Судьба?

— Судьба… сколько обречённой предопределённости в этом слове. Неужели силу можно получить только в обмен на боль и смерть дорогих людей? Неужели только так? — Почему ты об этом думаешь? Раньше ты не думал о подобном. Война на то и война, что в ней всегда есть потери. И тебе это хорошо известно. Ты получил то, что хотел. Сила, тело… тебе мало или… неужели в тебе заговорила совесть? Теперь, когда ты уничтожил всё, что когда-то было тебе дорого. А не поздно ли ты спохватился? Глупость. Забудь. У тебя есть мечта, вот и иди к ней. Дорога открыта. Теперь тебя ничего не держит, в тебе нет человеч… — Подожди! Я так не хочу! — Упрямишься? Мне казалось, что ты уже давно сгинул во мраке собственной душонки, жадной до власти. Ты должен был исчезнуть! Ты — мёртв! — Нет! Нет! Это не то, чего я хотел. Не об этом кровавом ужасе я мечтал. Не об этом! — Хэй, разве не ты сам отдал свои крылышки ради силы, а, Белый сокол? Разве нет? Тебя никто не заставлял. Сам, добровольно отдал. Спалил в своей ненависти и зависти тех, благодаря кому так высоко забрался. Плоть и кровь. Их горячая кровь. Ты напоил собственную тьму досыта. Это было твоей благодарностью за их верность. — У меня не было другого выбора. — Разве? Хм-м, кого ты обманываешь? Он был, ты просто не смог. Умирать страшно, не правда ли? — Страшно. Страшно. Я знаю, меня это не оправдывает. Но они знали, на что шли. — Они не знали! Этого никто не знал, даже ты! Ты просто боялся сдохнуть в одиночестве, как брошенная кукла. Но они пришли за тобой, не забыли. Готовы были спасать до последнего. Шайка преданных псов, благородством превосходящая своего командира. Ты для них был идейным вдохновителем. Они тянулись к тебе. А ты их сжёг. Единственно верных соратников. — А толку? Какой толк в соратниках, когда командир сломан? Мы бы вернулись к той точке, с которой когда-то начали. Мне бы в любом случае не дали бы дотянуться до трона. — О, будь честен хотя бы с собой. Ты сам всё сломал. Твой эгоизм всё сломал. Чужая свобода воли колет глаза, не так ли? Поражения тоже нужно уметь принимать. Кто тебе мешал навести более прочные мосты? Доверие — невероятная штука. — Он бы в любом случае ушёл. Тогда всё было хорошо, и его это не остановило. — Не забывай, он же и вернулся. — И от того ещё больней. Но… Почему мы здесь, на этом перекрёстке? — Мы находимся на одной из точек возврата. И сейчас моя цель проста. Я хочу посмотреть в твои глаза. В глаза, которые не видели десятки тысяч трупов. В глаза наивной, пусть и честолюбивой, мечты ребёнка. Ты как заведённый твердишь — судьба. Твоя судьба была дана злом. И избирало тебя зло. Но что будет, если тьма заберёт у тебя свои крылья. Сможешь ли ты вновь стать Белым Соколом? Сможешь без дьявольской удачи пройти свой прежний путь? Или умрёшь в самом начале? — Перестань юлить. Чего ты хочешь? — Я заберу ключ. И мы посмотрим, насколько сильна судьба.

******

Длинная и узкая дорога из выщербленного камня, зажатая среди высоких стен. Она змеилась среди домов, тесно прижавшихся друг к другу боками. Тёмная. Сырая. Её конца не было видно. Он терялся в зелени холма. Холма, на котором величественно возвышался замок. В лучах восходящего солнца он казался выплавленным из золота. В окнах переливались разноцветные витражи, на шпилях трепетали знамёна. Он казался таким сказочным. Манящим. Недоступным. Где-то вдалеке слышались детские голоса. Их трудно было разобрать. Они сливались в единое птичье щебетание. — Просил же… подождать, — на дорогу выскочил невысокий мальчик со светлыми и растрёпанными волосами. Он тяжело дышал от бега и оглядывался по сторонам. — И где все?.. Опять меня бросили… Он несколько раз растерянно моргнул, а затем поднял голову, смотря вперёд. На замок. В его глазах загорелся неподдельный восторг. Он сделал шаг вперёд и оступился. Упасть ему не дала чужая рука. Мальчик обернулся назад и заорал от ужаса. За его спиной стояла не то птица, не то человек. Он так и не смог понять, кто это. Но одно он чувствовал твёрдо. От этого существа исходила жуткая мощь, пугавшая его пострашнее, чем городская пьяная стража. Существо смотрело на него хищным взглядом и не мигало. От него пробирал озноб. Ноздри щекотал запах свернувшейся крови и железа. Мальчик скосил взгляд на руку, сжимавшую его плечо, и сглотнул ком в горле. Когтистые пальцы, покрытые воронёной сталью, держали цепко, но боли не причиняли. — От-отпустите, — с запинкой попросил мальчик, цепенея от страха. Жуткий незнакомец опустился на одно колено, зашуршав чёрным плащом, и посмотрел мальчику прямо в глаза. — Ты боишься меня, Гриффит? — на удивление тихо и ласково спросил он, по-птичьи склонив голову набок. Мальчик молчал. Он заглянул в прорези соколиного шлема. В синие зрачки незнакомца. Пристальные, холодные. Сковывавшие не хуже цепей. Алые губы сомкнуты. Кожа была мертвенно-белой. Дыхание глубокое, свистящее. Что та хищная птица после кровавого пиршества, которую он видел на крыше дома. — Не бойся, — продолжил незнакомец без тени улыбки. — Я не причиню вреда себе. — Себе, — неверяще повторил Гриффит, пытаясь сделать шаг назад. Когти крепче сжали его плечо. Гриффит огляделся по сторонам в поисках защиты. Но вокруг была неестественная тишина и пустота. Даже лёгкий ветерок затих, словно по чужому капризу. — Да, себе, — с долей тоски повторил незнакомец и двумя пальцами подцепил висевший на шнурке красный кулон с ужасно перекошенными чертами лица. — Этот оберег сгубит тебя. Сгубит нас. Нашу душу. Искупает в крови. Лишит друзей, любви, дома. А ведь мечтал я не об этом… — он качнул головой, указывая на замок, а его пальцы крепче сжали бехелит. — Это проклятье оказалось мне не по плечам. Сломало. Запомни: я не отбираю мечту, я забираю проклятье. Тебе пока открыты все пути. Для них не нужен дьявольский проводник, — демон натянул шнурок на шее, приближая лицо мальчика ближе к себе. — Сокол — птица доблести и чести. Он даёт надежду, свободу от оков. А сейчас перед тобой лишь озлобленный коршун. Ты избран мечтой, а не этой дрянью, — резкое движение руки и шнурок порвался. — К мечте ведет много путей, — он приподнял руку с покоившимся на ладони «ключом», — Этот — не единственный. Не переставай мечтать, но останься человеком, даже если это больно. У тебя есть всё, что нужно. Об остальном позаботится удача. А она благоволит безумцам. Попробуй обмануть судьбу. — Гриффит! Гриффит! — раздался крик впереди. — Ты куда пропал?! Пропустишь же всё! Алые губы тронула жутковатая улыбка. — Иди, — он подтолкнул поражённого мальчика вперёд. — Постарайся остаться Белым соколом. Пожалуйста… Гриффит рассеянно кивнул, продолжая с испугом смотреть на чёрную тень самого себя. Он оступался и шёл вперёд спиной. — Не падай больше, птенец, — серьёзно предупредил его Фемто. — Крылья больно ломать. И вновь они не отрастают. Не совершай моих ошибок, — он раскрыл кожистые крылья, — Эти мне обошлись слишком дорого, но белыми они никогда не станут. А ведь были. И виной всему он, — кивок на поднятый за шнурок бехелит. Он подкинул его и вновь поймал. — Ищи силу в мечте, не надеясь на обереги и амулеты. Высшим силам плевать на наши мечты. — Гриффит, чёрт тебя побрал! Шевелись! — Да бегу я, — откликнулся он, оборачиваясь на крик. Его щеки коснулся лёгкий ветерок. Он растрепал светлые волосы и остудил кожу. Гриффит только сейчас понял, что его мелко трясло, а стрекот цикад в траве и шум далёкой отсюда базарной площади оглушал. Он посмотрел на перекрёсток, на котором встретил незнакомца, но там уже никого не было. Рука сама потянулась к груди в попытке сжать кулон, но пальцы сомкнулись на пустоте. Гриффит уставился на свою ладонь. — Какое… жуткое видение, — тихо сказал он, сжимая пальцы. Где-то высоко в небе послышался клёкот. На каменную дорогу, к его ногам, мягко опустилось яркое пятнистое перо. Гриффит осторожно поднял его. — Сокол, — он поднял глаза к небу и быстро нашёл птицу в облаках. Машинально вставил перо за ухо и широко улыбнулся.

******

— Ты думаешь, это было разумно? — А разве не ты не хотел крови? Ты хочешь вновь потерять верного друга, вновь захлёбываться слезами от безысходности? Мы можем посмотреть, настолько ли ты испорчен властолюбием. И узнать, правильно ли на нас возлагало свои надежды Зло. Или всё-таки в тебе есть что-то светлое. Разве тебе не интересно узнать, возможно ли покорить эту вершину человеком? У твоей дорогой жертвы это получается. — Это безумие, но… я заинтригован.