17

Вот оно… «Как упоительно, как прекрасно. Вот так сидеть, жить, осязать пространство, ощущать саму себя. Чувство юности, глупости, всей этой прелести красок жизни у тебя в голове, вот оно… Вот оно.» И копаясь в вещах, надевая чулки и это, Богом забытое в моем шкафу платье, только одно пульсирует в голове: «Вот оно». Куча остальных вещей летит в ящик, тетради, хлам в сумку, брызги лака по волосам, спотыкаясь об угол комода, бегу в коридор, натягиваю сапоги. Быстро. Резко. Куртку застегиваю на ходу, холод ударяет в лицо, пролеты, лестница. Цок, цок, цок, цок. А в голове: «Вот оно». Первый этаж, 109 квартира, дверь открывается, Женя делает мне жест рукой, похожий на приветствие, а я в ответ мило улыбаюсь и немного под нос произношу: - Привет. - Милая, не угостишь сигареткой? - Не курю. Вылетаю из подъезда. Важно успеть. Под ногами скользит снег, он же сыплется с ветвей и поднимается ветром, все вокруг заснежено, бело, ясно. Соседка зовет кошку, мужчины говорят, столпившись на дороге, все спешат в школу, на работу. Дышать трудно из-за мороза в носу и глаза так неприятно пощипывает, тушь течет, а платье задирается. Чувство бешенного счастья и какого-то смятения одолевает, заставляет чувствовать легкую тошноту и повторять про себя: «Вот оно. Вот так должно быть». Садясь в маршрутку, волнение немного отпускает. Смотрю на проносящиеся мимо деревья, прохожих, замечаю каждую «постановку» за витринами кафе и магазинов. Да, это кажется игрой. Как подруги болтают, смеются и пьют кофе, обсуждая своих мужчин, как выбирает хлеб в булочной пожилая пара, неспешно шевелясь, как вываливаясь из магазина, мальчишки со смехом, запихивают в рот сосиску в тесте, при этом матерясь, поправляя свой портфель, и как бездомный отчаянно просит милостыню, завывая, валяясь в снегу, на картонке. «Подайте, кто сколько сможет, с рождения инвалид…» И все это в целом, выглядит так органично, так живо, что нет здесь ничего противного, ничего лишнего. Весь мир подогревает прекрасное, очаровывающее чувство. Чувство, когда тебе 17. И с этими надеждами, с этим счастьем, с этой легкой тошнотой, я стою, жду. Пальцы коченеют, как на руках, так и на ногах, мороз проходит через все мое тело, но ждать осталось недолго. Парень в светлой куртке, без особой спешки, идет навстречу. Да, он мне знаком, нравится, но не более, как и я ему, да, поэтому я сейчас пропускаю учебу, приехав сюда и это чертовски приятно. Маленький неправильный поступок, небольшой бунт, нечто запретное, что притягивает, за что потом придется платить. «Вот оно». Легкий разговор, отстраненность, маленькая игра, у которой известный конец. Это игра всей юности, всей молодости, всей жизни. На смену холоду теплая комната, в теплых тонах, теплые руки и губы, теплое чувство того, что этого делать нельзя, тепло, растущее внутри. Музыка, заглушающая все то естественное, что происходит. Здесь нет восторга или страха, просто нечто обычное, даже животное, нет здесь любви. Ее подлинной в 17 быть и не может. Другие осудят, но другие не узнают, мне все равно, мне теперь спокойно. Теплое дыхание в ухо: - Может, останешься? - Надо идти… А в голове: «Как упоительно, как прекрасно. Вот так сидеть, жить, осязать пространство, ощущать саму себя. Чувство юности, глупости, всей этой прелести красок жизни у тебя в голове, вот оно… Вот оно». Собираюсь. Ухожу.