***
Мы выходим из лифта и направляемся в сторону моей квартиры. Открыв дверь, и войдя в помещение, в коридоре застаем друзей. При виде нас, Хосок убирает в сторону телефон, до этого находившийся возле уха, а Чорон, сидящая на обувной тумбочке, поднимает опущенную голову и смотрит покрасневшими глазами, но внезапно начинает громко рыдать. — Что случилось? — не выдерживает Тэ. Я лишь с непониманием оглядываю ребят. — Я звоню вам уже битый час, но вы, черт возьми, не отвечаете! — глаза Хоби бегают по сторонам и видно, как парень напуган и растерян. — Так мы в кино были, вот и не слышали, — выдаю я, невольно вспоминая тот ужас, что творился на экране. — А случилось-то что? — Ким настроен решительно. — Час назад приходили полиция и работники из органов опеки, — я быстро заморгала от непонимания сказанного, — и забрали Чону. Стоя на месте, я так и рухнула вниз на пол, молча рассматривая перед собой мягкие комнатные тапочки на ногах Хоби. В голове образовалась пустота и я не могла трезво мыслить. Сказанные другом слова, не укладывались в голове никаким образом. Из состояния ступора, меня вывел плачь Чорон, которая так и сидела под вешалкой, и внезапно поднимающий меня из пола Тэхён. — Куда? — заторможено спросила я. — В детский дом… Прости Хери… — Хосок виновато опустил голову. По моей щеке покатилась слеза. Только сейчас я обратила внимание на быстрый стук сердца. Резко накатили чувство паники и страха, и наверное, только теплые ладони на плечах, поддерживали от обратного падения. Хотелось кричать, выть от своей беспомощности, а потом бежать. Не думая ни о чем, бежать за своим маленьким братом. И я бы так и сделала, если бы не тихий, грубоватый голос над ухом: — Держи себя в руках, не позволяй эмоциям завладеть тобой. Слышишь? — я лишь кивнула, вытирая тыльной стороной ладони слезы. — Мы заберем его оттуда!***
— Аджума, ну пожалуйста! Прошу, молю, пустите меня к брату, — слезно просила женщину средних лет, в овальных очках. — Девушка, я вам не аджума — мы не на рынке, — это, во-первых. Во-вторых, я вам понятным языком еще раз объясняю, что по закону, я не могу пустить вас к брату. Ли Чону забрали в детский дом не по моей или чей-то еще прихоти, мы действовали в рамках закона. В связи с тем, что ваш отец отбывает наказание в тюрьме, а его дети, то бишь вы — Ли Хери и Ли Чону, — несовершеннолетние, органы опеки должны распределить вас в детские дома. Что вам еще с этого не понятно? Я буквально давилась собственными слезами, рыдая навзрыд, но толку от этого совершенно никакого не было. Инспектор Кан — женщина строгой внешности — была непоколебима, она упрямо смотрела на меня, морща свой лоб, от чего образовывалась складка. Мы с ребятами уже минут двадцать, как оккупировали её кабинет, настаивая на том, чтобы забрать или хотя бы увидеть ребенка, но так и не добились задуманного. Вся сложившееся ситуация была отнюдь не на нашей стороне. -А если мы вызовем адвоката? — предложил Тэхён, до этого момента молчавший. — Да хоть десять! Молодые люди, пожалуйста покиньте мой кабинет! Я считаю, что мы уже все с вами выяснили, — начала переходить на крик женщина. — Но… — хотела было сказать еще что-то я. — Девушка, я вам уже всё сказала! — сцепила зубы инспектор. Я отвела от неё взгляд и всмотрелась в свои коленки, которые нервно дрожали. Никуда отсюда не уйду! Спустя какие-то секунды, тихий голос подала Чорон: — Хери, пойдем, — она подошла ко мне и попыталась помочь встать, но я игнорировала её действия, сильно зажимая кромку все той же белой рубашки, в которой ходила на прогулку с Тэ. — Прошу тебя, — голос подруги задрожал и она заплакала. — Нет! — упрямо, сцепив зубы, помахала я головой, поднимая взгляд на Чорон и также пуская очередную слезу. — Прошу… — заскулила девушка. — Отойди, — вмешался Тэ, отодвигая подругу в сторону, и направился ко мне, садясь рядом и глядя в мои глаза. — Хери, — начал он спокойно, — пошли отсюда. Здесь нечего больше сидеть, а дома мы сможем обсудить всё спокойно и что-то да придумаем. Я смотрела на Кима и понимала, что он прав — сидя здесь я ничего не добьюсь, а только еще больше усугублю ситуацию. Переведя взгляд на миссис Кан, которая копошилась в бумагах, что-то там изучая и не смотрела уже на нас, я все же поднялась с кресла и молча направилась к двери. — Не знаю почему, возможно еще не рассмотрели ваше дело, Хери, но вскоре вам тоже придётся отправиться в детдом, — добавила на последок женщина. Я ничего не ответила, лишь сильнее сжала кулаки, продолжая глотать слёзы.***
На такси, мы вернулись с Тэхёном ко мне домой, высадив Чорон и Хосока по пути. Войдя в квартиру и сняв обувь, я направилась в зал, садясь в кресло. Сейчас в квартире было не привычно тихо и эта тишина, тяжелым грузом, давила на нервы. Не было слышно привычного детского смеха или плача и звона погремушек — время будто застыло. Тэхён, пришедший вслед за мной, расположился на «своем» диване и что-то обдумывал. Он был серьёзен и сконцентрирован, над чем, сложись ситуация по-другому, я бы посмеялась. — Ты куда? — обратил свое внимание на меня парень, когда я, спустя какое-то время, поднялась из кресла и направилась в сторону выхода из гостиной. — Спать пойду, — охрипшим после длительного молчания голосом, ответила на вопрос и последовала дальше. Закрывая за собой дверь в комнату, я слышу, как в зале включается телевизор, поглощая всю гнетущую тишину. Ким делает это специально. Не думаю, что у него сейчас есть настроение и силы для просмотра каких-то дорам или шоу, Тэ дает мне возможность выплакаться, выкричаться, не переживая о том, что кто-то меня услышит. Я уже давно заметила, что он понял, как мне сложно показывать свои чувства на людях, поэтому парень уже не единожды так делал. Он всегда громко включал телевизор или музыку на телефоне, пока я вопила и рвала горло, таким образом морально, хоть на какое-то время, освобождаясь от проблем и накопившихся эмоций. А когда слышал, что я успокоилась — выключал. Тогда наступала приятная тишина, минуты спокойствия и легкости. Утром он не расспрашивал, не пытался утешить или посочувствовать, Ким вел себя как обычно, смеясь во все тридцать два, показывая именно этим свою поддержку. Вот и сегодня именно такой вечер, когда мне нужно оградиться ото всех и дать волю своим душевным порывам. Не включая свет, я ложусь в постель, поджимая под себя колени и сминаю в охапке подушку. В сознании всплывают картинки. Четко вижу растерянное лицо Хосока, когда тот сообщил, что забрали Чону, потом то, как мы с ребятами вломились в кабинет инспектора органов опеки и её слова, что не смогу увидеть брата. Параллельно в голове слышится голос папы: «Ты должна быть сильной, чтобы не случилось… Береги Чону!». Я начинаю рыдать еще сильнее, больно закусывая внутреннюю сторону щеки и чувствую металлический привкус крови. Начинаю кричать и сжимать подушку еще крепче. Перед глазами заполненными слезами все плывет, а свет, который излучает фонарь на улице, воспринимается как сплошной блик. Внезапно всплывает картинка из кинотеатра. Я вспоминаю, как вцепилась от испуга в руку Тэхёна, а потом его, на долю секунды радостное, а затем серьёзное выражение лица и наш поцелуй. Попытавшись сконцентрироваться и припомнить все те чувства, что испытывала тогда, я немного успокаиваюсь и уже не плачу, а просто всхлипываю, раз за разом прикусывая нижнюю губу. Слышу, как телевизор выключается и квартира окунается в затишье. Со временем и всхлипы прекратились, и я начинаю чувствовать тяжесть на веках, от чего они по чуть-чуть опускаются. Ощущаю, что меня настегает сон. Последнее, что доноситься до ушей — это хлопнувшая входная дверь. Похоже Ким ушел. Он делает иногда и так — уходит посреди ночи и возвращается только под утро. Думаю, догадаться куда и для чего он отлучился, не трудно, как ни как, никто еще не отменял его статус бабника. Думать сейчас еще и об этом не хочется, сил нет, да и не очень-то приятно. Я уже давно отдала себе отчет, хотя сильно этому опиралась, что чувствую к нему не просто благодарность за поддержку и помощь, а также симпатию, от чего становиться противно на душе от таких вот его ночных вылазок.***
На часах десять минут девятого. Я просыпаюсь от того, что за дверьми своей комнаты слышу шум и возню. Выйдя растрепанная после сна из комнаты и направившись в зал, застаю там двух женщин с бумагами и мужчину, который фотографирует гостиную. Со стороны кухни, с телефоном возле уха, выходить Тэхён. Его лицо выражает злость, но когда парень замечает меня, немного смягчается и направляется в мою строну, попутно заканчивая звонок и убирая мобильник в задний карман джинс. — Проснулась уже? — спрашивает осторожно. — Да, — коротко отвечаю. — Что случилось? Кто эти люди? — внимательно смотрю в глаза парня и вижу его растерянность. — Понимаешь… Тут такое дело… — его на полуслове перебивает одна из женщин. — Вы дочь господина Ли Пёнхо? — направляется она в мою сторону. — Да. А Вы кто? — Я — риелтор, — я с непониманием смотрю на гостью. — В связи с тем, что плата за аренду прострочена, я вынуждена выселить Вас из квартиры. — Но… почему меня никто не известил заранее? Возможно ли как-нибудь отстрочить платёж? — начала паниковать я. Такого поворота событий я никак не ожидала. — Наше агентство присылало вам уведомление на прошлой неделе, но вы никак не отреагировали на него. — Но я его не получала! — неожиданно даже для самой себя, крикнула я. — К сожалению, я ничем не могу Вам помочь. — Послушайте, — риелтор опять взглянула на меня, — пожалуйста войдите в мою ситуацию! Дело в том… — Милочка, я уже наслышана о Вашей «ситуации», но по договору Вы должны съехать с квартиры, — женщина отходит он нас с Тэ и направляется к мужчине-фотографу, командуя ему, какие еще нужно сделать снимки. Я стою как вкопанная, тщательно обдумывая всю сегодняшнюю ситуацию. А и правда, никаких оснований и прав оставаться здесь у меня нет, раз аренда не оплачена. Мы снимаем эту квартиру полгода, после того, как продали свой дом, дабы заплатить за мамино лечение, но спасти её так и не удалось. Одно, что меня сейчас беспокоит, это то, куда теперь пойти.***
Женщина дала мне чуть больше трех часов, приказывая освободить квартиру к полдню. Мне ничего не остается, как только паковать вещи. Ким любезно помогает, время от времени отходит в другую комнату, с кем-то переговариваясь по телефону. По его выражению лица можно понять, что он очень сейчас серьёзен и о чем-то договаривается, но мне, пока что ничего не рассказывает. Нет-нет да и плачу, вспоминая счастливые деньки, проведенные здесь. Пусть даже мы с папой и Чону прожили здесь недолго, но каждый уголочек и вещь тут, напоминают о том, как тепло и уютно нам было вместе. Помню, как отец сверлил стенку, с тем чтобы повесить над кроваткой малыша карусельку с погремушками на батарейках, и как долго мы потом просидели над изучением инструкции на китайском языке, чтобы всё это включить. Игрушка проигрывала детскую колыбельную, забавляя и успокаивая Чону. Но теперь её приходиться снимать, упаковывая в коробку, от чего остаётся пустая стена и дырка от шурупа. Мое сердце сейчас такое же, как и эта стенка — с дырой после «шурупа» и лишенное былой радости. — Здесь всё? — опечаленно спрашивает Тэхён, заклеивая последнюю коробку. — Да, вещей у нас не так много, как могло сначала показаться, — пустым взглядом осматриваю голые стены в детской. Куда теперь идти? — Не переживай, всё наладиться, я обещаю! — подбадривающие улыбается парень своей фирменной улыбкой. — Пойдем чай, что ли, на последок попьем? — я лишь киваю головой и направляюсь вслед за идущим вперед Тэ. Не знаю почему, но позволяю Тэхёну со всем разбираться, потому как у самой сил нет никаких. Знаю, веду сейчас себя бессовестно и это меня гнетёт, но по-другому поступить не могу, да и Ким, кажется, не злится. Парень ничего конкретного пока что не говорит, но можно понять, что тот, что-то уже предпринял и нашел выход. Уже сейчас осознаю, что останусь должна ему до конца своей жизни.***
Кроватку малыша, несколько коробок с вещами папы и брата, а также с посудой и средствами быта, Тэхён уже отправил грузовым такси в какой-то гараж, с кем-то договорившись за его аренду. С собой у меня остался небольшой чемодан на колесиках с моими вещами первой необходимости. Мы вызвали такси и водитель повёз нас по указанному Тэ адресу. — Куда мы едем? — поинтересовалась я у парня, который копался в своем телефоне. — В твой новый дом. — А поконкретнее? — Будем на месте — узнаешь, — улыбнулся он мне. — Не переживай, я же пообещал, что обо всем позабочусь. — Тэхён, что ты задумал опять? — зло покосилась я на парня, после того, как увидела его таинственную улыбку. Что-то мне стало не очень спокойно. Парень ничего не ответил, а лишь опять улыбнулся, вновь тупя взгляд в мобильник. Я же не буду об этом потом жалеть? Да?***
Такси останавливается возле многоэтажного дома. Как я смогла уже понять — район не бедный. Вокруг одни новостройки, возле подъездов дорогие машины, а при въезде на территорию — сидит охранник. Мы входим в один из таких подъездов и поднявшись на лифте, направляемся к одной из входных дверей в квартиру. Набрав определенную комбинацию цифр на кодовом замке, Тэхён открывает передо мной дверь, пропуская меня первой вовнутрь, а сам заходит следом, ввозя за собой мой чемодан. Первое, что кидается в глаза — это мраморный пол и дорогие, шикарные обои в прихожей. Куда он меня привез? — Эм, Тэ… чей это дом? — тревожно смотрю на парня. — Шш! — прикладывает указательный палец к своим губам. Где-то из глубины квартиры слышится возня, а потом шаги, направляющиеся в нашу сторону. — Тэхён, это ты? — отзывается женский голос. — Я! — Тэ стоит на месте, переминаясь с ноги на ногу, а я начинаю нервничать. Из-за поворота выходит красивая женщина, лет сорока пяти, в фартуке и с полотенцем в руках. Она с непониманием осматривает нас и чемодан в правой руке Тэхёна, а потом осторожно спрашивает: — Сына~, кто эта девочка? — Мам, это Хери, она будет жить у нас! — прикусывает нижнюю губу Ким, а я, от неожиданности, широко распахиваю глаза, теперь понимая куда приехала.