***
В Лондоне все по-другому. Начиная с погоды и заканчивая людьми. Здесь часто бывает пасмурно, суетливо и одиноко. Дэн приехал в большой город с целью найти человека, который прекратит его бесконечное одиночество, но в итоге он чувствует себя просто забытым всеми. Работая официантом и растрачивая минимум три часа в день на дорогу, Хауэлл чертовски устает, но зато он встречает сотни людей каждый день. Сотни людей, ни один из которых не оказался его соулмейтом. В октябре на улице стало еще холоднее, как, впрочем, и в сердце. Рутина будто бы причиняет боль, а слово «работа» пора направить в раздел к колюще-режущим предметам. Дэн устал. Ноябрь приносит осознание, что Дэн, возможно слишком понадеялся на чудо и переоценил свои силы, уехав в такой огромный город совершенно один. Звонки домой стали редкими и до дикости непривычными. Мать начала чрезмерно опекать его младшего брата, как бывает с родителями, один из детей которых погиб. Но Дэн все еще живой. День Благодарения он проводит на работе, прибирая столы за счастливыми семьями, отчего-то решившими отметить этот праздник не дома. Их не заботит никакая история о родстве душ, они веселятся и благодарят кого-то и за что-то. Дэн признается себе, что ему некого и не за что благодарить. В конце декабря одиночество переходит на новый уровень, ведь Дэну предстоит праздновать рождество и новый год одному. Можно бы вернуться в Уокингем, навестить семью, но: а) с работы не отпускают; б) он потом не найдет в себе силы попытаться снова и приехать в Лондон во второй раз. В оба праздничных дня Дэн работает. Вечером тридцать первого декабря по дороге с работы домой Дэн покупает бутылку вина и бутылку виски. Отметить начало нового года. Это его первая покупка алкоголя, и он вряд ли когда-либо забудет о ней. Ночью он выпивает содержимое обеих бутылок, не оставив в них и капли жидкости. В процессе он смотрит пустым взглядом в окно, замечая там других людей, празднующих и веселящихся. Затем бессильно падает на пол и рыдает до тех пор, пока и в глазах тоже не осталось ни единой капли жидкости, после чего засыпает. Январь начался с жуткого похмелья, опухших глаз и пустоты в груди. Дэн решает забыть обо всех историях родства душ и начать этот год по-новому. В середине января он все-таки соглашается сходить на свидание с девушкой с работы. В феврале одиночество больше не ощущается так заметно. Теперь у него есть девушка и пара друзей, с которыми они порой весело проводят время. В феврале Дэн перестал верить во встречу со своим соулмейтом, как и в его существование в принципе. В марте он перестал расстраиваться по этому поводу. Сейчас у него, как и у его девушки, новая работа — в офисе, а не в кафе. Дэн не влюблен, но он пытается влюбиться. В конце концов, он больше не один, и это лучшее, что он только мог пожелать. Апрель приносит свежесть в жизнь Лондона и голову Дэна. Первое, что он осознал — он чертовски эгоистичен. Встречается с девушкой, которую совсем не любит, лишь для того, чтобы чувствовать себя лучше. Второе — его мать забыла его голос. Он так давно не звонил домой, будучи занятым устройством личной жизни, что чуть ли не порвал связь с семьей. Третье — ему необходимо что-то поменять в своей жизни. В начале мая Дэн расстается с девушкой, и его увольняют с работы. Он старается не связывать два этих факта. Как ни странно, но и те немногие друзья, которых ему посчастливилось завести, тоже исчезли. Одиночество возвращается в его сердце, а сам он возвращается на прежнее рабочее место, снова нечеловечески устает, звонит матери каждый день. Готов сдаться и вернуться домой. Десятого июня, перед днем своего рождения, он звонит домой и говорит, что вернется. В ответ слышит фразу «чего и следовало от тебя ожидать». Неприятно и обидно, но вечером того же дня после работы он все же покупает онлайн билеты на поезд Лондон-Уокингем. Отправляется принять душ, снимает с себя неудобную рубашку и замечает на запястье надпись, которую он точно не писал. Вечером десятого июня он плачет и смеется, уставившись на свою руку. «Черт, из-за него мне не видно собаку.» — вот о чем подумал его соулмейт, впервые увидев его. Дэн надеялся на какую-нибудь милую и романтичную надпись, что-нибудь о бабочках в животе при взгляде на него. Но его соулмейта больше заинтересовала какая-то собака, чем он сам. Утром одиннадцатого июня он пишет смс матери, сообщая, что поездка домой откладывается на неопределенный срок. В ответ получает «ясно.». С точкой, но без поздравления с днем рождения. «Ну, и ладно» — думает он, звонит на работу, сообщая о болезни (которой, конечно, нет). За пару часов вера в родство душ вновь вернулась, и Дэн был наполнен решимостью найти своего соулмейта. Пусть тот даже и не обратил на него внимание при первой встрече. Решимость быстро испарилась, как только Дэн осознал, что не имеет ни малейшего представления о том, как именно ему найти этого человека. Вчера он пересекся с по меньшей мере сотней людей, некоторые из которых наверняка были туристами, и это был их последний день в Лондоне. Безнадежно. Пару часов он бездумно пялится в потолок, ходит от одной стены к другой, нервно покусывает губу и пытается что-нибудь придумать, вспоминая все истории воссоединения родственных душ, который только знает и которые пытался забыть пару месяцев назад. «Надпись появится, когда оба соулмейта заметят друг друга. Не бывает такого, чтобы у одного человека она появилась, а у другого — нет». — То есть, — думал Хауэлл, — я тоже вчера видел родственную душу. Не только она — меня. Значит, я должен был что-то подумать о ней. Или о нем. Парень или девушка? Черт, я видел очень много людей. Беспорядочные мысли начали метаться в его голове, пока он пытался вспомнить тех, кого видел и о ком успел подумать. «Мне бы было жарко с такими длинными волосами как у нее»; «Кто вообще носит носки с сандалиями?»; «Надеюсь, ей кто-нибудь скажет, что у нее юбка запачкана»; «Аккуратнее с Вашими телесами, леди»; «Я вроде бы думал, что я высокий, но он бьет все рекорды». В его голове — ни единого романтичного мнения о людях, встретившихся ему вчера. Теперь уже не так обидно, что на его запястье красуется надпись про собаку, — все могло быть гораздо хуже. Днем Дэн проходит свой маршрут от дома до места работы (полагаясь на всю свою удачу, дабы его не заметило начальство) в надежде на встречу с кем-нибудь, кого ему удалось вспомнить. Таких людей оказалось немного: длинноволосая девушка; угрожающего вида мужчина — модная катастрофа; беззаботная девочка с грязной юбкой, скорее всего еще учащаяся в школе; полноватая пожилая женщина, толкнувшая его; высокий парень с темными волосами. Варианты были не особо радужными, но ему все же хотелось найти нужного человека. Просто чтобы успокоиться. А там уже либо бежать подальше, либо узнавать получше.***
За целый месяц поисков Дэн: а) плакал более десяти раз; б) трижды натер мозоли; в) около тридцати раз послал своего соулмейта. От осознания, что родственная душа была где-то рядом, но Дэн ее упустил, становилось больно. Ненависть к себе возрастала в разы. В конце июля Дэн Хауэлл сделал себе на запястье татуировку со львом, перекрывающую надпись-мысль. Скоро — год, как он живет в Лондоне. Бесконечное одиночество не уменьшилось ни на йоту. Дэн звонит своей бывшей — в надежде на то, что она поможет ему скрасить это одиночество. «Прости, я встречаюсь кое с кем. Но ты можешь приехать ко мне, поговорить. Мы же друзья». Дэн думает, что друзья не содействуют увольнению друг друга, но все же собирается поехать к ней. По дороге к бывшей в него врезается высокий парень. Дэн роняет на асфальт телефон, а виновник происшествия начинает сумбурно извиняться. — Покажите, пожалуйста, ваши руки, — говорит Дэн и смотрит на прохожего потупленным, но настойчивым взглядом. — Я, конечно, очень неуклюжий, но я не вор! — взволнованно отвечает. — Я не обвиняю Вас в краже, мне просто нужно… убедиться? Незнакомец, слегка возмущенный, протягивает руки и отворачивает голову в сторону. Дэн пялится на запястье и бормочет «поверить не могу». — Я же говорил, что я не вор! — парень одергивает свои руки. — Я могу идти? — Нет, — Дэн больше не знает, что сказать. В голове слишком много мыслей, и он уверен, что одна из его мыслей сейчас написана на запястье внезапного собеседника. «Я вроде бы думал, что я высокий, но он бьет все рекорды». — Простите, как Вас зовут? — Фил? — новый знакомый называет свое имя настолько неловко, будто вообще не уверен в его правильности. — Фил, мне кажется, Вы — мой соулмейт. За несколько секунд на лице Фила отобразился, похоже, весь спектр его эмоций. Он с неуверенностью поглядел на надпись на своем запястье, а затем на Дэна. — То есть, первое, что тебя во мне привлекло — мой рост? — засмеялся Фил. — Ну, я не часто видел людей, которые выше меня, — Дэн засмеялся в ответ. — И вообще, уж лучше пусть рост привлекает, чем собака. — У тебя что, есть собака? А можно посмотреть? — затараторил Фил и смутился. — Я имею в виду, посмотреть на надпись. Ну, и на собаку, если можно… — Собаки у меня нет, а надпись больше практически не видно. Я отчаялся тебя искать и перебил надпись татуировкой. Прости, — Дэн все же слегка закатал рукав, оголив лишь запястье, и протянул руку. — Там было написано «Черт, из-за него мне не видно собаку». — Я помню, как подумал это! Там правда была чудеснейшая собака, золотистый ретривер. У нее еще было три щеночка, но я ничего не видел из-за ходящих туда-сюда людей. А как только обзор открылся, появился ты и встал прямо напротив этой собаки! — Прости, — Дэн снова засмеялся. — Чего ты смеешься? Я очень расстроился тогда! — как Фил ни пытался сохранить серьезное выражение лица, смех Дэна был настолько заразительным, что он все же не удержался и рассмеялся вместе с ним. Затем Дэн неожиданно приблизился и обнял его, сказав, что он рад их встрече. Поездка к бывшей направилась туда же, куда Хауэлл ежедневно посылал своего соулмейта во время его поисков. В списке контактов теперь уже слегка разбитого телефона прибавился еще один номер. В августе они уже знали друг о друге все. Ежедневные встречи были наполнены разговорами и уютом. Дэн чувствовал, что все наконец-то на своих местах. Они не сообщали никому, что являются соулмейтами, — просто друзья с общими интересами. Фил старше Дэна и немного не воспринимает его всерьез. Он говорит ему, что соулмейт — необязательно любовник. Говорит, что это нечто большее и лучшее. Дэн соглашается. Расстроен, но соглашается. В сентябре Дэн поступает в университет и переезжает жить к Филу, потому что его квартира находится ближе к кампусу. Или потому, что ему необходимо быть рядом с кем-то. Рядом с Филом. В октябре Фил осознает, что все-таки влюблен в этого мальчишку. Он желает ему спокойной ночи и целует. Дэн шепчет «наконец-то» и спрашивает разрешения поспать в кровати Фила. Тот не против. Оба они не могут уснуть, и Дэн вспоминает единственный вопрос, который всегда хотел задать Филу, но боялся. — Ты пытался найти меня? После того, как увидел надпись на запястье. — Нет, — раздался тот ответ, которого он так боялся. Дэн замолчал, поэтому Фил решил все же разбавить тишину. — Я никогда особо не надеялся встретить соулмейта. Увидел надпись уже дома, когда не было смысла выбегать на улицу и искать кого-то. Тем более, когда не знаешь кого. — Да, это верно. Но все же… — Мы все равно снова встретились, потому что мы связаны Судьбой. К чему расстраиваться из-за того, что я не искал тебя? — Потому что из-за тебя я стер все ноги в кровь, дурак. — Кто из нас еще дурак? — Фил смеется и крепко обнимает Дэна. Так они и засыпают, обнявшись.***
На день благодарения они благодарят друг друга. За них самих же и за их встречу. Они обрели друг друга, и жить правда стало легче, хотя житейские проблемы никуда и не делись. К концу учебного года Дэн понял, что юриспруденция — не его, и ушел из университета. Он поделился с Филом безумной идеей, которая показалась тому вовсе не безумной. К третьему марту пребывания Дэна в Лондоне они написали книгу, повествующую об истории их встречи. В третьем их совместно проведенном октябре они путешествовали по Англии, презентуя свою книгу и побуждая людей не отчаиваться. Фил сделал такую же татуировку как у Дэна. «Все равно эта надпись неправильная», — сказал он тогда, — «Теперь ты выше меня». Дэн Хауэлл верит в любовь и родство душ. Фил Лестер теперь тоже.