Чай и казах

Алтын знал. С первой встречи, той самой, состоявшейся пятью годами ранее, что влюбился. И поверить не мог, что вновь встретит объект своего воздыхания через столько лет. Так много времени он не общался с ним, черт его знает почему. Тогда они были детьми, да и летний лагерь, в котором молодые фигуристы лишь занимались, отнимал все силы и желание на лишние действия. Оставалось лишь бросать еле заметные для окружающих глаз взгляды на маленького Юру Плисецкого и всерьез задумываться, что же Бека в нем нашел. Алтын знал. Даже спустя столько лет у русской феи не было друзей. В силу своего характера, да и по многим другим причинам. Он протянул ему руку помощи, когда Юра нуждался в ней больше всего. Увидел скрытую боль, причиненную другими. Неразделенные чувства, отвращение и просто злобу. Стал другом в конце концов. Алтын знал. Плисецкому было ужасно больно, когда, сидя в одном из кафе Барселоны перед финалом Гран-при, он увидел Виктора вместе с Юри. Сначала издалека, а после те со всеми финалистами решили скоротать вечер с ним и Юрой. «Сладкая парочка» ненароком заявила о скорой помолвке после победы японца в финале. Светловолосый ни разу не взглянул на Никифорова, наспех допивая заказанный кофе и слегка трясясь всем телом. Тот же, в свою очередь, вел себя как ни в чем не бывало, будто и вовсе не имея ко всему этому отношения. Но именно он, как понимал казах, и являлся основной причиной подавленности Юры. Ликующие возгласы вокруг лишь усугубляли ситуацию. Алтын знал. Видя, как Плисецкий сжимал кисти рук под столом до побелевших костяшек, что надо уводить его прочь. Надо оградить его от прошлого, что оставило лишь колкие и неприятные моменты в подсознании. Ему казалось, что он один мог видеть Юру насквозь. Конечно, с Виктором он не шел ни в какое сравнение, что естественно давало некий осадок в душе. Но его это не сильно заботило в данный момент. Алтын знал. Схватив русского за руку и быстро выведя из кафе, что тот не будет сопротивляться, будто понимая, что за него сделали то, что он бы не смог сделать: убежать. Плисецкий послушно шел следом, рассматривая ночной испанский город, не проронив ни слова. Никаких вопросов, возмущений. Он верил Отабеку. Сжимал его ладонь так, будто был брошенным животным, которое цеплялось за любую представленную возможность укрыться от всей боли, причиненной когда-то. От злого мира. Всей фальши. Наконец-то найти дом, следовать за тем, кто бы его не обманул. Молясь и в последний раз чувствуя, как сердце невыносимо больно содрогалось от воспоминаний о прошлом. Алтын знал. Оставшись с Юрой в безлюдном переулке и настойчиво поцеловав, вкладывая в это все свое старание и накопившуюся любовь, что тот не убежит. Три главных слова, сказанные Бекой, спасут его от гибели. Он сразу же примет его, сначала робко целуя в ответ, привстав на носочки, а после становясь смелее с каждой секундой, рвано дыша и прося продолжения. Прося, чтобы это мгновение никогда не кончалось. Моля, чтобы его не оставили. Первый шаг сделан. Они стали друг другу не просто друзьями, пообещав разделить свой «первый раз» вместе. И конечно, каждый из них был ужасно рад. Алтын знал. Юра изменился с тех пор, как они стали жить вместе через некоторое время, а точнее уже ближе к лету. Начал быть добрее, нежнее. По крайней мере с ним, хотя поведение в его адрес не сильно поменялось после встречи перед финалом. Всегда с особой охотой пил приготовленный казахом чай, морщась и лишний раз вздрагивая, когда говорили о кофе, ведь он его ненавидел всей своей душой. Рецепт, который Отабек в свою очередь унаследовал от своего дедули, нравился не всем. И его это мало волновало, мягко говоря. Главное, любимый был рядом, любимый разделял с ним этот крепкий, горячий напиток, как их любовь. Так говорил деда.

«Если человек, попробовавший этот чай, его полюбит, несмотря на то, что многие его не жалуют — так этому и быть. Значит, он сможет полюбить и тебя.»

Алтын знал. Чем больше и чаще он делал парня своим, тем меньше тот думал о Викторе. Каждое движение казаха в то время, как он брал его, было направленно на то, чтобы заставить забыть проклятого тренера. Полностью стереть из памяти ранее с ним случившееся. В ответ Плисецкий крепко обнимал Алтына: руками за шею, ногами за талию, будто боясь, что тот лишь плод его воображения. Протяжно стонал, тихо всхлипывал, становясь почти бесценным в уже родных руках. Порой даже плакал, отчего Бека лишь расстраивался, успокаивающе целуя покрасневшие от слез глаза, моля его, чтобы он так больше не делал. Юра знал. Что наконец-то познал чувство взаимной любви сполна. Уже зная, с кем проведет остаток жизни. Понял, что его не бросят, прыгая в этот омут с головой, полностью забываясь. И наконец, рассказав Отабеку о Викторе, он смог забыть его, выбрасывая из головы этот неудачный опыт, всю боль и обиду. Они оба знали, что любят друг друга. Знали, что будут вместе до последнего. Темная лошадка и Ледяной тигр России.