Мафиози и его мальчик

Порой до счастья столько лет ползти, И столько боли по дороге выпьешь, Что вряд ли сможет в той дороге повезти — Ведь сам себя на путь тот страшный выпнешь. Андрей ошибся, отдав сердце не тому, Ведь Яр его то бьёт, то ненавидит. Любовь отдав лишь Яру одному, Что же в ответ за сердце своё видит? Яр бесится, не верит ничему, Андрея лишь за шлюху, гад, считает. И смотрит, смотрит в душу: Почему, Ну почему мальчишка под ним тает? Глаза, как воды озера Байкал — Чисты, прекрасны, глубоки и непорочны. От игр закулисных Яр устал, А чувствам верить не резон, они непрочны. Ведь все, кто рядом, предают и продаются, Друзей то режут, то стреляют, как волков. А Андрей что — стреляет и ебётся И не сбегает от сомнительных оков. На оплеухи только ластится, как кошка, И Яра много раз спасал от пули. Казалось — приласкай его немножко — И он навек замрёт в почётном карауле. Как бодигарт, талантливый, причём, Но и юрист — и всё в одном флаконе! Но Яр не говорит с ним ни о чём: Он талисман и с ним никто не тронет. Вот только папа у Андрея — депутат, И недоволен сильно: пал сыночек. Того гляди, просрётся, блин, мандат И вышвырнут отца без проволочек. И закрутилась страшная стезя: Погиб мальчишка и вину — на Яра. А Яр давно забыл слова: Нельзя. Как тяжело выныривать с угара. И жуткий суд, где предал все, кто мог, И лишь Андрей, которого сам предал, Вернулся к нему с тысячи дорог И правду на суде о них поведал. Но всё проплачено, надежды больше нет, И зона ждёт не та, что «грета» — под Иркутском. И нету никого, кем был согрет, Вокруг лишь те, кого ты раньше буцкал. И десять лет тебе не пережить — За униженье щедро проплатили. Ведь Журавлёв не смог тебя простить, Он сделал всё, чтоб в гроб тебя заколотили. Но закавыка, как всегда одна — Андрей, Он жизни без тебя не представляет. Он в душу мёртвую стучится: Не робей, Не знаешь ты, что тебя в жизни ожидает. Да — сумасшествие, да, мёртвого почти, Да, на себе упёр его из зоны… Им многое ещё пришлось пройти, Но сука-жизнь их больше уж не тронет.