***
Час спустя Рома уже стоял у двери Орловой. Парень надеялся, что тот олух уже свалил домой и сейчас ему дверь откроет Машенька. Но увы… Дверь открыл Александр. Морда лица Лебедева расплылась в глупой улыбке, когда он увидел перед собой недовольную физиономию Ромы. Блондин прислонился плечом к двери и заслонил собою весь проход, когда Соколов попытался ступить внутрь. — А поздороваться, малыш? — сладко протянул Алекс, чуть наклонившись к Роме. «Малыш» — это было самое излюбленное обращение Алекса к Роме. Хотя парень не брезговал и другими словечками типа: «милашка», «маленький» и т.д. Будто Рома и не мужик вовсе, а какая мелкая сошка. Доверчивая девчонка, которая поплывет от такой «милоты» и сразу же раздвинет ножки перед этим мачо-мэном. — Иди ты… — начал было Соколов, но мгновенно лучезарно улыбнулся, завидев в коридоре Машу. — Привет. Вот я и пришел! — добродушно заговорил юноша. — Здорово! Проходи, раздевайся. Алекс уже уходит, проводишь его, хорошо? А то я на кухне готовлю, — попросила Орлова и юркнула по коридору, скрылась за поворотом. — Какой ты двуличный, — напустил обидчивый тон Лебедев, хватая Рому за талию и затягивая в квартиру. — Ты ужасен! — пискнул Ромка, очутившись в медвежьих объятиях. — Отпусти меня сейчас же! Хватит меня изводить! — зашипел Соколов, как взбесившийся кот во время купания. — Разве я извожу? — захлопал ресницами Алекс, а затем взлохматил непослушные каштановые пряди Ромы. — А что ты делаешь? Прикалываешься над моим ростом, вечно лезешь с пошлостями, унижаешь этим. Приперся и травишь мою жизнь. Без тебя все было прелестно. Гад ползучий, уползай в свою деревню, — рыкнул Рома, сверкнув зелеными глазами. Наконец-то у него хватило сил вырваться из объятий Лебедева, и шатен отскочил вглубь коридора. — Ненавижу. — Эх, ты, — покачал головой Алекс, как-то грустно улыбнувшись, он опустился на корточки и принялся обувать кроссовки. Рома опустил глаза и тяжело вздохнул, провел пятерней по волосам. Было неловко находиться с этим парнем наедине. Чувствовалось сильнейшее напряжение, которое будто можно было пощупать руками. Да и сейчас Роману казалось, что он немного, но переборщил. Обычно он прокручивал в голове именно эти слова, но никогда не высказывал их вслух. Да, они переругивались, точнее Рома ругался, а Алекс всегда пытался не обращать внимание на истерики мелкого. Соколов уже надумывал извиниться, но как только Александр поднялся и повернул голову, то на его лице вновь играла фирменная стервозная улыбочка. — Увидимся, принцесса, — Алекс вытянул губы, изображая воздушный поцелуй и скрылся за дверью. И вовремя, ведь в него полетела расческа, которая подвернулась под руку. Нет, этот чувак неисправим! И как это Рома только что хотел извиниться перед ним? Ни за что и никогда! Стянув кожанку, Соколов потопал на кухню. Остаток вечера он проведет в хорошей компании с его любимой Машей. Войдя в светлую кухню, юноша закашлялся, ведь в комнате едва можно было дышать. Маша металась по кухне в переднике с противнем, на котором лежало нечто, которое должно было быть печеньем, но теперь сгорело дотла и напоминало кусочки угля. — Ты дом спалить решила? — кашлянул Рома, открывая окно и хватая полотенце, начал размахивать им, чтобы хоть немного «отслонить» дым на улицу. — Я просто хотела маму порадовать печеньем, — поджала губки девушка и опустила противень на стол возле печки. — Ты же готовить не умеешь! Ты как-то кекс в микроволновке творила и микроволновку спалила! — поставил руки в боки Соколов. Если уж не умеешь готовить, то лучше не лезь на кухню, а найди себе мужа, который будет готовить за тебя. Например, Рома умеет готовить. Ну, вы поняли. — Ромка, что теперь делать? — заныла Орлова, оперевшись на стол и обхватив себя руками. — Не ной, шеф-повар прибыл. Сейчас что-то придумаю… На придумку и готовку ушло полтора часа, когда же фирменный шедевр Ромы был готов, то парочка уютно уселась на диван с кружками черного чая, баночкой клубничного варенья и творением шеф-повара — печеньем с шоколадной крошкой. — Не знаю, что бы я без тебя делала. — Радуйся, что я у тебя есть. — Да, — мило улыбнулась девушка, опустив глаза с пушистыми ресницами. Она взяла кружку чая и обвила ее пальцами. Рома устроился удобней на диване и тоже придвинул к себе чашку. С Машей ему всегда было так спокойно и хорошо, они могли сидеть в тишине и это казалось таким правильным и уютным. Будто они вместе, все у них хорошо, они женаты и у них толпа ребятишек. Эх, порой Ромке казалось, что он думает как девчонка, когда строит такие розовые планы с Орловой. — М-м-м, а хочешь, я тебе расскажу одну тайну? — прервала молчание Маша, залезая с ногами на диванчик и на пол-оборота поворачиваясь к Соколову. — Ты же умеешь хранить секреты? — Знаешь же, что умею, — кивнул Рома и отпил глоток теплого ароматного чая. Если честно, то секреты он не любил. Да, он умел их хранить и никому не открывать, но всегда это было настолько напряженно и не особо приятно. — Это секрет Алекса, — поиграла бровями Маша и улыбнулась, показывая идеальные жемчужинки. Рома едва сдержал себя, чтобы гаденько не усмехнуться, как злобный гений, придумавший план по захвату мира и порабощению человечества. Ведь теперь он будет знать секрет этого гаденыша, если это что-то важное, то на соперника будет компромат! — Алекс гей, а ты ему нравишься! — радостно высказала Маша, всплеснув руками. — И теперь я хочу вас свести! Вы будете идеальной парой! Ведь ты постоянно стесняешься, когда видишь его, вы такие милашки. Соколов разинул рот и расширил глаза до размеров блюдца. Хорошо, что он проглотил чай до слов Орловой, а то бы подавился. Уж чего-чего, а такого он не ожидал. Каких-то других скелетов в шкафу, например, семейных драм, ужасных преступлений, парочку внебрачных детей, но не гейства Александра, да и его любви. Рома не был гомофобом и мог уживаться с геями, если только они не покушались на его пятую точку. А тут его злейший враг становится женишком. Да нет, это бред какой-то. Машка шутит. Лебедев не может быть геем. А если даже и гей, то неужели все это время она считала Рому нетрадиционной ориентации?! Неужели все попытки сблизиться пошли прахом? Неужели она думала, что Рома запал на этого тупого придурка? — Ты что решила, что я гей? Да ну нахуй!***
Всю неделю Рома ходил мрачнее тучи. По всему его виду было понятно, что у него глубокая душевная рана, что он в депрессии, расстройстве, а порой и бешенстве, что он готов кинуться на человека в любой момент, если тот долго будет доебываться. Ведь как же бесит, когда настроения нет, а тебя еще достают: что случилось, почему нос повесил, что произошло? То, что произошло будет храниться в секрете, великой тайной, как загадки Масонов, ведь никто не должен узнать, что Александр Лебедев влюблен в Романа Соколова. Ромка продолжал сторониться Маши пару дней, но потом простил девушку, и они возобновили общение. Только теперь парень всеми силами пытался доказать, что он не гей. Что ему нравятся девушки. Но чем больше он доказывал, тем больше Орлова считала, что ориентация ее друга голубее весеннего неба. Плюнув на все, Соколов решил поплыть по течению и перестал оправдываться. Будет как будет. Он еще сможет показать, что он альфа-самец мини версии. Единственное, чего сейчас хотелось — отдохнуть от всего, уйти в загул и расслабиться. И случай удачно подвернулся субботним днем, когда ему на смартфон пришло сообщение о намечающемся Дне рождения одногруппника. Михаил Сидоров — именно так звали именинника — устраивал в своей квартире в центре города огромнейшее пати. Конечно, с его-то родителями, которые были шишками в обществе, он мог позволить себе такую роскошь. Апартаменты Сидорова занимали два этажа. Когда Ромка приехал, то празднование уже было в разгаре. Квартира так и мигала неоновой подсветкой и крутящимися диско-шарами, алкоголь лился рекой, некоторые комнаты едва проглядывались из-за обилия дыма от кальяна. Парочки уединялись в спальнях для гостей, а самые развратные начинали прелюдию прямо на глазах у толпы. Диджей крутил пластинки, под музыку колыхались уже вовсю пьяные студенты. Удивительно, что соседи еще терпели такое безобразие. Соколов сразу же нашел именинника и вручил Мише бутылку достаточно дорогого коньяка, ведь тот сразу всех предупредил, что из подарков он примет только алкоголь. Мишка радостно хлопнул одногруппника по плечу, потом чмокнул бутылку и обе щеки Ромы, а затем пополз по стеночке куда-то дальше. Рома же прихватил из бара бутылку вина и устроился подальше от толпы. Как не крути, а большие сборища он не любил. Да и знакомых лиц почти не видел. Неужели придется пьянствовать в одиночестве? Но как только парень отпил несколько глотков прямо с горла, то завидел в толпе Лебедева. Соколов дернулся, как черт от ладана, и начал лавировать между танцующих парочек куда-то подальше. Вот только его ловко схватили выше локтя и поперли в другом направлении, затолкнули в первую попавшуюся дверь. Они очутились в просторной сверкающей ванной. Джакузи, огромнейшая кабинка для душа, мраморные столешницы возле раковины, унитаз, странно, что не золотой… Так вот, как только замок защелкнулся, Рома шарахнулся к стене и уперся спиной в холодный кафель. Увидев реакцию парня, Алекс выдавил смешок и приблизился к шатену, еще сильнее вжимая его своим массивным телом в стену. — Так она тебе все же рассказала, — покачал головой Александр, прикрывая глаза на несколько секунд, собираясь с мыслями. — Рассказала! Ты проклятый педик! — выбросил слова Рома, хмурясь. — Давай без оскорблений, ты ведь не гомофоб, — скривил губы Алекс, положив руку на плечо юноши. — Я не гомофоб, но даже я против, если какой-то пидор попытается залезть мне в штаны! — возмутился Соколов, глазами косясь на свое плечо и нервно им подергивая, чтобы сбросить ладонь блондина. — Да я еще не лез к тебе в штаны, котеночек, — коварно усмехнулся Алекс, показывая два идеальных клычка. — Но еще не вечер. Роман тяжело сглотнул и захлопал ресницами. Это что еще такое? То есть? Какого хера? — Какой, блядь, котеночек? И…то есть не вечер? — голос Соколова прозвучал выше на октаву, а сам он затрясся. — Сейчас объясню, — кивнул Александр, потянувшись рукой к поясу на джинсах парня. — Ты что творишь? Совсем спятил? Вопли слегка охуевшего Ромы быстро заткнули поцелуем. Ведь когда в твоем рту вытворяет акробатические представления чужой язык, сильно не поорешь. Соколов вцепился руками в плечи Алекса и попытался оттолкнуть того, но тщетно. Вот только сдаваться он не собирался и продолжил вырываться, все больше возбуждая спятившего Лебедева, который уже успел стянуть с парнишки штаны и полез руками в боксеры. Как только пальцы Алекса коснулись вялого члена, то Роме совсем поплохело. Никогда в жизни он не думал, что попадет в такую ситуацию. Чтоб его изнасиловал какой-то чокнутый парень в ванне его одногруппника! В любовь Алекса Рома до сих пор не верил. Что угодно, но не любовь. Может, его просто опять хотят унизить. На душе заскребли кошки. Как же это мерзко. Парень зажмурился так сильно, что перед глазами засияли разноцветные точки. Надо перестать брыкаться и притвориться мертвым, как при встрече с медведями. Может, тогда насильник огорчится и перекратит свои истязания? Но к великому удивлению Соколова, его тело начало поддаваться легким ласкам, которые дарил своими руками ему Александр. Возможно, что все было из-за алкоголя, но вот уже вялый член стал крепнуть под уверенными движениями пальцев. Когда же Лебедев опустился на колени перед юношей и начал поцелуями спускаться с подтянутого живота к внутренней стороне бедер, то Рома стиснул зубы, едва сдерживаясь что бы не застонать. Но когда он почувствовал, как головка пениса погружается в горячий и влажный рот, то всхлипнул и распахнул глаза, посмотрел вниз. В очах Алекса так и плясали бесенята. К всеобщему удивлению, Рома осознал, что этот парень удивительно сексуально смотрелся с членом во рту. Сверкающие голубые глаза с сумасшедшим взглядом, едва заметный румянец на щеках, золотые волосы, выбившиеся с хвоста, губы, обхватывающие ствол… Черт. Эта картина и правда заводила. — Так значит тебе нравится это? Когда я стою перед тобой на коленях и сосу твой член? — протянул Алекс, высовывая язык и круговыми движениями обводя головку, Рома прикусил губу до крови. Да этот парень так охуенно делает минет… Еще ни одна девушка не делала Роме такого! — Значит… У тебя, котеночек, комплекс Наполеона? — Ты… Прекрати сейчас же, — прошипел сквозь зубы Соколов. — Ты прав, харе болтать, займемся делом, — пошло облизнулся Алекс, возвращаясь к члену. Он провел языком по стволу и почти у головки сделал несколько зигзагов, а затем начал посасывать и заглатывать в рот член. Когда-то Рома смотрел порно-фильм, где одна дама делала шикарнейший минет с использованием особой техники. Так вот, парень и не думал, что на себе ощутит эту глубокую глотку. Когда губы Александра добрались до основания члена, Соколов почти что ощущал движения горла парня. Блаженство волнами пробежалось по телу. Пока рот и одна рука ласкали аккуратный и истекающий член Ромы, вторая — полезла к пятой точке. Пройдя по оголенной пояснице, вызвала разряд тока. Спустившись вниз, полностью положивши ладонь на упругую половинку, Саша чуть сжал ее. На секунду переставши сосать пенис, он сплюнул на пальцы и обвел колечко мышц, протолкнул внутрь палец. Рома ойкнул и попытался уйти от этих новых ощущений, но, подавшись вперед, он вновь насадился на рот блондина. От движений в заднице отвлекал идеальный минет и Рома даже не заметил, как один палец превратился уже в три. Было не больно и уже даже не чувствовался какой-то дискомфорт, ведь мышцы расслабились, а когда внутри Алекс задел именно ту заветную точку, то Соколов прогнулся в спине и громко застонал. Впился ногтями в плечо Лебедева и бурно кончил прямо в рот парня. На виски давило, голова гудела, перед глазами не было четкой картинки. Даже ноги подкашивались и единственное, что спасло Рому от падения на пол — сильные руки, поддерживающие его. Как же так получилось? Кончить от минета и пальцев в заднице. До чего докатился? — Ты и правда меня совсем не помнишь? — спросил Александр, после того, как привел Рому и себя в порядок. Лебедев провел рукой по своей шее и повернулся к шатену. — О чем это ты? — тяжело вздохнул Рома, продолжая пустым взглядом буравить кафель напротив. — О том, что признаваться в вечной любви ты мастер, а потом уезжать и забывать обо всем. И даже не звонить и не писать. — Ты что мелешь, ирод? — нахмурил брови Соколов, начиная разумом возвращаться в этот мир. — Ирод… Придурок, идиот, сволочь, педик, — начал перечислять Алекс все слова, которыми его обзывал Рома в последнее время, при этом загибая пальцы. — А раньше: Сашенька, я тебя люблю! Никогда не забуду тебя! Даю клятву перед этим цветущим жасмином, что всегда буду помнить тебя… Рома икнул и ошарашенно уставился на Лебедева. Как, черт возьми? Как он узнал? — Какого черта? Ты откуда знаешь то, что я говорил своей первой любви?! — повысил голос Роман, хватая блондина за грудки и притягивая к себе. — Подслушивал что ли, когда я той девочке признавался? Даже в детстве меня преследовал, падла? — Ты непроходимый идиот. Вроде, твои умственные способности обычно на высоте… — усмехнулся Лебедев, прикрывая глаза и чуть хмурясь. Алекс потянулся к резинке и распустил волосы, встряхнул головой и пряди заструились по плечам. — То была не девочка, то был я! Ты гулял со мной и даже не догадывался, что я мальчик! И признался мне в любви. — Да не может этого быть! — щеки Соколова загорели багрянцем. Не мог же он попутать и считать, что… Черт, да нет. А если? Нет же! Не могла та милашка-Сашка вырасти и превратиться в этого идиота-Алекса! Но волосы и глаза идентичны… А если вдуматься и хорошенько присмотреться? Неужели правда? — И почему ты не веришь? Ты тогда чмокнул на прощание и обещал звонить, но не звонил! Меня кинул парень в 6 лет, мать твою, — вновь тряхнул волосами Александр и отвернулся. — Знаешь, как это сказалось на самооценке? — Ой, с самооценкой у тебя все в порядке, нарциссический ублюдок! — Знаешь, это ведь обидно. Сначала тебе в любви признаются, а потом так обзывают. — Я тебе признавался в любви больше 15 лет назад. И сейчас я уже ничего не чувствую. А если бы тогда я знал, что ты пацан, а не девка, то не то чтобы в любви признаться, я бы даже не гулял с такой нюней. Сейчас твоя неправильная любовь мне не нужна, — огрызнулся Рома, поднимаясь на ноги. — Вот как… Весь из себя. Знаешь, ростом ты не удался, но твое самомнение просто зашкаливает. Считаешь, что ты лучше всех? Насмехаешься над чужими чувствами? Неправильная любовь? Да ты просто мудак, Рома. Жаль, что я надеялся на то, что встречу прежнего Соколова, а не его жалкую пародию, — сверкнул глазами Алекс. В этом взгляде читалось все: боль, злость, обида, разочарование. Рома отвернул от парня голову и посмотрел на персиковую плитку. Уж лучше на кафель, чем утопать в этом водовороте эмоций, который плескался в очах Александра.***
Буквально через несколько секунд, после пламенной речи Алекса, Рома позорно сбежал, оставив Лебедева наедине с душевной раной и бутылкой недопитого вина. После всего внутри бурлили яркие и непонятные чувства. Роме казалось, что мир перевернулся с ног на голову. Сердце бешено стучало, разум отказывался строить логические цепочки, душа куда-то рвалась, вот только куда? Было стыдно. Стыдно за то, что он сказал. Нельзя обижать человека, говорить, что его чувства неправильные. Ведь если любишь, разве это может быть постыдно? Он ведь сам так сильно любил Сашу. Ту Сашу, которая болталась с ним по двору, играла в машинки, собирала с ним крышечки от кока-колы, гоняла на трехколёсном велике, смотрела познавательные фильмы о динозаврах. А Саша и Алекс — это ведь тот же человек. Да, внешность обманчива, он вымахал почти до двух метров, но если посудить… Характер тот же. Даже в детстве Ромка был вспыльчив, вечно спорил и переругивался, а Саша всегда шел на компромисс и не обращал внимания на обиды. Как и сейчас, ничего не изменилось. Но почему? Почему Алекс решил, что те детские чувства необходимо возобновить? Да как он вообще вспомнил его и узнал? Целый час Соколов томился в своих раздумьях на балконе, выкуривая почти всю пачку. Когда же он пришел к решению, что надо извиниться, то сзади на него навалилось пьяное тело. — Ро-о-о-ом, — проскулили в ухо, а затем языком полезли в ушную раковину. — Я все прощу. Прощу, что ты муда-а-ак, оставайся со мной. Давай как в детстве: будешь женихом, а я — твоей невестой, — захихикал Алекс, разворачивая парня к себе и впиваясь мокрым поцелуем в его губы. — Алкоголик сраный, — рыкнул Соколов, когда ему удалось вырваться из засасывающих губ. — Как ты ужрался до такого состояния за такой промежуток времени? — Мне было очень грустно, — поджал губы Лебедев, он оперся руками по обе стороны от туловища Ромы, при этом случайно уронил бутылку из рук куда-то за балкон, после этого снизу послышался злобный мат и несколько проклятий. — Тебе пора домой, — покачал головой Роман. Эта вечеринка реально уже выходила за рамки дозволенного, поскольку несколько минут назад было слышно, как соседи внизу грозились вызвать полицию. Пора сваливать, пока не загребли. — Ты меня проводишь? — загадочно улыбнулся Алекс и вновь потянулся к лицу друга детства, но промахнулся и уткнулся мордашкой в плечо Соколова. — М-м-м, я хочу спать. С тобой. Тянуть 85-ти килограммовое тело — это воистину геройский поступок. — Знал бы ты-ы-ы ка-а-а-ак сильно я тебя любулю-ю-ю-ю, — едва ворочая языком протянул Алекс, тушей вися на Соколове, когда тот вытащил таки его из квартиры на лестничную площадку. — Поверь мне, знаю, — проворчал юноша, хватаясь обеими руками за руку Лебедева, висевшую на плече Ромы. Он сильнее ухватился за кисть и потянул вперед, чтобы удобнее взгромоздить парня на себе. Другую руку опустил на талию Алекса. — У-у-у, а куда ручку потянул, — захихикал Александр, обдавая перегаром лицо Ромы. — А говоришь, что я пошля-я-як. Решил воспользоваться мной? — Придурок, я до такси тебя дотащу сейчас, — шатен пихнул локтем в живот Лебедева. — Если, конечно, сил хватит. — Хва-а-а-тит, ты у нас силач, я тебе сколько минут минет делал? Некоторые и после двух кончают — скорострелы, а у меня почти рот уже онемел, — начал объяснять тонкости Алекс, носом выводя какие-то узоры по щеке Романа, при этом согнувшись в три погибели. — Хватит! Прекрати мне рассказывать о других мужиках, которых ты удовлетворял, потаскун! — шикнул Соколов, сильнее потянув безвольное тело за собой по лестнице. — А ты ревнуешь, котенок? — поинтересовался блондин, запутываясь в длинных ногах и шагая мимо ступеней. — Конечно, нет! — яростно воскликнул Рома, понимая, что в глубине души ему это все-таки не приятно. Не то чтобы: о, этот мудак сосал у всех, это мерзко! А: о, этот пидор сосал у всех, а должен был сосать только у меня; пусть только попробует у кого-то теперь пососать, сосалку набью! Миновав три этажа, они почти что успешно добрались до двери подъезда, попутно кивнули консьержу, который тоже отмечал день рождения Мишки и тщетно пытался спрятать бутылку виски за кактусом. Как-то открыв дверь, Рома, как буксир, потащил за собой уже засыпающего блондина. Буксир — это верное сравнение, ведь эти маленькие судна могут тянуть за собой корабли, грузоподъемность которых в несколько раз больше. К огромной радости Соколова, такси, которое он вызвал еще в квартире, ждало у дома и можно было сразу посадить алкаша в салон, а потом свалить домой. Пусть сам дальше добирается. Младенец что ли? Запихнув тело в такси, не без помощи таксиста, которым оказался веселый мужик, средних лет, заговоривший о своих пьянках в молодости. Глубоко вздохнув и запрокинув голову к небу, Роман уже было подумал, что свободен. Но не тут-то было. — Молодой человек, так куда вести вашего друга, а то время идет, — деловито поинтересовался таксист. — Эй ты, придурок, куда тебя вести? А в ответ тишина, а затем звучный такой храп. — Твою мать, Лебедев! Рота, подъем! — Ромка схватился за плечи парня и хорошенько того потряс, но желаемого эффекта не добился. Что ж делать теперь? Нельзя бросить его в такси, ведь тот не повезет его никуда, поскольку не знает адреса. Даже Машке нельзя позвонить и узнать, где это чудовище живет, ведь телефон разрядился. — Так мы трогаем? — Трогаем-трогаем, улица Гагарина, дом 25, средний подъезд, — тяжело вздохнул Соколов, называя свой адрес и залезая на заднее сидение, тесня Алекса к окну хорошеньким пинком.***
Завалить это чудо спать оказалось непосильным заданием. К тому времени, как они подъехали к дому Соколова, Александр проснулся и начал требовать продолжения банкета, полез целоваться сперва к Роме, а потом к таксисту, за что получил подзатыльник от своей первой любви. И теперь по небольшой двухкомнатной квартире носился ураган в одних джинсах с пододеяльником на голове. Выкрикивал фразочки из детских мультиков о Черном плаще, пытался спасти всех от ни в чем неповинного фикуса, который (по словам Лебедева) подвел этот город. Когда же время пришло ложиться спатки, то эта падла отказалась дрыхнуть на диване, где ему все постелили и разложили. Она полезла сперва в кровать к хозяину квартиры, а потом и в пижамные штаны, аргументируя тем, что надо отблагодарить за ночлег. Наконец-то к трем ночи Рома согласился с тем, что Алекс будет спать с ним в одной постели при одном условии. Никаких посягательств. — Ром… Прям нельзя? — грустно раздалось откуда-то слева. — Нет. Ты сегодня успел натворить дел. Спи уже, — заворчал парень, пялясь в потолок, на котором отсвечивали с улицы фары машин и вывеска с магазина напротив. — А если все же немного пошалить? — промурчал Александр, нависая над Соколовым и закрывая его от мира своими белокурыми длинными волосами. — Как же так вышло? — едва проговорил губами Рома, слегка дрогнувшей рукой потянувшись к лицу Лебедева. Осторожно и медленно провел пальцем по скуле и щеке, завел прядь волос за ухо. — Почему ты сразу не сказал? И как ты меня узнал? Столько лет прошло. — Отец недавно созванивался с твоими родителями, так вышло, что его строительная фирма должна была сотрудничать с твоими предками. Вот они и разговорились. Так как я собирался переехать в областной город, то решил заглянуть и к тебе. Приехал к твоему университету, ждал у входа. Если честно, то сперва узнал тебя с трудом. А когда увидел, что ты с Машкой шуры-муры водишь, то решил влиться в компанию, — пояснил все Александр, возвращаясь в прежнее положение, чтобы не смотреть в глаза Ромы. — Так ты любишь Машу? — неуверенно спросил парень, сжимая одеяло пальцами. — Как видишь, — коротко бросил Роман. Ведь правда. Он ее любит. Кажется. Может, не любит, но, влюблен. — Я рад за тебя, — сглотнул Алекс, прикрывая глаза, чтобы не зареветь, как мальчишка, упавший и разбивший коленку во время первой игры в мячик. Не верьте поговорке «мужики не плачут», они порой ревут похлеще, чем бабы над Титаником, просто пытаются это скрывать, чтобы не было свидетелей подобных «мокрых» сцен. — Конечно, ты ее любишь… Ты прости за тот цирк, когда я рассказал ей обо всем. Это все бред, — Алекс чувствовал, как слова будто нож режут горло. — Серьезно? И твои чувства? — уколол Рома, поворачивая голову. Странно, но сейчас этот вопрос действительно волновал. Все остальное отошло на второй план. Даже все эти чувства к Маше. Ведь он влюбился в ее внешность, подсознательно представляя другого человека. — Ты издеваешься сейчас? Хочешь, чтобы я вновь признался человеку, которому абсолютно на меня плевать, который любит мою бывшую одноклассницу? — процедил Александр. — Ты трезвеешь. Даже заговорил верные вещи. А ведь любовь и алкоголь окрыляют. — А еще Red Bull. — Уходишь от темы. — Да. — Балда. — Нет, я о чувствах. Они есть и это не бред. Я заново влюбился в тебя. Но ты не хотел к себе подпускать, считал, что я бойфренд Маши. — Я подумаю, — после долгого молчания изрек Рома. — О чем? — непонимающе спросил Алекс. — О том… Ну… Ты понял. Ну… О тебе. Не обещаю, что в любви признаюсь и позволю творить со мной всякие гейские вещи. И вообще не обещаю, что такое может произойти, но… — Просто не бросай меня. Будь рядом. Даже как друг. Только не бросай…пожалуйста, я опять не переживу этого, — прошептал Алекс, крепко обнимая Соколова и утыкаясь тому лицом в шею. — Я так тебя люблю, — шмыгнул носом Лебедев, а через секунду заревел. — Ну, не ной! Ты же не девчонка…в самом деле. Большие мальчики не плачут, — начал успокаивать парня Рома, он неуверенно положил руку на блондинистую макушку и начал гладить, как он обычно гладил своего пса в детстве. Забавно, но, похоже, что и на большого песика это тоже действовало успокаивающе. — А если ты опять уйдешь? — всхлипнул Алекс, рукой стирая выступающие слезы. — Да куда я уйду из своей-то квартиры? — выдавил самый весомый аргумент Соколов. — Ладно… — проскулил неверующий, шмыгая носом и устраиваясь на плече Ромы. Через некоторое время Соколов услышал тихое сопение и хватка пальцев блондина стала более слабой. Во сне он выглядел таким милым и невинным, так и хотелось касаться его, обнимать, водить руками по волосам, перебирать каждую прядку. Рома думал, что глаз не сомкнет, когда в его постели будет это чудовище, но наоборот, этот парень действовал, как снотворное и успокоительное в одном флаконе. Было тепло и уютно. Спокойно. Разве не этого желает обычный человек? Найти того, с кем приятно находиться рядом. Стоит ли задуматься о том, что именно это и есть судьба, которая сводит людей сквозь время и расстояние?