Они должны быть вместе!

Я часто думал, что такое любовь. Да я и сейчас не могу разобраться, что это, что ты чувствуешь, когда влюблен: что чувствует твое тело. Но одно я могу сказать точно: ты постоянно думаешь о том, в кого влюблен, даже если и не понимаешь, что испытываешь это чувство. Жаль, что многие понимают, что нашли свою любовь лишь тогда, когда теряют дорого им человека. К несчастью, я отношусь именно к этой группе людей. Уже тогда я испытывал к нему какие-то непонятные чувства. В то время я думал, что это обычная привязанность ученика к своему учителю. Но сейчас, стоя у его могилы, я понимаю, что сильно ошибался. Тот день начался как обычно: я проснулся от криков сенсея и незамедлительно получил нагоняй от него за то, что проспал. В ответ я лишь улыбнулся. А что? Я просто устал вчера. Тренировки у Скуало жестче, чем у Реборна. В полдень сенсей ушел на миссию. Я был спокоен — Скуало сильный, и не важно, сколько будет врагов и какова их сила — от все равно выиграет. А вечером пришло экстренное сообщение о помощи. Я удивился и…сильно испугался, когда узнал, что его прислал Скуало. Сердце болезненно сжалось, как будто его иголками приткнули. Голова слабо соображала, последнее, что я понял — надо помочь Скуало. Я перестал контролировать свое тело — дрожащие ноги понесли меня в тренировочную. Я схватил меч, но оттого, что руки вспотели, он выскользнул. Тогда я схватил его за ремень и запрокинул на спину. Дрожь в ногах я унять не смог, но все равно сел на первый попавшийся мотоцикл и понесся по улицам города. Я слабо помню, что тогда было: я думал лишь о спасении сенсея. Из раздумий меня изредка выводили сигналы недовольных водителей. Я лишь сильней нажимал на газ, я спешил, но…когда я прибыл на место, я не увидел ничего, кроме обломков зданий и лежащего среди них Скуало. В ту же секунду я подбежал к нему: он лежал в луже крови. Мои глаза расширились, сердце сжалось так, что я думал, что скоро буду лежать рядом с ним, все тело дрожало. Я упал на колени. Кое-как сообразив, я взял его руку — пульса не было! Я надеялся, что ошибся: судорожно стал ощупывать запястье — ничего! Я дотронулся до его шеи — ничего! Приложил ухо к груди — ничего! Я не мог в это поверить, это не должно было быть правдой! Глаза наполнили слезы. Изображение расплывалось. Я запаниковал. «Нет! Скуало, ты не можешь умереть! — я кричал. — Не смей умирать!» Дрожащими от страха, что потерял любимого человека руками…любимого?! Да! Я люблю его! Черт, сердце сжалось еще сильней. Я начал трясти его за воротник в надежде привести в сознание. Ничего не получалось! Его тело двигалось, как бездушная марионетка, как мертвая кукла…мертвая… «НЕЕЕЕТ!» — я закричал изо всех сил. Мой крик разнесся на несколько десятков метров и эхом отразился от голых камней, добавив этой и без того драматичной картине еще больше одиночества. Слезы градом лились из моих глаз, размывая окровавленное лицо Скуало. Я сильно зажмурил глаза, надеясь, что не только видимость улучшится, но и что я сейчас окажусь в своей кровати, а все это окажется страшным сном. Но открыв глаза, я увидел все-то же бездыханное тело Скуало, его закрытые глаза, кровь на его одежде и на своих руках. Пошел дождь. Небо плакало вместе со мной. Но сейчас дождь не проявлял своего свойства — успокоения, а лишь больше добавлял грусти. Я наклонился к его лицу. Слегка коснулся своими губами его губ. Они такие холодные, но такие…приятные. Его рот был приоткрыт, и я решился углубить поцелуй. Пф…как глупо: целую труп. Я должен был сделать это раньше. Оторвался от него. От мысли, что Скуало больше никогда не узнает о моих чувствах, мне стало еще больнее. Я притянул Скуало ближе к себе и крепко прижал к своей груди, уткнувшись носом ему в плечо. Я заплакал еще сильнее. И только сейчас, приподняв тело, я заметил слово, написанное кровью. Видимо, Скуало пытался написать имя убийцы. Дождь слегка размыл слово, но я смог прочитать: «Генкши». Сейчас я стою у его могилы и думаю, что было, если бы я раньше понял, что люблю Скуало. С момента его смерти прошло три месяца: я отомстил Генкши, а Вонгола уничтожила Мельфиоре. Как-то раз, разбирая вещи Скуало, я нашел его дневник. Наплевав на этику, я прочел его. Слезы вновь покатились по моим щекам — на одной из страниц я увидел запись:

DATA: 21 мая

ВРООЙ! Дорогой дневник, я наверное сошел с ума, но мне кажется, что я люблю этого бейсбольного идиота — Ямамото Такеши. И люблю его вовсе не как ученика… Хм…я реально идиот — упустил свое счастье. Но…только в этом мире. «Скуало, я иду к тебе», — на лице появляется улыбка. Взмах катаны. Брызги крови на мраморном надгробии. И душа, у летающая к своему возлюбленному…