Люб- Воздуха! лю!

- Цуруга-сан! Люб- С такой надеждой она уже давно не смотрела на него. «Что-то случилось…» - отстраненно отметил мужчина. - Да, Могами-сан? (Воздуха! Воздуха! Самую малость бы! Самую-самую…) Вот она маленькая, нежная, милая, красивая – лучшая. - Цуруга-сан, - тоненький голосок дрожит и сбивается. - Проходи внутрь, не стой в дверях. - Да… лю! - Что у тебя произошло? – она отчаянно краснеет и комкает в кулаке юбку. (Хочешь, - уедем куда-нибудь заново, замертво, за море?...) - Как… - начинает она и сбивается, - Цуруга-сан, я подумала, что Вы должны в этом разбираться... И обратиться мне больше не к кому… Люб- - Могами-сан, - он садится напротив, - если ты будешь смущаться и мямлить, я не смогу тебе помочь. - Цуруга-сан, - девушка мгновенно сосредотачивается, - как мне признаться в любви молодому человеку? – и смотрит в упор, готовая ко всему. (Богово – Богу, а женское – женщине сказано, воздано…) - Кхм, прости, что? - Цуруга-сан! – она смотрит с укором и уже движется к выходу. - Постой, - он хватает ее за руку у самой двери, - извини меня, - актриса затылком чувствует неровное дыхание. лю! Они стоят рядом. Актер и Актриса. Девушка, сжавшись на мгновение, сплетает их пальцы в замок и замирает. (Ты покоренная, Ты непокорная… Воздуха! Воздуха!) - Ты все-таки влюбилась? – его голос плетью стеганул обоих, возвращая в реальность, - Поздравляю… Люб- - Спасибо, - она нервно дергается, вырываясь из его рук. Мужчина сжимает пальцы, неосознанно пытаясь удержать, и отпускает. - Давай вернемся к твоей просьбе… (Руки разбросаны. Губы закушены. Волосы скомканы.) - Ты должна четко сформулировать мысль, которую хочешь донести до своего избранника, лю! после чего расслабиться, (Стены расходятся. Звезды, качаясь, врываются в комнаты.) постараться не нервничать. Люб- Чем четче ты выразишься, тем лучше. Попробуй сейчас признаться без лишних слов. - Вам? – глаза девушки стали круглыми, как два блюдца, и в ужасе глядели в лицо семпаю. (В загнанном мире кто-то рождается, что-то предвидится…) - Сейчас – да, - мужчина немного сник, глаза его потухли, а уголки губ устало опустились. - Я Вас люб… - начала актриса, но была остановлена протестующим жестом. лю! - Неужели, ты будешь обращаться к своему избраннику на «Вы»? – криво усмехнулся актер. - Я думаю, что – да, я его очень уважаю, поэтому… - девушка за объяснениями не заметила взгляда семпая, наполненного плохо скрываемой надеждой. - Тогда тебе стоит сначала поцеловать его, а затем признаться. Когда ты получишь удовольствие, сказать будет легче. Ты же хочешь его поцеловать? Отвечать актриса не стала. Она подняла совершенно сумасшедшие глаза, зажмурилась и уткнулась губами в подбородок Рена. - Так? – спросила Кеко, после чего немного расслабилась и открыла глаза. (Где-то законы, запреты, заставы, заносы, правительства…) - Нет, - глаза мужчины были точно такие же, как и секунду назад, у его кохай. - А как? Люб- - В губы… - В губы? Ответить Рен уже не мог. Тупо кивнув, он осознал, что Она его поцелует. Сама. Сейчас. Кеко привстала на цыпочки, зацепилась пальцами за плечи семпая и нежно-нежно коснулась губами его сомкнутых уст. (Врут очевидцы, сонно глядят океаны остывшие.) Уже спустя секунду она отпряла от Рена и, отчаянно краснея, опустила взгляд вниз. - Так? – тихо лепечет она. лю! - Нет, - он не глядя, находит девичью руку, сжимая ее в ладони, - Посмотри на меня… (Охай, бесстрашная! Падай, наивная! Смейся, бесстыжая!) Она послушно поднимает взгляд, неосознанно задерживаясь на губах мужчины. - Запоминай, - Рен плавно потянул ее на себя, - я покажу… - обнял за талию свободной рукой и, опалив дыханием кожу, добрался до губ возлюбленной, размыкая их своими. Люб- Сжав в кулак ткань топика на спине девушки, он заставляет себя разжать объятия и отвернуться. - А после этого ты уже более-менее расслабишься и сможешь признаться… (Пусть эти сумерки станут проклятием или ошибкою…) Она хватает его за воротник рубашки. - Посмотри на меня… лю! Рен, повинуясь какому-то странному чувству, поворачивает голову и застывает на месте, почувствовав тоненькие ручки, обвивающие его шею, и мягкие губы, целующие его собственные. (Бейся в руках моих каждым изгибом и каждою жилкою!) Она отстраняется, чтобы выдохнуть: «Недостаточно расслабилась», и прижимается вновь. Люб- Рен, послав все к чертям собачьим, обнимает возлюбленную и с жаром отвечает на новый поцелуй, прижимает ее к двери прихожей и аккуратно перехватывает инициативу. (Радостно всхлипывай, плачь и выскальзывай, вздрагивай, жалуйся!..) Все внутри просто взрывается снопом искр. От одного прикосновения пальцев к щеке электрический разряд пронизывает тело девушки вдоль и поперек. лю! Легкий поцелуй в щеку, спустя улыбку в другую, и вот уже все лицо девушки пылает от легких прикосновений умелого рта мужчины. (Хочешь – уедем? Сегодня? – пожалуйста! Завтра? – пожалуйста!) У самых губ она обхватывает его лицо руками и смотрит прямо в глаза. Пронзительно, долго и бесконечно искренне. Люб- Три раза горячее дыхание актрисы успело обжечь мужские губы, прежде чем они вновь оказались заняты. Кеко несмело сжала между пальцев темные пряди и потянула их вниз, заставляя семпая поднять голову и открыть шею, осторожно провела губами по обнажившейся коже и сильнее вплела пальцы в волосы. (Царствуй, рабыня! Бесчинствуй, учитель! Неистовствуй, женщина!) Актер млел от таких ласк, не мог поверить своему счастью и просто сходил с ума от восторга. - Кеко… - прошептал он и сжал в исступлении тонкую талию. лю! Он немного нагнулся, прислонился лбом ко лбу возлюбленной, чтобы взглядом передать все свои чувства и мысли. (Вот и глаза твои. Жалкие, долгие и сумасшедшие!..) - Цуруга-сан… - выдох. - Нет, - вдох. Люб- - Рен… - Да… Переплетение пальцев, губ и душ. (Чертовы горы уставились в небо темными бивнями.) Они так и стояли в прихожей, прижавшись друг к другу, сбегая от беспомощной реальности и мучительно долго впитывали этот момент в себя, запоминая каждую точечку, каждый волосок. лю! Тихий шелест его голоса ласкает слух нежными обрывками фраз: - Мой подарок… моя судьба… ох, мне не верится… счастье мое… (Только люби меня! Слышишь, люби меня! Знаешь, люби меня!) - Рен, я… Я должна сказать… - и краска возвращается к ее щекам. Люб- - Милая, можешь оставить… Я потерплю… Когда будешь готова… - беспорядочные фразы сменяются беспорядочными поцелуями. - Нет, я должна… (Чтоб навсегда! Чтоб отсюда - до гибели... Вот оно... Вот оно...) - Кеко, ты не обя… - он ловит ее упрямый взгляд, скользит подушечками пальцев по пылающим щекам и замолкает, почувствовав острые ногти у себя на плечах. лю! - Я… - начинает она, нервно сглатывая. - Тебя… - рука в руке, глаза в глаза. - Люблю… (Мы никогда, никогда не расстанемся... Воздуха... Воздуха!..) Он падает на колени с глухим стуком, прижимается лбом к ее животу и тихо исступленно шепчет: «Люблю, люблю, люблю!» А лестница выше. А двери? похожей. Она прислонилась затылком к двери, подняла глаза к потолку и, тихонько поглаживая волосы любимого, зарыдала, беззвучно трясясь. Я знаю, я вижу, я чувствую кожей, - - Тише, любимая… - шептал он, сжимая руками девичий стан. шагаешь по далям, шагаешь по датам. Недавним и давним. Святым и бездарным. Ночь вступила в свои права. Послушно зажегся месяц и звезды, неоновые вывески рекламы и уличное освещение. Двое в квартире топтались у двери: он на коленях, она в слезах, целующиеся с нежным смехом.