Рождественский промах

— Виктор, — неожиданно позвал его мальчишеский голос. — Что случилось, Тоору? — Мама странно себя ведёт, — пожаловался тот. — Она забилась в угол с твоим телефоном. И она похожа на помидор. Никифоров очередной раз готов был расшибить себе голову. Сколько раз он зарекался выключать телефон во избежание быть пойманным с поличным. Только если в прошлый раз он спалился с фанфиками и прекрасно знал, что оставил один открытый на середине, то в этот раз мужчина напрочь забыл, что смотрел/читал/искал. И это жутко напрягало. Собрав, наконец, свою смелость в кулак, Никифоров изволил подняться в их комнату. Там действительно была Юри, которая больше не Кацуки. Женщина сидела за столом, словно ожидая кого-то. — Вить, сядь, пожалуйста, — произнесла она дрожащим голосом. — Нам нужно серьёзно поговорить. В голове Никифорова взрывались тысяча и тысяча вопросов о том, где же он проштрафился. Вроде всё хорошо: они женаты, медовый месяц в самом разгаре, завтра Рождество и подарки для каждого упакованы. Так что не так? — Для начала ответь, — говорить Юри, кладя на стол его телефон. — Что такое Victuuri? Поначалу ему показалось, что у него заложило уши. Мозг снова изволил подвести своего хозяина, убегая в закат с криком «Ну ты и лошня!». Почему-то голосом Юры, будь он не ладен. — Сообщество наших с тобой шипперов, — аккуратно начал Виктор. Юри закрыла лицо руками. Как же он любил, когда она краснеет. Её уши наливались ярко-алым, и это было невероятно мило. — Ладно, я поняла, — продолжила женщина. — Это наши фанаты. Но объясни мне, почему они устроили опросы «Кто родится у Юри?» и «Какое лучше имя выбрать?»? И почему все хотят, чтобы у нас родилась девочка? Женщина была на грани истерики. Прожив с ней год, Никифоров понял одну очень важную вещь — его (теперь уже) жена не любит обнажать душу. Она могла это сделать на льду, что делало её выступления невероятными. Но стоило ступить на твёрдую почву, как роковая женщина становилась самым неприметным созданием на планете Земля. Но Виктор не такой. Он любил, сильно и неудержимо. Ему хотелось кричать о своей любви, чтобы все и каждый в отдельности знали, настолько его жена великолепна. Что у них замечательный сын, которого Виктор признал своим, что бы там ни говорили. Что им хорошо. — Наверно потому, что они нас любят и переживают за нас, — ответил Никифоров, с улыбкой на устах накрывая ладонь женщины своей. — В России? — спросила она, немного успокоившись. — Почему нет? Нам только повод дай. Российская фан база — наше всё. — Из этого всего я могу сделать только один вывод — я больше не буду с тобой фотографироваться, — вынесла женщина свой вердикт. — А то опять буду звездой Ингстаграма. — What? Стоп, я не согласен! — вскрикнул Виктор. Его хотят лишить такого удовольствия? Нетушки! — Мам, — неожиданно раздаётся голос Тоору. — Да, родной? — Я тоже проголосовал за девочку, — ответил парнишка. — Я давно хочу сестрёнку. Виктор чуть не завопил от восторга. Тоору на его стороне! — И ты, Брут, — задушено произнесла Юри. — Это всё твоё влияние. — И я готов взять на себя ответственность, — улыбнулся он, обходя стол и беря свою любимую на руки. — И раз нам советуют девочку, почему бы и нет? Тоору дальше не слушал. Он под шумок выскользнул из комнаты взрослых и, спустившись в общую гостиную, сел рядом с Минако. — Миссия выполнена, — довольно сообщил он. — Молодец, рядовой. С меня шоколадка.