"Сто лет без тебя"

Странный и пугающий мир, в котором ему посчастливилось родиться, воспринимается чем-то чужеродным и совершенно пустым. Не таким, как о нем рассказывают многочисленные друзья и подруги, а так же родители, нашедшие свое счастье в этом мире. Мартен всей кожей ощущал, что не умеет, да и не хочет подстраиваться под мнение окружающих — у него свое видение, свои мысли, и свои планы. Он не такой, как остальные. Ему всего семнадцать. Через день — 14 сентября 1926 года — ему исполнится восемнадцать. Это день совершеннолетия. День, когда время для него остановится. День, когда ему суждено начать поиски своей родственной души, с которой он сможет состариться, прожив долгую и счастливую жизнь. Думал ли он об этом когда-нибудь? Не особо. Когда ты еще так молод, то в голове крутятся совершенно другие мысли, и нет особой необходимости пускаться на поиски того, кто украдет твою молодость. В этом возрасте хочется жить вечно, оставаясь всегда юным и красивым. Не задумываешься, что время здесь хозяин, и оно все равно заставит действовать, пусть и спустя век… …Мартен любил Францию, любил свой городок, в котором родился и прожил столько лет. Он почти не выезжал из него, наслаждаясь каждым днем, что проводил с друзьями и подругами. И каждый раз отмахивался на слова о том, что ему пора бы уже и свою вторую половинку поискать. « — А чего ее искать? — каждый раз удивленно вздыхал мужчина, стараясь держать себя в руках и не срываться на друзьях из-за надоевших вопросов. — Сама меня найдет, когда придет время.» Вот только год проходил за годом, а он все такой же: молодой, красивый, но совершенно одинокий. Сколько человек может прожить в одиночестве? Несколько лет? Может, десять или двадцать? Или ни дня? Мартен только теперь, спустя почти век, может ответить на этот вопрос. Уже на третьем десятке, когда бесконечные развлечения и разгульная жизнь отходят на второй план, появляются первые сомнения в правильности выбранного им пути. Они растут с каждым днем, поднимаются в душе, словно ростки какого-то растения: колючего, опасного, болезненного. От них уже не отмахнешься, не срежешь под корень, чтобы остаться при своем, таком «отличном» ото всех, мнении. И ему пришлось признать, что вся детская философия оказалась пустым сотрясанием воздуха, а мечты о вечной жизни пропали, испарились на сороковой день рождения. Уже не было того сумасшедшего вдохновения от одной лишь мысли, что он молод и привлекателен. Больше не испытывал бешеного восторга, глядя на свое отражение в зеркале, уже более внимательно рассматривая гладко выбритое лицо, печальные карие глаза, темные вьющиеся волосы, полные губы. Стройное тело, которое он поддерживал благодаря ежедневным тренировкам. Так что же с ним не так? Почему он до сих пор один? Друзья, большинство из которых уже встретили свои половинки и успели на порядок постареть, рассказывали о том, как произошла их встреча. Это всегда пугало и удивляло одновременно: когда родственная душа оказывается рядом, то на теле проступает символ, темно-алого цвета, словно узорчатое пятно крови — у всех он разный, как и часть тела, на которой проявляется знак. Каждый день Мартен старательно осматривал себя со всех сторон, стараясь найти хотя бы малейшее пятнышко, хоть что-то, что могло бы оказаться той самой «меткой». И всякий раз разочарованно вздыхал, когда кожа оставалась девственно чистой. От одиночества тоже можно устать. Возненавидеть его всей душой, убегать от него, прятаться среди подобных, не нашедших свою судьбу. Но оно все равно рядом, дышит в спину, кричит и оглушает, опережает, постоянно оказываясь на шаг впереди, чтобы лишний раз показать — я здесь, ты не уйдешь от меня. На шестом десятке его можно уже кожей ощущать, чувствовать, как оно медленно, острой занозой проникает в сознание, заражая безысходностью и отчаянием. Поиски уже выходят за пределы родного городка, разрастаясь по всей стране. Но все бесполезно. Нет ничего. Ни метки, ни ощущения, ни малейшей надежды. И Мартен опускает руки. В семьдесят он впервые рад, что его организм все еще молод и здоров, а тело по-прежнему в идеальной форме. Стараясь заполнить пустоту, что царила в душе, мужчина начинает заниматься спортом. Сначала только для того, чтобы не было так мучительно одиноко; лишь бы отвлечься на что-то, усмирить бурю в груди от острого разочарования в своей судьбе. Не жаловаться на такую несправедливость, а просто идти вперед, сохраняя остатки надежды. Ему нравилась зима. Почему-то именно это время года. Он любил белый снег, мягким покрывалом окутывающий город на несколько месяцев. Земля сразу превращалась в сказочное творение неба, сверкая и переливаясь серебром в лунном свете, ослепляя и заставляя прищуриваться днем, когда солнце запускает свои лучики в белоснежную поверхность. И Мартен нашел себе достойное занятие, которое спасало его от самокопания, от жестокой депрессии, которая все чаще стала накрывать его. Слишком устал. Слишком много лет прожил в одиночестве. Слишком много теперь он понимает и принимает в силу душевного возраста. Лыжи — вот его спасение в мире, где нет еще его половинки, где он по-прежнему наедине сам с собой. И день за днем, раскатываясь по белоснежной дороге, мечты возвращались в его жизнь, принимая все новые очертания и облик. Не может ведь он совсем остаться без пары? Она где-то есть, просто нужно найти. Или подождать. За столько времени он сменил слишком много девушек, которые не задерживались в его мире, проходя мимо, не оставляя и следа после себя. И все не так. Среди них не было той, которая бы затронула струны его души, заставила бы прекратить безумный бег в поисках одной-единственной. Чего греха таить, Мартен даже в мужчинах пытался рассмотреть свою половинку. А вдруг? Судьба иногда преподносит странные подарки, за которые и не знаешь — благодарить, либо плакать? Мартен с того самого момента, как начал самостоятельно мыслить, понял, что он не такой как все, и сильно отличается от друзей. Вдруг то, что он не может так долго обрести свою пару и говорит о том, что слишком уникален? Возможно ли, что его судьба готовит к чему-то? Успокаивая себя подобными мыслями, мужчина продолжал упорно тренироваться, желая освоить новый для себя спорт. Когда зиму сменяла весна, он уезжал в горы, чтобы там не оставлять любимое занятие. На восьмом десятке даже пустота перестала казаться такой уж страшной и отвратительной. Он свыкся с ней, принял как родную и даже забыл, что значит быть кому-то нужным. Он оборвал все свои прошлые контакты, что могли бы напоминать о старой жизни. Переехал в другой город и начал новый виток, который в итоге и привел его в биатлон. Стрельба давалась ему тяжело, но это новое увлечение захватило с головой, и Мартен отдавал всего себя на тренировках. Нашел хорошую базу, где можно было учиться и смотреть, как остальные выступают. Почти десять лет у него ушло на то, чтобы освоить этот вид спорта. Скорость, меткость, умение справляться с нервами на трассе — и вот, он уже отобран тренерами на участие в юниорских соревнованиях. Мартен Фуркад. Это имя, которое еще никто не знает, но мужчина уверен, что сделает все возможное, чтобы стать одним из самых лучших. Возможно ли, что именно тогда и найдет… Он старался не думать об этом, просто делать свое дело и отбросить ложные надежды. Сколько же спортсменов на этих соревнованиях, и каждый думает, что уникален, что именно он достоин быть в сборной и поехать на чемпионат мира. Что ж, у Мартена были подобные мысли, и он не сомневался в своих результатах. А уж в том, что станет самым знаменитым и неподражаемым, и подавно. Да, он перфекционист. Еще какой! Поэтому и будет добиваться своего. Ему никто не соперник, и уже в первой гонке докажет всем этим юнцам, из какого теста сделан Фуркад. Целая толпа перед ним. Они галдят, переговариваются меж собой — кто-то громко и заливисто смеется — беседуют о предстоящих гонках. И среди них особняком стоит Мартен, молча разглядывая лица. Опять назойливая мысль прокралась в мозг: а есть ли здесь его вторая половинка? Из раздумий его вывел грубый голос, объявляющий о начале соревнований. Направляясь к месту, где ему предстоит ожидать своей очереди, чтобы стартовать — спринтерская гонка, а номер у него сороковой, — его вдруг обгоняет какой-то парень, бесцеремонно толкнув плечом. — Поосторожнее! — возмутился француз. — Прости! — крикнул незнакомец, даже не обернувшись, протискиваясь все глубже в толпу. Но Фуркад уже не о нем думал, а о странном жжении на руке. Завернув рукав спортивной куртки, он с удивлением увидел алое пятно, смутно напоминающее снежинку, или звездочку, или еще Бог знает что. Но осознание настолько сильно шарахнуло Мартена, что тот даже остановился, не в силах отвести взгляда от метки. А уже в следующую секунду почувствовал бешеный стук сердца, которое так оглушающе билось в его груди, что даже дышать стало трудно. Голова закружилась, а перед глазами на несколько секунд резко потемнело. Вот оно! Тот самый знак, то самое ощущение, что он ждал столько лет! Его вторая половинка, его судьба! Но… кто же это был?! Фуркад быстро огляделся в поисках того человека, кто только что толкнул его. Уверенность в том, что это именно он и больше никто, пришла сама собой. Ладони вспотели, а в голове теперь билась только одна-единственная мысль: найти его, увидеть, услышать, понять и остаться рядом с ним. Мужчина? Почему-то этот факт совсем не удивил, даже стало легче на душе. Все-таки одна странность в характере Мартена нашла свое подтверждение. Его судьба — биатлонист, непонятно из какой сборной, из какой страны, а понимает ли он, что сейчас только что произошло? Да, должен был понять. Ведь, чувства у родственных душ в момент «зарождения» одинаковые. Он тоже почувствовал жжение, ощутил частые удары сердца, у него так же закружилась голова. Но почему он не вернулся тогда? Почему не пошел обратно, когда осознал, что его половинка где-то здесь? Мартен направился вперед, старательно высматривая в толпе хоть что-то знакомое: этот человек был одет в синюю куртку, белую шапочку, а еще, вроде, у него лыжи были в руках, черного цвета. Слишком мало информации. Слишком много подобных спортсменов здесь окружали его. Что же делать? Как мог он упустить свою половинку? Не ходить же, в самом деле, и не высматривать у каждого на руке подобную метку! Только нашел и тут же потерял! Это уже до безобразия несправедливо! Настолько, что хотелось все бросить, убежать подальше и спрятаться ото всех, а особенно от своего фатального невезения. Плевать на то, что на девятом десятке уже стыдно вести себя, как подросток. Это уже было слишком. Он больше не может выносить подобный груз одиночества! Но судьба в который раз показала французу свои белоснежные зубы, криво усмехнувшись и заставив его скользить по своей пустой жизни еще с десяток лет. Она не могла ответить на его отчаянные призывы показать того человека, вернуть шанс, так глупо упущенный в первый же день соревнований. Сколько бы ни старался, но Мартен уже не чувствовал прежнего вдохновения, что ледяной водой окатило его при мимолетной встрече с единственным, ради которого он продолжал жить. До сих пор. И время начало свой обратный отсчет. Удивительно и невероятно! Он начал замечать в своем облике изменения: появились маленькие, едва заметные морщинки в уголках глаз, лицо стало более заостренным и мужественным, даже руки словно огрубели и стали взрослее. Таймер запущен, а это значит, что он начинает стареть. Значит, что его единственный рядом, но кто же это? Как снова найти его? Да, стало немного легче после той знаменательной встречи. Теперь, по крайней мере, Мартен точно знал, что его половинка это биатлонист. Оставалось дело за малым — найти его… …Сколько побед он одержал? Сбился со счета, но продолжал выигрывать одну за другой гонки на этапах кубка мира. Столько лет, проведенных на лыжах, выливаются теперь в многочисленные золотые награды. У него не осталось соперников, не было больше того, кто мог бы составить достойную конкуренцию и постараться превзойти его результаты. Ни один из биатлонистов и близко не подбирался к его вершине, которую Мартен уверенно занимал уже третий год. После юниорских соревнований, он перешел в основной состав сборной Франции, став лидером, раз за разом приходя на финише первым. Но ни одна победа не могла потушить то пламя, что горело в его груди после той самой встречи. Взгляд все равно высматривал его, искал среди соперников, цеплялся за каждую мелочь и разочаровывал своей пустотой. Он так близко, и в то же время, так далеко! Как теперь найти? Как вновь вернуть себе чувство полноценности, что возникло в тот момент? Как опять заполнить свою душу чувствами и эмоциями, если тот, ради кого Мартен до сих пор жил и дышал, больше не показывается? Как заметить, выявить среди многочисленных людей того самого, кто смог запустить для него таймер? Ведь, и у этого мужчины тоже пошло время, а значит, все меньше и меньше шансов, что судьба опять подарит им встречу. Годы идут, а надежда, возродившаяся более трех лет назад, снова начинает растворяться в туманной дымке обреченного одиночества. Опять первое место. Он снова выиграл. Для Мартена это уже просто привычка, с которой он успел сродниться. Но именно сегодня что-то было не так. Шипулин. Все дело в нем, это точно. Этот российский спортсмен, который показывал удивительные результаты на юниорских соревнованиях, но здесь, на кубке мира, совершенно потерявшийся, вновь начинал заявлять о себе мировому биатлону. Несколько подиумов, даже пара побед — в отсутствие самого Фуркада, разумеется, — позволяли ему обретать силу, надежду и упорную веру в то, что сможет потягаться с лучшим биатлонистом мира. И сегодня именно тот самый день, когда на вторую ступеньку пьедестала поднялся россиянин. Это был первый совместный подиум у них. Когда рука, протянутая для стандартного поздравления, была пожата, а Антон встал рядом с Мартеном для фотографии, вновь вернулось то самое чувство, чуть было не забытое из-за давности. К горлу подступил ком, дыхание сбилось, и ладони вновь стали холодными, липкими от пота, а сердце просто замерло на несколько страшных секунд. И француз все понял. Вот почему он столько времени не мог найти его, вот почему целый век пришлось скитаться в одиночестве, почти оставив всякую надежду быть любимым и дожить до старости с одним-единственным, предназначенным только ему. Антон родился только спустя почти восемьдесят лет. Его родственная душа. Его вторая половинка. Он здесь, рядом, так близко, что сил не было терпеть все эти церемонии. Он столько ждал! Почти потерял веру, чуть не сошел с ума, решив, что только ему не посчастливилось найти того, с кем он мог бы встретить старость. Терпение было вознаграждено в тот момент, когда Антон сошел со своей ступеньки и повернулся к нему, словно прочитав его мысли: — Идем, — тихо произнес мужчина, кивнув в сторону, — нам нужно поговорить. Мартен, ни слова не говоря, почти бегом устремился за спортсменом, разглядывая того со спины. Он много раз его видел, даже неплохо общались на юниорских соревнованиях, просто… Просто они никогда не касались друг друга, а это было одним из непременных условий «распознавания» своей половинки. Надо же было быть таким идиотом, и совершенно отмести в сторону, что это может быть кто-то из россиян! Почему он не подумал об этом раньше?! Почему даже мысли не допускал, что такое возможно?! Остановился Антон только тогда, когда убедился, что их никто не сможет услышать. Вокруг много людей, но все заняты своими делами, совершенно не обращая внимания на двоих мужчин, стоящих рядом и просто сверлящих друг друга странными взглядами. — Значит, тогда, это был ты? — не вопрос, скорее утверждение, но Мартен кивнул, завороженно глядя в серо-зеленые глаза напротив. Он просто стоял и глупо улыбался, ощущая себя самым счастливым человеком на планете. Облегчение, смешанное со страхом, темной волной плескались на дне его карих глаз. А Антон, в свою очередь, разглядывал француза. — Я искал тебя эти годы, знаешь? С тех самых пор, как почувствовал твое присутствие… — Искал? — прищурился Фуркад, изо всех сил стараясь держать себя в руках и не обнять этого мужчину сию же секунду. Желание было настолько сильным, настолько мощным, что сводило с ума и заставляло все тело дрожать от нетерпения. — Я это почувствовал, когда толкнул тебя плечом, а когда начал с годами меняться, то все сомнения отпали. Да еще эта метка… — продолжил Антон, взгляд которого переместился с лица Мартена на его руки. И уже в следующую секунду делает то, что хотел сам француз минуту назад. Сокращает между ними расстояние и крепко обнимает, прижимая к себе, ощущая как тот дрожит. — Я ждал тебя почти сто лет, — шепчет Мартен, вздыхая. — Думал, что уже никогда не найду… — Прости. — Россиянин отстраняется, но не выпускает француза из объятий, а только более пристально вглядывается в его глаза. — Прости, что пришлось так долго меня искать. — Ничего, — улыбается Фуркад и понимает, что впервые за много-много лет, его улыбка искренняя и счастливая. — Ты мой. Мой! — Твой, — смеется Шипулин и вновь притягивает его к себе, только на этот раз для поцелуя. Жадного, ненасытного и требовательного, словно это он целый век не мог найти свою половинку. — Теперь понятно почему ты постоянно выигрываешь, — оторвавшись от Мартена, шутливо произнес Антон, — у тебя было целых сто лет на тренировки! — Я бы предпочел раньше состариться с тобой, — выдохнул француз, щеки которого покраснели, словно это был его первый поцелуй. Хотя, в какой-то степени, это так и есть. — Покажи мне, — просит Антон, и его понимают без лишних слов. Оба закатывают свои рукава, обнажая на запястьях маленькие, абсолютно одинаковые, алые звездочки. Они стали четкие, яркие, словно нанесенные рукой опытного мастера татуировок. — Что ж, ты должен мне рассказать все о прошлом веке! Ты столько лет прожил… Мартен опять улыбнулся, подумав, что теперь его душа вновь наполнена. Теплотой, счастьем, любовью, надеждой, верой. Он снова живет! И теперь у него есть тот, с кем он проведет всю жизнь и состарится. Нашел. Спустя сто лет, но нашел! И больше никогда не потеряет.