Только для него

***

Разбирательство по делу Грин-де-Вальда всё дольше и дольше задерживало Ньюта Скамандера в столь негостеприимном для него Нью-Йорке. Здесь было слишком много суеты, серых зданий, тяжёлых, давящих запахов альф и приторных ароматов омег. Молодой магозоолог, привыкший выживать в условиях весьма далёких от общепринятых эталонов комфорта, чувствовал себя здесь чужеродным элементом, а постоянные допросы выматывали сильнее спасения от пожара волшебного реликтового леса в Черногории. Когда мракоборцы смогли найти Персиваля Грейвса, настоящего главу МАКУСА и нового свидетеля по делу, отъезд отложился опять, и на этот раз на неопределённый срок. Впервые он увидел этого хмурого мужчину после очередной дачи показаний в министерстве. Его лицо было сосредоточено, осанка – идеально ровной, шаг – уверенным, и менее внимательный наблюдатель вряд ли бы заметил чуть подрагивающие кончики пальцев, когда главный макроборец опирался на трость, или слегка закушенную губу, после того, как в него врезался куда-то спешащий сотрудник смежного отдела. Однако Ньют умел наблюдать, и чем больше он наблюдал за мистером Грейвсом, тем больше идеальная броня непробиваемого аристократа давала трещины и рассыпалась множеством осколков, являя магозоологу уставшего мужчину, со скандалом ушедшего из больницы и теперь не знавшего, как справится с тремором рук. Мужчину, раз за разом обновлявшего заклятье гламура, из-за чего его волосы приобрели не совсем естественный серый оттенок. Мужчину, который берег ещё явно не до конца долеченное плечо. Мужчину, который ничем не пах. В мире альф и омег, где сокрытие собственного запаха считалось моветоном, Персиваль Грейвс ничем не пах. Собственный запах Ньюта был тоже не особо выразительным и легко терялся на фоне мешанины ароматов служащих министерства. Его тонкий букет нагретой солнцем хвои не привлекал омег, заставляя альф снисходительно улыбаться, а самого Ньюта оттачивать мастерство дуэлянта, в чём он за многие годы весьма преуспел. Он столкнулся с мистером Грейвсом один на один через два дня на лестничной клетке, куда Скамандер вышел, чтобы спокойно забраться к себе в чемодан и проверить своих дорогих питомцев. Глава МАКУСА курил в одиночестве, явно с трудом поднося дрожащими руками сигарету ко рту. И было непонятно, что больше не понравилось мракоборцу: запах самого Ньюта или то, что тот стал невольным свидетелем его слабости. Персиваль ушёл, обдав немного обескураженного Скамандера духом лечебных зелий и табака. Его собственный запах, как и половая принадлежать аврора, оставались для магозоолога загадкой. Вот только Ньют Скамандер был, безусловно, очень любопытной личностью и любил сложные загадки. С этих пор он видел этого железного человека всё чаще и чаще: они сталкивались в лифте, на лестницах, Ньют видел его после каждого своего допроса, и сам уже отказывался понимать, почему он так стремившийся покинуть негостеприимный Нью-Йорк, стал оттягивать дату своего отъезда. Чем его так привлёк человек, полностью лишённый хоть какого-либо опознавательного аромата? Хотя это было не совсем верно, Персиваль Грейвс пах дорогой бумагой, чернилами, искусно выделанной кожей и лёгкой нотой красного дерева, его трости. По этому запаху магозоолог всегда мог безошибочно определить в министерстве ли аврор, на каком этаже он находится, по примешивающемуся запаху табака легко определял степень раздражения Грейвса. Мракоборец был как настоящая фантастическая тварь – опасная, недоверчивая, скрывающая свои слабости и от того только более привлекательная. Столь негостеприимный сначала город открылся Ньюту и засиял множеством граней неизведанного ранее Персиваля Грейвса. Но дни сменялись днями, недели неделями, и вот уже завершался суд над тёмным волшебником, а показания Скамендера, столь необходимые ранее, больше уже не были нужны. Ему пора было уезжать. Билеты жгли карман потрёпанного синего пальто, коллеги ждали в Аризоне, и пренебрегать своими обязанностями он более не мог. Пройдясь в последний раз по коридорам аврората, попрощавшись с сёстрами Голдштейн, с которыми они стали за это время хорошими друзьями, Ньют решил лично попрощаться с Персивалем Грейвсом и сообщить, что главный раздражитель этого месяца, наконец, покидает его вотчину, забирая с собой свой удивительный чемодан, который не давал спокойно вздохнуть стражам, бдительно охранявшим покой магического Нью-Йорка. Когда Скамандер предстал перед дверью в кабинет главы МАКУСА, из-под которой пробивался свет и исходил уже такой родной запах чернил, кожи и дорого табака, указывая, что аврор всё ещё на своем посту. Время подбиралось к полуночи. Магозоолог вошёл без стука, чем вызвал очередную вспышку раздражения в свой адрес. Хотя время явно пошло Грейвсу на пользу: он набрал в весе, руки больше не тряслись, а усталый взгляд стал самоуверенным. Увлечённый представшей картиной Ньют пропустил, когда у объекта его наблюдения презрительно искривил рот и усталый голос вырвал магозоолога, из своих мыслей: - У Вас что-то серьёзное, мистер Скамандер? Если нет, то прошу, покиньте мой кабинет, моего времени слишком мало, чтобы его тратить на пустые разговоры. Эти слова и правда заставили Ньюта устыдиться своего порыва, поняв его неуместность и тщательно отводя взгляд, Ньют попытался извиниться: - Простите, мистер Грейвс, я думал… - Вы слишком много думаете, мистер Скамандер, уходите, у меня и без вас слишком много дел. Ньют, поднял голову и впервые посмотрел в глаза мракоборца: - Сегодня вечером я уезжаю. Зашел попрощаться. Простите, что доставил Вам столько неудобств. Уже обернувшись к двери и пройдя пару шагов, Ньют Скамандер впервые ощутил запах Персиваля Грейвса. Это был лёгкий аромат вербены, которая расцвела только для него.