A rush of memories

      Луна освещала всё, что было вокруг. Придавая всему странные тени, придавая этому месту загадочность, но даже это могло посоревноваться с Луизой Райн. Потому что все напоминало о ней и о том, как она загадочно и таинственно пропала. Будто можно закрыть глаза и представить её себе прямо перед собой, и снова окунутся в воспоминания. Только сейчас это стало делать труднее. Ведь вспоминая что-то про Луизу, находилось то, что я упорно игнорировала, что не хотела замечать. И это оставляет на мне свои следы. Будто с каждым воспоминанием дает мне пощечину, снова и снова раскрывая глаза шире. И тогда я теряюсь в том, что было между нами, примеряю на себя «роль» Лу и думаю, как ему было с ней… Что же со мной не так? Может быть, мы всегда были незнакомцами, которые притворялись кем-то друг для друга? Эти улыбки, поцелуи, разговоры, прогулки, свидания, наша связь и представление совместного будущего, ничего даже не значили? Это так сбивает столку, что больше нет сил… Если я буду больше капаться, сделаю хуже. Но если не разберусь, то буду мучиться до конца. Мне хочется поверить Уиллу, увидеть, что он хочет быть только со МНОЙ. Или до сих пор думает только о Луизе. Но главное, почему я не сплю, то, что произошло в заброшенном здании. Это голос Лу, то касание, когда меня толкнули. Как мне сказать об этом остальным, чтобы они поверили мне? И что делать дальше? Чего ещё не знаю я? Хочется справиться с этим ощущением пустоты. С каждым разом красота этого места перестает меня волновать, и у меня появляется острое желание уехать отсюда. Забыть все это как страшный сон и жить дальше. И может быть когда-нибудь, я снова приду в себя. А пока, просто стою, смотрю на небо, и пытаюсь осмыслить произошедшее. В конце концов, может быть кто-то записал голос Луизы. Ведь, если она сбежала, она не могла вернуться. Лу никогда бы просто так не вернулась. И от этих мыслей не становится легче. Ещё когда мы не были такими уже лучшими подружками, и я общалась только с Изабель, Лу была, той с кем хотели общаться. Она цепляла, интересовала, и каждый просто радовался тому, что Луиза знала его или её имя. Девочки говорили, что это большая честь стать подружкой Райн. А мальчишки только и мечтали, что она посмотрит на них. Даже Иззи говорила, что Луиза сама выбирала себе подруг, и была к этому внимательна. Будто видела в людях, что-то, что её заинтересовало. И когда я и Уилл начали встречаться, все вокруг говорили, о том, как мне повезло. Люди называли нас самой милой парочкой, но все как оказывается, было совершенно не так. Наверное, я должна злиться на неё, потому что благодаря ей я и он познакомились. Я не могу оставить все как есть. Потому что это уже касается лично меня. Луиза моя подруга, и мне важно знать, что она в порядке. Наверное, Дилан должен ненавидеть самого себя ещё сильнее, когда он вспоминает Катрину. Но куда ещё сильнее? Находясь тут в доме отца, ему становится понятно, что нужно как-то простить себя. Прошлое — это прошлое, а настоящее — это сейчас. Мучить себя прошлым самая настоящая пытка. Как самый страшный сон, когда он снова и снова видеть её с закрытыми глазами и в крови. Когда это произошло, он даже не мог заговорить. Только смотрел на девушку рядом собой. Спустя пятнадцать ужасных минут, начал её трясти, пытаясь, чтобы она пришла в себя. Оказавшись в больнице, Дилан молчал, и смотрел в одну точку. Даже не слушал свою мать, потому что прокручивал всё случившееся мысленно. С ужасом осознавая, что он натворил. Парню самому захотелось в место Катрины умереть. С тех пор все изменилось. Головные боли остались. Ощущение ненависти к себе стало больше. Но возвращаться к прошлому желание исчезло. О`Брайен дал обещание, поклялся на могиле девушки, что изменится. Что станет лучше, и будет избегать таких отношений, какие были у него с Катриной. Они будто только травили друг друга. Давали только чего хотели друг от друга, но не получали ничего взамен. Часто кричали и ссорились. Гуляли ночью и хорошо так бухали. Катрина не показывала своих чувств. А Дилан ничего не требовал. И все закончилось не очень хорошо. Зачерпывая ложкой горку хлопьев, парень смотрел в окно, блуждая в своих мыслях. За этим наблюдает его мать, держа кружку с кофе в руках. Женщина переглядывается с Ником, и тот смотрит на парня. — О чем задумался? — спрашивает мужчина, отпивая кофе. — Уж точно не о тебе, Ник, — отчеканил Дилан, опуская ложку, — И это все равно не твоего ума дело. — Дилан, — строго произнесла его мать, ставя кружку на стол. — Что? — возмутится О`Брайен, вставая из-за стола. — Его даже не было слышно столько времени. И тут он появляется, как ни в чем не бывало. Я не обязан быть с ним мил, мам, — говорит он, беря с пола рюкзак. — Боже, да ты даже не даешь ему шанс, — женщина показывает на дядю парня. — Мне и не особо хочется, — усмехаясь, шепчет Дилан, но его мать и даже Ник всё слышат. В кухне наступает тишина. Дилан надевает рюкзак, проверят время, и выходит из кухни. У него нет желания продолжать разговаривать с ними, и ещё нужно во время приехать в школу, черт дери. Лучше ему не станет, но так он лучше соображает. И хочет поговорить с Вероникой, чтобы разузнать про то, что случилось в заброшенном здании. На ней лица не было, когда девушка вышла оттуда. Она определенно что-то утаила. И вот, что именно, нужно было узнать. И к вселенской удаче, Хилтон стояла около своего дома и разговаривала с кем-то по телефону. Чем ближе Дилан подходил, тем тише девушка говорила. Но по выражению лица, она была чем-то расстроена. — Какие-то проблемы? — спросил Дилан, вполне нормально. — Изабель не может заехать за мной. Мама уже уехала на работу, а Саймон взял мой велосипед, так что да проблема есть, — Ронни выдохнула и улыбнулась, — Извини. — Ничего, у тебя просто не удачное начало дня, — парень улыбнулся приятной легкой улыбкой. — Серьезно? — спросила Ронни, раздражаясь такому спокойному парню. — Слушай, я могу тебя подвозить до школы, — предлагает он, радуясь тому, что это отличная возможность её расспросить. — И ты не будешь докапываться с вопросами? — усмехаясь, задала вопрос Хилтон. Дилан улыбнулся. — Хорошо, хорошо, может быть и буду, — признался он, — Но тебе не нужно чего-то скрывать от меня, Ронни. Чтобы это не было. Дилан смотрел на неё с пониманием. И не требовал секундного доклада о произошедшем событии. Он вообще не торопил девушку, а ждал, чтобы она сама открылась ему. Что же это был один балл в его сторону. Таким Дилан О`Брайен мог даже очень много кому понравится. — Хорошо, — согласилась Ронни, — И спасибо, тебе. Брюнет кивнул ей и показал в сторону машины. Ронни поджав губы, улыбнулась пошла вперед к ней. Дилан пошел за ней. Он предложил довериться ему, хотя сам не мог себе такого позволить. Потому что боялся. В голове ещё был жив образ Катрины. Было трудно даже не просыпаться из-за образов прошлого. Раньше он даже кричал во сне. Сейчас стало лучше. Ну, он сам так думает. Но вот о доверии ещё трудно думать. А Катрина напоминание о том, какой он был раньше. Но сейчас все иначе. Садится в машину с Диланом, будто это норма, становится для меня испытанием. Хотя у меня и нет решение проблемы. После вчерашнего, я ясно дала понять Уиллу, что нам нужно больше времени. Особенно, когда все так запутано. И особенно, когда я открыла свои глаза шире, и поняла, какой глупой была. Вспоминая что-то из прошлого, я замечаю, то, что не хотела видеть. Мне не нравится это ощущение, будто тебя легко проверили вокруг пальца. А ты ведь доверял этому человеку. И потом он просто исчезает, не давая тебе ничего. Как мне тебя найти, Лу? Как? ***       Изабель вешала плакаты по всей школы, и была очень довольна проделанной работой. Выйти на улицу, девушка решила провесить плакат о сегодняшнем мероприятии около входа, чтобы все точно заметили его. Хотя не заметить его, ну нельзя было. Поддерживая плакат, девушка наклеила скотч снизу слева и справа, но потом повернула голову, замечая как из машины О`Брайена, вышла её подруга Вероника. Замечая Иззи, Ронни покачала головой и, поднявшись, подошла к ней. — И какова причина того, что ты не могла подвезти меня? — спросила девушка, и повернула голову на плакат. Но отвечать на этот вопрос и не нужно было. Ронни взяла себя в руки и с улыбкой повернулась к подруге. — Это очень хорошая идея, Из, — сказала Хилтон, чувствуя себя подавленно. — Я подумала это важно, — произнесла Изабель, и сама посмотрела на плакат. И она была права, нужно было как-то почтить память девушек. С Луизой все было сложнее, но Мишель была достойна этого. Они обе не заслуживали такой участи, но для Вероники это приносило за собой тревожность и воспоминания. А где они, там и новые вопросы. К такому нельзя привыкнуть. Потому что трудно отойти от чего-то другого. — Это и правда, очень грустно, — неожиданно произнес Дилан, нарушая тишину.  — Я уверена, это бы понравилось им обеим, — Донман смотрела на плакат с грустной улыбкой. Было в этом и правда, и много грусти. Но так же и много секретов, которые превращали эту историю в ещё более сложную версию себя. Изабель пыталась сделать что-то приятное, что действительно понравилось бы и Мишель, и Луизе. Но неизвестность с пропажей Райн, давала о себе знать. Это становилось чем-то незаконченным до конца. Даже Изабель не могла с точностью сказать, что приключилось с её подругой. После исчезновения Райн, девушка немного злилась, потом она злилась, потому что Ронни решила отгородиться ото всех. А сейчас ломать голову обо всем стало ещё труднее. Будто кто-то нарочно все запутывал. Донман так увлеченно говорила о вечере памяти, что я снова отключилась. Когда мы зашли в школу, то я увидела Уилла. Он как всегда был веселым в компании Джека и остальных из команды. А я вот не могла перестать думать о том, что же я ещё упустила, пока думала, что между нами все хорошо. — Тебе нужно прекратить зацикливаться на этом, — неожиданно сказала Изабель. Я встала рядом с её шкафчиком, около стены. — Я пытаюсь, — приглушенно отвечаю, опуская глаза, — Но вчера в том здание, кто-то коснулся меня, Из. И я не преувеличиваю, когда говорю об этом. Девушка закрывает шкафчик, хлопая им. Она посмотрела в сторону Джека и Уилла. Роджерсон ей подмигнул, на что девушка закатила глаза. — Все это определенно сделали специально, Ро, — заговорила она, и пошла вперед. В конце коридора были два больших окна. — Может быть, ты помнишь, что-то ещё? — спрашиваю, надеясь на какое-то продвижение. Изабель посмотрела на меня понимающе, немного приоткрыла губы, будто ей действительно что-то хотелось сказать. — Ронни, — начала Донман. — Джек, сказал, что Уилл что-то скрывает от тебя, — сказала девушка, запутывая меня. — Ты... ты уверена в его словах? — спрошу, надеясь, что все это не правда. — Честно говоря, думаю, он не соврал, — сказала девушка мне в ответ. В место каких-то слов, я покачала головой, и опустила глаза. — Я уже не знаю, что думать, Иззи, — с грустной улыбкой произнесу, снова заправляя прядь волос за ухо. — Чтобы не случилось, — Донман положила руки на мои плечи, — У тебя есть я. Знаю, много произошло, но Ронни, я всё ещё рядом. — Спасибо, — скажу искренне, вызывая улыбку подруги. И меня так радует, что она рядом, что я могу положиться на неё. Когда Луиза была тут, все было иначе, и я не зацикливалась на чем-то. А просто была частью компании. У меня не было мысли, что эти люди меня предадут. Знаю, это наивно... Но сейчас все изменилось. Уилл, который был моим другом, и стал для меня тем на какого я рассчитывала, снова стал просто человеком, которого я не узнаю. Так и случается. В один миг, человек, находящийся рядом с тобой, может измениться.. Возможно, так и случилось с Луизой. Может быть, она уехала просто так и этому нет причины. Такое вполне возможно. Но мне нужно что-то, я хочу быть уверена в том, что это так. Потому что, чтобы не случилось в день, когда она пропала, это будто связывает нас. Будто это реально касается меня. — У тебя какой урок? — спросила Изабель. — Физ-ра в спортивном зале, — я улыбаюсь шире, — Родители волнуются из-за моего состояния. — И? — не понимает Донман. — Хотят, чтобы мы вместе пошли к доктору Роллис, — объясняю, и мы Иззи выходим в коридор, ведущий в спортзал. — Тебе, наверное, надоело всё это, — произнесла Иззи, открывая дверь. Я посмотрела на неё. — Думаю, я не успокоюсь, пока не разберусь во всем происходящем, — отвечаю, действительно так думая. Но Изабель лишь улыбнулась, и мы пошли в сторону раздевалок, чтобы переодеться. И я удивилась, тому, что Иззи ничего не сказала о том, что я хочу разобраться в случившемся с Лу и Мишель. Думаю, мне хотелось услышать хоть какую-то поддержку или поток вопросов, с предложениями не влезать во что-то неизвестное. Но Донман ничего не сказала. Можно начинать считать себя параноиком или нет? Будто я попала куда-то, где даже не могу рассчитывать на какую-то помощь друзей. И честно говоря, мне это не нравилось. ***

Секреты — это секреты. А друзья все-таки важнее.

О чем-то задумчиво смотря на своё отражение, Вероника Хилтон, поправляла хвост. Она так задумалась, что даже не обращала внимания на окружение. Будто просто выпала из реальности. Мыча под нос какую-то мелодию, Ронни повернула голову и изучающе посмотрела на себя. Ей хотелось увидеть, что с ней не так, хотя недостатков не было. В этот момент к женской раздевалке подошел Джон Винстон, вернувшийся в школу. Он улыбнулся, видимо вспомнив что-то приятное, и подошел к девушке ближе. — Что-то не когда не меняется, — произнес он, привлекая внимание. Ронни обернулась. — О, Боже, — произнесла девушка, пискнув. — Привет, Ронни, — сказал Винстон. — Джон, ты снова тут, — обрадовалась светловолосая девушка, и подошла к парню, обнимая его. — Я решил, что правильнее будет окончить школу тут, — произнес Джон, улыбаясь Ронни. — Вау, — удивленно ответила Хилтон, смотря на друга. И ведь когда-то она дружила с ним и могла понять, когда Джон врал. Но сейчас. Это сейчас так далеко до того тогда, что становится страшно, как время может разделиться людей. Как на самом деле мы не знаем о них очень многого. Например, что он делает, когда приходит домой, как он на самом деле себя чувствует. Ронни повернула голову в сторону открытой двери спортзала. Кристина Миллер опять мило болтала с Уиллом, вечно улыбаясь, смеясь, касаясь его плеча или руки. За пылающий огонек злости, пустил свои корни вместе с горечью. Потому что, сколько пройдет времени, прежде чем они снова будут вместе? — Ты в порядке? — заботливо спросил Винстон, привлекая внимание Ронни. Девушка опустила голову, облизнула губы, сделала вздох. — Конечно, — честно ответила она, снова даря внимание Джону. За этой милой картиной наблюдал Уилл. Ронни улыбалась Джону. Ронни что-то рассказывала, а Джон внимательно слушал, ловя каждое слово девушки. Неужели она не видит? И даже не замечала раньше? Джон всегда был немного помешан на Веронике. А вот Уилл знал об этом парне то, чего не знал никто. Ведь не только Вермонт был знаком с Мишель очень близко, но и Джон. — Увидимся, — услышал светловолосый, и Хилтон пошла к спортзалу. И Уилл остановил девушку, переставая обращать внимания на Кристину. — Это был Джон? — поинтересовался Вермонт, игнорируя взгляд девушки. — Да.. И что? — спросила Ронни, складывая руки, как бы защищаясь и отгораживаясь от парня. — И что? — усмехаясь, переспросил Уилл, поворачивая голову, — А то, что ты общаешься с тем, кто может быть замешан в пропаже твоей лучшей подруги. Уилл делает упор на словах «лучшей подруги», делая Веронике неприятно одними лишь словами. — Может быть он, что-то и скрывает, но он не один такой, Уилл, — не вынося этой ноши, высказалась девушка, приближаясь к парню лицом, — Но даже ты не собираешься открываться передо мной. И ты знаешь, что я не требую и очень хочу тебе верить. Потому что ты сам должен захотеть открыться. — Ронни... Я просто переживаю за тебя и не доверяю, Джону, — тихо и спокойно сказал Уилл. — Он говорил, что просто помог ей сбежать. Да, это может быть не вся правда, но я не хочу наседать на него. Джон мой друг. Он был и твоим другом, — напомнила Хилтон, пожав плечами. — Извини, — сказал Вермонт, отступая на шаг и давая пройти ей. — Эй, — Вероника приподняла уголки губ и подошла нему, аккуратно касаясь руки, — Ты можешь поговорить со мной, когда хочешь. Может, сегодня во время дня памяти? Уилл посмотрел в глаза девушки, и подумал, что это его шанс. Шанс все исправить, снова быть рядом с ней и не облажаться. — Ладно? — задала Вероника вопрос, чтобы уточнить. Она переживала о Уилле, и тем более им нужно было поговорить. — Ладно, — не уверенно сказал Вермонт, встречаясь с радостной улыбкой Ронни. Им нужно было поговорить, но он не был уверен, что это нужно прямо сейчас. Хотя боятся, больше было нечего. И если Уилл все расскажет ей, то между нами не будет ни каких секретов. — Тогда увидимся, — сказала Ронни, проведя по руке парня пальцами и касаясь своими пальцами, с его пальцами. Она отошла от него, поспешила присоединиться к бегу, всех остальных учеников. Изабель улыбнулась подруге, и они побежали вперед. А Уилл снова увидел девушку, которая ему понравилась. Но Ронни умело скрывала свою тревожность. Ей хотелось почувствовать себя лучше. Забыть обо всем плохом. Легко притворятся, когда ты просто стараешься держаться на плаву. Именно это и было важно для Вероники.       Забегая в туалет, выдохну с облегчением. Тут никого нет. И мне просто легче от того, что никто на меня не смотрит и не обсуждает. Подойду к школьному умывальнику и посмотрю на себя. Я эмоционально поглощена, и это не очень хорошо. Потому что когда наступит опустошение, станет ещё хуже. Но нужно справляться. Нужно быть сильнее, чтобы пройти через это. Но мне не нужно чтобы меня жалели. Я улыбаюсь самой себе и смотрю на свое отражение. Видимо есть то, что уже не вернуть. Время идет вперед. Услышав шаги к туалету, я забегаю в одну из кабинок и остаюсь стоять там. Дверь открывается, и сюда заходят два человека. — Ты знаешь моё мнение, — сказал знакомый голос. — Ага, — ответил другой. — Она только пудрит ему мозги. Тебе не о чем пережить, Крис, — соглашаясь, видимо сказала девушка. — Я ему определенно нравлюсь, — сказала вслух Кристина. Да, я была уверенна, что это её голос. — Поговаривают, что Вероника ничего не помнит, потому что не хочет вспоминать, как сама убила Луизу. Ты можешь себе это представить? — удивленно спросила вторая девушка, Кристину. — Могу, конечно, — произнесла Кристина, — У неё точно не все в голове в порядке. С каждым, словом у меня не хватало терпения. Невозможно было представить, какие ещё ходят слухи. А главное как на это реагировать, чтобы не сделать хуже? Не понимаю. Чувствуя раздражение и обиду, я толкаю дверцу и выхожу из туалета, не собираясь ничего даже говорить. В комнатке полная тишина, а я, подойдя к зеркалу, заправляю, пряди волос за уши, достаю помаду и подкрашиваю губы. — Хорошего дня, — искренне улыбаюсь и, отворачиваясь от них, иду к выходу. Я открываю дверь и быстро, как пуля вылетаю из дамской комнаты. Но сталкиваюсь с кем-то, вырезаясь неприятно прямо в плечо. Мой рюкзак падает, и я сразу приседаю, чтобы его поднять, но стираю дорожки слез со своих щек. — Ронни, все нормально? — узнаю хриплый голос О`Брайена. — Да, — шепчу, не поднимая глаз. Слова этих девушек меня задели. Мне не хотелось этого показывать. Не хотелось, чтобы меня такой видели, особенно Дилан. — Что-то не похоже, — убедительно произнес он, вставая. Я встала следом за ним, не поднимая глаз. — Просто тяжелый день, — говорю, не считая нужным что-то ему объяснять. — Не подумал об этом, — сказал Дилан, хмыкая. Я не выдержала и посмотрела на него. — Это нормально. Просто я знала их. Я знаю их обеих, — произнесу, со слабой и грустной улыбкой. — Выглядит как показуха, Ронни... Они пытаются успокоить всех. Хотя даже не знают обстоятельств. Это не правильно, — высказался Дилан, думая именно так. — Все напуганы, Дилан. Это большая скорбь для нашего городка, — скажу, чувствуя то же самое. — Да, но с пропажей твоей подруги, получается это уже второй случай, — шепча, напомнил Дилан. — Ты не можешь быть уверен в этом, — упрямо стою на своем, и двигаюсь вперед. А Дилан догоняет меня. — Но это разумно... Мне кажется, это может быть связано, — напористо произнес он, останавливая меня этой фразой. — И как же это связано, Дилан? — спрашиваю, надеясь услышать разумный ответ. — Твой парень Уилл, — прямо ответил О`Брайен пожав плечами. Я нервно засмеялась. — Он не мой парень, — произнесу, — И да, может быть он как-то и связан. Но как я сказала, я верю ему. Если мы найдем что-то посущественнее, то приблизились к догадке ближе. — Ладно. Но думаю нужно поговорить со всеми друзьями Луизы, чтобы прояснить полную картинку того дня, — сказал Дилан, закатывая глаза. — Отлично. А мне пора, — говорю, подойдя к лестнице. И к моей радости Дилан ничего не спрашивает и дает мне просто уйти. Парень смотрел Ронни в след, прекрасно понимая, почему она не верила ему. Трудно представить, что кто-то дорогой тебе может быть виновным в пропаже двух девушек. Чтобы он не говорил, она не поверит. Уилл дорог, Хилтон. Но Дилан был уверен, что тут была связь. Он встречался с погибшей Мишель, и возможно с пропавшей Луизой. Вероника была уже его девушкой до пропажи Мишель. Но так же у Вермонта что-то было с Райн. Могло ли это значить, что Вероника может быть в опасности рядом с ним? Или всё-таки тут что-то иное. Возможно. Хотя нет, скорее всего, все было не так просто и легко как думает Дилан. Но чем сложнее, тем интереснее искать правду. Главное найти нужные ниточки, ведущие к правде. И тогда все станет понятнее. *** — Я не понимаю, зачем вы взяли меня с собой, — капризничает Саймон, но это заставляет меня улыбнуться. — Потому что, — начала мама, и посмотрела на мальчишку в зеркало, поправляя его, — После беседы с Ивон, мы все вместе пообедаем, как раньше. Мама так же посмотрела на меня. Но мне нечего сказать. Я уже говорила, что все хорошо, а ей легче убедится, сходя к Ивон. И по правде мне нравится это привычная рутина, не считая услышанного в школе и дня памяти. Не думала, что так быстро Иззи договорится об этом. Меня радует счастливый отец, радостный брат, но для меня это ново и опасно. Потому что я могу привыкнуть к ней, и когда она уйдет, я останусь одна среди разбитых сердец. Трудно просто спросить «А что после всего этот, мам? Ты уйдешь или как? Чего мне ждать?». Меня пугает эта неизвестность. Хотя не могу не заметить улучшений. Родители о чем-то разговаривают, делают завтрак, мама приносит папе кофе, когда он пишет. Саймон даже как-то сказал, когда засыпал «Я так рад, что мама дома», и я просто не знала, что сказать. Из-за её возвращения у меня смешанные чувства. И по правде мне страшно. — Ну, что поехали? — мама обернулась к нам. — Ага, — бросила я, и снова посмотрела в окно. — Надеюсь это ненадолго, — пробурчал Саймон. Но кто же знал, что они захотят поехать к Ивон Роллис прямо сегодня же. Не хочу расстраивать Саймона, но я тут больше всех не рада происходящему. Не смотря на то, что потом мы пообедаем. Потому что это будет, происходит неловко. Даже после возвращение мамы это ещё неловко. Хотя уже появились улучшения. Папа включает радио и так начинает играть какая-то песня. Я прошу её оставить, и он улыбается. С легкой улыбкой, я касаюсь виском окна и смотрю. Мне хочется не думать о том, что сегодня произойдет. Но мысли о Луизе сами лезут в голову. Морщусь из-за не большой головной боли и прикрываю глаза. — Ро, ты в порядке? — взволновано спросил брат, сидящий рядом. Я тут же приоткрыла глаза, чувствуя небольшую усталость. — Да, все хорошо, — отвечаю, поворачиваясь к нему. Хотя на самом деле, мне кажется, что я кое-что вспомнила.       Кабинет Ивон Роллис такой, какой и был когда, я в последний раз тут была. Ничего не изменилось, только я не много, наверное. Как только Саймон меня позвал, мне показалось, что промелькнула забытое воспоминание. Благо мама и папа, оставили меня и Ивон вдвоем, потому что если они узнают об этом, то сразу последуют вопросы, расспросы и счастливые слова «вот видишь». — Все хорошо? — спросила женщина у меня. Она была таким человеком, которому хочется рассказать ВСЁ. Просто излить душу и поплакаться на плече. Или просто спокойно все разложить по полочкам и получить дельный совет. — Я кое-что вроде как вспомнила, — призналась я, присев на край кушетки. — Да? Это же хорошо... Но ты не выглядишь радостной, — быстро сообразила она. — Это не совсем касается того момента, когда Луизу кто-то схватил, — объясняю, надеясь не рассказывать. — Ты помнишь, о чем мы говорили, Ронни? — спросила доктор Роллис, с доброй улыбкой. Я кивнула. — Шаг за шагом, постепенно мелкими шагами, — произнесу в ответ, — Это лучшее решение после моей травмы. Нельзя торопиться. Я помню, мисс Роллис. — Именно, — сказала она, довольно кивая головой. — Я говорила тебе много раз. Ты всегда можешь с кем-то поговорить, если тебя что-то тревожит. Или даже позвонить и прийти ко мне, — напомнила доктор Роллис. Все и правда, было просто, если бы такой человек был. Но его нет. Мне бы хотелось обо всем говорить с Уиллом, но я не могу… Будто меня всё ещё что-то сдерживает. Будто я ещё обижена из-за его поступка. Из-за него и Луизы. — Спасибо, — благодарю, вставая с места. — Не спиши, Вероника. Воспоминая хрупкая вещь и когда они возвращаются, нужно дать время полностью их вспомнить. И когда ты вспомнишь все, картинка откроется для тебя более ясно. И пожалуйста, не переживай об этом, — советует Ивон Роллис, и обнимает меня. Я знаю, что она права, но мне трудно не переживать. Будто между мной воспоминаниями огромная стена, которую не разрушить. А кусок из целого дня моей жизни, просто исчез. Вроде того, что между и прошлым и настоящим есть огромная стена со словом «до» и «после», обозначающая как моя жизнь изменилась раз и навсегда. И мне это не очень нравится. Отпуская меня мисс Роллис говорит, что сейчас подойдет к родителям, а я, обойдя её, подхожу к двери. Но, не успевая открыть двери, я чувствую головокружение и падаю. Ронни просыпается уже в привычном месте со спокойными цветами на стенах. Оглядывая все вокруг ещё не полностью ориентирующимся взглядом, девушка понимает, что ещё в кабинете врача. Дверь была открыта. — То есть она говорила тебе, что у неё иногда болит голова, а ты ничего не сказала нам? — уточнил знакомый голос Джо, матери девушки. — Если бы было что-то опасное, Джо, ты знаешь я бы все сказала... — Она моя дочь, Ивон, — расстроено произнесла Джо, удивляя этим немного Ронни. — Да, а я прекрасно знаю, что делаю. Это просто стресс. На плечи девочки свалилось слишком многое, — честно сказала Ивон. — Думаешь... Думаешь это и моя вина тоже? — тихо спросила Джозефина. — Джози, милая, Ронни не знает чего ждать... В один момент, ты исчезаешь из её жизни, и теперь пропадает её лучшая подруга. Сейчас ей нужна стабильность, — тоже тихо ответила доктор Роллис. Ронни прикрыла глаза и аккуратно пристала с кушетки для осмотра. Она чувствовала себя потерянно, но все было нормально. Вставая на ноги, девушка уверенно дошла до двери и вышла, удивляя мать и доктора Роллис. — Боже, Ронни, зачем ты встала? — взволновано начала мать девушки. — Все хорошо, — убедительно сказала Ронни, не давая женщине себя обнять, — Правда. Не нужно переживать из-за меня каждый раз. — Точно? — Джо пыталась понять, не врет ли девушка. — Конечно. Давай лучше пойдем, поедим. Саймон так этого ждал, я не хочу его расстраивать, — Вероника улыбнулась, широкой улыбкой, — Хотите с нами мисс Роллис? Ивон переглянулась с Джозофиной, пытаясь понять, не будет ли она против её присутствия. — Нет, конечно, не против, — Джо улыбнулась, и Ронни радостно улыбнулась. — Пойдем, мам, — сказала девушка, неожиданно беря женщину под руку, — Мы ждем вас внизу. Ронни обернулась на доктора Роллис и потянула свою мать в стороны выхода. Такое неожиданное изменение смутило Джози. Потому что её дочь будто бы стала такой, какой была до пропажи Луизы. Снова улыбалась, радовалась происходящему, говорила с матерью, рассказывала о своих делах, мыслях. Пускай Джо и почувствовала радость из-за этой перемены, но так же это испугало её. А Ронни, кажется даже этой перемены и не заметила. ***       Джек Роджерсон. Одно имя только заставляло Изабель Донман закатывать глаза и видеть, как этот парень, которого все девушки считали красавчиком, клеился к новой жертве. Именно так Изабель могла назвать девушек, которые попадали под чары Джека. И какой черт именно с ним ей пришлось поправлять приготовленный плакат для дня памяти? Когда он стоит там и поддерживает качающиеся лестницу, Изабель хочется поскорее все правильно сделать. Девушка просто даже не хочется стоять рядом с ним. Зачем все это подкаты и улыбки? НУ, ЗАЧЕМ? Неужели он и один раз не смог понять её отказа? Вроде бы она сказала точное «нет». И как оказывается, даже этого не достаточно. Хотя Иззи не будет становиться очередной «добычей» Джека, чтобы побыть его «девушкой» ради его же забавы. Заканчивая с плакатом, Изабель начала спускаться, по лестнице, но её остановил Джек. И не дал дальше сдвинуться с места. — Иззи, ты же знаешь, что нравишься мне. Так, почему ты отталкиваешь меня? — задал Джек вопрос, который хотел спросить каждый раз, когда девушка игнорировала его. — Прости, но я не думаю, что ты понимаешь что такое, когда тебе нравится человек, — серьезно ответила темноволосая, не сводя с парня взгляда необычного цвета глаз. — Ну, по-моему, — начал говорить Роджерсон, приближаясь лицом к лицу девушки, — Я все прекрасно знаю. — Этого не будет, — сказала Изабель, останавливая Джека. — Не сегодня, не завтра и не в ближайшем будущем, идиот, — Иззи улыбнулась, прекрасно показывая, что говорила без преувеличения. — Боже, хорошо, — произнес Джек, отходя от девушки. По правде это немного задело его. Но и сдаваться он не собирался. Раньше этого он не сделал. Так, что теперь заставить парня остановится? Ничего. И, наверное, Изабель это знала. Но давать шанс Джеку, ей не хотелось. Не нравился он ей. Темноволосая девушка все задумывалась, как он мог легко плевать на чувства других людей? То есть даешь понять, что заинтересован, а потом, наигравшись, просто перестаешь обращать внимание. Это было по её мнению отвратительно и жестоко. Поэтому у Донман не было желания узнавать Джека ближе. Девушка знала, как он разбивает сердца другим… И не собиралась становиться одной из них. Обед вышел странным. Все были какие-то радостные, эмоционально радостные и даже говорили только о чем-то приятном, будто боялись напомнить мне о чем-то грустном. Пока мы ехали, чтобы перекусить в каком-нибудь кафе, моё странное хорошее настроение, исчезло, оставляя мне последствия. Все краски померкли, и все вокруг снова казалось мне обычным. Саймон был как всегда активен, мама не говорила о работе, папа рассказывал о своем новом романе. Доктор Ивон рассказывала о Нью-Йорке и о том, как это интересно раздумывать над своим будущем. Все это наседало на меня с каждым словом, с каждой улыбкой и вопросом. Будто я была просто наблюдателем, а отвечал кто-то за меня. Таким спокойным голосом, улыбаясь и иногда подключаясь к разговору. Я снова почувствовала себя более активной, более освобожденной от происходящего ужаса сейчас. Но правда была таковой. Ничего пока не изменилось. Мишель умерла. А о Луизе ничего не ясно. Как и о том, что случилось с Мишель. Чем больше я думала об этом уже сидя в машине, я знала, что будет легче просто поехать домой и лечь спать. Но нет. Когда я напомнила о дне памяти, родители снисходительно кивнули головой, и сказали, что поедим все вместе. Саймон уже не был так активен, а молча смотрел в окно. Разговоров о черепах мне хватило на целый месяц, если не жизнь. Но это было познавательно. Чем ближе мы подъезжали к школе, тем сильнее я чувствовала, как не готова к этому. На мне все ещё был голубоватый пиджак, и светлая блузка, и я не могла не подумать о том, чтобы сказала Луиза. Как-то она сказала, что не хотела бы, чтобы люди одевали черное на её похороны. Казалось, что Луиза Райн думала обо всем на свете. И хотела быть первая во всем. И вот подъезжая к школе, я не могла оторвать взгляда от происходящего. Людей было много. На крыльце поставили фотографии девушек. Все происходило на улице. Школа бы открыта, чтобы перекусить, погреться или оставить что-то около шкафчиков Райн и Саммерс. У людей уже были зажжены свечи. Казалось что вокруг много маленьких огоньков, который освещали этот мрачный момент для нашего городка. Или сами светлячки сияли в этот миг. Вылезая из машины, я начала оглядываться, пытаясь найти какого-то. Но увидела только шерифа О`Брайен, оглядывающего происходящее вокруг. И на организованной сцене Изабель. Девушка заметила меня и помахала рукой. Я ей тоже. Через минуту мы оказались почти в самом начале около сцены крыльца. — Тут так много людей, — сказала я, пытаясь говорить громко, чтобы Иззи услышала. — С нетерпением жду услышать, что ты скажешь, — неожиданно произнесла Изабель, и я это четко услышала. — Ты о чем? — спрашиваю, действительно не понимая этого. Иззи перестает переставлять микрофон и повернется ко мне полностью. — Я думала, ты знаешь, что пара человек должны что-то сказать о Луизе и Мишель, — ответила Иззи, улыбнувшись. — Миссис Хилтон, — обратиласб Донман к моей маме, которая прижала к себе Саймона. Мама посмотрела на мою подругу. — Ох, Ронни, Изабель, простите, я забыла сказать. Все из головы вылетело, когда ты упала в обморок, — произнесла женщина, ударяя себя ладонью по лбу. — Упала в обморок? — задала вопрос Изабель и я почувствовала, как девушка сверлит меня взглядом, — Ронни? — Со мной все хорошо, — отвечу подруге и улыбнусь. Она ничего не ответит мне на это, а я стану оглядываться, надеясь увидеть Уилла. Людей так много, что можно легко потеряться. Я держала в руках свечку, и снова смотрела по сторонам, стараясь улыбаться хоть иногда. В такие моменты мне самой хотелось потеряться. Я терялась. Вот ты вроде бы в порядке, а потом это ощущение. потерянности среди толпы людей. И когда мне кто-то положил руку на плечо, меня передернуло. Но поворачивая голову, я увидела Кристину Миллер. Девушка молча улыбнулась и подожгла мою свечку. Когда моя свечка начала гореть, я улыбнулась Миллер, прекрасно понимая, почему она злится на меня. У неё были причины. Потому что теперь я думаю, я была не права. Мне не нужно было оставаться одной, когда Лу пропала. Дилан подъехал к школе на машине матери и увидел Ронни. Девушка глядела по сторонам будто кого-то, ища, но выглядела потерянной в толпе. Мысленно парень подумал, что хотел бы быть сейчас с ней рядом и держать за руку, чтобы девушки стало легче. Но он быстро отбросил эти странные мысли, когда к ней подошла светловолосая девушка и Ронни с удивление посмотрела на эту особу. Девушка улыбнулась и Дилан, узнал в ней Кристину Миллер, подругу Мишель. Миллер протянула свою свечку к свече Ронни, и подожгла её. И тогда Дилан заметил, что Вероника стала очень грустной. На долю секунды она опустила глаза и смотрела на свечу. Наверное, он не лучше выглядит, когда вспоминает весь ужас, случившийся с ним. Улыбнувшись Кристине, Ронни проводила девушку взглядом и старалась, будто бы не показывать остальным как она себя чувствует на самом деле. — Она хорошая девушка, — неожиданно произнес голос рядом с парнем. Дилан отвел взгляд от Вероники, которую Изабель пригласила на сцену. — Ты же не следить за мной, Ник? — шутливо и прямо спросил Дилан. Его дядя засмеялся. — Я слежу, чтобы сегодня ничего не случилось, но ты и так об этом знаешь, — ответил шериф, глядя на племянника. Дилан знал, что это случится. Хотя бы читая все о деле Мишель, и Луизы, парень стал, ещё серьезнее относится к происходящему и к своей теории. И прямо сейчас ему нечего было сказать. Теперь ему и самому было любопытно. Дилан заинтересовался городком, где раньше жил его отец. Он казался ему необычным и очень даже уютным. — Тебе не нужно ничего объяснять, — неожиданно сказал Ник, наблюдая за происходящим около школы, — Просто, если что-то узнаешь, расскажи мне. И если у тебя есть вопросы, спроси меня. Я не буду, простив сказать тебе о ходе расследования. — С чего вдруг такая доброта? — тихо задал вопрос О`Брайен, переводя взгляд на шерифа. Тот тут же посмотрел на него. Их взгляды встретились. В Диланых глазах было так много недоверия к своему дяде. — Слушай, парень, я знаю, что не навещал тебя и твою мать, но это не значит, что мне было плевать. И к тому же не думаю, что она будет рада, знать, что ты делаешь. Ты дорог для матери, Дилан. Но зная, что тебя не остановить, я считаю, что лучше дать тебе толчок, и иногда помогать, — объяснился мужчина перед племянником. — То есть ты исправляешь свои косяки, — произнес темноволосый, закатывая глаза. — Скорее, — тут же начал говорить Ник, — Хочу начать заново, пацан. После этих слова Дилан О`Брайен точно не знал, что сказать своему дяди. Потому что такого он не ожидал. Парень мельком взглянул на дядю, который смотрел вперед на толпу и сцену. Вероника ещё стояла на ней и видимо пыталась найти какие-то слова для речи о своих подругах или вспомнить что-то забавное связанное с ними. — Если она тебе нравится не теряй время, — сказал шериф О`Брайен, не смотря на парня. Дилан вылупил глаза на дядю. Тот отошел от машины, обернулся и подмигнул Дилану. Но от слов Ника, парень прямо решился дара речи. Ну, пока вокруг не пропал свет и не послышался гул недовольных голосов.       Когда Кристина уходит, Изабель говорит мне, что нужно что-то сказать. Моя семья поддерживающее улыбается, кивает, и подталкивает меня. А я всё ещё пытаюсь встретиться взглядом с Уиллом. Но не вижу его. Это так странно... — Ты уверенна, что хочешь, чтобы я что-то сказала? — не уверенно поворачиваюсь лицом к Иззи. — После тебя буду я, — ответила на мой вопрос девушка. От этого стало немного легче. — Прости, что не предупредила тебя саму, — добавляет Донман. Я киваю, улыбаясь ей. Поворачиваюсь лицом к сцене и поднимаюсь на неё, вставая лицом перед всем городом, который пришел сегодня сюда. Все знали и Мишель, и Луизу. Это двойное горе для всех. — Привет, Я Ронни Хилтон и эти две замечательные девушки были моими друзьями... По правде, я не хорошо знала Мишель, но мне нравилось ходить с ней на тренировки, слушать, как ей нравится петь. Я поддерживала Луизу, когда Мишель пропала, была рядом с ней, старалась быть опорой для неё. Поэтому мы не будем вспоминать плохое, грустить или что-то ещё, мы собрались тут, чтобы не забывать их, — начала я говорить, вглядываясь в лица людей. Но потом обернулась на две фотографии. Луизы и Мишель. — Знаете, я думаю, что обе эти девушки всегда останутся в наших воспоминаниях. Там они буду живы, чтобы не случилось. Так, что давайте мы будем помнить их. Будем помнить их имена и знать, что мы живем дальше ради них… Я не успеваю ещё что-то сказать, как вокруг образуется темнота. Кроме свечей. Оглядываюсь вокруг, не понимая, что произошло. Потом смотрю на Изабель, родителей и на брата. Снова брожу взглядом по взволнованной толпе людей, но не вижу Уилла, Джека или Джона. Из-за Уилла обиднее всего, потому что я думала, что мы поговорим, прямо тут. Люди переживаю, гудят, переговариваются друг с другом. Я наклоняюсь и спрашиваю Изабель: — Что происходит? Темноволосая девушка пожала плечами, к сожалению, тоже не понимая происходящего. — Наверное, что-то с электричеством, — произнесла она, подумав. Я кивнула, и хотела уже, было что-то сказать, как снова включили свет. От этого мне стало легче, и я с улыбкой подошла к микрофону, чтобы договорить. Но кто-то закричал, послышался шум. Люди начали говорить «Боже мой, какой ужас», но я не понимала ничего. Делая снова шаг к краю сцены от микрофона, я посмотрела на Изабель. — Что такое? — спрошу, замечая изменения в лице девушки. И вместо ответа она показала мне за спину. Я спокойно решила обернуться, но почувствовала себя дурно от увиденного позади меня. Фотографии Луизы и Мишель была испорчены. Они обе были в чем-то красном. Я почему-то сделала даже шаг вперед, но заметила что-то красное и на крыльце. «Наверное, краска», появилась мысль в голове. Глаза девушек почему-то были зачеркнуты черными крестами. На фотографии Мишель было написано «шлюха», прямо по всей фотографии большими буквами. У меня вспотели ладони, когда я поняла, что все это время была на сцене, а тот, кто это сделал, тоже был рядом со мной. Я бросила взгляд на фотографию Луизы, но ко мне поднялась мама и начала уводить с этого места. Мы быстро спустились с крыльца, мама, наконец, перестала прижимать меня к себе поближе, и касаться моих плеч. Иззи, пошла с нами, но молчала. Саймой иногда обращался с вопросами к папе. А я, снова оглядывая расходящихся людей, надеялась натолкнуться на Уилла. Но начало казаться, что он специально не пришел. — Ронни не хочешь перекусить где-нибудь? — предложил папа, когда мы прошлись по дороге к парковке. — По правде, да хочу, — ответила я кратко, пытаясь, сосредоточится только на происходящем сейчас. — Изабель ты с нами? — спросила мама, наверное, надеясь порадоваться меня этим. — Да, спасибо, — Иззи кратко улыбнулась, а я отвлеклась на сообщение, которые мне неожиданно пришло. Всем сердцем, я надеялась увидеть сообщение от Уилла и только от него. Мне нужны были объяснения его отсутствия. Особенно после такого. Но все было иначе. «Хочешь быть следующей, Ронни?», гласило сообщение. Я сглотнула жидкость во рту и снова начала оглядываться. Было такое предчувствие, что кто-то за мной наблюдал. И мне бы хотелось, чтобы мне это просто казалось. Снова опуская глаза, читаю это сообщение и поднимая глаза, замечаю машину О`Брайена. Мы на несколько секунд встречаемся взглядами. Мне не хотелось отводить глаз, и я даже уже хотела подбежать и задать кучу вопросов ему. Но меня окликнула мама, я посмотрела на неё. Потом обратно, а машина видимо уже отъехала. А в моей голове промелькнула осознанная мысль, что Дилан был единственным человеком, которого я не знала. И я могла ему довериться. Зная, что он точно ничего от меня не скрывал. Знаю это странно. Но мне нужен хотя бы один шанс, чтобы поверить в кого-то.