У костра

Сырую землю вдавили тяжёлые кожаные ботинки. Могильная воровка села на одно колено и покачала головой, глядя на соратников- весталку (которая не смотря на монашеский сан, девушкой была весёлой), могучего и вечно мрачного прокажённого в крепких доспехах и маской на лице и шута, тоже между прочим с маской, переброшенной через плечо лютней и заткнутым за пояс серпом. -Тут сыро.- спокойно сказала воровка и покачала головой — Все залы разрушены и рассыпаются. Нам тут не разбить лагерь, — но посмотрев на соратников, она вздохнула. Она-то была ветераном и долгие, тяжёлые походы уже не изматывали её, что не скажешь об остальных. Вздохнув, она огляделась — Хотя, вон в том углу вроде более сухо, чем где-то ещё.- Воровка улыбнулась, подбадривая остальных, и достала из рюкзака хворост. Весталка вздохнула, расстилая в сухом углу подстилку и делая себе более-менее удобное сидение из всяких тряпок, найденных в этом огромном, но пустом замке. Устроив ещё три таких сидения разной степени мягкости, она похлопала по месту рядом -Садитесь, что ли. Пора сделать привал, наверное.- Весталка улыбнулась чуть шире. Шут улыбнулся и сел рядом с монахиней. Могильная воровка сделала кострище и посмотрела на остальных членов отряда -Огниво есть? — она чуть поправила растрёпанные волосы, похожие на паклю, так как давно не видели расчёски. Вечно безмолвный прокажённый протянул девушке столь заветное огниво. Спустя четверть часа матов и ненависти ко всему и вся, костёр был разожжён, и команда спокойно расселись вокруг тёплого огонька, тихо потрескивающий и успокаивавший. Компания с удовольствием уминала скромный паёк. Прокажённый порой оглядывался за спину, вздрагивая, но продолжая молчать. Шут, наевшись, взял лютню и стал перебирать струны, что-то напевая, правда, маска чуть приглушала слова, что пел бард, но пел он что-то про розы, шипы и тигриные глаза. В отряде даже как-то стало спокойнее, все немного приходили в себя. Воровка задумчиво смотрела на свою кирку, глядя на то, насколько она повреждена. -А не спе-е-еть ли мне пе-е-есню…- задумчиво трунькнул по струнам шут, наклонив голову. -… уж увольте. — это было первое, что сказал прокажённый и поднял голову, в упор глядя на пёстрого шутка. -Не затыкай шута.- Воровка сняла шляпу.- Кто знает, сколько нам ещё жить.- каждый член команды вздрогнул и напрягся — И что случится дальше. Вот Дисмас, наш крестоносец, уже третью неделю с сифилисом валяется после свиного короля. -О, я так и вижу, как Дисмас «нагнул» свиного короля, «причастил» святой водой и выписал индульгенцию — хихикнула весталка, покраснев и заправив тёмные волосы под шапочку, продолжая тихо хихикать. -Попридержи свои фантазии до возвращения.- всё так же мрачно и холодно сказал прокажённый. -Если мы вообще вернёмся…- весталка сразу стала серьёзнее и опустила глаза в пол. -Ей, если мы можем не вернуться, то может наша святоша помолится за нас, пока у нас есть немного времени? — шут хмыкнул под маской. Уже серьёзная весталка открыла святую книгу, открывая нужный куплет, и холодные своды зала наполнил тихий, мелодичный голос, молящий какого бы то ни было бога спасти страдающие во тьме души. Молитва немного разрядила обстановку, и, кажется, даже как-то сплотила сидящих вокруг костра. -Ну ладно, нам пора.- мрачно сказал прокажённый и уже собрался уже встать, но могильная воровка остановила его. -Давай ещё посидим. Как говорится… перед смертью не надышишься, так ведь? Давай ещё поживём, — она улыбнулась бледными губами, но очень слабо.- Пожалуйста. -…- задумчиво и многозначительно промолчал прокажённый, но затем он покорно сел обратно, кивнув — Ну, дышите перед смертью, дышите. Могильная воровка благодарно кивнула и протянула руку к ещё одному ломтику получёрствого хлеба. -Блин, наш наниматель какой-то скупердяй. Не мог даже нормального провианта купить…- проворчала весталка и надкусила почти что сухарь, тяжело вздохнув. -Скажи спасибо, что вообще что-то даёт. Мог и не дать, так что благодари бога… что есть хоть эти сухари. -Вот вернусь я, и сложу я славную песню о храбром нашем господине, щедром, как жаба, храбром, как заяц и мудрым, как баран. Что-то типа… я ещё подумаю…- шут задумчиво перебирал струны лютни и что-то напевал про приключения и солнечные земли. Все улыбнулись, боевой дух команды как-то сразу поднялся. -А я, как вернусь, напьюсь и схожу… ну…- Весталка была всё ещё пристыжена. -Да мы знаем, куда ты пойдёшь.- в первые за долгое время сказал прокажённый не жёстко, а как-то даже… доброжелательно, и сильной рукой похлопал по спине монашки, да так сильно, что та даже раскашлялась.-… Прости. Воровка встала и подняла шляпу, нахлобучив шляпу почти на самые глаза, а потом осторожно взяла весьма увесистую кирку в руку. -Ладно, думаю, теперь уже пора. Что бы нас ни ждало далее, нужно идти вперёд. Контракт сам себя не выполнит, — воровка вздохнула. Все стали вставать, вздыхая, прокажённый потушил и разворошил костёр, что-то ворча. Весталка встала, убрав святую книгу за пазуху и подбросив дубину — если святые слова не доходили до вражин, то эти же слова вдалбливались дубиной. Шут тоже встал, любовно проведя по лютне и убрав её, взяв вместо музыкального инструмента старый, но от этого не потерявший свои режущие качества серп. Парень повертел своё оружие и провёл по острию, видя, как острое лезвие режет кожу перчаток, уже изрезанную такими «пробами». Кажется, он задумался о чём-то. Прокажённый тоже не отставал от друзей, он встал, поднял тяжёлый клинок, тяжело вздохнув, и немного нервно огляделся по сторонам. Закинув клинок на плечо он пошёл за остальными к выходу к залу. -Ей… вы… короче, шут, сочинишь в честь нас песню, если вдруг мы умрём? — весталка задумчиво разглядывала пол. -О храбром барде, хитрожопой воровке, мазиле-прокажённом и распутной монахине? «Послушайте дети, мой скромный сказ, о том как однажды нас спас герой от которого смрадом несло и слезился вокруг каждый глаз!» — весело напел шут. -Сейчас ты получишь киркой в лицо…- тихо, но шутливо сказала могильная воровка, а потом задумалась.- Ей, прокажённый? -рука воровки остановилась перед ручкой, ведущей в коридор- Если я не вернусь, пожалуйста, передай дрессировщику… эту безделушку. На память.- девушка порылась в безграничных карманах своего плаща и достала из внутреннего кармашка маленький кулон с сапфиром.-Пожалуйста. Прокажённый покорно кивнул и поклонился. -О-о-о, я не знала, что тебе нравятся мужчины в форме… -попыталась разрядить обстановку весталка, невинно улыбаясь. Могильная воровка печально улыбнулась и положила руку на ручку двери, повернула её, и, ещё раз оглядела всю команду, первая шагнула в ещё неизведанную тьму.