Иди ко мне

Пасы Акааши плавные и точные, идущие прямо под руку Бокуто, который быстрым взмахом руки отправляет мяч на другую сторону сетки. А уж как движутся руки сеттера… плечи, локти, запястья, пальцы — все восхитительно. И ножки, конечно. И вообще все. Слабо верится, что Акааши кто-то ограничивал в тренировках, потому что навыки оказались на довольно высоком уровне, он быстро подстроился под Бокуто, и единственной помехой тренировке стало только периодически вспыхивающее желание Котаро следить за сеттером больше, чем за мячом. Уже возвращаясь домой по темнеющим улицам, Бокуто подумал, что если вдруг спросят, чего же ему не хватало в старшей школе, можно будет просто указать на Акааши. И объяснений не надо. - Бокуто-сан, вы простудитесь, если будете ходить по улице без ветровки после душа. В одной лишь футболке было и правда прохладно, а еще урчало в животе, но подобное проявление заботы от Кейджи казалось настолько милым, что поневоле порадуешься, что все же не поторопился утеплиться. Акааши ниже всего на пару сантиметров, тайком поглядывая на него, не нужно опускать глаза, лицо кажется таким близким и безмятежным, хочется прикоснуться ладонью к щеке, провести по фарфоровой коже и убедиться, что парень на самом деле дышит. И волосы хочется потрогать, и губы… Котаро запинается, пытаясь высчитать, сколько дней Кейджи уже живет у него, но на секунду мелькнувшее беспокойство на лице брюнета стоит того. Вторая неделя, Бокуто все еще им любуется. - Зайдем, перекусим, - кивает Бокуто в сторону ближайшего кафе. Дома ничего оригинального, готовить лень, даже если рядом будет питомец, который взвалит на себя все заботы, а кормить Кейджи бичами из супермаркета не хочется. Кто-то настолько классный явно достоин большего. За рассказами о последнем тренировочном матче проходит почти весь ужин, Кейджи изредка кивает или вставляет свои комментарии, но это не имеет значения, когда прямо перед носом его руки, держащие палочки. Да что не возьми, они будут восхитительны. Рано или поздно подобное таращенье должно быть обнаружено, хотя Акааши наверняка сразу понял, но терпение лопнуло лишь сейчас. - Со мной что-то не так? - спрашивает брюнет, чуть склоняя голову, что прям жалость пробирает — сидел бы рядом, точно бы положил ему руку на колено. Наверно, дело все в возбуждении от тренировки, пыл все еще не утих, но язык это не остановит. - Ты очень красивый, - продолжая пялиться на запястья, отвечает Котаро. Наверно, по большей части ничего и не поменялось, просто удалось увидеть своего питомца с другого ракурса, весьма удачного, к слову. И если раньше особое внимание уделялось ключицам и бедрам, то теперь к ним примкнула еще одна страсть. Как человек, помешанный на волейболе, Бокуто просто права не имеет не оценить эти руки, так плавно касающиеся мяча! - Чего это вы? - немного смутился Кейджи. - Да не знаю, - усмехнулся Котаро, - вот словно… ну не знаю, будто смотрел на ромашки и в какой-то миг подумалось: «черт, они ведь реально красивые». То есть я всегда знал, что ты красивый, но… как-то по-особенному. - Бокуто-сан, - шикнул Акааши, на скулах проступил предательский румянец. - Вы меня смущаете. - Разве это плохо? - довольно ухмыльнулся Бокуто. Это совсем не плохо, это очень даже хорошо! - Вы такой открытый… - подмечает Кейджи, - это довольно мило. Если еще мгновение назад Бокуто чувствовал себя уверенным и крутым, то пары слов от Акааши хватило, чтоб все кардинально изменилось, парень моментально растаял, покрывшись предательским румянцем в два раза гуще, чем у питомца не так давно. Не так уж часто ему комплименты делают, особенно кто-то настолько милый. Котаро улыбается и с языка едва не сбегает фраза из черного списка, слова любви он запретил себе говорить. Вернее Куроо запретил, говорит — не гуманно. Сперва признаешься в чувствах, потом выпихиваешь на аукцион. - Я позволил себе лишнего? - привычно-спокойно переспрашивает брюнет, заметив паузу и неоднозначную реакцию хозяина, который тут же спохватился и замахал руками в знак протеста. - Нет-нет-нет! - быстро протараторил он. - Говори, что хочешь… - Даже если я хочу сказать, что вы слишком шумный? - мигом реагирует Кейджи с улыбкой. - Даже так, - заявляет Бокуто, забыв сбавить громкость. Ну ему же простительно? Хочется схватить Акааши за ворот, притянуть к себе и поцеловать, но Бокуто смиренно сдерживает это желание, прекрасно зная, что оно осуществится в пределах его квартиры, а потом и вовсе зайдет дальше. Они будут еще много целоваться, так что можно чуть-чуть подождать, дав брюнету спокойно доесть свой ужин. *** Если б тренировок в клубе было поменьше, Бокуто таскал бы Акааши в зал почаще. Вернее Бокуто-то и после своих тренировок готов был покорять горизонты, но брюнет твердо стоял на отрицательном ответе, рассказывая что-то про опасность переутомления. Это было одновременно обидно и трогательно: тренировка обламывалась, но Кейджи заботился о его здоровье, ведь непредвиденные проблемы — последнее, что нужно игроку основного состава. К тому же Кейджи все-таки не был совсем тираном и разрешил дополнительно тренироваться раз в два-три дня. Не желая нагнетать обстановку, Котаро предусмотрительно промолчал об очередной тренировочной игре. Не нужно ему так много отдыха, он отдыхает на площадке! Получалось, что он не сказал, что задержится, отчего полвечера кусал ногти, ведь Акааши будет беспокоиться, а потом целых полчаса от непредвиденной вечеринки винил себя за то, что развлекается, пока Кейджи один дома… образ плачущего от одиночества у темного окна брюнета никак не вязался с действительностью, да и Куроо со смешками пихал в бок, уверяя, что тот только перекрестится, если вообще заметит. Когда за полночь Бокуто вернулся домой, стараясь не будить Акааши и в то же время разроняв абсолютно все, что только можно было, последнее, что он ожидал увидеть — это Кейджи не в кровати. Брюнет уснул в кресле, забрав под себя ноги и закутавшись в плед, миниатюрная книжка из тайного шкафа Бокуто упала на пол. Стоял нелегкий выбор: оставить все как есть, перенести парня на кровать или разбудить его. Последнее не устраивало в корне, а вот оставшиеся два… Лучше всего было бы отнести Кейджи в кровать и закутать одеялом, но даже самоуверенный Бокуто не мог рисковать, потому что с его нынешней координацией шансы уронить парня были явно выше пятидесяти процентов. Но оставлять питомца в неудобной позе и маленьком кресле… Котаро почти бесшумно подошел, записывая этот момент в список своих достижений, наклонился, а что делать дальше еще не решил. Ровное дыхание, длинные тени от темных ресниц, блики на лице. Маленький ночной светильник, несмотря на свои размеры, довольно неплохо разгоняет темноту. Умиленный Бокуто уселся на пол, опустив голову на колени брюнета. Куроо был прав, если Бокуто ударит что-то в голову, он ни за что не пройдет мимо. Страшно представить, как он жил бы, оставь Кейджи там. Вспоминал бы симпатичного паренька из клетки и никогда бы не узнал, что питомец может быть совсем не таким, как он привык. Теперь хочешь, не хочешь, а признаешь это. Акааши — не такой, как… может, не все, но уж точно не такой, как те, что были до него. Никто не был парнем, никто не играл с ним в волейбол, никто не заботился о его возвращении и не ждал вечером. Все-таки Кейджи такой милый. Отдавать такого кому-то еще — просто преступление. Улыбаясь своим мыслям, Бокуто не заметил, как веки начали тяжелеть. Глаза закрылись, и по комнате разнеслось тихое сопение. На утро голова не раскалывалась, но все же побаливала. Строгих диет и правильного образа жизни Бокуто не придерживался, но все же редко перегибал палку, отчего был сам себе благодарен по некоторым утрам вроде этого. Хотелось понежиться в постельке еще немного, парень даже натянул одеяло на себя посильнее, но в душе уже заскреблось чувство, что что-то не так. Глаза пришлось открыть, оглядеться вокруг, осознать, что он действительно в кровати у себя дома, разве что Акааши рядом не обнаружилось, что немного опечалило. Обиделся что ли? Хотя с чего? Вчера ведь… Точно, вчера никто из них так до кровати и не добрался, только в отличии от своего бестолкового хозяина, Акааши сумел перетащить чужую тушу на постель, снять лишние вещи и укутать. Еще и стакан воды с таблетками от похмелья положил рядом. Бокуто не помнит, чтоб у него дома такие водились, но ничего другого в голову не шло, наверно, Акааши нашел где-то. - Я сходил в магазин, - звучит голос Акааши, словно прочитавшего мысли. Парень стоит в проходе, скрестив руки, будто вот-вот начнет читать гневные нотации по поводу алкоголя и позднего возвращения домой. Бокуто не понял, нравился ли ему Кейджи в образе сварливой женушки, потому что отреагировал чисто рефлекторно. - Прости, Акааши! - мигом сложенные в молящем жесте руки и самое виноватое выражение вызывают недоумение на лице питомца, что тот на секунду беззвучно открывает рот, словно не зная что сказать. - Почему вы извиняетесь? - наконец спрашивает парень, нервно заправляя за ухо прядь волос. Впрочем, Бокуто и сам не знает ответа. Зато он знает, что на кухне ждет завтрак.