Слизеринские истории

Узнав, что почти все ее однокурсники хотя бы примерно уже представляют себе, чем станут заниматься по окончании Хогвартса, Лукреция впервые серьезно задумалась о своей собственной дальнейшей жизни. Выводы, к которым она пришла, ее не вдохновили. - Скажи, Лайза, - спросила она однажды, - а как магглорожденные начинают свою самостоятельную жизнь в мире волшебников? У них ведь даже дома тут нет. - Выскакивают замуж за чистокровных, - тут же ответила подруга. - Да ну тебя, - отмахнулась Лукреция. – Я ведь серьезно спрашиваю. - Так я серьезно. У них, так же, как у большинства полукровок, дом остается в маггловском мире. Они продолжают жить там. Обычно их родители не настолько богаты, чтобы они могли позволить себе сразу же купить или построить себе дом у нас. - Подожди... Разве Хогсмид не единственное место, где живут только волшебники? - Единственное. Когда я сказала "у нас", я имела в виду, что только со временем некоторые из них могут позволить себе построить такой дом, как у чистокровных магов. Защищённый магией, невидимый для магглов, находящийся в отдалении от маггловских поселений... Те из магглорожденных, кто хочет сразу порвать с маггловским миром, обычно находят себе какого-нибудь полунищего, не слишком разборчивого чистокровного волшебника, женят его на себе – и оп... Она уже и дом имеет, и чистокровных родственников. Хотя родственники эти чаще всего её никогда не признают, но факт родства уже никуда не денется. - Хочешь сказать, магглорожденные только выгоду ищут, когда за чистокровных замуж выходят? - Ты слышала, как они о нас отзываются? – очень серьезно спросила Лайза. - Считают, у нас вообще нет браков по любви. Если свадьба между чистокровными, значит, их родители заставили. Из-за денег, положения, чистоты крови или чего-то подобного. А знаешь, почему они так о нас думают? Потому что все это очень важно. Для них, в первую очередь, ведь у нас все это уже есть. Вот большинство грязнокровок и старается скрыть свою меркантильность. И про выгоду от брака с чистокровными магами они стараются не вспоминать. - Ну, это понятно. У всех все по-разному. Кто-то по любви женится или замуж выходит, а кто-то по другим соображениям. И от статуса крови это никак не зависит. - Тебе-то все это зачем? Ты чистокровная ведьма. - Да... Но живу-то я среди магглов. Тебе хорошо. О профессии только заботиться надо. А я вот даже не знаю... Мне тоже хотелось бы жить здесь, но я не собираюсь ради этого выходить замуж за какого-нибудь... - Ваш дом разрушен? – перебила Лайза. Этот вопрос стал для Лукреции полной неожиданностью. Она ни разу даже не подумала о том, что случилось с домом, в котором раньше жили ее родители. - Не знаю, - ошарашено протянула она. - Ну, ты даешь, подружка, - усмехнулась Лайза. - Считаешь, он мог сохраниться? - Почему бы нет? - Мама говорила, что когда мы убегали, дом окружили авроры... - Это еще ничего не значит. Они могли сломать внешнюю защиту, войти в дом, даже осмотреть его... Но обычно дома чистокровных волшебников защищены очень сильными и разнообразными заклинаниями. И, как правило, защита привязывается к членам семьи. - То есть, – подхватила Лукреция, которая уже начала понимать, к чему ведет Лайза, - в какие-то помещения чужакам проникнуть никак не удастся? - Только если ломать всю защиту полностью. Но тогда, скорее всего от дома одни руины останутся. А может и убить кого-то в процессе. Заклинания-то у многих свои, семейные, посторонним совершенно не известные. Поэтому министерство и аврорат практически никогда не конфискуют дома – себе дороже может выйти, и никакой прибыли. И на счет в Гринготтсе так просто лапу не наложишь, гоблины не любят расставаться с тем, что однажды попало им в руки. - Но как узнать, что случилось с домом, и сохранился ли в банке счет отца? - Лу, ты иногда меня просто поражаешь. У мамы спроси. - Про дом она точно ничего не знает. - Тогда это надо выяснять в министерстве. После разговора с Лайзой Лукреция не утерпела и тут же написала письмо домой. Ответ мамы ее очень огорчил. Мелинда не хотела возвращаться в магический мир, писала, что у них достаточно средств и без счета в Гринготтсе, и советовала дочери не афишировать свое родство с бывшим Пожирателем. Лукреция не знала, что ей теперь делать. Стоит ли настаивать и уговаривать маму или же просто смириться и забыть про наследство? Ей хотелось с кем-то посоветоваться, и после довольно долгих раздумий Лукреция решила обратиться к декану. В конце концов, кроме мамы, он был единственным взрослым, которому она полностью доверяла и которого очень уважала. Но решилась на разговор Лукреция далеко не сразу. Только перед самым Хэллоуином, когда пришла пора отдать декану разрешение мамы на посещение Хогсмида, она, наконец, отважилась поговорить. - Извините, сэр, - сказала Лукреция, догнав профессора Снейпа после ужина на выходе из Большого зала, - завтра уже Хэллоуин, а я ещё не отдала вам разрешение. Декан взял из её рук пергамент, пробежал по нему глазами и кивнул. - Хорошо, мисс Корнер. Но видя, что девушка мнётся, продолжая идти рядом с ним, добавил: - Вы хотели что-то ещё? - Вообще-то да, сэр, - проговорила Лукреция, понимая, что к разговору она так толком и не подготовилась. - Понимаете... У меня к вам личный разговор... точнее, вопрос... Ну, и разговор тоже. Почувствовав усталое раздражение профессора Снейпа, Лукреция поняла, что целый месяц выбирая удобный момент для разговора, она выбрала явно не самый подходящий. Злясь на свой детский лепет, Лукреция уже хотела было пойти на попятную, но не успела ничего сказать, как профессора окликнула третьекурсница Миллисента Булстроуд. - Мисс Корнер, сегодня весь вечер так и будет, - развёл руками декан. – Все несут разрешения на завтрашнюю прогулку в Хогсмид. Ваше дело терпит до завтра? Лукреция с облегчением закивала. - Конечно, сэр. Завтра я могу прийти в любое удобное для вас время. - Тогда давайте после вашего визита в Хогсмид? – задумчиво произнёс профессор, явно что-то прикидывая. – У нас будет немного времени перед праздником в Большом зале. - Сэр, я могу прийти и раньше. Посещение Хогсмида – это развлечение, которое вполне можно отложить и на следующий раз. - Что ж... В таком случае, жду вас утром, после того, как закончится вся эта суета с отбытием учеников. Я буду в своём кабинете. - Хорошо, сэр. Спасибо! Профессор Снейп кивнул и тут же повернулся к Миллисенте: - Теперь вы, мисс Булстроуд. Лукреция, наконец, выдохнула. Поскольку ей было по пути с профессором и Миллисентой, она немного отстала от них, но всё равно услышала заискивающий голос Милли: - Профессор, мои бабушка и дедушка не подписали разрешение, но ведь все пойдут... может, вы и мне разрешите? - Мисс Булстроуд, - терпеливо начал декан. – Я полагаю, у ваших опекунов были определённые основания не подписывать разрешение. И я не могу отменить их решение. - Просто бабушка начиталась газет и сказала, что этот Блэк просто ненормальный, и от него можно ожидать чего угодно, - обиженно проворчала Милли, а декан едва заметно усмехнулся. - Поэтому мне «нечего делать за пределами Хогвартса в такое неспокойное время» - передразнила бабушку Миллисента. - Мисс Булстроуд, - профессор Снейп резко остановился и посмотрел девушке прямо в глаза, отчего Лукреция обогнала их. – Я считаю, это очень благоразумное решение. Не стоит обвинять вашу бабушку в том, что она за вас переживает. Миллисента опустила голову, и они продолжили движение по коридору, поэтому Лукреция так и осталась невольным слушателем их разговора. - То есть вы не можете разрешить мне пойти, сэр? – предприняла последнюю попытку Милли. - Вы и сами прекрасно понимаете, - отозвался декан. – Без разрешения я не могу вас отпустить. Милли вздохнула. - Вы ещё успеете посетить Хогсмид, мисс Булстроуд. Уверяю вас, там не настолько интересно, как расписывают уставшие от занятий ученики. Декан свернул к своему кабинету, а Лукреция и Милли продолжили путь в гостиную. - А ты идёшь завтра в Хогсмид? – спросила Миллисента Лукрецию. - Нет. Я была там два раза. Вполне достаточно. Декан прав, там не настолько интересно, и у меня сейчас есть дела поважнее, - улыбнулась Лукреция.