Трудная задача

                    С появлением Майи в мою жизнь вошла ответственность. Тихо, незаметно я почувствовала себя серьёзной взрослой, отвечающей за жизнь и здоровье подопечной. Каждый вечер перед сном воображение подсказывало мне вероятные опасности, от которых я обязана защитить маленькую племянницу. Я заранее возненавидела жестоких мужчин, которые могут встретиться ей на жизненном пути, вероломных подружек, равнодушных или злокозненных взрослых, бешеных собак, недоброкачественные продукты, ядовитые грибы, алкоголь, детские инфекции и много чего ещё.       Я пыталась придумать ей артефакты на все случаи жизни, но потом бросила эти бесплодные попытки. Ну в самом деле, где взять артефакт от разбитого сердца? Таких в природе не бывает, и правильно. Потом я решила предостерегать малышку от всех опасностей, но невозможно предугадать все негативные ситуации. Я не хочу, чтобы она провела жизнь в страхе перед тем, что может никогда и не случиться. В общем, я сходила с ума от волнения. Моё состояние заметил Рори Оуэн. Он подружился с Вильямсом, потому что дети не расставались ни на миг, даже письма вместе писали, и частенько гонял чаи в лавке у аптекаря, а вечерами они вместе навещали меня. Очень мягко и настойчиво он заставил меня всё рассказать им с аптекарем, они внимательно слушали, а потом расхохотались. Когда я удивлённо поинтересовалась, что в моём рассказе показалось им смешным, Рори дурашливо выкрикнул: «Добро пожаловать в клуб!» и распахнул объятья, а Вильямс попытался принять серьёзный вид. Он же объяснил, что такое чувствуют все нормальные родители, хоть и не так остро, и не за один день. Осознание большой ответственности приходит постепенно, но от этого не легче. И всё-таки, друзья мне помогли. Я успокоилась и стала контролировать свои эмоции. Для самоконтроля принялась за улучшение интерьера жилища.       Поэтому любовно полировала пианино воском с капелькой лимонного сока. Инструмент удалось восстановить, белые и чёрные клавиши успокаивали меня и настраивали на мирный лад. Играть я не умела совершенно, но всегда мечтала об этом. Для меня фортепиано олицетворяло собой истинный дух аристократизма. Даже осознание того, что в моей гостиной стоит этот прекрасный агрегат, наполняло мою душу музыкой. В собственных глазах я казалась себе значимей, умнее, изящнее. Когда-нибудь я сяду на табурет, расправлю пышную юбку и раскрою ноты. Затем откину крышку, поставлю нотную тетрадь, невесомо коснусь клавиш кончиками пальцев,  и польётся музыка, чистая и прекрасная, как ангельское пение.        Да, когда-нибудь. Пока я натирала инструмент до блеска, чтобы в нём отражался неверный огонь свечей и моя усталая физиономия. Я разрывалась на части, последние дни меня совершенно вымотали. В конце ноября традиционно выпускаются ученики многочисленных гильдий, одной из традиций является выбор новой палочки, узкоспециализированной и наиболее подходящей для ремесла. Нашествие выпускников профессионалов сравнимо с летним нашествием саранчи и намного хуже августовского столпотворения. Первоклассники хоть волновались и вели себя вежливо, а эти молодые оболтусы галдели и задирались от избытка адреналина. Приходилось огрызаться и держать себя в руках, чтобы не покалечить идиотов ненароком. Я улыбалась, уворачивалась от шлепков по заднице, делала расчёты и выдавала палочки с утра до позднего вечера, ужасно уставала. Поздно вечером уходила в лес с Ворожеем и охотилась на тёмных тварей до изнеможения. Иначе сбрасывать напряжение не удавалось. Пропустила один только вечер, а на следующее утро чуть не задушила очередного подмастерье за пошлую шуточку. Так что улыбка держалась как приклеенная на лице, медитировала я по часу ранним утром и племянницу привлекла, хотя ей больше нравилось охотиться со мной. Она прокралась за нами во второй вечер и внесла свой вклад, ловко метнув камень в туловище некоей грязно-фиолетовой зверюшки размером с поросенка, с шестью лапами и двумя рядами зубов в злобной пасти. Дохлую зверюгу мы презентовали Вильямсу, он чуть не прослезился от счастья и умчался в лабораторию разделывать. Милая девочка поспешила за ним, а потом долго рассказывала как интересно правильно отделять сердечную жилу от всего остального. Мы с аптекарем честно поделили ценные ингредиенты пополам. Мне жилы нужны для сердцевин палочек, аптекарю — для зелий. Я была впечатлена навыками Майи и выяснила, что мама научила дочку метать гарпун и охотиться ещё пять лет назад довольно варварским способом. Она перестала её кормить. То есть ребёнок питался тем, что смог добыть сам. Девочка отлично справилась, она с гордостью рассказала мне, что почти не голодала. Так что за Майю я не волновалась.       К нам приходила на целый день приятная дама в годах, чистокровная колдунья из рода Яксли, как отрекомендовали Малфои. Она учила девочку всему понемногу, что нас вполне устраивало. Ещё Абраксас привёл к нам в дом Квити, это маленькая домашняя нежить в передничке, прирученная и работящая. Здесь их называют домашними эльфами, словно в насмешку над гордыми первородными моей родины. Дама занималась с малышкой, эльфа готовила им еду, все были при деле. Абраксас установил сложную систему сквозных зеркал, я активировала их, когда уходила из дома. Таким образом мы с дедом могли контролировать ситуацию.       Старший Малфой над внучкой трясся, обожал её безмерно и называл незаслуженным счастьем. Люциус всё ещё молчал и шифровался, не признаваясь в скандальном сексе с магическим существом. Абраксас нежно на меня поглядывал и вслух рассуждал, что мужчина он ещё не старый и видный, и вполне способен на ребёнка-другого. Причём он дал мне понять, что ему интересен и процесс, и результат. Мне было и смешно, и лестно. Он явно не понимал, откуда взялась девочка-блондинка и пытался закрепить успех с её близкой родственницей, то есть со мной. Определённая логика в этом была, раз сестрица забеременела от сына, почему бы второй сестре не залететь от отца? В мои планы рождение маленького блондинчика не входило, я мягко объяснила это красивому мужчине, но он только мило улыбнулся и поцеловал мне руку. Абраксас ухаживал красиво, он пригласил меня на прогулку в парк, я собирала осенние листья, а он читал мне стихи Оскара Уайльда. Узнав, что мне нравится опера, он выкупил целую ложу в театре, мы вместе с Майей слушали «Волшебную флейту». Маленькая русалка влюбилась в театр раз и навсегда, она пересказывала сюжет фестралу и Стерве, наряжала кукол и постоянно напевала. Абраксас нанял ей учителя пения.        Как я и думала, многие проблемы Майи обуславливались неверием в собственные силы. Однажды я нашла её в ванной, она сняла кольцо и сидела в воде, но оставалась человеком. Мы обе обрадовались, теперь превращение происходило только осознанно. Боли при ходьбе также исчезли, оказалось, нужна привычка и тренировка.       Маму-русалку мы не забывали, Майя раз в месяц «писала» письма из ракушек, связывая их определённым образом, Стерва летела на середину Чёрного Озера и швыряла пакет с письмом и сладостями в водоупорной упаковке вниз. Племянница покупала леденцы для сестры и мармеладных червяков для любимой родительницы. Королева-русалка строго запретила звать её на берегу, она хотела, чтобы дочка ассимилировалась в человеческом мире. Следующий сеанс связи Ангелика назначила на конец августа будущего года. Я не спорила, мне очень нравилась Майя, теперь у меня снова появилась семья.          Я писала подробные письма Авроре и милые записки для Дороти. Моя дорогая подруга обещала прибыть на Рождество (праздник середины зимы со смешными традициями) и вместе справить Новый Год. Я ещё привыкала, потому что дома Новый Год отсчитывался от дня весеннего равноденствия, что весьма логично. Зато тут праздник дробил нелюбимую всеми зиму на две половины, тоже хорошо. Ещё я переписывалась с профессором магловедения и взяла на себя смелость пригласить на праздничный ужин и его тоже. Первокурсница Дороти считала до каникул каждый день, ей чрезвычайно хотелось познакомиться с новой подругой лично. Гроган прилагался, как зельевар и филин, куда от них денешься.        Супруг исправно присылал одно письмо в месяц, непременно с рисунком какого-нибудь жуткого чудища и милой подписью, я отправляла десять галеонов, бдительно сверяя подпись и осматривая письмо в поисках замаскированных цветочков. Пока все в посланиях дышало позитивом, я искренне радовалась за увлеченного магозоолога.        Оказалось, что в Запретном Лесу живет множество разновидностей живности, мы с Майей повстречали настоящих единорогов, гордых гиппогрифов, диких фестралов, странных печальных зелёных птиц и прочих удивительных созданий. Честно признать, больше всего меня раздражал здоровенный неопрятный дядька, сторож из Хогвартса. Он дружил с паучьей общиной, это же нонсенс! Как можно рыдать над дохлым птенцом, а потом спокойно обниматься с мерзкими тварями, губящими лес? Кентавры рассказали, что пауков в лес принёс этот человек. Тут своих хищников хватает, но с появлением пауков баланс нарушился, появляются мёртвые участки, где не осталось ничего живого. Я разозлилась и решила расправиться с пришельцами кардинально, но после выполнения основного задания. Пока я не имею права рисковать собой. Поэтому я пряталась от Хагрида (так его зовут) и обходила стороной. Это было нетрудно, лес большой.       Поэтому я занималась текущими делами и неторопливо рисовала все возможные виды артефактов, делая к ним подробные описания. Татуировка на правом предплечье была почти не видна, только при лунном свете можно было разглядеть невиданное дерево с цветочками-колокольчиками. Я вздыхала и поглаживала лепесточки, скоро я займусь замком всерьёз. Девочку только отправлю учиться, и возьмусь.       Майя подтвердила своё желание учиться моему ремеслу, я потихоньку разъясняла ей тонкости работы по дереву. Её заготовки для палочек получались пока не слишком хорошо, не было ни одной ровной, но это лишь начало. Зато она очень старалась и терпеливо повторяла за мной. Журнал с эскизами основных артефактов она перерисовала в свою тетрадку и выучила наизусть, я иногда проверяла её, спрашивая свойства артефакта такого-то. Майя старалась отвечать, я дополняла и подсказывала. Племянницу жутко злило то, что все интересные книжки по артефакторике написаны на неизвестном языке, она ныла и канючила, я сдалась. Амулет-переводчик решил проблему девочки, теперь она часами корпела над толстыми фолиантами моей родины.        Всё же она оставалась десятилетним ребёнком, поэтому воспринимала артефакты как сказочных помощников, пока ей нравилось представлять, какие именно красивые побрякушки с мистическими свойствами ей могут пригодиться. Иногда ей в голову приходили шикарные идеи, она придумала, как сделать Ворожея невидимым вместе с седоком. Всего-то пара артефактов, один на невидимость, второй на неслышимость, и вот уже только еле заметное шевеление воздуха выдает местонахождение скакуна и всадника. Мне подобное и в голову не пришло, а ведь летом я носилась на невидимом коне над озером. Со стороны видок был ещё тот, могу представить. Летит баба в странной позе и орёт при этом. Повезло, что в замке летом нет учеников.       Выпал снег, в каменном доме стало холодно. Хотя мы исправно топили, но спать приходилось под тремя одеялами. Я с ностальгией вспоминала деревянные дома своей деревни. Попробуй прогреть камни дровами! Хотя в Хогсмиде зима стояла гораздо более мягкой, чем в родном краю. В общем мерзла я недолго, а потом поднатужилась и изготовила два артефакта микроклимата. Теперь в доме и сарае Ворожея постоянно держалась температура плюс двадцать градусов. С наступлением холодов Тварюшка переселилась поближе к огню, она показала, чтобы я разместила её камень на каминной полке. Теперь она ныряла в огонь и периодически там грелась, а потом возвращалась к себе.        Примерно в середине декабря я узнала тайну рождения Майи. Вот как это произошло. Абраксас навещал нас по воскресениям, мы ничего не планировали на этот день, потому что дед Майи всячески нас развлекал, водил по музеям и выставкам, мы вместе посещали театр, однажды побывали в цирке. Мы с ним перешли на имена в общении, племянница называла его дедушкой. В этот день мы собирались отправиться за покупками для празднования Рождества. Оказалось, что для праздника непременно нужно украсить пышную ель, поставить её в главной комнате и разложить внизу подарки. Мне такая идея пришлась по душе. Я уже потихоньку готовила подарки для родных и близких.       В назначенный час камин вспыхнул и оттуда красиво шагнул Абраксас, за ним вышел его сын. Вот его мы видели только один раз, больше отец Майи не приходил. За полтора месяца он похудел и осунулся, я его даже пожалела. Пока Абраксас обнимался с внучкой, Люциус скользнул в гостевое кресло и застыл. Я хотела было принести чай, но Абраксас вручил Майе тяжелую книжку с иллюстрациями о мистических свойствах минералов с таблицей совместимости, племянница умчалась, а Люциус начал говорить.  — Так случилось, что в 1974 году я очень стремился утвердиться в компании умных и сильных людей, и готов был сделать что угодно. Был я молод и горяч, даже несколько импульсивен. Мой старший товарищ Антонин Долохов неизменно надо мной подшучивал, иногда доводя меня до бешенства. Однажды мы крепко выпили, а потом поспорили, кто из нас больше нравится женщинам. Рудольфус Лестрейндж предложил пари, мы согласились. Не хотелось бы вдаваться в детали, скажу только, что Лорд крепко всыпал нам обоим, а потом отправил заняться сексом с магическими созданиями в качестве наказания и потребовал непременно принести доказательства. Долохову досталась самка кентавра, а мне русалка. Честно признать, я был рад, что не кобылицу должен обхаживать. Антонин справился раньше меня, он предоставил воспоминания и какое-то доказательство. Мне пришлось отправиться на берег Чёрного Озера. Я выяснил, что русалкам нравятся мелодичные песни, нанял барда и заставил его петь под обороткой на берегу, а сам прятался под чарами невидимости. Сначала певца слушали три русалки, но одна из них напала на остальных, побила и вынудила уплыть. Три вечера победительница слушала вдалеке, не приближаясь к берегу. На четвертый вечер я пришёл уже один, разложил угощение на скатерти, принёс шикарное вино и поставил навес над водой у берега, чтобы нас никто не видел. Сам не приближался, русалка оказалась любопытной, она выпила вина и с удовольствием полакомилась сладостями, а потом уплыла. Ещё два вечера она меня не подпускала, певец пел, она кушала, а потом сдалась. Мы плескались с ней ночь напролет, простились под утро, на прощание она подарила мне трезубец и знаками показала, что между нами всё кончено. Я отнёс трезубец Лорду, он стал называть меня «скользким типом», а я быстро позабыл о забавном приключении. Даже представить себе не мог, что у этой мимолетной связи могут оказаться последствия. Каюсь, в связи с полной уверенностью в нашей фамильной особенности, я не был достаточно осторожен. Появление Майи стало для меня полной неожиданностью, но я почти уверен, что она дочь русалки. Да и вся эта история случилась в майскую ночь, понимаете? Когда день рождения у вашей племянницы, миссис Кидделл?        Я машинально ответила: — Двадцатого февраля. Думаю, вы угадали. Ох, как вы думаете, у мистера Долохова тоже подрастает ребёнок в табуне кентавров?