Акцио... тьфу ты! Люмос!

Утро для Лейхи началось с возмущенного вопля прямо над ухом. Не поняв, что вообще происходит, сонный парень рухнул с кровати, и лишь спустя целую минуту из-за нее настороженно высунулась его помятая физиономия, увенчанная хаосом кудряшек. — Лейхи! — рявкнула мисс-без-пяти-минут-капитан-Рейес и обвинительно ткнула в его сторону палочкой. Айзек спрятался обратно за кровать и застонал, стукнувшись лбом о край матраса. — Вылезай немедленно! — категорично потребовала отвратительно бодрая блондинка, а отказать ей значило нарваться на еще большие неприятности, и ему ничего не оставалось, как выползти из своего укрытия под ее сурово-насмешливым взглядом. — Рейес, какого лысого гриндилоу ты делаешь в такую рань в мужской спальне? — хмуро осведомился несчастный Айзек, почесывая ушибленные места. — Ой, не могу, мужская она. Где ты тут мужчин-то видишь? — фыркнула Эрика и подозрительно прищурилась. — Что такое с твоей шеей опять? Я же только вчера свела тебе синяк! Да, лечебная магия не давалась Лейхи от слова «совсем», и безвредное Эпискей в его исполнении в лучшем случае не срабатывало, но чаще всего приводило к непредсказуемым последствиям, поэтому он не слишком возражал, когда Эрика, как вчера, помогала со всякими мелкими и не очень повреждениями. Айзек сперва непонимающе вскинул брови, а потом вспомнил вечернее приключение и покраснел, потирая шею и пытаясь поднять воротник пижамы. Прищур Эрики из подозрительного превратился в понимающе-ехидный. — Ле-е-ейхи… — многозначительно протянула она и усмехнулась. — И кто же это такой страстный? — последнее слово вредина Рейес выделила придыханием. — Неужели твой новый друг, м? Айзек покраснел еще больше, но говорить ничего не стал, упрямо закусив нижнюю губу. Впрочем, Эрика в пояснениях особо и не нуждалась, соображала она быстро и хорошо, в отличие от некоторых присутствующих тут же, и поэтому она засмеялась, но как-то совсем не обидно, хотя и немножко лукаво. — Давай сведу, что ли, а то будешь тут семафорить на весь Хогвартс своими подвигами, — предложила она, беззлобно подтрунивая над смущающимся парнем. — Нет! — Айзек вскинул руку в защитном жесте, вызвав у однокурсницы новый приступ веселья. Она так, хихикая, и ушла в гостиную, дожидаясь, пока он переоденется, чтобы вместе пойти на завтрак. Следы укусов Айзек спрятал под шарф. Конечно, закончилось все не очень хорошо, но ему почему-то было приятно знать, что они есть. — Делера не бойся, — внушала Эрика по дороге, крепко держа спутника за локоть, как будто тот собирался вырваться и убежать. Что, впрочем, не было исключено. — Если он опять полезет — скажи мне, так прокляну прыщами на жопу — месяц сидеть не сможет. — Проклясть я и сам могу, — подозрительно покосился на спутницу Айзек и уточнил недоверчиво: — а чего это ты сегодня такая заботливая, Рейес? — Должен же кто-то за тобой присматривать, раз Джексон свалил, — пожала плечами Эрика, запихивая внезапно упершегося Айзека в Большой Зал. — Я вам не кубок квиддича! Нечего меня передавать! — обиженно возмутился Айзек. Что-то он не помнил, чтобы Джексон за ним присматривал. Хотя, если рассудить здраво, то в этом была доля истины. Ведь если бы не Джексон, снисходительно позволявший отираться рядом невзрачному нескладному мышонку и везде таскавший его с собой, проблем у забитого и необщительного полукровки было бы куда больше. Издеваться на Айзеком безнаказанно мог только сам Джексон, который ядом, конечно, плевался, но особо не усердствовал, а после той истории с русалками вообще ограничился только словесными шпильками. Любой другой попытавшийся в итоге огребал от Уиттмора. А с Джексоном никто не хотел связываться лишний раз, зная какой он засранец. Айзек снова застопорился, задумавшись. Мир как-то внезапно обрел дополнительные грани, которых он раньше не замечал. — Дурак ты, Лейхи, — вздохнула Рейес и закатила глаза к потолку, но все равно как-то не зло, хотя и немного насмешливо. — И почему я вообще дружу с тобой, недоразумение ты кудрявое? — проворчала она, усаживаясь за стол и пододвигая к себе блюдо с омлетом. Айзек, уже устроившийся и потянувшийся за кувшином, облился соком и выпучил глаза. Мир, видимо, решил его добить неожиданными открытиями. Да что не так с этим утром?! Стайлз благополучно и без приключений добравшийся до своей спальни все никак не мог уснуть и придумывал себе всякие варианты его теперешних взаимоотношений с таким необходимым уже гриффиндорцем. Да, он решил так. А если Стайлз что-то решил, то он этого добивался. Он же крутой волшебник или где. Ладно, план по влюблению в себя восхитительной Лидии не сработал, но только потому что… Потому что. Поэтому имело смысл сосредоточиться на вариантах с Лейхи. Правда, варианты получались все какими-то грустными, и в большинстве из них Айзек обходил его за три мили. Утром Стилински был крайне недоволен собой и вообще всем. Примчавшись в зал одним из первых, он занял удобное место для наблюдения и стал ждать. Он успел выпить три стакана сока, когда наконец-то появился Лейхи… в обнимку с Рейес! Стайлз нахохлился, напоминая со стороны злобного воробья. Вот же стоило только разойтись спать, как гриффиндорец уже обнимается с другими! Потом Стилински вспомнил, что он вообще-то вроде как обидел Айзека, и расстроился еще больше, твердо решив, что необходимо прояснить их отношения. Впрочем, как только в зале появился Бойд, агрессивная блондинка тут же переключилась на него, активно переглядываясь с пуффендуйцем, а когтевранец снова сосредоточился на объекте своего внимания. Лейхи, по уши замотанный в шарф, был каким-то растерянным, но от этого не менее привлекательным. Стайлз еще успел немного поумиляться на кудряшки, но тут три стакана сока все-таки дали о себе знать, и ему пришлось покинуть свой наблюдательный пост. Айзек же вяло ковырялся в тарелке с овсянкой, не поднимая от нее взгляда, и не искал Стилински, потому что совершенно не представлял, как теперь будет ему в глаза смотреть. Однако едва он, закончив мучить несчастную овсянку, перешагнул порог Большого Зала, намереваясь забрать учебники из спальни, как был схвачен и утащен в сторону ближайшей колонны, у которой не топтались младшекурсники. Кажется, это уже становилось обычным делом. — Айзек, — твердо сказал Стайлз, а это был, разумеется, он, — ты не должен теперь смотреть на меня квадратными глазами и пытаться обойти всевозможными путями, — он хотел сказать совершенно другое, но почему-то именно эти слова вырвались. — Я бы не хотел, чтобы мы перестали общаться. Нет, не то, чтобы все происшедшее не удивило меня, еще как удивило, но и прятаться от тебя я не собираюсь. Давай так, просто отложим все на палочку и разберемся с этим позже, договорились? — Стилински протянул руку и улыбнулся уголками губ. Он не особо надеялся, что Лейхи её пожмет, но кто не пробует, тот не пьет сливочное пиво. Лейхи привалился плечом к колонне, у которой они стояли, и слушал Стилински внимательно, не сводя с него глаз, слушал и как-то… удивлялся, что ли. Стайлз совсем не злился, даже искал, потому что… а почему, кстати? Тут Лейхи не совсем понял и решил переспросить позже. Протянутую руку он крепко пожал. — Я и не собирался от тебя прятаться, — даже попытался возмутиться Айзек, но вспомнил поиски несчастной палочки и нахохлился. — Ладно, собирался. Знаешь, для меня это тоже необычное дело… — Лейхи сообразил, что все еще держит руку Стайлза, и смутился; кровь бросилась к лицу, бедная кожа пошла неровными пятнами. Айзек стушевался окончательно. Гриффиндорец отпустил наконец Стилински и спрятал горящую от прикосновения ладонь в карман мантии. — Я тоже не буду от тебя убегать, — пообещал он. Ему этого и не хотелось, а губы еще пекло воспоминанием недавних поцелуев. Айзек поежился и согласился: — Да, давай отложим. Во всем виновата палочка! Кстати, вот, — и Лейхи протянул Стайлзу его палочку, которую все-таки прихватил с собой, потом отлепился от колонны и выпрямился, зачем-то отряхнувшись. Стайлз отметил про себя смущение парня и слегка усмехнулся. Тот вообще хотя бы понимал, что так выглядит еще соблазнительнее? Кажется, нет. Ему это почему-то понравилось и даже чуток польстило. Он, Стайлз, начинает пробиваться сквозь мощную защиту Лейхи, которую тот так долго и так тщательно выстраивал против людей. И теперь она дала трещины. — Вот спасибо! — обрадовался Стайлз, прижимая палочку к груди. — Чувак, ты меня просто спас! — и, не долго думая, сгреб гриффиндорца в охапку. Айзек как-то совсем несолидно пискнул и застыл, неуверенный в том, как себя вести дальше. — Мне на урок пора, — пробормотал Лейхи, когда Стилински перестал его тискать. — Я тебя провожу! — радостно выдал Стайлз и замельтешил рядом с собеседником, не желая так быстро расставаться. Ему было приятно даже просто идти рядом с ним. От гриффиндорца исходило какое-то непонятное тепло, которое притягивало и согревало. Почему-то Стилински казалось, что его друг даже не догадывался о своей волшебной силе. Не той, которая скрыта за заклинаниями и взмахами палочки, а той, которая была внутри его души. Воцарило неловкое молчание. Оно зависло, словно густой, липкий туман и окутало их с головы до ног. Стайлз не мог скрыть своей радости от воссоединения и глупо улыбался. А Айзек был слишком растревожен происходящим, чтоб вести себя адекватно, но он тоже был рад, что на него не держат зла и не считают маньяком. — Знаешь, а я люблю книги… — неожиданно даже для самого себя заявил Стайлз, которого окончательно замучила эта тишина. Он надеялся, что сможет хоть как-то разрядить обстановку. — Особенно те, которые между своих строк содержат скрытый смысл. Айзек покосился на него и покраснел еще больше, так толком и не сообразив ничего достойного в ответ. Расстались они у лестницы. Арифмантика была предсказуемо ужасной, Айзек еще и опоздал, влетел в класс после звонка и замер испуганным сусликом под злобным взглядом профессора Харриса, проклиная бесконечные лестницы Хогвартса. Конечно, Харрис снял баллы, но на урок пустил, и то ладно. Следующим занятием была Трансфигурация с Когтевраном. Айзек нервничал, размышляя, как поведет себя Стайлз, хотя они уже и поговорили. Гриффиндорцы пришли первыми, Лейхи привычно сел на предпоследнюю парту и достал учебник. Вообще он любил этот предмет, ему нравилось, что можно создавать какие-то вещи из других вещей, а то и вовсе почти из воздуха. А еще он был влюблен в профессора Арджента на третьем и четвертом курсе. Впрочем, в Криса Арджента были влюблены многие. Поговаривали, что он был крутым боевым магом до того, как ушел в преподавание, и ему прочили ЗОТИ, но он выбрал Трансфигурацию. И был чертовски хорош, да. Стилински кое-как привел в порядок себя и мысли и сразу же помчался на первый урок. В итоге, он продремал большую часть занятия, а, проснувшись, не сразу понял, где он находится, и все пытался вспомнить имя учителя. Но эти попытки были тщетны, а после прозвенел звонок, который оповестил об окончании урока. Второе занятие было вместе с гриффиндорцами, что заставило сердце Стилински биться быстрее. — Как жизнь? — Стайлз похлопал Лейхи по плечу и, не спрашивая, сел возле него. — Я думал, что и мозги в кучу не соберу. Первый урок вообще проспал, — он звонко засмеялся и уставился на собеседника. Почему-то ему казалось, что все должно быть хорошо. Они же все обсудили, верно? Но тут снова проснулось желание прижать паренька к стене и поцеловать его до тех пор, пока легкие не начнут гореть… В кабинет вошел профессор Арджент, и, сам того не ведая, спас Лейхи. Стилински заулыбался. Арджент не первый год вел трансфигурацию у них и уже успел полюбиться многим. — Доброе утро, класс. Что же, сегодня первое занятие, и я предлагаю повторить пару заклинаний с прошлого курса, — приятный бархатный голос разлился по комнате, и все дружненько зашуршали тетрадками. Айзек успел слегка зачитаться, зарывшись в учебник. Сперва он, правда, делал вид, чтобы не разговаривать с другими гриффиндорцами, особенно с Делером, тем самым, который вчера на весь коридор орал про нового дружка, но потом зачитался на самом деле, наткнувшись на интересное заклинание. Поэтому и пропустил появление когтевранцев и чуть не подпрыгнул на стуле, когда его хлопнули. — Могло быть и лучше, — Айзек против воли расплылся в улыбке, вероятно абсолютно нелепой, наблюдая, как по-хозяйски Стайлз устраивается рядом, как будто они всю жизнь вместе сидели. — Тебе еще повезло. Я схлопотал отработку у Финстока, и Харрис снял баллы за мое опоздание. Меня все ненавидят, — вздохнул Лейхи, задержавшись взглядом на губах Стилински и невольно облизав свои. Резко захотелось целоваться. Вот черт. Но тут, слава Мерлину, пришел профессор Арджент, и Айзек перестал таращиться, как маньяк на нового соседа по парте, а невольно вздохнул, провожая учителя взглядом. От его бархатистого голоса мурашками покрывалась половина класса, как минимум, и Лейхи не был исключением. — Итак, желает кто-нибудь показать, что помнит? — Арджент улыбался чуть насмешливо, наблюдая, как шебуршат ученики. — За дополнительные баллы, разумеется. Смелее, господа. Неужели нет желающих? Айзек никак не мог сосредоточиться: он то косился на Стайлза, то едва не растекался по парте, таращась на свою бывшую влюбленность в лице профессора, и в тетради не рылся, что не могло остаться незамеченным под внимательным взглядом Арджента. — Мистер Лейхи, — профессор Арджент остановился возле их парты, чуть склонив голову. — Чем порадуете? — Папилиоус, — выдохнул Айзек первое, что пришло в голову, нервно дернув палочкой. Этого не было в учебнике, но Арджент показывал его как-то в прошлом году, и Айзек запомнил. Совершенно безобидное заклинание, однако требующее определенного уровня знаний. Вокруг закружились разноцветные и разнокалиберные бабочки, материализовавшиеся словно из воздуха. Кто-то из девочек восхищенно ахнул. Одна из бабочек, крупная с синими крыльями, села Стайлзу на плечо. Ярко-красная опустилась на подставленную профессором Арджентом ладонь. — Недурно, мистер Лейхи, — улыбнулся Крис. — Приятно знать, что дополнительный материал тоже находит своего слушателя. Бабочки очень даже заумиляли Стайлза. Серьезно? Это первое, что пришло на ум? Когтевранец аккуратно пересадил бабочку с плеча к себе на руку и не мог прекратить любоваться ею. Она была действительно красивой. Профессор пошел дальше по рядам, спрашивая выборочно. Фантазия у осмелевших учеников явно зашкаливала, ибо за пятнадцать минут он увидел с дюжину видов животных и предметов, милые цветочки, которые умели мурлыкать, и прочую милоту. — Неплохо получилось, — тихонько прошептал Стилински, любуясь бабочкой, и восторженно посмотрел на собеседника большими, карими глазами. Айзек бы, наверное, даже расстроился, потому что все-таки мужик, загонщик в квиддичной команде, все дела и чертовы бабочки… Романтика. Но Крис, простите, профессор Арджент, улыбнулся одобряюще, а класс начал выдавать всякую милую чепуху типа крохотных птичек и розовых мышек. Цветочки-мурлыки из мятого пергамента — Гринберг постарался, кто же еще мог такое выдать — конечно, были вне конкуренции. На их фоне бабочки Айзека были прямо-таки суровыми бородатыми бруталами. И все же он смутился под взглядом Стайлза и даже покраснел. — Угу. Вспомнилось почему-то это, — Лейхи неловко потер шею под шарфом ладонью и покосился на бабочку на руке Стилински, что-то не спешившую развеиваться. У него редко получалось что-то долговечное. Айзек вдруг загадал, что если она не пропадет до конца урока, то Стайлз его поцелует. И сам себе удивился. Профессор Арджент тем временем начал объяснять новую тему. Стайлз перестал пялиться на бабочку и попытался сконцентрироваться на том, что рассказывал профессор. Он любил трансфигурацию, но ещё больше он любил практические занятия, когда можно было из ручки сделать кошку, а из соседа по парте — лягушку. Конечно, до соседей дело не доходило, но пара кандидатов на этот случай у Стилински точно имелась. Занятие прошло даже как-то слишком быстро. Весь урок когтевранец украдкой поглядывал на сидящего рядом парня, пытаясь откровенно не палиться. Он больше не перекинулся с ним и парой слов, но подождал его на выходе из класса по окончанию занятия. — Куда теперь направляешься? — Стайлз поравнялся с Лейхи, когда они шли по коридору в противоположном направлении от аудитории. — У меня к счастью окно, хочу выйти на улицу и подышать воздухом, а то что-то первый день совсем уж не как первый день. Такое ощущение, что все решили завалить нас информацией и попрыгать ещё сверху всего этого, — Стилински, как обычно, тараторил все подряд, надеясь, что Айзек разберет хоть слово. Лейхи забыл про бабочку, когда профессор показал им новое заклинание, а, вспомнив к концу урока, уже не нашел ее. Стало грустно, но его быстро отвлек Стайлз, сцапав у дверей. — У меня следующим Травология со Слизерином, — все-таки вставил Лейхи пару слов в поток, извергаемый Стилински, и улыбнулся. Он вообще что-то зачастил с этими улыбками, так и челюсть свести может, с непривычки-то. — Проводишь меня до теплиц? — осмелел Айзек, чувствуя себя до ужаса неловким и каким-то несуразным. В довершение он уронил книги. Просто так, запнувшись на ровном месте. Стайлз быстро опустился на корточки и начал помогать собирать книги. Их было много, большинство, как правило, дополнительная литература, что навело его на мысль, что Айзек много учится. — Держи, — когтевранец протянул часть учебников и мило улыбнулся. — Да, конечно, пошли. Я с удовольствием. Теплицы — это как раз то, что нужно, чтобы проветриться, — он выпрямился и подождал, пока Айзек соберет остальные вещи. Лейхи сгреб книги в охапку, алея ушами. Такими темпами он вообще цвет кожи поменяет скоро с обычного на красный помидорный. То еще зрелище, наверное. Юные волшебники покинули Хогвартс и неторопливо направились в сторону теплиц. Погода была просто замечательной для прогулки, а не для сидения за скучными и порой кусающими учебниками. — Ты носишь много учебников с собой. Занимаешься дополнительно? — попытался завязать разговор Стайлз, пока они шли по зеленой лужайке. — Да, — кивнул Айзек. Он всю дорогу со Стайлза глаз не сводил. Даже на чудесную погоду внимания не обратил, только ослабил шарф, потому как было совершенно не холодно. — Я… — Айзек поджал упрямо губы и мотнул головой, прежде чем нормально ответить. — У меня несколько дополнительных занятий, не считая вечных отработок, тут ничего не сделаешь, не сильно-то я везуч просто. Но я должен. Мне нужно хорошо учиться и хорошо сдать экзамены. Я полукровка, Стайлз. И я не хочу возвращаться в мир магглов. Мне здесь лучше, — Лейхи опустил голову и уставился себе под ноги. — Ты умный, тебе легко дается. А мне нужно пахать, как бешеному низзлу, чтобы вытягивать этот уровень. Кроме квиддича. Квиддич мне просто нравится. — Да ладно, если бы мне все давалось легко. Ты не видел сколько докладных на меня написано и сколько выброшенных в окно эссе полетело с Астрономической Башни. Я просто пытаюсь не так серьезно к этому относиться, — Стайлз усмехнулся и посмотрел Лейхи прямо в глаза. Что-то в них было. То, что заставляло присмотреться и, возможно, даже влюбиться в этот прекрасный цвет радужки. В его глазах была искра, которая не могла не зацеплять. Все-таки Айзек только казался скромным, застенчивым… И это почему-то радовало паренька. Так за разговорами они и подошли к теплицам, где уже шумной толпой галдели гриффиндорцы и немного подальше более спокойной стайкой стояли слизеринцы. Стайлза впечатлило то, что Айзек пытался достичь целей самостоятельно, упорно работая и ставя перед собой задачи. Это действительно вызывало уважение. — Ты чистокровный, чувак, — Лейхи несогласно качнул головой. — Не то, чтобы это разительно нас отличало, но у тебя магия — в крови, ты ей насквозь пропитан, а мне всему приходится учиться с нуля. Айзек нахмурился, прозвучало как-то по-расистки наверное. Нет, ни полукровок, ни магглорожденных никто не притеснял уже очень давно, наоборот, их старались поддерживать, чтобы магическое общество не угасло, но не забывали и о традициях. И нет, он не завидовал чистокровным, просто пытался объяснить, как обстоят дела, но что-то какая-то ерунда получалась. Стилински опять спас положение. Ну как спас… — Удачи на Травологии, а я пойду позанимаюсь на лужайке. Если что — кричи или отбивайся от мандрагор учебником по зельеваренью. До встречи, — Стайлз обнял парня так быстро и крепко, насколько был на это способен, и попытался споро удалиться, чтобы не видеть офигевшего выражения на лице гриффиндорца. — Эм… — подвис Айзек, не ожидавший такого поворота, снова покрываясь неровными пятнами, что выдавало крайнюю степень смущения. Это была как раз одна из тех вещей, что напрягала и одновременно привлекала Лейхи в когтевранце — тормоза у Стилински, видимо, отсутствовали от рождения. — Спасибо, — Айзек все-таки успел поймать удирающего Стайлза за рукав мантии и засмеялся. — Сомневаюсь, что мандрагоры будут на меня нападать, но мне приятно, что кто-то беспокоится за мою бренную тушку. Увидимся после уроков? — Да, конечно, — приветливо улыбаясь, Стайлз все равно попытался сбежать, просто чтобы не накинуться на Лейхи, и ему это удалось. Хотя тело вообще, и руки в частности — как будто жили отдельной жизнью. Так, ему определенно нужно привести мозги в полнеший порядок или хоть какое-то его подобие. Думай головой, Стилински, а не… кхм, не тем местом. Стайлз удобно разместился под деревом и уселся на траву. Солнце приятно припекало кожу, а ещё по-летнему теплый ветер не мог не радовать. Он открыл блокнот, зажал в руке перо и уставился на пустую страницу. Слова Айзека о крови все крутились и никак не хотели выходить из головы. Ему почему-то непременно нужно было доказать другу, что чистота крови и происхождение никак не могут повлиять на отношение магии и расклад сил. — Думай, идиот, думай… как его заставить поверить в себя? — Стилински устремил пытливый взор в сторону замка, наблюдая, как облака плывут над башнями. Созерцание Хогвартса, конечно, вещь занятная, но делу особо не помогала. Стайлз уныло потянулся и плюхнулся на траву. — Прощу тебя, мозг, хотя бы раз в жизни, помоги что-то придумать адекватное. Умоляю. Айзек проводил улепетывающего Стилински взглядом, но стоило ему обернуться, как он наткнулся на Эрику, и улыбалась та крайне ехидно. — Отстань, Рейес, — вздохнул Айзек, на всякий случай отодвигаясь подальше. — Расслабься, кудряшка, — хмыкнула ведьмочка. — Я только сообщить, что завтра будет сбор команды, будем капитана нового выбирать и потом смотреть претендентов. А то мы остались без охотника. У Лейхи настроение еще немного поднялось. Квиддич же. Эрика была ловцом второй год и, черт возьми, она была шикарна. — А он, кстати, ничего так, одобряю, — Рейес успела двинуть Айзеку локтем в бок, но тут наконец-то пришел профессор Дитон и загнал всех в теплицу. Стайлз задремал на травке, а, проснувшись, понял, что так ничего и не придумал и что ему пора выдвигаться на урок. Прорицания. Нет, серьезно, ему это необходимо? Он так надеялся, что в его расписании больше не будет этого предмета, но ему пришлось знатно обломаться, получив список. Правда профессора Блейк сменила очаровательная Кейтлин, о которой поговаривали, что она нимфа, но ситуацию это не очень-то спасало. Урок тянулся довольно долго. Стайлз сказал бы, что целую вечность. Он сидел с какой-то девицей, от которой разило духами. Кажется, это была студентка Пуффендуя, и, кажется, прелестная Кейтлин предсказала ему страдания, видимо, решив воспользоваться проторенной дорожкой профессора Блейк. Подумаешь, новость. Стилински не мог дождаться, когда уже выйдет из этой душной комнаты и отправится в Большой Зал, чтобы, возможно, встретиться там с Айзеком, и рисовал в блокноте букву «А» разными способами. В Зале уже было много учеников, когда Стайлз наконец вырвался с Прорицаний, которые что-то оживленно обсуждали. Стайлз сел на пустое места за когтевранским столом и принялся пилить взглядом гриффиндорцев, пытаясь найти знакомую кудрявую голову. — Не смотри так, а то глаза заболят, — кто-то ехидно засмеялся, и в этом смехе Стилински узнал лучшего друга. — Эй, бро! Как ты успел приехать так быстро? Я думал, что тебя еще долго не будет, — удивился Стилински. — Вот так вот. Дерека срочно куда-то вызвали, и нам пришлось вернуться раньше. Ты что, не рад мне? Даже не обнимешь меня, что ли? — МакКолл забавно надул губы и сложил руки на груди. — Иди сюда, задница. Рад тебя видеть, Скотти, — Стайлз крепко обнял своего друга и похлопал его по спине. — Садись уже, не стой столбом, а то я хочу есть. Травология прошла замечательно. Все были заняты крайне полезными окучиванием и подкормкой камнеломки златоцветной*, которая от обычной камнеломки что-то ничем не отличалась — те же желтые цветочки, те же острые колючие листочки и такой же вздорный характер. Выданная Лейхи камнеломка увлеченно грызла горшок, в котором сидела, и подкармливаться кварцевым песком совершенно не желала. Еще и мстительно хряпнула Айзека за палец, когда тот попытался ее окучить. — Дура, — обиделся Айзек. Камнеломка тоже обиделась и хряпнула его еще раз, а потом снова вгрызлась в горшок. А поскольку Лейхи не один был такой покусанный за урок, то дополнительных баллов никому не дали в этот раз. После теплиц страшно хотелось пить, и на обед в Большой Зал Айзек почти летел, кое-как отмучившись на истории магии. На кой драккл им эта история на последних курсах вообще? Еще и задали длиннющее эссе про какое-то там сто-тыщ-лет назад произошедшее восстание то ли орков, то ли троллей. А Айзек очень хотел пить и увидеть Стайлза. В любом порядке. Так странно, когда кто-то вроде малознакомый, но так сильно притягивает. Лейхи соскучиться успел, и это заставляло его нервничать. И, конечно, стоило ему зайти, как он увидел, что Стилински обнимается с каким-то парнем. Причем с Гриффиндора. Айзек задумался, пробираясь на свое обычное место. Как-то получалось, что он своих соседей по гостиной и не знает почти. А все потому что он вечно то тренировался, то в книжках рылся, вот и не до посиделок со всеми у камина было. Впрочем, огорчиться ему это не помешало. Стайлз сразу же заметил, что Айзек вошел в Большой зал. И почему до него раньше не дошло, что МакКолл и Лейхи учатся на одном курсе и на одном факультете? — Ты знаешь его? — когтевранец кивнул в сторону своего будущего парня. — Да, это Айзек. Я мало с ним общался. А что такое? — Скотт схватил со стола булочку и принялся лениво её жевать. — Да так, ничего. Подождешь меня здесь? — Стайлз похлопал друга по плечу и направился в сторону к гриффиндорскому столу. Он сел рядом со снова растерянным Айзеком. — Это Скотт. Мой лучший друг, — зачем-то сообщил Стилински, почувствовав жгучее желание отчитаться перед Айзеком, чтобы он не придумал себе что-то лишнее. — Я должен вас познакомить, хотя, видимо, вы друг друга знаете. Не так ли? — Стилински уставился на собеседника, в надежде услышать одобрительный тон. Скотт. Лучший друг. Конечно. Айзеку вспомнилось что-то из разговоров в поезде. Он кинул очередной взгляд на гриффиндорца, как ни в чем не бывало сидящего за когтевранским столом и что-то жующего, и улыбнулся, переводя взгляд на Стилински. — Мы живем в одном общежитии, — хмыкнул Айзек. — Конечно, мы знакомы. Мы же это еще в купе выяснили. Просто как-то не слишком общались раньше. И я помню, как… МакКолл… — Айзек вспомнил фамилию, — рвался в команду в прошлом году, да. Как, собственно, каждый год со второго курса. И вообще ты не должен передо мной отчитываться, — вздохнул Лейхи и добавил: — мы даже не встречаемся. — А вот это надо исправить! Будь моим парнем! — решительно воскликнул Стилински, азартно блеснув глазами, и поцеловал Айзека, притянув его за шарф. На гриффиндорский стол упала тишина, единожды нарушенная звяканьем выроненной кем-то ложки и чьим-то «Ну охренеть». За когтевранским столом МакКолл подавился булочкой. Крупная бабочка с синими крыльями прилетела откуда-то и на мгновение зависла над целующимися волшебниками, плавно приземлилась на темную макушку Стайлза, пару раз сложила и расправила крылья и растворилась в воздухе, словно ее и не было.