Прости

        Солнечные лучи успели разбудить каждого, прерывая целящий сон. Сон лечит раны. Это правда. Боль, что не вылечил сон, залечат травы. Главное - не отрешаться от помощи. Человек всегда поможет другу. И не бросит врага умирать. Стоит лишь сказать "пожалуйста". Не беги от людей. Они единственные, кто спасёт тебя от одиночества.                              ****   Приятный шум покрывал коридоры, проникал в щели и тайники, стоило лишь открыть дверь, и он вмиг врывается в комнату. Тебе не спрятаться, не скрыться. Рано или поздно тебя тоже накроет суета.      Дверь в Зал Совета распахнулась внезапно. Шум заставил обернуться всех, даже не очень заинтересованных.  Тихое "Простите, я что-то пропустила?" стремительно раскатилось по помещению.  "Всего лишь ещё один день в аду. Ничего интересного" - полетело в ответ, и все вернулись к своим делам: кто к обсуждениям нового плана, кто к изучению конструкций древнего сооружения, а кто к пристальному созерцанию птиц за окном. Никто уже не обращал внимание на еле стоящую на ногах женщину, на сорвавшуюся в её сторону обеспокоеную блондинку, ни на крепкие и тёплые объятия. Никто не смеет рушить хрупкую семейную идиллию, долгожданное воссоединение двух потерянных родственных душ. Даже неосторожный или случайный взгляд не смеет мешать тихим переговариваниям и усталым улыбкам. Это их момент. Только их.                                 **** - Как ты себя чувствуешь? - заботливо шептала блондинка, не решаясь расцепить объятий - Тебе ещё нельзя вставать... - Все хорошо. Лучше чем когда либо. - Раны ... болят? - упрек самой себе в голосе не возможно скрыть от родной матери. - Боль помогает отличить сон от реальности.....Кларк....Как ты? Тишина, неловкость, принужденный вздох. - Нам нужно поговорить. - Позже, мне нужно осмотреть пациентов. - Но это важно. - Жизни людей всегда важней, Кларк. Не забывай этого. -  Я собираю Совет, нужно кое-что обсудить. Твоё присутствие обязательно. Постарайся побыстрее. Идиллия исчезла, остались лишь отголоски. Напряженность возросла. Говорить стало больше не о чем. - Нужно найти Джексона. Поговорим позже... - Тебе помочь? - В этом нет необходимости, все нормально, иди... - Ладно. Будь осторожна. Мать и дочь разошлись в разные стороны. Одна - вглубь зала. Вторая - на выход. Пропасть между ними только увеличилась, расширилась в несколько раз.        Так и рушатся отношения. Шаг за шагом ломая все нитяные связи, выстраивая стену перед собой, думая что так будет лучше, что таким образом они смогут спасти хотя бы то, что осталось. А в итоге лишь теряют частичку себя: самую родную, самую дорогую. Ту, ради которой стоит жить. " Больше ничего не будет как раньше. Ты могла бы уже и привыкнуть к этой мысли за столько времени. Кларк - другая, не та, коей была раньше, не та, кого ты посадила в корабль на Землю. Тогда все и изменилось. Ты сама заставила её вырасти." Мысли заглушили боль, что до этого не затихала и на минуту. Её сменили душевные страдания, более сильные, чем физические. Поворот за поворотом Эбби все сильнее хотела вернуться обратно в комнату, поговорить со всегда весёлой и ярко улыбающейся Тори, хоть на секунду отвлечься от  проблем с Кларк. " Я готова общаться со всеми, только не со своей дочерью. Я помогаю всем, только не ей." Последний поворот, за которым показался Джексон. Его она и искала. Шаг...и ноги прилипли к полу. Он был не один. "Маркус" Между ними до сих пор ничего не решено. Лишь неловкое объятие после освобождения и... обвал. Ещё одна пропасть между ней и любимым человеком. "Скоро я окажусь в глубокой одиночной яме, окруженной огромным рвом, в которой я буду прятаться от проблем всю жизнь. Ты этого хотела?" Мысли быстро сменили друг друга. От самобычевания к работе, к ответственности. " Мне нужно поговорить с Джексоном. Мои проблемы не должны влиять на пациентов" Юный помощник серьёзно разговаривал с Кейном, когда его окликнула ковыляющая в его сторону женщина. Её попытки изобразить нормальный шаг были обречены на провал. С каждым шагом на лице предательски дергался мускул, выдавая боль, причиненную любым неосторожным движением. - Эбби! Тебе противопоказано вставать! Я же ясно приказал...!!! - Не беспокойся, Тори мне все передала. "Мистер Джексон строго приказал не выпускать вас из постели. Он сказал, что вам необходим отдых, чтобы восстановить силы и заживить раны, а меня приставил помогать вам и следить за соблюдением режима." - смеясь, Эбби передразнила тонкий голосок девушки, пристально смотря Джексону в глаза.     Только Джексону. Она не могла решиться посмотреть на Маркуса. Боялась увидеть в его глазах ненависть, злобу, отрешённость. Боялась увидеть в них боль, что ему причинила. Попыталась сделать вид, как будто его здесь нет. Только она, Джексон и пустой коридор. - Мисс Гриффин, я, между прочим, беспокоюсь о вашем здоровье. В отличии от вас.....Эбби, тебе нельзя вставать, пойми. - Спасибо, Джексон, но пациенты не могут ждать пока их врач оклемается. Ты уже начал осмотр? - Да, большая часть в полном порядке. Сон и правильный уход творят чудеса! Но некоторые пациенты наотрез отказываются лечиться. - Погоди, как это? Мне казалось, что мы вчера всех осмотрели. - Мистер Кейн категорически отверг мою помощь.  Тот, с кем она боялась заговорить больше всего, стоял перед ней, уставившись в пол, не поднимая глаз даже когда молодой врач упомянул его фамилию. Как будто не хотел слышать ничего, спрятался в себе, отвернувшись от мира. " Нет, он не тот кто будет прятаться в углу, испугавшись проблем. Он тот, кто встретит их с раскрытой грудью, смело глядя в глаза" "Тогда почему сейчас ты молчишь, втупившись в пол?" -  Мистер Кейн, вы в порядке? Вам нужно сделать перевязку, мистер Кейн - Джексон попытался разворошить мужчину, вырвать из собственных мыслей. - Что, прости? - еще миг и их глаза встретились, пристально всматриваясь в друг друга. Этого взгляда она боялась больше всего. В нем не было боли, ненависти, отрешённости. В них, просто напросто, не было ничего. Как будто он потерял все чувства вместе с кровью из раненых запястий. Такая знакомая, та самая непроницаемая пелена скрыла все внутри, не позволила заглянуть глубже, заставляя биться головой о невидимую стену. Манящая синева исчезла. Почернела. Просто взгляд и ничего больше. Самый пугающий взгляд, который она когда либо видела... - Спасибо, Джексон, но другим помощь нужна больше, чем мне. Не хочу отнимать время, которого и так в обрез. - он прервал зрительный контакт. Не смог больше выдержать её страдающий взгляд. Мужчина дернулся в сторону лестнице, пытаясь уйти. - Нашей команде нужно разобрать завалы на первом этаже. Я подойду, когда будет время. Его остановил настойчивый женский голос: - Кейн, твои раны нужно обработать. Немедленно. Твоя команда справится без тебя.  « "Кейн". Как больно ужалило это слово. В самое сердце. "Маркус". Пожалуйста, называй его "Маркус"»  Снова этот мучительный взгляд, испытывающий её на выносливость. Она как будто снова вернулась на Ковчег. Такой же холодный и непроницаемый, как и его глаза. Джексон попятился назад: - Я лучше продолжу осмотр. Если что-нибудь понадобится - зови Тори, она поможет - и быстро скрылся на лестнице. - У меня в комнате осталась аптечка. Тебе нужно перевязать раны, пока в них не попала инфекция. - Эбби сама прониклась этой отрешённостью, спрятала все эмоции глубоко, что бы никто их не смог достать их из похоронной ямы. - Хорошо - безликий взгляд пронзил ещё глубже. - Иди за мной... Холодный коридор, серые стены, крутые повороты, череда однообразных дверей, глухие шаги, разлетающиеся на несколько метров вперёд. Наконец необходимая дверь. Резкий рывок и женщина врывается в комнату, начиная поиски аптечки, пока мужчина медленно заходит, оглядываясь, и садится в кресло, застеленное меховой шкурой. На тумбочке, возле аптечки кувшин с новой водой и чистое полотенце, заботливо принесенное Тори заранее. Несколько секунд, и женщина, взяв все необходимое, опустилась на колени возле кресла, невольно искривив лицо от боли и поспешно сменяя страдальческую грымасу на натянутую улыбку, мельком взглянув в лицо мужчины напротив. Дрожащие руки коснулись повязок на запястьях, попытались развязать тугой узел запутанного жгута. Она нервно закусила губу, перебирая тонкими пальцами окровавленную материю. Несколько движений и импровизированный "бинт" упал на пол. Раненные запястья оголились, сверкнув на солнце засохшей кровью. Эбби взяла чистый отрезок ткани и промакнула его дезинфицирующей мазью. Немного усилий над собой и мягкая ткань принужденно коснулась ран. Тело пронзила дрожь, рука предательски дрогнула. По комнате разнеслось здавленное шипение. - Прости..нужно быть осторожней - Ничего.... Опять повисла  неудобная, душащая за горло, тишина. Она аккуратно промывала раны, стараясь унять дрожь в руках. Он все это время просто наблюдал за ней, не сводя глаз.  - Маркус... - Эбби наконец решилась нарушить молчанку, попыталась заговорить. - Все хорошо. - Прости... - Ты не виновата. - Совсем наоборот... - Эбби, посмотри на меня - она не пошевилилась - Пожалуйста... - Я не могу - Можешь...просто подними голову и взгляни на меня. Я больше ничего не осмелюсь просить, только эту малость. Прошу... Подбородок нервно дернулся. Но ничего не изменилось. Стена между ними начала неумолимо  расти.            Вторая рука, уже заботливо перевязанная и обрамлённая в белую ткань, потянулась к её лицу, нежно подхватила двумя пальцами подбородок и приподняла выше. " Сейчас ты перевязываешь эти руки только потому, что сама сделала это с ними. Пусть раны со временем заживут, но вот сердце - никогда. Никакая мазь ее не излечит."         Эбби, которая до этого устремленно пыталась завязать узел на второй руке, не выдержала. Ей хватило одного взгляда его глаз, что бы слёзы полились ручьем по щекам. В ней что-то надломилось, поломалось пополам, сгорело в огне ненависти к самой себе.  "Ты не можешь любить человека, которого предала, которого пыталась ранить, наказать, убить....ОН не может тебя любить!" Эбби резко поднялась с колен, отрывая подбородок от его руки. Соленые капли, стекая по щекам,  начали неумолимо капать на холодный пол. - Маркус...Прости! Это моя вина! Прости... Захлебываясь слезами, она выбежала из комнаты, оставив Маркуса сам-на-сам со своими мыслями.       Нервные женские всхлипы ещё долго будут его преследовать, а застывший тогда в горле крик станет вечным спутником в тишине. Эбби!  Эбби! Эбби! В голове раздался щелчок...