Иди ко мне

Еще только второй день, но не откладывать же на воскресенье? Нет, после первого опыта точно не должен следовать понедельник, потому Бокуто уступает Акааши место в душе. Сам одевается лишь наполовину, больше занятый другими делами. Лубрикант у него и без того валялся под матрасом, а вот афродизиак оказался запутанной ловушкой. Действует лишь во время горения, легко выветривается, практически не имеет запаха. Котаро отламывает лишь часть, чтоб не переборщить на первый раз, и затихает, прислушиваясь, льется ли еще вода. Поджечь надо будет незаметно, как раз перед тем как Акааши выйдет из душа. Угрызений совести Котаро не чувствовал, но упорно не хотел раскрывать свои действия перед Кейджи. Можно было просто залить в него растворчик, пихнуть таблеток или что там еще было? Он сделает что угодно, потому что должен. Но Бокуто хочет спровоцировать видимость естественной ответной реакции, пусть Акааши думает, что тело предает его под чужими ласками, а с этим Котаро постарается. Он должен облапать каждый миллиметр чужой кожи, обязательно потрогать коленки и попробовать на вкус ключицы. Тряхнув головой, Бокуто возвращается к своей тайной миссии, приглушая в комнате свет. Полной темноты не нужно, Акааши хочется видеть, смотреть на его реакцию, любоваться изгибами его тела… Сколько бы Бокуто ни менял любовниц, но каждая новая становилась настоящей одержимостью, страсть и восхищение бушевали в душе, словно в мгновения укладывались все те чувства, которые обычно люди вкушают долгие годы. Наверно, просто их существует ограниченное количество, кто-то неторопливо смакует и наслаждается, а Бокуто сжигает все разом. Всего лишь вспышка, зато какая! Погрузившись в сладкие фантазии о неопробованных ножках брюнета, парень едва не пропускает момент, но вовремя чиркает зажигалкой, пряча горящую палочку за какой-то из дурацких фигурок на тумбочке. Он сам не успевает рассмотреть; главное, что гореть нечему. Приготовлений оказывается чудовищно мало, но времени на нервы не остается, потому что Кейджи возвращается, выбивая из легких воздух. Все-таки парень прекрасен, и Бокуто отодвигает назад любую мысль, кроме того, что совсем скоро он доберется до этого лакомого кусочка. - Иди сюда, - протягивает он руки, Кейджи приходится сделать шаг и оказаться в хватке сильных рук. Бокуто на самом деле сильный, но Акааши и без того даже не думает о сопротивлении. Ошейник забивает до смерти любую мысль о неповиновении, но унять дрожь и волнение он не может. - Было так больно? - опаляет своим дыханием Бокуто, подмечая, как вздрагивают влажные после душа ресницы, с них срывается маленькая капелька и исчезает где-то в воздухе. - Очень, - полушепотом подтверждает брюнет. - Просить расслабиться бесполезно? - Я постараюсь, - чуть дрогнувшим голосом отвечает Акааши, неуверенно поднимая руку, чтоб опустить ее на плечо своего хозяина, но выдавить из себя большего не получается. Пальцы дрожат, и лучше бы их прижать к чему-то, чтоб паника не была столь очевидной, но от взора Бокуто ничего не скрыть. Словно пробуя, проверяя на прочность, Котаро касается предплечья, поднимается выше к плечу, проводит ногтями по ключице, всей ладонью по шее и приподнимает пальцами подбородок, заставляя смотреть на себя. Кожа нежная, бархатная, прохладная, ничуть не хуже девичьей. Акааши неплохо держится, не отводит взгляд и глаза не закрывает, Бокуто тоже не уступает, даже когда склоняется, чтоб получить еще одно манящее прикосновение. Поцелуй получается легким, но губы питомца не менее приятны. Мягкие, они лишь слегка коснулись друг друга, и это кружит голову. Бокуто очерчивает контур, надавливает пальцем на нижнюю губу, оттягивая ее вниз, вклинивается ногтем меж зубами, заставляя приоткрыть рот. Ровный ряд зубов, четко видны клыки, можно их потрогать, проверить остроту, придерживая оставшимися пальцами нижнюю челюсть. На подушечке остается след, и Бокуто довольно ухмыляется, вновь припадая к губам. У него туманит разум, но не кажется, что Акааши разделяет эти чувства. Поцелуй все равно выходит мягким со вкусом зубной пасты, Бокуто зарывается в черные волосы, вторую руку опуская на талию Кейджи, целует глубоко, но все еще осторожно, и кажется, будто партнера это действительно расслабляет. Бокуто тащит его к кровати за руку, легонько толкает; Акааши не упал, но понял, что нужно делать. По комнате разлетается едва заметный запах жасмина, и Бокуто уже сомневается, что сумеет перенести прелюдию. Средство, похоже, оказалось действенным, потому что возбуждение нарастает от каждого взгляда на брюнета. Тот неловко сводит ноги, закусывает губы и, словно не желая быть бревном, тянется к волосам Бокуто. Они в противовес жесткие, но хотя бы уже не липкие от геля. Шея кажется такой тонкой и хрупкой, Бокуто покрывает ее мелкими поцелуями, невзначай поглаживая оголившееся бедро. Футболка, шорты, нижнее белье выкинуты в разные стороны, Бокуто может свободно разглядывать обнаженное тело, но вместо этого прикрывает глаза, засасывая кожу на плече. Акааши глухо всхлипывает, чуть сжимая пальцы в крашенных волосах. Стояк неприятно трется о свободные домашние штаны Бокуто, но он не торопится их снимать, используя как последнюю преграду. Если снимет, то тормоза окончательно сорвет, взять Акааши хочется безумно. Выцеловывая плечи, ключицы, грудь, Котаро рыщет свободной рукой под подушками в поисках смазки и оставляет ее поближе, когда находит. Руки гладят округлые бедра, иногда сжимая сильнее и вырывая шумные выдохи, Бокуто кусает предплечье, перебираясь рукой между ног Акааши. Каменного стояка нет, но член реагирует, потому Бокуто не оставляет надежд, ласкает парня рукой, пока не вырывается очередной судорожный вздох. Ресницы Кейджи подрагивают, он все видит, даже то, как Бокуто открывает смазку, выдавливает ее на пальцы, а уж как прохладный гель оказывается между ног невозможно не заметить. Палец проникает безболезненно, Бокуто тут же добавляет второй, проталкивая их глубже, сгибает, разводит, растягивая тугое отверстие. А ведь в эту жаркую и узкую дырку должен влезть член. Парень сам не замечает, как становится грубее, с силой вторгается внутрь, добавляет третий палец, зато замечает, как сжимаются пальцы Акааши на его плечах. Бокуто подхватывает его под колено, целует в живот и стаскивает, наконец, штаны, пачкая их в смазке. Парень не может удержаться и проводит пару раз рукой по стволу, заодно смазывая себя остатками лубриканта. Акааши напрягается, но Котаро быстро отвлекает его, вновь кусая открытую шею, добавляя очередную алую отметину. Нужно помедлить, но хочется всего и сразу. Бокуто вставляет медленно, но без пауз, хотя и видит, что Кейджи не просто. Парень замирает, лишь войдя до конца в тугое отверстие, узкие горячие стенки плотно обхватывают член, с губ срывается нетерпеливый стон, и он толкается на пробу. Чертовски горячо и узко, хорошо так, что Котаро срывается на грубые и глубокие толчки, тесный Акааши принимает полностью, приглушенно стонет, сводя с ума хриплым голосом. Бокуто надрачивает ему ровно до тех пор, пока не понимает, что эрекции партнера ничего не грозит, после чего в конец отдается ощущениям, кусая губы брюнета. Причинять боли не хочется, но в то же время сожрать бы его всего разом. Короткие ногти Акааши несильно царапают спину хозяина, рваные выдохи совпадают с общим ритмом, и Бокуто уверен, что не так уж ему и плохо. Он полностью выходит, чтоб через секунду резко и легко войти обратно. Тело Акааши прекрасно принимает его. Тихие стоны брюнета ласкают слух, Бокуто толкается снова и снова, сжимает до боли бедра, прижимается к груди, периодически ловит губами вдохи и дарит мелкие поцелуи, на большее дыхания не хватает. Оргазм настигает внезапно, сперма разливается внутри Кейджи, и Бокуто едва не валится, но все же вспоминает, что об Акааши тоже надо позаботиться, потому накрывает его член, пары движений рукой хватает. Пахнет потом, сексом, аромат жасмина растворился, но Бокуто уверен, что эта штука ему еще понадобится. То, как судорожно Кейджи втягивает воздух и прикрывает глаза, то как он содрогается в оргазме, стоит маленькой лжи. Конечно, он не будет жульничать вечно, как и советовали друзья, он уменьшит дозу, пока та не сойдет на нет, а потом палочки и просто так, для усиления эффекта пригодятся. - Все не так плохо, да? - шепотом переспрашивает Бокуто, оставляя поцелуй за ушком брюнета. Тот едва заметно кивает, пелена с его глаз еще не сошла, и Бокуто берет заботы на себя. Вытереть сперму с живота Кейджи, закутать того одеялом — это совсем не сложно. Когда свет выключен, а дыхание более-менее выровняно, Бокуто хочет притянуть Акааши к себе, но в ночной тишине замечает редкие всхлипы, плечи слегка подрагивают. Наверно, стоит оставить его одного, думает Бокуто, но действия никак с этими мыслями не вяжутся. Сопли пусть пускает, пока Котаро дома не будет, а сейчас хозяин тащит несопротивляющееcя тело к середине кровати, обнимает, утыкаясь носом в сгиб шеи. Он старался быть осторожен, не делал больно, не пытался унизить Акааши, тому просто не на что жаловаться, так что пусть либо высказывает претензии, которые разлетятся вдребезги, потому что Бокуто все сделал правильно, либо затихнет, чтоб не нагружать хозяина своими проблемами. И Кейджи действительно затихает: не трясется, не всхлипывает и носом не шмыгает, даже дышит почти ровно. Только Бокуто не нужно смотреть, чтоб понять: слезы никуда не делись. Котаро хочет то ли дать ему тычка в бок, то ли погладить по голове, но вместо этого решает просто дождаться, когда же Кейджи успокоится и уснет. Вместо этого спокойным сном засыпает Бокуто.