Главный приз

Он снова остается после тренировки на катке так, будто больше всё равно нечем заняться. Юрий выбирает себе место на трибуне в последнем ряду, где он может сидеть в гордом одиночестве и не нужно слушать перешептывание девчонок. Плюхается на стул, натягивает капюшон на голову и всматривается в светящийся экран смартфона, словно ему действительно интересно. Виктор под тегом Японии постит фото сакуры вперемешку с мордой своей собаки и Юри. Опять какая-то порнография от Криса. Коты, реклама, коты, реклама, снова сакура. Поверх ленты Инстаграма то и дело черным росчерком возникает фигура Отабека. Юра следит за ним придирчиво, словно самый строгий судья на свете. Неудачный Сальхов и Юра глухо рычит, коснулся рукой льда после прыжка – Юра пинает кроссовком впереди стоящий стул, так что тот скрежещет железными ножками по полу. Как можно было ошибиться в начале программы? Это просто тренировка, но в лексиконе Юрия нет такого понятия. Не бывает не важных тренировок, не бывает случайных недоработок. Не бывает ошибок, которые можно прощать. Юра всё скажет ему позже. За ужином. Или завтраком. Если не забудет. Он снова утыкается носом в экран и скролит, скролит, скролит так неистово, что сакура и селфи Криса сливаются в сплошной мельтешащий поток. Уже всё равно не разобрать всего этого, перед глазами стоит Отабек, прогоняющий программу нового сезона. Расслабленный и уверенный в себе настолько, словно он уже победил, словно золотая медаль уже в его руках. Спокойный от лезвий коньков до кончиков волос. Их взгляды пересекаются лишь однажды, случайно и ненадолго. Юра забывает о ленте, сердце замирает, тело наполняется теплом и энергией, словно кто-то щелкнул выключателем и внутри него зажегся свет. Он бросает взгляды на лед снова и снова, контролируя каждый шаг, не желая что-либо пропустить. Юра напряжен в отличие от Отабека. Каждое движение ощущается так, будто он сам сейчас на льду. Сердце бьется слишком громко под курткой с трехцветным флагом на груди. Раньше он ни за кем так пристально не следил, даже искренне желая облажаться мудакам вроде Джей Джея. Раньше никто его настолько не интересовал. Раньше никто не видел его насквозь. Отабек заканчивает тренировку ещё спустя несколько долгих минут, кажущихся нетерпеливому Юре вечностью. Шорох коньков на льду стихает. Они встречаются в холле и выходят из здания вместе, им не нужно договариваться или обсуждать, кто когда тренируется или когда уходит. Привычка за неделю превратилась в ритуал. - Поедим где-нибудь? – Спрашивает Отабек уже на улице, бросая ему шлем. Юра смотрит на цифры часов на светящемся экране, перед тем как затолкать телефон в карман. В углу немым укором зависли непрочитанные сообщения от Якова, в которых почти наверняка требование быть в общежитии в 9 и ни секундой позже. Завтра важный день. Нужно рано встать. Не смей шляться ночью по Москве. У нас самолет ровно в 6 утра. - Поехали, - усмехается Юра перед тем, как запрыгнуть на заднее сиденье мотоцикла. Мстительное удовольствие только раззадоривает, он терпеть не может, когда им командуют. У них нет парных колец, и они вряд ли встретятся в ближайшие месяцы – тренировки регулярно разводят их по разным городам и странам. Ни один из них не взял золото на прошлом Гран При и ни один не знает, чем закончится этот сезон. Но у Юры теперь есть собственный шлем с тигровым принтом, а у них есть эта ночь. Юрий крепко цепляется за поясницу Отабека, тепло его тела даже через куртку обжигает в холодный вечер. И пусть горит Москва, это золото и билеты на самолет Якова вместе с ними. Он уже получил свой главный приз в этом сезоне.