Любимая жертва

Я снова сижу в любимом кафе. Это вошло в привычку: чашка кофе, любимая музыка и внимательный взгляд с моей стороны. Я люблю смотреть на людей, ведь они такие смешные. Каждого из них мучают свои демоны: кого-то похоть, кого-то жадность, но смешнее всего выглядят те, кого мучает чревоугодие. Они приходят в это кафе, заказывают целый поднос еды, идут к столику, который спрятан в тени зала, и набивают там свои животы. Обычно они приходят вечером, но сегодня за тем столиком сидел странный парень, которого я раньше здесь ни разу не видела. Его длинные светлые волосы, миловидное лицо, словно у девушки, и раскосые карие глаза притягивали меня. Он скучным взглядом обвёл весь зал и стал дожидаться, когда к нему подойдёт официант. Я занервничала, когда он посмотрел на меня. Парень, словно узнал мою тайну, которую я храню вот уже 5 лет. Я — маньяк. Да, девушки тоже могут быть маньяками! Но в отличии от всех других преступников у меня не было психологической травмы и в моём роду не было таких ужасных людей. Мне просто нравится убивать, тем самым очищая этот мир от шлака, делая его чище. Это что-то типа хобби для меня, ведь не зря же говорят люди, что «Каждый из нас творец, а весь весь мир — это шахматная доска», поэтому я и пытаюсь защититься свои фигуры в этой игре жизни. Почему я именно решила этим заняться? Ответ мой прост. Как кому заняться нечем, так он сразу начинает бороться за мир. Причём, во всём мире. А зачастую и со всем этим миром. Вот и мне стало нечем заниматься, ведь на доске никто и никогда не дает шанса оставить даже пешку в живых, кто-то да поедает её в конце концов. Я бы могла податься в полицию, но разве это-то чего мне хотелось бы? Нет, не думаю. Если они уже несколько лет не способны отыскать меня, то словно они позволили бы мне геройствовать и совершать правосудие хотя бы в одном этом городе. Могу представить, что вместо этого, я бы целыми днями сидела за бумажной работой, но не мне сейчас думать об этом. Ведь куда прекрасней представлять, вырисовывать картину в своей голове: голубые шёлковые простыни, бледное тело этого парня на них, распахнутые от ужаса карие глаза, его последний хрип который разрывают ночную тишину и алая горячая кровь, что будет медленно стекать с моих ладоней, чем пожизненная рутинная работа. Я уже представляю то, что он будет моей особенной жертвой — любимой жертвой, которую я, возможно, не решусь убивать сразу. — Привет, я решил подсесть к тебе. Ты выглядела слишком одиноко, — рядом со мной раздался певучий голос, который принадлежал этому парню. — Привет. Садись, если не боишься, — усмехнулась я ему, когда тот уже устраивался рядом со мной за одним столиком. — Я Рен, приятно познакомится, — сказал он и протянул мне свою аристократичную ладонь. — Эрика, — кивнула в ответ, пожав руку парня. Его кожа оказалась бархатистой. Некоторое время мы просто молчали, но эту тишину развеял официант, что принес его заказ за наш столик. Рен заказал кофе и, когда он уже принялся отпивать горячий напиток, я достала из своей сумки сигареты и, взяв одну из пачки, обнаружила, что зажигалку я забыла. Но тут Рен протянул мне свою: — Держи. — Спасибо. Этот мальчик даже не представляет, кто перед ним. Поэтому так легкомысленно что-то рассказывал мне, а я лишь рассеяно кивала и односложно отвечала на его вопросы. Из моей головы не выходил тот образ, что я представляла ранее. Я вся дрожала от нетерпения осуществить свою фантазию, поэтому старалась как можно менее заметно поглядывать на настенные часы, что висели в этом самом кафе. — Может выпьем? — неожиданно обратился парень. — Я не против. — после моего ответа, он подозвал официанта и вскоре нам принесли бутылку соджу. А потом ещё одну и ещё… Возможно, мне стоило сразу предупредить парня о том, что у меня своеобразный организм. Я имею одно неплохое качество — я никогда не пьянею. Хотя для него это не нужная информация. Быстрее напьется, быстрее заманю свою мышку в ловушку. — Ты…ик, мне сразу понравилась… — едва сплетая слова между собой, произнес опьяненный алкоголем Рен. На его слова я лишь улыбнулась, а блондин густо покраснел и отвёл взгляд. Вроде бы взрослый парень, а краснее от одной моей улыбки, точно старшеклассница девственница. Хотя это об этом можно и узнать: — Может, продолжим у меня дома? — наклонившись к его уху, опаляя то своим дыханием, спросила я. — Хм…если ты не против, ик. — и вновь он покраснел. Таким темпами я точно буду сомневаться в его зрелости. — В таком случае, приглашаю ко мне. Встав из-за стола, мы направились к выходу. Парня немного пошатывало и мне пришлось приобнять его. Его рука тут же обвила мою талию. Остановив такси, я назвала водителю свой адрес и через минут 20 мы уже были в моей скромной квартире. Стоило нам перешагнуть её порог, как парень сразу же припечатал меня к стене и поцеловал, вцепляясь в мои губы жадным поцелуем. Не сказать, что было неприятно, но… Мне просто не нравилось, когда мужчины позволяют себе слишком много, век, когда девушек не ставили ни во что уже давно прошел, но Рену на первый и последний раз я готова была простить его своеволие. Наш поцелуй превратился из нежного и нерешительного в страстный и неконтролируемый уже лишь за пару секунд. Я оторвалась от его губ и потянула блондина за руку в спальню. Толкнув того на свою кровать, я села верхом на бёдра парня и завела его руки над головой. Он так беспомощно смотрелся, что мне это даже заводило: хрупкая бледная, словно у фарфоровой куклы, кожа, сбитое дыхание, чутка растрепанные волосы, что прикрывали часть его лица, но подведенные подводкой глаза делались от этого ещё более выразительными и манящими. Рен кусал свои губы и затуманено смотрел на меня: — Жарко… Я больше не… — Потерпи, мой мальчик… — прошептала я и начала покрывать поцелуями его плечи, щёки, скулы и даже ключицы, что едва выглядывали из тонкой ткани рубашки. Местами я не сдерживалась и несильно кусала кожицу на шее Рена, оттягивая её на себя. Он лишь приглушённо стонал и метался на кровати. То ли алкоголь всё же немного да ударил в мою голову, то ли во всем виновато собственное возбуждение, что я позволяю собственной жертве насладиться последними каплями собственной жизни, ублажняя его. Стянув с его тела ткань не нужной рубашки, кто ж захочет, чтоб такую прекрасную вещь испортила кровь, приложила свою ладонь до его возбужденного органа, заставляя парня взвыть от мучительного ожидания. Рен мог чувствовать моё горячее дыхание на своей шее, слышать, как часто бьется мое сердце в груди, и ощущать взгляд маньяка, который бесстыдно гулял по его телу… Такой хрупкий, прям как девушка. Его красное лицо воспылало вдвойне, заставляя того засмущаться, стоило мне вновь прильнуть к его губам и томно прошептать прямо в них: — Прости меня, Рен-и, но нам пора прощаться… Обещаю, что мы встретимся ещё… — и в этот же момент я достала из-под матраса нож и быстрым движением всадила его по рукоятку в бледную грудь блондина. Он захрипел. Картина воплотилась в реальность. Голубые шёлковые простыни, его лицо искривлённое ужасом, и предсмертный всхлип. Кровь повсюду, а мои ладони медленно скользят по этому влажному телу, что окрашивается из бледного в темно-красный цвет. В этом жесте есть нечто отвратительно интимное, не так ли? Я слезла с тела, шепча в полголоса: «Он был так прекрасен, но сейчас стал ещё более изумительным.» Он моя любимая жертва. Без сомнений сама любимая, как же жаль, что я не смогу сохранить его, ведь это тело не сможет теперь избежать разлагание плоти, а лишнего запаха гнилой плоти мне не нужно в квартире, слишком большая улика. Стоило мне на миг залюбоваться этим «полотном», как тут же раздался громкий голос около входной двери: — Открывайте, полиция! Не успев даже пошевелиться, в мою квартиру ввалились люди с автоматами наперевес. У меня не было шанса даже притвориться жертвой происшествия, ведь нет смысла оправдываться человеку, что сейчас стоит около окровавленного тела, истекая чужой же кровь: — Думала, что вы никогда не найдете мне, но вы опоздали… — спокойно проговорила я, улыбнувшись одному людям, что оккупировали весь дом и, достав нож из тела парня, всадила его себе в грудь, не продолжая ухмыляться. Всё кончено. Мне больше не нужно скрываться. Мне не нужно убивать людей. Я больше не преступник, теперь я лишь часть прошлого. Своего собственного прошлого и начало нового.

«Я же говорила, что мы скоро встретимся с тобой…» До встречи в аду, моя любимая жертва.