый приятный собеседник. – Не отрываясь от своего занятия, пони пожала плечами и крыльями. - «хнык… ты разбила мое каменное сердце на тысячу осколков…хнык-хнык… коварная, хоть и красивая обманщица!». В ответ на это, принцесса ночи тонко улыбнулась и мотнув головой, запрокинула мордочку к небу, позволяя свету луны отразиться в своих глазах. - даже и не знаю, то ли оскорбиться, то ли поблагодарить за комплимент. Не будь ты… собой, я бы наверное могла влюбиться. - «гха?». - шучу. – Мотнув развивающейся на несуществующем ветру гривой, «богиня луны» мелодично рассмеялась. - «знаю-знаю, тебе нравятся кобылки». – Ворчу обиженно. Смех тут же сменился кашлем, а младшая правительница Эквестрии, метнула на статую испепеляющий взгляд начавших слезиться глаз. - ты… - Просипела Луна, восстанавливая дыхание. - «оставь меня кобылка, я в печали». - ты невыносим. – Вздохнула моя собеседница, телекинезом собирая вещи в переметные сумки. - «естественно: ведь прежде чем выносить, меня нужно куда ни будь занести». – Заявляю с чувством собственного достоинства. - вот прикажу занести тебя в замковую уборную… - Начала было «богиня луны», но была мной перебита. - «и тогда я смогу рассказать твои маленькие тайны любому, кто захочет справить нужду не под кустом в парке, а с удобствами в тишине». - ты ведь не можешь об этом не напоминать? – Мордочка принцессы стремительно потемнела. - «ммм… нет?». – Изображаю злодейский хохот. – «Не бойся, я умею хранить чужие тайны… пока мне это выгодно». - ррр. «а если ей почесать животик, она будет мурлыкать?». «когда ни будь у меня представиться возможность это узнать». - не скучай. – Повесив поклажу на спину, темно синяя аликорн махнула крылом, и оттолкнувшись всеми четырьмя ногами, легко взмыла в воздух.