И это всерьез.

Вообще-то у Жени были планы на тридцать первое число. Как и в прошлом и в позапрошлом году. Например, рано встать, переделать кучу дел, своих и не очень, и сесть за уроки, подготовиться к остатку еще незакрытой сессии… В общем, ничего особенного. В этом году, впрочем, этот стандартный план провалился еще на пункте «рано встать». Потому что стоило Лунёвой заворочаться, просыпаясь, как за ее спиной послышался громкий «бум», словно что-то — или кто-то — свалился с верхнего этажа кровати, а через несколько секунд что-то тяжелое рухнуло на нее сверху. Женя сдавленно охнула и с трудом повернула голову, только чтобы обнаружить у себя на спине полу-спящую Риту. — Рит, ты чего-- — Я убеждаюсь, что ты никуда не свалишь с утра пораньше. — хриплым со сна и немного заплетающимся голосом сообщила Вольнова, даже не собираясь шевелиться. Женя совершенно таким поворотом событий не впечатлилась и попыталась приподняться на руках и аккуратно стряхнуть девушку на кровать. Рита, однако же, несмотря на безобидный сонный вид, была настроена как обычно решительно, и при первых же поползновениях мага синевы подняться крепкой хваткой вцепилась в бортики кровати, не давая себя даже подвинуть. — Рита! Нет, серьезно, мне работать надо! — Хрен тебе. — хмуро констатировала Рита, не открывая глаз. — Эй! — после еще пары минут молчаливой и упорной борьбы, Рита не выдержала. — Жека, блин, ты чем-то занята каждый чертов день. Можно ты временно вынешь свое трудоголичное шило из одного места и я хотя бы в этот несчастный Новый Год не проснусь от звука закрывающейся двери? — после паузы, Женя, выдохнув, упала лицом в подушку. — Сдаюсь. — глухо донеслось до расплывшегося в победной усмешке огнемага. — Мудрое решение. — Рита зевнула и уткнулась лицом в Женин затылок, зарываясь носом в короткие волосы. — Новый план. Пункт первый: мы просыпаем все нафиг. — Женя издала приглушенный вопросительный звук. — Второй? А второй мы по ходу придумаем. Мне нравится мысль пойти и стыбзить из общажного холодильника что-нибудь из категории «Рита не трожь это на после нового года.» — Женя, наконец, с громким вдохом оторвала лицо от подушки, повернув голову немного набок. — Ты же понимаешь, что Дема нас за такое убьет? — Ритина усмешка стала еще шире. — Пуууусть бесится. Нефиг было оккупировать весь холодильник своими запасами. — Женя обреченно, но с улыбкой вздохнула и покосилась на Риту. — Слезь с меня? — Щаз. — Да не сбегу я никуда. Так же неудобно просто. — Рита несколько секунд подумала, и, что-то пробурчав, лениво и нехотя сползла вбок. Женя, получив, наконец, свободу движений, перевернулась к ней лицом и с мягкой улыбкой окинула взглядом лежащую рядом девушку. Вольнова сонно поморщилась, приоткрыла один глаз и хитро посмотрела на нее через беспорядочную копну спутанных рыжих волос. Шутливо закатив глаза, Женя щелкнула Риту по носу и уронила голову обратно на подушку. -…я уже слишком сильно бодрая для твоего первого пункта, знаешь. — Исправим. — прежде, чем Женя успела среагировать, Рита уже подкатилась ближе к ней, собственнически обняв и уткнувшись носом в ее шею, теплая, что твоя батарея, и на удивление мягкая. Впрочем, на удивление кому угодно, только не Жене. Уже давно. -…Эй, Жек. — М? — Ты когда-нибудь лазила на крыши? Ну, типа, многоэтажки в городе и все такое? — Аааммм… Нет. Не было такого. — Абзац какой, что у тебя за детство было… Значит… — Рита зевнула. — Значит, это будет пункт три. Или пять… или… Не пытаясь больше спорить, Женя молча обняла затихшего мага огня, тихо выводя задумчивые узоры кончиками пальцев по Ритиной спине и слушая, как ее дыхание быстро превращается в спящее посапывание. Постепенно, понемногу, Лунёва и не заметила, как знакомое, уютное тепло и ставшее за столько времени родным сопение убаюкало обратно и ее. Пункт первый нового плана удался на славу.

***

— Чем тебе не нравилась мысль встретить Новый Год просто в общаге? — Женя зябко поежилась, щурясь против ветра, не унимающегося на крыше дома. Рита фыркнула и неопределенно помахала рукой. — Чего мы там не видели, в этой общаге? Все куда-то свалили отмечать, вот и мы тоже. По-своему. И вообще… — махнув рукой еще раз, она подошла ближе к краю крыши, уперев руки в бока. — Ну нет, хренушки, этот год… я провожу на своих условиях. — Отойди от края, пожалуйста. — Рита удивленно обернулась на Женю, потом посмотрела себе под ноги и шагнула назад. — Да не упаду я. Но на здоровье, только не трясись. — потирая руки, она отошла к брошенному у входа рюкзаку. — Отсюда, кстати, чертовски хорошо видно салюты, которые все начнут грохать после полуночи. — А ты откуда знаешь? — отрешенно поинтересовалась Женя, озираясь вокруг и мысленно поражаясь количеству городских огней вокруг них. Пожалуй, наверное, это все-таки стоило их отчаянных попыток поймать автобус в город от их университета за пару часов до Нового Года, блужданий по частично темным переулкам и Ритиных мучений с замком на двери на эту крышу. Может быть, даже будет по-прежнему того стоить, даже если их тут повяжут, хотя насчет последнего Женя пока сомневалась. — А ты думаешь, я до университета на Новый Год дома с родственничками сидела, что ли? — Рита громко фыркнула, поднимаясь на ноги и выразительно помахала зажатой в руке бутылкой шампанского. — Нормальную вписку найти, знаешь ли, тоже не каждый раз выходило. — Ты где успела шампанское отхватить? — искренне поразилась Женя. Рита довольно ухмыльнулась. — Ну надо же нам чем-то проводить этот год достойно. А пиво ты не пьешь. Там вон еще одна, это на встречу нового. — Я не об этом спрашивала. — но Рита уже отвлеклась на небрежное обдирание обертки с горла бутылки. — Как там парни это делали… — от души размахнувшись, она с веселым «Эх!» шарахнула ладонью по дну бутылки. Женя инстинктивно сжалась, но… ничего не произошло. Рита с шипением помахала отшибленной рукой и недовольно посмотрела на бутылку. — Вот же херня. Не получилось выпендриться. Ладно, еще раз… — но и следующий раз успехом не увенчался. Маг алого уже начинала смотреть на несчастную бутыль как на ее личного кровного врага. — Может, дай я попро-- — Нет уж фиг, я сама! — Женя, которая, в общем-то, другого ответа и не ожидала, сунула протянутую руку обратно в карман и облокотилась на стенку лифтовой кабины, с уже привычным скептицизмом наблюдая за тем, как Рита переключилась на попытки выдернуть пробку руками. Или зубами. Или еще как-нибудь. — Нет, ну вашу мать! — Может, надо было взять штопор? — Штопоры для баб! — Рит, но мы, как бы… — Не суть!!! И вообще-- — но что «вообще» Женя не узнала, потому что именно в тот момент, когда Рита возмущенно обернулась к ней, бутылка в ее руках оглушительно громко выстрелила, выплюнув пробку куда-то далеко за пределы крыши. Но этим шампанское не ограничилось, решив отомстить огнемагу за все размахивания бутылкой и хлопки- какое-то поистине мифическое количество шипящей белой пены выплеснулось девушке на руки и на грудь. — Ай бляяяяяяяяя! — не ожидавшая такой подставы Рита отчаянно выругалась, подпрыгнув и пытаясь одновременно отряхнуть с себя все вылившееся и заткнуть бутылку ладонью. — Нет, ну что за--! Рита прервалась на полуслове, потому что Женя не выдержала и согнулась пополам от хохота. — Тебе смешно, да? — возмущенно прищурившись, она пронаблюдала за тем, как Лунёва с частично виноватым выражением лица отчаянно пыталась перестать смеяться, что в результате кончалось новыми приступами всхлипов от смеха, потом пожала плечами и с максимально гордым и незадетым выражением лица хлебанула прямо из горла и бухнула бутылку в снег у Жениных ног. — Брррх, гадость. Не перевариваю я это ваше. Шампанское. — А зачем тогда притащила и пьешь? — Почти перестав, наконец, смеяться, удивилась Женя, наклоняясь и поднимая бутылку. Рита почесала в затылке и посмотрела на нее с каким-то странным выражением лица. — Потому, что ты не пьешь пиво. — оставив озадаченную Женю самостоятельно осознавать сказанное, Вольнова отвернулась к виду перед ними, остановившись на сравнительно безопасном расстоянии от края крыши. — Хотела бы я с этим уходящим годом перекинуться парой слов. Женя зачем-то заглянула в бутылочное горло, и, рассеянно пожав плечами, сделала большой глоток. Впрочем, этим же глотком она тут же разве что чудом не поперхнулась, потому что Рита резко набрала в легкие воздух, сложила руки рупором и в полный голос заорала куда-то в небо: — Что, съели да?! Год кончается, а мы все еще не сдохли! Живем и дышим как миленькие, подавитесь, сволочи! — Рита… — Женя с ужасом представила, какое количество народу сейчас слышит этот вопль души, и насколько сильно сейчас подскочили их шансы попасть отсюда прямиком в отделение, и попыталась схватить девушку за плечо. — Нас же тут и поймают, хватит! Но Рита упрямо помотала головой и продолжила, не меняя громкости: — Да пусть приходят, Круг, мусора, кто угодно! Давайте, подходите, налетайте, нас тут двое и плевать мы хотели! — Женя могла бы с этим поспорить, но, почему-то, не найдя слов, просто обреченно покачала головой, отходя на пару шагов и, зажмурившись, еще раз прикладываясь к шампанскому. — Жека! — она обернулась. Рита, раскрасневшаяся от крика, алкоголя и ветра, тряхнула огненно рыжей головой и широко развела руками. — Нет, серьезно, смотри! Мы уже должны были сдохнуть миллиард раз, а мы, вот они, стоим! Стоим, дышим и пошли они все в задницу! Каждый чертов год с тех пор, как нас укусили херовы чернила, пытался нас убить, и ни одному это не удалось, ни прошлым, ни этому! И ты… — она широко шагнула к Жене, несильно, но чувствительно толкая ее в плечо. — Все еще здесь. Да? Давай! — она кивнула в сторону города. — Твоя очередь, ну. — Моя? — опешила Женя. Рита серьезно кивнула, отбирая у нее бутылку. — Твоя. Скажи ему, пока он не ушел. — Женя растерянно смотрела на то, как Рита запрокинула голову, прижав к губам бутылку, и затем заворчала, жалуясь, что «кое-кто» слишком много выпил. Они были такие, черт возьми, непохожие. Вспыльчивая, грубая, резкая Рита, готовая подраться со всем миром, если этот самый мир заимеет глупость на нее переть, и Женя, тихая, рассудительная, миролюбивая, терпеливая, готовая тот же самый мир тащить на своих плечах, если от нее это потребуется. Рита, которая то и дело срывается на принцип «каждый сам за себя», словно колючий жгущийся еж, и которая так хреново сходится с людьми, и Женя, которая негласно взяла под крыло каждого студента, до которого смогла дотянуться, оставив себя совсем открытой. Но вот кончается еще один год, а они стоят на этой крыше, и Рита плюется от шампанского, которое пьет только из-за Жени, хотя та и не просила, а Женя… А Жене очень хочется и дальше никуда не деваться. Из этой жизни, из этого момента, от этой девушки. А Жене хочется кричать. — Я все еще здесь. — тихая, скромная Женя жмурится и набирает в грудь воздух. И спокойная, мудрая река в ее чернилах вдруг срывается бурлящим водопадом. — Я. Все. Еще. Здесь!!! — Рита, занявшаяся было перебиранием своего плейлиста, вздрагивает и чуть не роняет телефон от неожиданности, резко разворачиваясь с улыбкой, полной удивленного недоверия, и горящими глазами. А Женя глубоко дышит, и сердце у нее колотится где-то в горле, и ей страшно, и стыдно, и… и плевать. — А ты закончишься, и начнется следующий, а я все равно буду здесь! Потому что, потому что убегать я больше не буду! — у Жени гудит голова и слегка, самую малость, плывет в глазах, и, наверное, это шампанское бьет ей в голову, потому что она кричит еще громче, почти срывая голос, а ветер бьет ей в лицо и треплет волосы, и словно подхватывает звонкий крик, — И мне совсем, совсем не страшно, потому что я, потому что мы, мы решим все сами, и через год мы тоже будем здесь, живые! — Женя знает, знает, что никто из них не может сказать этого с уверенностью, и что уже завтра кто-то из них может погибнуть в очередной стычке с книжным персонажем или сгореть в собственных чернилах, но в этот момент ей кажется, что они вечные. Она и Рита, которая неожиданно появляется рядом с ней и, снова сложив руки рупором, присоединяется к ней, вопит и хохочет. Где-то внизу распахивается окно и кто-то кричит «Да заткнитесь вы уже!», и Женя, пугаясь сама себя, бездумно орет в ответ «Да идите вы к черту!», и тут же с ошарашенным смехом захлопывет себе рот ладонью и отскакивает от края крыши, пока Рита пытается не умереть от хохота. Да, это определенно шампанское. А может, дело в Рите. А скорее всего, в комбинации. Рита поскальзывается и почти падает на нее, и Женя на автомате ловит, и Вольнова хохочет и скалится в улыбке, как умеет только она, и Женя положительно теряет нить происходящего. — Ну ты даешь! — выпаливает Рита, кое-как выпрямляясь, хватаясь за Женины руки и не торопясь, тем не менее, отходить, — Вот и я об этом говорю! Покажи им, кто тут всем рулит! Ха! — Женя оглушенно качает головой с растерянной улыбкой, ловит Ритин взгляд, пытается сказать, что на самом деле, она не боец, и ничем не рулит, она просто, она просто очень хочет остаться так, как есть сейчас, и чтобы никогда, никогда больше ни Рита, ни она сама не могли позволить себе почувствовать себя одинокими, но Рита уже тянет ее к себе за воротник и целует, жарко, пьяно, взахлеб, запуская пальцы в ее волосы и еле успевая вдохнуть, и у Жени кружится голова, но она приваливается спиной к стене, только крепче сжимая в руках бьющийся огонь который давно, давно уже разучился ее жечь, но заместо этого греет и зажигает ее саму изнутри. — Женька… — внезапно мягко и тихо выдыхает Рита и тут же смеется над осоловевшим, радостным взглядом и неловкой улыбкой Лунёвой, хаотично, сумбурно касаясь пальцами ее плеч, шеи, лица, почти соприкасаясь носами и разрываясь от чего-то, от чего Вольнова спотыкается о слова и хмурится, сердясь на себя за это. — Жека, Жень, я… Обе вздрагивают и чуть не подпрыгивают от грохота салюта и Рита снова выругивается, и Жене, почему-то, снова это смешно. — Кто ж палит заранее-то, что за недоумки! — Рит, слушай! И где-то снизу из окон домов, и где-то над крышами со стороны центра доносится знакомый бой часов. Растерявшись, уже не в первый раз за этот вечер, Женя немного панически и вопросительно смотрит на прижатую к ней девушку. — Ну что, загадываем желание?.. — предполагает она. Рита, на пару секунд задумчиво зависнувшая, глядя в сторону, откуда доносится звон, встряхивает головой и находит обратно свой грубоватый твердый голос и решительный взгляд. — К черту желания. — и Женю резко прижимают обратно к стене, но на этот раз поцелуй совсем иной, ни капли не такой сумасшедший, задыхающийся и беспорядочный, как предыдущий. Совсем напротив, он глубокий, медленный, долгий, он признание, он обещание, и Женины руки сжимаются на ее талии, притягивая ее еще ближе. — К черту желания, — на вдохе, но так же твердо повторяет Рита, глядя в карие глаза. — У меня есть ты. Сейчас. — и Женя медленно, с улыбкой кивает. — «Сейчас» — хорошее время. Останемся? — Рита тихо фыркает, нехотя отдаляясь и озорно наклоняя голову набок. — А то. Женя жмурится и трет ладонью гудящий лоб, пытаясь заново вспомнить где они и какой сейчас, собственно, наступил год. В ее обычно рассудительной голове царит полный бардак, но, для разнообразия, это приятно. — Лови! — она удивленно открывает глаза и еле успевает поймать что-то, летящее в ее направлении. — Что это? — раскрыв ладони, она обнаруживает в них небольшой и знакомый оранжевый фрукт. Рита, поднимаясь от рюкзака, смеется и надкусывает еще один такой прямо с кожурой. — Мандарин, конечно. У нас тут Новый Год или как? — Женя иронично и вопросительно поднимает бровь. — Оливье ты с собой тоже притащила? — Рита косится на рюкзак и пожимает плечами. — Ну да. Покупной. — подпрыгнув, она усаживается на вентиляционную трубу и экспрессивно взмахивает рукой. — Гулять так гулять, чего уж там. — Женя, с усмешкой качая головой, садится рядом и ежится от мороза. Рита молча, расслабленно двигается ближе к ней, хватая горячими пальцами ее ладонь и зажигая огнем другую, дальнюю от Жени, руку. — Грейся. В небе снова начинает разрываться тысячей огней салют. Забытый Ритой телефон прогоняет по порядку уже неизвестно какую по счету песню. Где-то лежат невыполненными все запланированные Женей дела. Наступает Новый Год. И, может, они и по-прежнему часть Клуба Смертников. Но они это переживут. И пусть они нас ищут, сожжены мосты, И снова рассмеются в небе три звезды, И нам не надо их ужасных снов У нас остались счастье и любовь. И что нам с этим делать, жить и умирать? Купить себе надежды или всё продать Не надо больше ваших грязных страшных снов У нас остались счастье и любовь. Это бесполезная трата денег, Это безразличный рисунок звезд Это воскресенье и понедельник И это всерьёз!