Безумец

Он всегда приходит на рассвете. Тихо открывает дверь моей спальни, смотря куда угодно, кроме как на меня, раздевается. А солнце золотит его бледную кожу и коричневые, с рыжеватым отблеском волосы. Они у него красивые, длиной до плеч и слегка завиваются на концах. И сам он красивый. Худой, правда, не в меру, да глаза... Не-е-ет, в глаза ему нельзя смотреть. Я это сделал только однажды, когда покупал его. Ну да, я купил этого мальчишку на улице. Там много таких, на любой вкус и цвет, как говорится. Случайно вышло... Не в моих правилах снимать на ночь себе развлечение, тем более в таких местах... Но... Видно, на все есть какая-то причина. Что-то меня подтолкнуло совершить то... То, о чем я пожалел, едва взглянул в глаза тихого мальчишки, которого купил на ночь за пять сотен. На улице он показался мне неуместным. В джинсах, которые велики ему на размер и в застиранной рубашке, то ли синей, то ли серой, так и не разобрал... Он стоял все у той же обшарпанной стены, исписанной граффити, замызганной дорожной грязью и вонючей от мочи. Стоял, словно и не он продает свое тело, не рядом с ним непотребные девицы, затянутые в сетчатые колготки и короткие юбки. И словно не на него я смотрел... Хотя... В ту ночь я ни разу не пожалел о потраченных деньгах. Мальчишка явно знал все тонкости своей профессии... Едва мы пришли в мою квартиру, как от скованности и напускной невинности его не осталось и следа. Он изгибался ровно настолько, чтобы это выглядело соблазнительно, но еще не пошло, он касался меня так, чтобы это возбуждало, а не вызывало ощущение липкой патоки, которая покрывает тебя с ног до головы, в которой тонешь и не можешь выбраться... Я сам не заметил, как он снял с меня рубашку, потом брюки... А вот то, как он прямо в прихожей встал передо мной на колени и начал сначала вылизывать мой еще мягкий член, то заглатывая его полностью в рот, то наоборот вытаскивая и дуя на головку, оттягивая при этом крайнюю плоть... Возбудил он меня очень скоро. Достаточно было минуты таких вот ласк, как я, уже не заботясь о его комфорте, вцепившись в каштановые волосы, вбивался в этот сладкий ротик, с красными, блестящими от слюны губами. Мальчишка пару раз давился и пытался отстраниться: естественно, осторожничать с ним я не стал и трахал глубоко, чувствуя, как судорожно сжимается горло и касается головки маленький язычок, но прекратить это хотя бы на пару секунд я не позволял, в конце концов, я за это платил. Пусть даже мальчишка периодически задевал меня зубами, это было даже как-то пикантно, что ли... По его щекам текли слезы, хотя глаза были плотно зажмурены, руки он сжал в кулаки, явно с усилием позволяя делать с собой все, что мне захочется. А я просто наслаждался, не думая ни о чем в этот момент. А должен ли был? Нет, наверное... Он все же к концу начал стараться: когда я выходил из его рта, он пытался провести языком по головке и сжать посильнее губы, даже постанывать начал... А мне безмерно захотелось дать ему по морде. За то, что такая шлюха. За то, что стоял тогда там, у зассанной стены, за то, что сейчас сосет мой член настолько самозабвенно, что я почти верю в то, что ему это нравится. Повалить его прямо в прихожей было бы не лучшей идеей. Поэтому, я, так и не кончив, грубо отпихнул от себя мальчишку и, схватив того за шикарные патлы, потащил в гостиную: там стоял диван. До спальни бы не дошли... Стянуть с него джинсы, даже не так: спустить их до середины бедра, пару раз ощутимо приложить ладонью по оттопыренной жопке, покрытой едва заметным бесцветным пушком и, разведя порозовевшие ягодицы, смачно плюнуть меж ними. Потом с силой их сжать, чувствуя, как напрягаются мышцы, невольно сопротивляясь. Сладкий мальчик... Перевернул его на спину и одним движением сорвал с него штаны, как оказалось, вместе с кроссовками. А потом я случайно заглянул в его глаза. Сначала ничего не произошло. Глаза как глаза. Серые. Ничего не выражающие... Но... Через пару мгновений, я понял, что забыл у той стены... Нет, что забыло у той стены существо, что лежало сейчас подо мной, симулируя возбуждение. Их осталось всего пара десятков на нашем континенте. И с каждым днем, шанс уменьшить популяцию кровососов все больше и больше. А этот... Слишком много я знал про них. И слишком многих из них убил, чтобы вот так вот... Я отвел взгляд. Возбуждение ушло, похоже, безвозвратно. А мальчишка и в моих глазах прочел достаточно для себя. Даже не шелохнулся, когда я встал с него. Сходил в прихожую, порылся в одежде. Ножик – маленький, складной ножик с посеребрённым лезвием в левом заднем кармане джинс. Всегда. Что бы ни произошло... Юноша так и лежал, застыв. Хотя, что уж там, мог сигануть в окно, пока я копался. Им это ничего не стоит. - Боишься?.. – действительно, есть чего. Голого мужика с перочинным ножиком в руке. Но... - Нет. - Почему не ушел? - А смысл?.. Не ты, так кто-то другой. - А проституция к чему? - Угадай, – мальчишка улыбнулся, обнажая длинные белые клыки, и опять посмотрел мне в глаза, но я буквально тут же отвел взгляд. - Ясно... – я вздохнул и подошел к нему, зажимая в руках нож. Есть хочется всем, согласен. Но вот только где еще можно найти пропитание вампиру?.. Юноша даже бровью не повел, когда я подошел к нему вплотную. Даже больше: ни один мускул не дрогнул, когда его шеи коснулось серебряное лезвие... Еще один вдох, еще один взгляд на едва заметные веснушки на носу и щеках, еще одно резкое движение... - Жри, тварь... – Я рассек себе ладонь и поднес ее к губам вампирчика. Тот не стал раздумывать... А я смотрел на то, как юноша с причмокиванием вылизывал мою кровоточащую руку и терпел: было уж точно не приятно. Но... Наверное, я безумец. Только вот... Так мне проще. Нож полетел на пол, а я сел рядом с ним на диван. Выдохнул. И... Закрыл глаза – голова кружилась. - Убирайся, – в ответ мне фыркнули. Ну, а, правда, чего я ожидал? И... Ожидал ли? Он сейчас с таким же успехом может накинуться на меня и растерзать, с каким я несколько минут назад мог убить его. - Ты безумен. - И что? - Я убью тебя. - Приходи завтра. На рассвете... - Ты безумен. О да... Я безумен. Не знаю, что это. Явно нечто странное и ужасающее. Но... Каждое утро я просыпаюсь на рассвете и вижу, как он входит в мою спальню, как не спеша скидывает всю одежду, как расправляет волосы так, чтобы лучи солнца путались в этом рыжем великолепии и сверкали, что та драгоценность. После он, ни слова не говоря, откидывает край одеяла и забирается под него, тут же прижимаясь ко мне и вдыхая мой запах. Так он греется недолго, а потом дарит мне поцелуй, который дает начало... Или не дает. Иногда мы занимаемся любовью, тягуче и нежно, я беру его, целуя в щеки и лоб, что-то шепча и лаская соски... Иногда мы трахаемся, как кролики, не заботясь ни о чем, кроме удовлетворения своей похоти. Иногда... Иногда просто лежим и лениво целуемся, разговариваем о чем-то... Перед самым уходом, он кусает меня. Запястья, шея, пах, живот... На все про все три часа. После ему в институт, - моими же стараниями его туда зачислили, закрыв глаза на некоторую особенность его расы, - а мне на работу. И да, я безумен. Почти год уже как. И не жалею, наверное. И... Не боюсь. Потому что каждый раз, когда он уходит, он обещает меня убить. И я верю в то, что когда-нибудь он это сделает. Ровно до того момента, как утром вновь открываю глаза и вижу его в своей спальне... Впрочем, нет. Это не я безумен. Это мы оба...