Маленькие важные вещи

Вечер был холодным. За окном фальшиво пела свою печальную колыбельную метель, скрипуче аккомпанировали ей старые сосны, невпопад треща ветвями. Ветер завывал, словно просился в гости, и, не дождавшись приглашения, пробивался сквозь щели в покосившихся окнах. Дом был стар и любезно впускал в себя все капризы непогоды, будто давних друзей. И если в другой день Джеймс злился бы на ветхое жилище, кутаясь в махровый плед, то сегодня все это его абсолютно не волновало. Вечер был холодным. Но только снаружи. Внутри же у юноши сияло самое настоящее солнце. Горячее и ярко-ярко желтое — такое, какое можно увидеть только в разгаре лета где-нибудь на Гавайях. И Джеймс грелся. Этого тепла внутри него хватило бы, чтобы растопить целый айсберг, поэтому метель снаружи и снег, облепивший обои возле окон, вовсе не казались такой уж трагедией. Джеймс напевал знакомый рождественский мотив, расписывая сахарной глазурью еще теплые имбирные пряники. Аромат шоколада и пряностей витал в доме, и если бы его гости — капризы непогоды — могли чувствовать запахи, они бы непременно зажмурились от удовольствия. Дело близилось к завершению, и юноша не мог не отметить у себя некую дрожь в пальцах. Им одолевало волнение — то липкое чувство, связывающее все внутри в узел. Ведь сегодня, именно в этот ледяной, но до безумия теплый вечер, Джеймс собирался пойти в гости к своему соседу и предложить вместе отметить Рождество. Все же мужчина, живущий в доме напротив, хоть и очень странно себя вел, по-прежнему оставался человеком. При этом человеком без семьи и друзей, насколько успел для себя отметить парень. «Наверняка ему очень одиноко», — размышлял Джеймс, с осторожностью перекладывая готовые пряники в небольшую коробку, какие обычно используют для продажи пирожных. — «Надеюсь, я смогу его обрадовать». Юноша перевязал лентой упаковку с угощением, достал из покосившегося шкафчика бутылку дорогого игристого вина, припасенного на особый случай, и сложил это все в пакет с рождественским узором. Сквозняк, пробивающийся через щели в окнах, дул Джеймсу в спину, подгоняя, и того это неимоверно веселило. — Не опозда~аю я, не пережива~ай, — нараспев заверил парень, причесывая непослушные волосы. И, наконец, накинув легкую куртку — всего с десяток метров пробежать — Джеймс выскочил из дома и захлопнул дверь. Соседский дом светился так ярко, что уличные фонари казались ночными мотыльками по сравнению с ним. Сразу и не скажешь, что в этом обтянутом гирляндами здании с разукрашенными искусственным снегом окнами живет настолько негостеприимный мужчина с настолько жуткими тайнами. Юноша поежился: никогда не знаешь, чего ожидать от этого человека, и это неожиданно восхищало. Наверно, сосед бы удивился, услышав, что кто-то искренне восхищен им, особенно тот, кто настойчиво пытается выпытать все его секреты. В пару шагов Джеймс оказался на чужом крыльце, перепрыгнув через капкан у лестницы, весело блеснувший красной мишурой на своих «челюстях» (юноша усмехнулся, представив красиво обернутый капкан под рождественской елкой в качестве подарка). Парень свободной рукой поправил свой забавный пестрый галстук с оленями и нервно выдохнул. Впервые он собирается войти в этот дом с разрешения его хозяина, и Джеймсу не очень представлялась реакция соседа, что неприятно холодило душу. Но сзади завывала метель, скрипел чердачными ставнями ледяной дом, и меньше всего хотелось туда возвращаться. Поэтому, отбросив все сомнения, юноша мягко нажал на кнопку звонка. За стеной раздался мелодичный перезвон, а после — шелест и едва различимое бормотание. Звякнула цепочка, дверь открылась, и в проеме материализовался удивленный мужчина. Он не изменил своему привычному одеянию, лишь повязал на шее серебристую мишуру на манер шарфа. Джеймс глупо улыбнулся и дружелюбно помахал раскрытой ладонью, пряча пакет с угощениями за спиной. — Привет, сосед! Тот усмехнулся крайне недоверчиво и скрестил руки на груди. Его эмоций Джеймс распознать не мог, однако теперь он хотя бы не чувствовал такого страха перед неизвестностью, как пару минут назад. — Это что, новый способ пробраться в мой дом? — насмешливо поинтересовался мужчина, на что его гость фыркнул и стушевался. — Должен признать, изобретательности тебе не занимать. — Нет-нет-нет, не беспокойся по этому поводу! — парень отчаянно замотал головой, вызвав ухмылку собеседника. А потом, совершенно неожиданно для себя не найдя слов, закусил губу и потупил взгляд. — Я… А что, если сосед его не пустит? Вот так просто захлопнет дверь перед длинным джеймсовым носом, пустив в лицо вихрь из снежинок. И это в лучшем случае. В худшем — засмеет или вообще побьет (при мыслях об этом Джеймс потер свежую ссадину на скуле и поморщился). А может, у него вообще гости, и Джимми со своими пряниками тут «третий лишний»? Мужчина с интересом наблюдал за заминкой нежданного гостя и приподнял одну бровь, когда тот, наконец, зажмурившись и встрепенувшись, как напуганный птенец, выпалил на одном дыхании: — Давай отпразднуем это Рождество вместе! Ты ведь один, так? Прости за бестактность, но ты же понимаешь, я знаю о тебе достаточно много, чтобы предполагать. Вот и я один, у меня больше никого нет, ни друзей, ни родных. А Рождество — это семейный праздник. Ведь соседи — это же практически та же семья. И, может быть, ты не найдешь в моей компании ничего плохого, по крайней мере, я надеюсь, и… — Подожди-подожди, — рассмеялся сосед, перебив юношу. — Я не против отпраздновать с тобой, только хватит тирад, у меня голова от них кругом идет, — и мужчина сделал пару шагов вглубь дома, характерным движением руки приглашая Джеймса внутрь. — И хоть сегодня не берись за старое, ладно? Юноша счастливо закивал, вприпрыжку перескочил через порог и, наконец, очутился внутри. Уже в коридоре его приняли в свои объятия тепло и жутковатый уют, присущие соседскому дому. Обонятельные рецепторы будоражил аромат индейки и хвои. Джимми прищурился от удовольствия: он любил это место, пусть тут и происходила какая-то чертовщина. Здесь он проводил, наверно, немного больше времени, чем в своем родном жилище, частенько наспех перекусывал из соседского холодильника, а пару раз даже засыпал в шкафу, прячась там от своего преследователя. Джеймс помотал головой, стряхнув с волос снежинки, после чего снял куртку, оставив ее на вешалке. — Это тебе, — передал он соседу пакет с угощением. Мужчина заинтригованно заглянул внутрь и ухмыльнулся. — Я не знаю, любишь ли ты сладкое — не видел у тебя его ни разу, — но, думаю, тебе понравится это. Сосед кивнул и направился на кухню, но обернулся в дверном проеме и посмотрел на юношу с прищуром: — Чай, кофе, — и тут же понизил голос, — чего-нибудь покрепче? — Все, чего не жалко, — улыбнулся Джеймс, расшнуровывая ботинки.

***

Через несколько минут сосед поставил на стол перед юношей, который уже успел обосноваться на кухне и разговорить хозяина дома, высокую стеклянную кружку с каким-то напитком. Выглядел он очень аппетитно: густая кремовая жидкость с шоколадными спиралями по периметру была увенчана крепкой сливочной шапкой, которая, в свою очередь, обсыпана измельченными орехами и вафельной крошкой. Композицию завершала палочка корицы, источающая пряный аромат. — Что это? — Джеймс снял ложечкой порцию взбитых сливок и облизнул ее, вопросительно посмотрев на соседа. — Эггног с шоколадом. И еще кое с чем, — мужчина подмигнул юноше. — Попробуй, это вкусно. Джеймс неторопливо сделал небольшой глоток, а затем поднял восхищенный взгляд на довольного собеседника. Горло приятно согревал алкоголь — кажется, ром, — да и по телу расползалось тепло, несмотря на то, что сам напиток был прохладным. — Это великолепно! — сосед улыбнулся в ответ на комплимент. — Поделишься потом рецептом? — Если хочешь, — мужчина сел на стул напротив и закинул ногу на ногу, — могу просто готовить тебе такое… по праздникам, — он не без интереса наблюдал за юношей, с удовольствием поглощающим эггног. — Я и сам люблю этот напиток. Джеймс активно закивал, не отрываясь от кружки, и буквально за пару мгновений ее опустошил. — Если тебе не сложно, конечно, — он вытер тыльной стороной ладони остатки взбитых сливок с губ. — Услуга за услугу, — хмыкнул сосед. — Поможешь мне закончить наряжать дом?

***

Ель соседа, которую тот поручил украсить гостю, была настоящей, душистой и пышной — ни в какое сравнение с повидавшим виды пластиковым деревцем Джеймса. Ее массивные лапы слегка приопустились от веса игрушек, уже висящих на них. Огоньки гирлянд мерцали разными цветами, и юноша завороженно наблюдал за ними. — Вот, — сосед вручил Джеймсу большую коробку, которая звякнула, когда тот взял ее в руки. — Развесь их так, как тебе нравится. Парень с детским интересом бросился разглядывать украшения, то и дело вытаскивая какую-нибудь стеклянную вещицу и примеряя ее на колючие ветки. Сосед же тем временем расставлял на стол тарелки и бокалы. В этой приятной суете прошло некоторое время. Джеймс чувствовал себя самым счастливым на свете и нисколько не жалел, что решил отметить Рождество именно в этом доме и именно с этим человеком. — Как тебя зовут-то, сосед? — поинтересовался хозяин дома, отвлекшись от протирания столовых приборов. Юноша удивленно высунул нос из коробки с игрушками: — А я разве не говорил? — мужчина отрицательно мотнул головой. — Меня зовут Джеймс. Приятно познакомиться, — парень со смешком подскочил на ноги и картинно поклонился. Его собеседник мягко улыбнулся. — Джеймс, — повторил он, пробуя имя на языке, — Джимми. Приятно познакомиться. — А тебя как зовут? — парень с довольной улыбкой водрузил серебристого ангела на самую верхушку елки. Сосед хрипло засмеялся: — Называй меня так, как захочешь. Джеймс удивился, но возражать не стал. Все-таки как же загадочен этот человек из дома через дорогу.

***

Индейка была безумно вкусной, и Джеймс уплетал ее за обе щеки. Вообще, вся стряпня соседа, которую юноше довелось попробовать, была невероятной. — Почему ты, умея так вкусно готовить, питаешься китайской едой? — неразборчиво озвучил внезапный вопрос из своей головы Джимми. Мужчина широко заулыбался (Джеймс мог поклясться, что заметил, как слегка побагровели его скулы) и отпил немного вина из своего бокала. — Видишь ли, не люблю заморачиваться с готовкой, а китайская еда — это неплохая альтернатива нормальному обеду. Юноша многозначительно угукнул, хотя не понимал, как можно уметь готовить, иметь деньги на продукты и при этом питаться такой отравой (хотя сам Джеймс «сидел» на лапше быстрого приготовления и самых дешевых полуфабрикатах, но это все от нехватки финансов). — Что ж, — сосед покрутил в руках бутылку игристого вина, которую принес парень, и откупорил ее, разливая по успевшим уже опустеть бокалам, — предлагаю выпить за твое здоровье, Джимми. Оно тебе еще очень пригодится, — мужчина с усмешкой кивнул в сторону комнаты с дверью в подвал, и его гость нервно улыбнулся, поежившись. — Тогда следующий бокал выпьем за отсутствие снотворного в твоем молоке, — парировал Джеймс. Они оба весело рассмеялись.

***

Когда третья бутылка — на этот раз с ликером — оказалась пустой, сосед цокнул языком. За этот короткий вечер они успели познакомиться и очень хорошо разговориться. Джеймс узнал много нового о своем собеседнике, да и сам не побрезговал поведать о своей горькой судьбе сироты без друзей. Мужчина с искренним интересом слушал, вставляя свои комментарии по поводу жизни юноши. Кажется, они оба были рады, что находятся здесь и сейчас. — И это самое главное, — внезапно озвучил свои мысли хозяин дома. Парень, давно улегшийся на свои руки, сложенные на столе, вдруг вскочил и без всяких объяснений вылетел на улицу. Сосед удивленно нахмурил брови и проследил за своим гостем. Захмелевший рассудок отказывался соображать и подсказывать, что делать. Побежать за ним или сделать вид, что так и надо? К счастью мужчины, Джеймс быстро вернулся. Запыхавшийся, дрожащий, с красным, как спелый летний помидор, носом. В его руках был небольшой сверток, заботливо перевязанный атласной лентой. «Подарок», — догадался сосед и улыбнулся. — Ты похож на Санту, Джимми, — гость засветился от радости и протянул презент в руки соседа. — Открой, пожалуйста. Я долго думал, что тебе подарить, — юноша смутился, и теперь красным был не только нос, — в общем, посмотри. Шелест упаковочной бумаги был тихим и приятным, даже казалось, что она нашептывает какие-то милые фразы, поэтому мужчина разворачивал подарок Джеймса с особым трепетом. Он максимально растягивал удовольствие, которое чувствовалось при одном лишь взгляде на сгорающего от нетерпения и смущения юношу. Наконец, упаковка была снята, и в руках сосед держал большую — размером скорее с бульонницу — чашку приятно-шоколадного цвета с красивым абстрактным рисунком. — Я разбил твою любимую кружку, — виновато улыбнулся парень. — Конечно, я много чего разбил, но именно по кружке ты как-то больше всего страдал, пил ведь только из одноразовых стаканчиков, имея целый сервиз. Но когда-нибудь я все тебе верну, честно! Сосед, удивленно приподняв брови, засмеялся. — Ты все больше удивляешь меня, Джимми, — мужчина потрепал гостя по голове. — Спасибо, ты очень чуток. Теперь я буду пить только из нее. Юноша засиял, как начищенный самовар: — Я очень рад, что тебе понравилось! Мужчина улыбнулся и, поставив чашку на стол, плавно переместился к елке. — У меня тоже есть кое-что для тебя, — он поманил парня к себе, присаживаясь на пол и ставя перед собой подарок для своего гостя. И Джеймс сел рядом. Нет, упал. Крупная коробка выглядела волшебно, и у парня в голове не укладывалось, что кто-то может так упаковать для него подарок. На голографической обертке сияли снежинки, переливаясь, когда Джеймс поворачивал коробку в руках; аккуратный золотистый бантик на верхушке был дополнен настоящими шишками, обсыпанными искусственным снегом и приклеенными к фольге. Там же примостилась и небольшая открытка, подписанная соседом. Юноша трепетно достал ее из-под ленты, опоясывающей коробку, и раскрыл. «Самой большой занозе в моей заднице. С Рождеством, чертов сталкер». — Я хотел оставить подарок у тебя под дверью, — ответил мужчина на немой вопрос в глазах Джимми. — Но судьба распорядилась иначе, а убирать открытку я не видел смысла. Ну же, открывай. Джеймс кивнул, бережно развернул блестящую бумагу на своей коробке и снял с нее крышку. Внутри, засыпанный мишурой и пластиковыми снежинками, лежал красно-зеленый вязаный свитер с традиционно-белыми оленями, вышитыми на груди. — Это что… мне? — юноша не мог поверить своим глазам, вертя в руках теплый и до невозможности мягкий подарок. Сосед, с улыбкой наблюдавший все это время за реакцией гостя, кивнул: — Ты, наверно, замерзаешь сильно. Я слышал, как ты чихаешь в соседних комнатах, — мужчина щелкнул Джимми, застывшего в удивлении, по носу и рассмеялся. — Да и шастаешь ты ко мне только в рубашках и футболках каких-нибудь. Вот я и подумал, что теплой одежды у тебя нет. Парень расплылся в счастливой улыбке, шмыгнув носом, и не сразу понял, почему на щеках стало так горячо и мокро.  — Спасибо, черт, это невероятно, — Джеймс прижал к себе свитер, глубоко вдохнув воздух, почему-то резко пахнущий чужим одеколоном, а затем, подняв решительный взгляд на соседа, крепко обнял его. Юноша ждал всего, чего угодно в ответ на свои действия, но, почувствовав ответные объятия, он не смог сдержаться и разрыдался в голос. И, сам того от себя не ожидая, благодарно прижался губами к колючей щеке мужчины.

***

— Спасибо тебе за этот вечер, — Джеймс накинул куртку и, немного помявшись, снова обнял хозяина дома за плечи. — Мы стоим прямо под омелой, сосед, — лукавый шепот обжег ухо, а чужие пальцы с вызовом пробежались по затылку. Юноша смущенно рассмеялся, но не опустил руки.

***

— Джимми? — сосед растрепал свои волосы и, опустив руку, усмехнулся в ладонь. Юноша замер, прижимая к груди коробку с подарком, как самую важную вещь в своей жизни, и вопросительно посмотрел на мужчину. — Заходи ко мне почаще. Вот так, как сегодня. Джеймс засмеялся, вызвав улыбку на лице собеседника. Эти слова, этот вечер — вот, что было нужно израненному мальчишескому сердцу, давно желавшему теплоты. И сегодня, спустя всю жизнь, он, наконец, смог получить все, в чем нуждался. Эти слова. Этот вечер. Этого человека. — Тогда до скорой встречи, сосед! — он помахал рукой мужчине и вприпрыжку перебежал через дорогу, чтобы наутро снова вернуться в этот дом, только уже немного в другой роли. Судьба играет нами, как хочет. Но каждый из нас вправе попытаться внести изменения в правила ее игры и забрать свой заслуженный трофей — те самые маленькие важные вещи. А метель и не думала прекращаться.