Неудачники

Дейенерис.

16 лет назад. Солнечный свет заливал комнату так ярко, что было видно, как в воздухе пляшут пылинки. Дени пыталась ловить их, прыгала настолько высоко, насколько могла, хватала их, сжимая кулаки, но, увы, каждый раз в ладошках оказывалось пусто. Она огорченно вздыхала, но затем вновь принималась за поимку увертливых полупрозрачных, как ей представлялось, фей. Однако, это занятие ей со временем надоело, и Дени захотелось, нестерпимо даже, посмотреть любимый мультик. Она с опаской покосилась на старшего брата, который один занимал собой целый диван, стоявший посреди гостиной аккурат напротив большого плоского телевизора. Редко, но бывало так, что Визерис находился в хорошем расположении духа. В такие моменты его вполне можно было просить о чем-нибудь, не боясь схлопотать тумака. Сейчас он вроде как улыбался, насколько Дейенерис могла судить, и это ее подбодрило. Она медленно подошла к нему и потрогала за руку. – Чего тебе? – недовольно спросил Визерис, отвлекаясь от своих мечтаний. – Включи мне мультик, пожалуйста, – тихим голосом попросила его Дени, внутренне сжавшись от липкого чувства страха, которое накатывало на нее всякий раз, как она открывала рот в присутствии брата. – Зараза, как ты достала, – проворчал Визерис и резко сел. Дени инстинктивно отшатнулась от него. – Дура, – припечатал брат, но все же не стал упрямиться и включил мультфильм, который Дейенерис любила больше всех. Это был «Том и Джерри», Дени пересмотрела его уже раз сто. Она уселась на диван, на самый краешек, сложив руки на коленях и изображая из себя самого послушного ребенка в мире. Приоткрыв рот, с восторгом смотрела она на экран, искренне болея за удачливого мышонка. Визерис занял другой край дивана, со скукой пялясь в телевизор. Дени иногда поглядывала на него, словно опасаясь упустить из виду, но вскоре забыла про него и полностью погрузилась в атмосферу мультфильма. Ее глаза были широко раскрыты, наблюдая неотрывно за действием. Визерис переменил позу и громко пробурчал, когда мышь в очередной раз обхитрила кота: – Сука Джерри. Всегда его ненавидел. Дени аж подпрыгнула на месте, забыв, что брат сидит рядом. Она насупилась в ответ на его слова и едва слышно пробурчала: – Джерри не сука. Он хороший. – В это же мгновение ей прилетел неслабый подзатыльник, от которого она кувыркнулась с дивана, больно ударившись коленками об пол. Светлая челка упала на лицо, закрывая глаза. Это был скорее толчок, чем удар, но от этого менее больно не стало. – Не спорь с братом, дебилка, – лениво наставлял ее Визерис. – Не доросла еще. Дени молча встала на ноги и села на место. Она бы захныкала, ей этого очень хотелось, но она знала, что Визерис не пожалеет ее. Наоборот, он всегда начинал злиться еще больше, говоря, что Таргариены не плачут. И что она глупая слабачка, недостойная быть его семьей. Дени сложно было понять, за что брат не любит ее, и никто ей этого не объяснял. Их опекун, мистер Мопатис, лишь говорил, что Визерису больно и сложно после того, как родители ушли. Но Дени тоже их не хватает, она тоже ждет, когда они вернутся. Более того, она никогда их даже не видела, только на старых фотографиях. Но она так не поступает. Поведение Визериса заставляло ее быть взрослее своих лет, хотя, скорее не быть, а казаться. Вот и сейчас Дени сочла правильным смолчать и не плакать, несмотря на то, что ей было очень обидно. Она вновь уставилась на экран, но мультик больше не радовал ее. В глубине сердца что-то жгло, грозя хлынуть соленым потоком из глаз. Поэтому она начала сильно кусать губы, чтобы отвлечься. Тем временем Визерис встал и куда-то ушел. Дени вслушалась в его затихающие шаги, радуясь, что злобный брат наконец ушел и оставил ее наедине с телевизором. Она судорожно выдохнула, расслабленно растекаясь по дивану. Иногда Дени мечтала, чтобы Визериса кто-нибудь забрал и, желательно, навсегда. К сожалению, радоваться ей пришлось недолго. Визерис возник на пороге с пачкой шоколадного печенья в руках и кружкой молока. Дени едва слышно застонала. Во-первых, он все-таки не даст ей посмотреть мультик одной, а во-вторых, Визерис взял ее печенье! Которое она ест каждый день на завтрак! Но говорить брату что-либо было бесполезно. Дени старалась теперь даже не смотреть на него. Противный, противный! Она сдерживала слезы, кипя от негодования. Через какое-то время она почувствовала, что голодна. В желудке забурчало, и Дени жалобно посмотрела на брата. Но тот и ухом не повел, продолжая с аппетитом поедать ее печенье. Вкусное шоколадное печенье, которое так славно хрустит и будто бы тает во рту. Набравшись смелости, Дени рискнула обратиться к брату: – Визерис, можно мне одну печеньку? Пожалуйста, – сердце колотилось от страха, а ладони противно вспотели. Дени поспешила вытереть их об платье. Визерис перевел взгляд на нее. Он сощурился, исказив лицо неприятно гримасой: – Нет! – И уже тише добавил, – ты и так жирная, куда тебе еще, – в его голосе проскользнули издевательские нотки. Дени обиженно поджала губы. Никто, кроме Визериса, не называл ее жирной. Тупой образиной, впрочем, тоже, тем не менее его слова обидно задевали ее, хоть и были неправдой. Рыкнув, она потянулась за желанным печеньем. Иногда на нее тоже накатывали волны мало контролируемой злобы, и Визериса спасало то, что она была сильно младше и слабее. Со временем она подавила эти приступы, но в детстве Дени еще была способна на них. Вот и сейчас, яростно сверкая глазами, она пыталась в бою отбить свою законную печеньку. Визерис отпихивал ее ногами, громко обзываясь и хохоча в голос при виде ее злобного детского лица. В какой-то момент Дени сумела поднырнуть и случайно зацепить его кружку с молоком, которого еще оставалось меньше половины. Молоко от неосторожного движения выплеснулось почти полностью, заляпав черную футболку Визериса. Некоторое время в комнате стояла тишина. Были слышны только мультяшные звуки с экрана и тяжелое дыхание Дени, порядком уставшей в битве за печенье. В любой другой семье брат бы рассмеялся, потрепал бы сестренку по волосам и поделился наконец сладким. Ну или же бы накричал, но быстро успокоился и помирился, не тая злости на младшую. Однако Визерис был другим человеком. Он, медленно закипая, перевел налитый злобой взгляд на Дени. Та, отмерев, попыталась удрать, но не тут-то было. Визерис успел сцапать ее перед попыткой к бегству, сразу же отбросив печенье в сторону. Пустая кружка упала на пол и, прокатившись по ковру, уткнулась в ножку тумбочки от телевизора. Дени испуганно пыталась вырваться, но Визерис вдавил ее в диван и стал больно щипать руки и ноги с абсолютно зверским лицом. Она хныкала, кричала и брыкалась, один раз заехала брату локтем в бок, что еще больше его взбесило. Дени казалось, что экзекуция длится вечность. Она уже плакала навзрыд, когда кто-то оттащил Визериса от нее. Это был их опекун, огромный бородатый Иллирио, вернувшийся с работы раньше привычного. Его обычно добродушное лицо было красным от гнева. Таким злым Дени еще никогда его не видела. – Ты что творишь?! – бушевал он над Визерисом, который как-то поник в одночасье. – Она же твоя сестра, такая маленькая! Посмотри, у нее же будут синяки! Неужели тебе ее совсем не жаль?! Уходи в свою комнату, с глаз моих долой! И не смей мне сегодня показываться! Я еще придумаю, что с тобой сделать! Визерис бросил такой выразительный взгляд на Дени, уходя, что ей стало страшно. Она прижалась к теплой колоссальной ноге опекуна, прячась от этого жуткого взгляда и тихо всхлипнула. Иллирио мягко погладил ее большой ладонью по голове, пробурчав: – Всё эти ваши агрессивные мультики, – он неодобрительно покосился на экран, где Тома подвзорвали на огромной бомбе и выключил телевизор. – Идем, детка, я угощу тебя кое-чем. – Он вздохнул и грузно ступая, отправился на кухню. Дени, вытирая мокрые щеки, поспешила за ним. Там, в просторном и светлом помещении, Иллирио положил в прозрачную вазочку шоколадное мороженое, полил его вкусным сиропом и поставил перед радостной Дейенерис. Она схватила ложку и принялась лопать угощение с сияющими от счастья глазами. – Сильно болит? – Иллирио указал на красные следы, оставшиеся на светлой коже Дени после наказания брата. – Немного, – Дени почесала руку. – И часто он так с тобой поступает, пока меня нет? – осторожно спросил мистер Мопатис. – Бывает, – по всей видимости, на данный момент Дени больше интересовало мороженое. После этого случая Визерис обозлился на сестру еще больше, так как Иллирио записал его на прием к психологу, и ему пришлось некоторое время проходить курс лечения. Не то чтобы ему это помогло. После смерти опекуна жизнь Дейенерис стала совсем безрадостной ровно до момента знакомства с Дрого, само наличие которого хоть немного усмиряло пыл дорогого братика. Поэтому, когда Визерис упокоился в своей могилке в лесу, Дени сложно было почувствовать хотя бы крупицу горя. Слишком хорошо помнила она все тумаки, синяки и ссадины. Ответа на то, почему же Визерис настолько сильно ее ненавидел, она так и не нашла. Настоящее время. Было раннее утро, серое и облачное, благо, недождливое. Дейенерис Таргариен сидела за столом в кухне и неспешно потягивала горячий кофе из черной кружки в виде улыбающегося пузатого кота, подарка Дрого на ее день рождения. В сонной тишине громко тикали часы, мерно гудел холодильник, а с улицы доносились уже вполне бодрые звуки активной жизни. Дени зевнула, почесывая колено под мягким растянутым трико невнятного серого цвета. Теперь никто не гнал ее с кухни, не верещал под ухом, не проклинал и не обзывал последними словами. Теперь можно было смаковать кофе так долго, как хочется, и есть столько вкусного, сколько влезет. Они с братом жили на наследство их родителей, потом еще немного им оставил опекун. На жизнь хватало. Дени проверяла счета и знала, что брат не просадил все деньги и ей еще хватит на несколько лет скромного существования. «– Надо бы найти работу, – подумала Дейенерис, подперев голову рукой. – После отработок. Какую-нибудь не скучную». Она задумчиво поковыряла прожженное пятно на скатерти. Недавно Дени баловалась тем, что удерживала пламя на самом кончике указательного пальца, но потом не удержала его и смахнула на стол. Она смогла быстро потушить его ладонью, но след остался. Когда-то, словно бы в прошлой жизни, именно на этой кухне Дени подожгла волосы своего братца. Жаль, что при этом присутствовала его девушка. Интересно, как она себе объяснила появление огня? Дени взглянула на часы. С неудовольствием констатировала факт, что пора собираться, если она не хочет опоздать. Выплеснув остатки кофе, она вымыла кружку и поплелась наверх. По всей видимости, погода на улице не радовала, поэтому Дени натянула теплые штаны и кофту. Привычным уже жестом вставила фиолетовые линзы, немного поморгала, подмигнула себе в зеркало. Ей полюбился новый цвет глаз, кроме того, он ей безумно шел. Подкрасившись, Дени расчесала волосы, затянула их в хвост, перед выходом сцапала с тумбочки наушники, сунула в карман легкой куртки телефон. Заперла дверь, и неспешно зашагала по дорожке. Возле калитки торчал странный тип. У него были длинные, выкрашенные в синий цвет волосы, стянутые в хвост, и ухоженная борода под цвет шевелюры. Одет он был очень крикливо: в желтые клетчатые штаны и желтое пальто, из-под которого виднелось горлышко ярко-оранжевой безрукавки. Дени аж рот открыла, разглядывая это возмутительно яркое пятно, возникшее в серых буднях. Завидев ее, тип заметался. На его лице ясно отпечаталась растерянность. Он крутанулся сначала влево, потом вправо. – Эй, ты! – Дени подошла ближе. – Тебе чего? – Она подозрительно оглядела его. – А я это… – Тип забегал глазками голубого цвета. – Я ваш новый почтальон! – А старый где? – нахмурилась Дени, не отрывая от него взгляда. – Он умер, – неожиданно сказал тип с мрачным выражением на лице, засунул руки в карманы своего яркого пальто и стремительно зашагал прочь. – Сочувствую, – крикнула ему вслед Дейенерис, получив в ответ невнятное «Ага». Тип, прошагав почти до конца улицы, свернул за угол и исчез, ни разу не оглянувшись. – Что это было? – Дени заглянула в ящик для корреспонденции. Там было пусто, даже рекламных листков не завалялось. – Не поняла… – Похоже, этот тип ее провел. – Вот же гад! – И кто, интересно, это был? Что он вынюхивал у ее дома? Еще и разодетый, как клоун. Дени, озадаченно почесывая голову, направилась к гаражу. Белая машинка, ее радость и гордость, досталась ей от опекуна. Ранее она принадлежала жене Иллирио, которая умерла до появления Таргариенов в доме Мопатиса. Визерис презрительно называла машинку «рухлядью», но Дени она нравилась. Старая, но надежная. Они с машинкой уже срослись, и менять ее на другую Дени не хотела. Дорога в этот раз вышла богатой на события. После происшествия с тем якобы почтальоном Дейенерис решила быть внимательнее. Это же какой растяпой она была, что не заметила слежки этого клоуна. Да он только в цирке бы не выделялся! Теперь же Дени цепким взглядом охватывала улицу, чтобы заметить шпика на подлёте. Но вместо него она увидела совершенное другое. По тротуару шла колоритная парочка: стройная темноволосая девушка и карлик, который смешно косолапил с ней рядом. Очевидно, что они ссорились. Дени приспустила оконное стекло и прислушалась. Разговор на повышенных тонах шел на тему многочисленных измен. Причем, обвиняли они друг друга в одинаковой степени. Периодически Дени вычисляли из их криков такие лестные эпитеты, как «шлюха», «блядун» и «алкаш». Разъярившись на одну из острот карлика, отметившего, что длина юбки его спутницы неразрывно связана с ее мозговой деятельностью, девушка зашипела на манер змеи и толкнула остряка в лужу, оставшуюся после вчерашнего дождя. Дени, глядя, как тот, матерясь и проклиная все вокруг, выбирается на сухое место, не сдержавшись, громко рассмеялась, забыв, что окно ее открыто. Карлик, услышав смех, поднял голову и мрачно посмотрел на нее. Дени тут же прибавила газу. В отражении зеркала заднего вида она заметила, как ей показывают средний палец. На ручке, сопоставимой в размерах с детской, этот жест казался даже умилительным. На следующем светофоре Дени вновь принялась рассматривать людей. Ее взгляд тут же зацепился за высокого черноволосого мужчину в кожаной куртке и штанах в облипку. Он стоял спиной к Дени, а на его плече сидел огромный разноцветный попугай, беспокойно переступающий лапками и трясущий гузкой. Насколько Дейенерис могла судить, попугай собирался облегчиться. Она решила ему не мешать и с интересом следила, что же будет дальше. Попугай не обманул ее ожиданий, оставив характерное пятно на спине ничего не подозревающего мужчины. Дени приспустила окно сильнее: – Хей, мистер! «Мистер» нехотя повернулся на зов. Он был красивым, и черная нашлепка на левом глазу нисколько не портила его лицо. – Что вам? – устало спросил он у улыбающейся Дени. – У вас спина в какашках, – любезно проинформировала его она, не переставая улыбаться. – Очень смешно, – проворчал мужчина, ощупывая спину. Его пальцы тут же угодили, куда надо. – Вот же блядь! – Мужчина ошарашенно уставился на испачканные в дерьме пальцы. – Всегда пожалуйста, – хихикнув, Дени проехала на зеленый, оставляя позади красавчика с его забавным попугаем-засранцем. Определенно, идея быть внимательной того стоила. Уже ближе к центру она стала очевидцем еще более впечатляющей картины. По тротуару мирно шел верзила, огромный, как гора, и с выражением лица хуже, чем у Рамси в плохом настроении. Остановившись, он купил хот-дог и стал медленно его есть, стараясь не обляпаться кетчупом. В следующее мгновение проезжающий мимо велосипедист, решивший, видимо, пошутить, хлопнул по хот-догу рукой. Хлеб и сосиска разлетелись в разные стороны, живописно раскинувшись по земле. Верзила же среагировал молниеносно. Он успел схватить шутника за шиворот, буквально сдернув его с велосипеда. Тот вскрикнул, заболтал беспомощно руками и ногами. Верзила, скорчив зверское лицо, принялся его избивать своими кулачищами размером с огромный булыжник каждый. Все это действие вкупе произошло за какие-то секунды. Дени, моргая глазами чаще обычного, отвернулась от сцены наказания и поехала дальше. По сторонам она более не смотрела. Впечатлений ей хватило с головой. В центре, как и всегда, царила атмосфера уныния. Ребята переоделись с кислыми лицами, гадая, какое отстойное задание ждет их сегодня. – Слушайте, – Санса встала на скамейку, привлекая всеобщее внимание. – Минуточку тишины. Спасибо. Короче говоря, я приглашаю всех сегодня к себе. На обед. – Я не смогу, – Джофф поднял руку, прям как послушный школьничек. Дени аж растрогалась. – У мамы сегодня премьера нового фильма. – Ничего, я понимаю, – по всей видимости, Сансу это не особенно расстроило. Она все еще холодновато относилась к Баратеону, после всего того, что у них было. – А я с радостью приду, – улыбнулась Дени. – Познакомлюсь с твоими. В раздевалку зашел припозднившийся Лорас. Санса открыла рот, чтобы пригласить и его, но Рамси едва заметно качнул головой, и она промолчала. «Интересно, – подумала Дени, – раньше у них не было такого, как бы это назвать, взаимопонимания». Но решение не приглашать Тирелла показалось Дени правильным. У них слишком много общих тайн, чтобы посвящать в них чужака. В зале вместо вечно хмурого Станниса их ждал невысокий лысый мужчина. Он был закутан в нечто, очень напоминающее своим видом восточный халат, и от него сильно пахло благовониями. Сложив руки на животе, он спокойно ждал, пока они построятся перед ним. – Это что еще за хрен? – громким шепотом спросил Джоффри. – Это мы у тебя спрашивать должны, – ответил ему Джон. – Станнис все-таки твой дядя. Где он? – Я откуда знаю, – возмутился Баратеон. – Я стараюсь его не видеть лишний раз. Пока они разговаривали, Дени во все глаза разглядывала мужчину, думая о том, что уж слишком часто за один день ей попадаются странные типы. Но конкретно этого она знала. Он приходил иногда к их с Визерисом опекуну. Такого ни с кем не перепутаешь. И все же, как тесен мир, поразилась про себя Дейенерис. – Меня зовут Варис, – сладко улыбнувшись, представился тем временем мужчина. – Сегодня я заменяю надзирателя Станниса. С ним случилась небольшая неприятность, но вскоре он поправится и вновь вернется на свое рабочее место. Возможно, уже завтра. – А что с ним случилось? – задала вопрос Дени. – И да, приятно вновь вас видеть. Как у вас дела? Ребята удивленно уставились на нее. – Откуда ты знаешь этого пухлого? – тут же полюбопытствовал Джоффри, выглядывая из-за Джона, и не особо заботясь о том, что Варис может его расслышать. Надзиратель кашлянул: – Спасибо, Дейенерис. Я тоже рад видеть, что вы в добром здравии, – мягко промолвил Варис. – Дела у меня замечательные. Как поживает ваш брат? Кончики ушей Дени предательски заалели. Зря она вообще обратила на себя внимание. «Дура, дура, нахрена ты завела этот разговор?!» – Так что там со Станнисом? – Рамси поспешил вмешаться, пока кто-нибудь не успел ляпнуть ерунды. Дени перевела дыхание. – У него пищевое отравление, – лицо Вариса приобрело наиграно печальное выражение. – А. Срет и блюет дальше, чем видит, – понятливо кивнул Джоффри. Варис поджал губы. – Хреново, хреново, – вынес Джофф свой вердикт. – Ты можешь заткнуться, – поморщился Болтон. – Оставь свои блевотные догадки при себе. – Ой, какая фифа, вы только посмо… – Джон бесцеремонно закрыл рот Баратеону. Тот возмущенно промычал что-то. Никто не обратил на это внимания. – Извините его, он у нас малость не в себе. – Придурковат, – добавила Санса. – Понятно, – Варис кивнул и уже не смотрел на Джоффри, пытающегося отцепить ладонь приятеля от своего лица. Лорас лишь растерянно крутил головой. Дени с сочувствием подумала: «Бедняга, никак не вольется в коллектив». Хотя никто особо и не помогал ему в этом, а то ребята и вовсе дружно делали вид, что никакого Лораса Тирелла не существует. – В общем, я хотел сделать вам особое предложение. Вы сейчас, пока я сижу у себя в кабинете, разбегаетесь и прячетесь, а я буду вас искать. Если найду, то назначу какие-нибудь отработки, если же нет – то можете пойти домой. Как вам? Принимаете? – Но… – Тирелл шагнул было к надзирателю, но Дени его опередила: – Мы согласны! – Ну что ж, отлично, – просиял Варис. – Разлетайтесь, пташки мои. На все про все у вас десять минут. – Надзиратель развернулся и, мягко ступая, удалился в кабинет. Ребята поспешили в раздевалку, радуясь возможности свалить. Их даже не парила странность этого предложения, настолько им было насрать. – Разве это законно? – озабоченно спросил Лорас, тем не менее стягивающий с себя комбез. – Да плевать! – Джоффри, подпрыгивающий на одной ноге, натягивал уже и джинсы. – Вы, кстати, заметили? У него пудра была на лице. Или мне показалось? – Тебе не показалось, – Джон зашнуровывал ботинки. – Ты мне лучше скажи, на кой фиг ты мне всю руку облизал? Это отвратительно, ты в курсе? – Мне тоже было неприятно, уж поверь, – Баратеон сделал вид, что его тошнит. – Джон, кстати, дрочил сегодня утром, – ненароком заметил Рамси. – И руки не помыл, насколько я помню. В раздевалке повисла тишина. Дени неуверенно хихикнула, глядя на багровеющего Джоффа. – Да пошутил я, – усмехнулся Рамси. – Но, Джон, дружище, а ты чего так подозрительно молчал? Неужели я угадал? – Да пошел ты, – буркнул Старк, захлопывая свой шкафчик. – Не смешно ни разу. – Ну и шутки у тебя, – Санса посмотрелась в зеркальце, оценивая состояние своего макияжа. – Дени, так откуда ты знаешь этого… как там его… Вариса? – О, он был другом моего опекуна, – Дейенерис внимательно осмотрелась. – Так что никакой интересной истории, увы. Так, вроде ничего не забыла. Валим? – Конечно, – вразнобой ответили ей. Через полминуты центр опустел. Никому не хотелось быть найденным для какой-нибудь дурацкой работы, поэтому ребята усвистели кто-куда, даже не оглянувшись. Зато Дейенерис, уже стоя возле своей машины, вдруг осознала, что оставила любимые наушники в шкафчике. «Вот черт!» – она раздраженно топнула ногой. Теперь возвращаться, как идиоту, когда все уже ушли. Но ничего не поделаешь. Ей не хотелось оставлять их там, одиноко лежащих в темноте и ждущих свою хозяйку. Прокравшись по коридору, Дени осторожно выглянула из-за угла. Варис сидел в своем кабинете, пил чай из милой розовой кружки и смотрел что-то на мониторе, иногда посмеиваясь. «Мне б так жить», – подумала Дейенерис, опускаясь вниз и медленно, гусиным шагом, стала продвигаться в раздевалку. Больше всего на свете ей не хотелось, чтобы кто-то увидел ее в данный момент, и она молилась всем богам, чтобы этого не случилось. Когда Дени проползала мимо кабинета надзирателя, она смогла услышать из чуть приоткрытой двери, что именно с таким увлечением смотрит Варис. Это определенно было шоу Джимми Киммела. Она хихикнула над шуткой вместе с Варисом, и только благодаря этого он ее не услышал. Дени же собралась ползти дальше, как вдруг телефон надзирателя разразился веселеньким рингтоном. Тихо ругнувшись, она с бьющимся сердцем прижалась к стене, изрядно напуганная. – Алло, – сладко проговорил Варис. – Я вас слушаю. – Дейенерис помимо своей воли навострила ушки. Не то чтобы она хотела подслушать, но ей вдруг стало любопытно, с кем такой странный человек мог разговаривать. – О, насчет способности… – Таргариен зажала себе рот рукой, округлив глаза. Еще немного, и она бы выдала себя дурацким неуместным возгласом. Но она же не ослышалась? Он сказал слово «способности»? Что за херь? Тем временем надзиратель продолжил разговор. – Да, я могу это устроить. Я уже нашел то, что вам требуется. – Тишина. – Именно. Встретимся там, где обычно. – Дени пока ничего не понимала. О чем Варис говорил? Что-то, что кому-то нужно… Как бы еще понять, о чем шла речь. – Нет, завтра. – Послышался звук отодвигаемого стула. Дени подскочила и шустро поползла в сторону раздевалок. Не хватало еще, чтобы ее поймали тут, нагло подслушивающей важный разговор. Дорога в полусогнутом положении показалась ей бесконечной. Наконец, Дени достигла раздевалки. Беспечно открыла дверь, размышляя о делах Вариса, шагнула было внутрь и вдруг застыла, неверяще глядя на типа, уверенно шарящегося у нее в шкафчике, как в своем собственном. Таинственный разговор надзирателя тут же вылетел из ее головы, занятой идентификацией наглого шпиона. Синие волосы и борода, желтый плащ и брюки в клетку не оставили сомнений – перед ней стоял якобы новый почтальон. Он что-то шептал себе под нос, деловито роясь в ее немногочисленных вещах. К счастью, Дени не держала в шкафчике ничего подозрительного. Тем не менее, она все равно взъярилась. – Ты совсем охренел?! – свистящим шепотом зашипела Дени и налетела на типа с кулаками. Тот ойкнул от неожиданности, присел и закрылся руками. – Чего тебе надо от меня, клоун трахнутый? Получи, собака желтая! – Погоди, стой, – шепотом же отвечал ей настигнутый на месте преступления шпион. – Я все объясню! – Что ты мне объяснишь, жопа бородатая?! – бушевала Дени, не забывая говорить вполголоса и отвешивать щедро тумаки. – Перестань меня бить, и узнаешь! – зашептал тип. – И, кстати, почему мы шепчем? – прокашлявшись, он начал говорить уже в полный голос. – В общем, я… Дени двинула ему в лоб и заткнула рот ладонью: – Завались, ну-ка! Тип ошарашенно заморгал голубыми глазками. И явно растерялся, встретив такой прием. – Лезь в окно, – приказала ему Дейенерис, пихая в нужную сторону. – Лезь, сказала! Шпион, видимо решив, что иметь дело с психами себе дороже, послушно взобрался на подоконник и протиснулся на улицу. Теперь он стоял и растерянно смотрел на Дени. Та прижала указательный палец к губам: – Стой тут! Я сейчас приду, – и выразительно посмотрела на него, взглядом обещая страшные муки. – И ни звука чтоб! Быстро метнулась за наушниками. Схватила их, закрыла как можно тише шкафчик бегом вернулась на место. Дени зарычала и хлопнула себя ладонью по лбу. Типа за окном, конечно же, уже не было.

Санса.

13 лет назад. Маленькая Санса смирно сидела на диване и старательно читала толстенную энциклопедию. Ее рыжие волосы были заплетены в две длинные толстые косы, своими концами достигающие пояса на летнем платье в ярко-красную клубничку. Рядом с ней сидел Джон и скучающе глядел в окно. Его кудрявые волосы были, как обычно, растрепаны и спутаны, зато одежда, в противовес, была аккуратно выглаженной и без единого пятнышка грязи. Вместе брат и сестра выглядели образцово-показательными детьми строгой родительницы, у которой весь день был расписан по порядку, а всяческие шалости являются чем-то исключительным. Кейтелин, держа на руках трехлетнюю Арью, мельком глянула на эту идиллическую картину, и тоже посмотрела в окно, чтобы узнать, на что Джон с такой скукой пялится вот уже пять минут. Ее взору открылась возмутительная картина: на свежескошенном газоне, пачкая одежду и топча траву, дрались Робб и соседский хулиган, несносный Теон Грейджой. Теону шел двенадцатый год, а его любимым занятием было задирать детишек Старков, особенно легко поддающегося провокациям Робба. – Санса, присмотри за Арьей, – Кейтелин поспешила на улицу, посадив младшую на колени сестры. Как только за матерью захлопнулась дверь, Санса пихнула сестренку в руки Джона. – Фу, забери ее! Она испачкает мне платье своими липкими руками, – старшая брезгливо поморщилась, когда рука Арьи с зажатой в ней конфетой чуть было не вцепилась в ее косу. Джон же, напротив, прижал сестренку крепче к себе, и оба что-то залопотали друг другу. Ему нравились маленькие дети, и он всегда с радостью возился с Арьей, никогда не жалуюсь и терпеливо снося ее попытки вырвать ему волосы. Санса посмотрела на них, как на слабоумных, и попыталась вернуться к чтению, когда дверь вновь хлопнула, и в дом вошла Кейтелин, за руку волоча за собой упирающегося Робба. Его левый глаз был подбит, к вечеру вокруг него точно расцветет шикарный синяк, поняла Санса. На щеке брата красовалась неглубокая царапина, а одежда пестрела следами едкого травяного сока. По его виду было очевидно, что он недоволен вмешательством матери в его, несомненно, эпичную битву с соседским мальчишкой. – Ну почему ты такой непослушный? – ругала его Кейтилин. – Почему ты постоянно дерешься с этим хулиганом? Вот посмотри на Сансу, – видя, что аргумент не в кассу, так как по мнению Робба, девчонки и должны быть такими, Кэт сказала, – или посмотри на Джона! Он никогда ни с кем не дерется. Почему бы тебе не взять пример с него? Робб недовольно глянул на брата, посмевшего предательски оказаться на одном уровне с Сансой, которая вообще-то девчонка и ей можно. Джон смущенно пожал плечами. Он сам удивился похвале, так как не часто слышал ее от Кейтилин, которая обычно старалась его не замечать. Санса только вздохнула. Она понимала, что Роббу бесполезно что-то говорить. Если он решил доказать Теону, что сможет его побить, то лучше ему не мешать. Упрямство являлось одной из фамильных черт Старков, это Санса знала по себе. Если она решила стать принцессой, то станет, и никто ее не остановит. Закончив отчитывать Робба, Кейтилин взяла Арью на руки и обвела строгим взглядом притихших детей: – Сейчас Арья и Санса идут спать, а вы, – она посмотрела сначала на Робба, затем на Джона. – идите поиграйте на улице. Только обойдитесь, пожалуйста, без драк. И постарайтесь не шуметь. – Мама, нет! Я тоже хочу играть! – Санса мигом отложила книгу в сторону. – Не-не, мы не будем играть в принцесс! – возмутился Робб. – И вообще нам девчонка не нужна. Синие глаза Сансы гневно потемнели. Она слетела с дивана и толкнула брата в плечо: – Девчонки ему не нужны! Скажи ему, Жон! Джон оказался между двух огней. С одной стороны был брат Робб, лидер и заводила, а с другой – сестра Санса, которую не хотелось обижать. – Так, марш все трое на улицу, – Кейтилин пригрозила пальцем Роббу. – Сестру не выгоняй. – Ладно-ладно, – проворчал тот, почесывая лоб. Санса показал ему язык, на что Робб попытался дернуть ее за рыжую косу. Джон фыркнул и подтолкнул обоих к двери. Наконец дети вышли на улицу. Солнце заливало дом, газон и небольшой садик на заднем дворе, взращенный заботливыми руками Кейтилин. Мальчики побежали к высокому дереву, растущему вплотную к забору. Это дерево давало самую большую тень, под ним всегда было прохладно, даже в невыносимую жару. С нижней толстой ветви свисала веревочная лестница, ведущая в маленький домик, притаившийся в густой листве. Санса неторопливо шла за ними, глядя в яркое синее небо с редкими пушистыми облачками. Дул мелкий ветер, ероша пряди, выбившиеся из кос, и трепал подол белого платья. Также неспешно девочка взобралась по лестнице вверх. Робб и Джон сидели на полу и что-то торопливо обсуждали, чиркая пальцами по пыльным доскам. Солнечный свет вливался в домик через небольшое оконце, и пылинки плясали в воздухе, словно маленькие феи. Санса уселась на колени рядом с братьями. Робб важно проговорил: – Я придумал, во что мы будем играть. Я буду Капитаном Справедливость, – он ткнул большим пальцем себе в грудь. Робб зачитывался комиксами про супергероев, в его комнате журналы неаккуратными стопками валялись повсюду, а стол был завален корявыми рисунками Бэтмена, Супермена и Человека-Паука. – Джон будет моим противником, Профессором Зло, – Джон насупился. Он постоянно играл злодеев, и это ему порядком надоело. К тому же, злодеи всегда проигрывали. – А ты, Санса, раз уж увязалась с нами, будешь жертвой, которую Профессор Зло хочет принести Сатане. – Что за глупости? – Сансу явно не прельстили перспективы быть принесенной в жертву. – Это скучно! Я только лежу, и ты мне даже шевелиться не позволяешь! – Да-да, – закивал Джон. – Мне тоже надоело быть злым. Я хочу побыть и супергероем! – Вот развопились, – проворчал Робб, недовольный тем, что сестра и брат вдруг взбунтовались. – Лучше поиграем во что-нибудь интересное, – Санса смущенно улыбнулась. – Я буду Красавицей, Жон Чудовищем, а ты, Роп, будешь Газдоном, – в свои шесть лет Санса все еще имела некоторые проблемы с речью и иногда неправильно произносила отдельные слова и имена. – Газдоном, – передразнил ее Робб, – еще лучше! Я постоянно бываю этим тупицей! – Прости, Роп, но нам нужен кто-то плохой, а то будет неинтересно. – Чудовище, вот кто действительно тупица. Я не хочу его играть, – проворчал Джон. – Да так и скажите, что не хотите играть! – разозлилась Санса. – Может быть Джон предложит что-нибудь? Джон оказался под прицелом двух пар синих глаз, одинаково раздраженно смотревших на него. Мальчик сосредоточенно наморщил лоб, стараясь быстро придумать интересную игру, которая бы угодила сразу всем. – А знаете, я придумал! Я хочу… Не успел Джон договорить, как крышка люка откинулась с громким стуком, и над полом показалась голова Джоффри Баратеона. Он презрительно оглядел собравшихся. – Дрофри! – радостно воскликнула Санса, бросаясь к нему. Джоффри поморщился. Ему не понравилось, что его имя исказили, и особенно не понравилось, как при этом прыснул в кулак Джон. – Ты здесь как оказался? – недовольно спросил Робб, наблюдая, как Джофф залезает в домик. Тот независимо отряхнул колени от пыли, и сказал: – Мой папа решил оставить меня у вас. Мама на съемках, а ему нужно куда-то срочно отлучиться. Он заберет меня вечером. Роберт Баратеон часто оставлял своего отпрыска у Старков, видимо надеясь, что Джоффри подружится с ними и перестанет днями и ночами пропадать за компьютером. – Теперь мы сможем поиграть в мою игру, – радостно захлопала в ладошки Санса. – Я буду принцессой, а ты моим принцем! – Кому как. По мне, он больше на принцессу похож, – громко шепнул Джон Роббу, явно намекая на длинные золотистые волосы Джоффри, которые спадали ниже плеч. – А ты похож на придурка! – Прекратите, – строго сказала Санса, со смешной важностью маленькой девочки, пытающейся вести себя как взрослая. – Мы не можем выбрать, во что играть, – объяснила она Джоффу. – Роп хочет поиграть в супергероев, а... – Скукота, – перебил ее мальчик. – У меня есть идея получше! Я буду королем, ты, – он оценивающе оглядел Сансу, с восторгом смотревшую на него, – так уж и быть, моей королевой. А вы, – Робб и Джон скептично посмотрели на него, – мои подданные. – Да ты обнаглел, малявка, – медленно сказал Робб, поднявшись на ноги и оказавшись на полторы головы выше Джоффри. – В таком случае, я буду Капитаном Справедливостью, который освободит народ от злого и мерзкого короля. – А я, – Джон тоже вскочил на ноги, – я… – Мы не будем в это играть! – выпалил Джоффри, упрямо вздирая подбородок. Санса растерянно смотрела на них, переводя взгляд с одного на другого. Ей просто хотелось мирно поиграть, и чтобы всем было хорошо. Но слово за слово, и вот уже ее «принц» и старший брат вцепились друг в друга и покатились по пыльному полу, обмениваясь тумаками. Робб, как более взрослый, одерживал победу. Санса дернула Джона за руку, требовательно сказала, чувствуя, тем не менее, подступающие слезы: – Разними их, Жон! – мальчик поморщился, но «Жона» проигнорировал. Все равно Санса делала это не специально. – Пожалуйста! Джон нехотя потянул Робба в сторону, пока Санса пыталась успокоить Джоффри, сыпавшего угрозами и оскорблениями. В очередной раз хлопнула крышка люка. Дети уставились на Теона, ловко выбравшегося из отверстия в полу. – Чего вы орете, как придурки? Вас на всю улицу слышно, – Грейджой презрительно оглядел малышню. Почесал одной ногой вторую, шмыгнул носом. Сплюнул в открытый люк. – Короче. Я за вас уже решил. Я буду пиратом, который захватил ваш дурацкий корабль, – он обвел рукой вокруг, – вы мои пленники, а она – моя добыча, – Теон подтащил Сансу к себе за руку. – Йохохо! Будешь женой пирата… – он не успел договорить, как Санса всхлипнула раз, другой, и вдруг оглушительно заревела. Ее планы поиграть с Джоффри оказались разрушены, а день – испорчен. Теон испуганно отшатнулся, отпуская ее руку. Робб набычился, и бросился вперед, намереваясь поколотить Грейджоя за сестру. С другой стороны, на несчастного Теона ринулся Джоффри, который не хотел становиться пленником в его игре. На полу образовалась куча-мала. Все трое кусались, били друг друга и громко кричали. Санса давно прекратила плакать, лишь смотрела большими глазами на мальчиков, прижав кулачки к груди. Джон вздохнул и принялся вновь разнимать драчунов, попутно уворачиваясь от тычков, не желая обзаводиться незаслуженными синяками. Наконец все успокоились и уселись полукругом, гневно зыркая друг на друга. Робб тер покрасневшую щеку, Джоффри приглаживал растрепанные волосы, а Теон потирая ушибленные ребра. Санса сидела рядом с Джоном, вытирая мокрое лицо его носовым платком. – Ты вообще чего приперся? – спросил Робб у Теона, всем своим видом показывая, насколько тот ему не нравится. – Че, нельзя что ли? – буркнул Грейджой, перестав тереть ребра. Он вытянул босые смуглые ноги, все в царапинах и ссадинах, и нагло уставился на «Кэпа Справедливость». – Вообще-то тебя никто сюда не звал, – съязвил Робб. – Перестаньте, – Санса сунула измятый платок Джону. – Нельзя быть таким грубым, – она укоризненно посмотрела на брата. – Тион, наверное, просто хочет с нами подружиться. – Никакой я не Тион, и дружить с вами не хочу! – покраснел Теон. – Зачем пришел тогда? – Джон кинул на него вопросительный взгляд серьезных серых глаз. – Просто так, – с независимым видом ответил Грейджой, пожимая плечами. Санса подумала, что он врет и вредничает, а на самом деле и правда тянется к ним, просто стесняется в этом признаться. Она вздохнула. Мальчики казались ей существами с другой планеты. Иногда их поди пойми. То дерутся, то сразу мирятся. А потом еще и продолжают вредничать. А зачем, наверное, и сами не знают. Молчание затянулось. Джоффри скучающе глядел в окно, Теон рассматривал свои ноги, а Робб и Джон обменивались многозначительными взглядами. Сансе тоже стало скучно. Играть, по-видимому, никто не собирался. Вдруг из дома послышался крик Кейтилин. Слов было не разобрать. Робб сунул голову в люк: – Что, мам? Ветер донес несколько неразборчивых фраз, но Робб понял, что мать говорила ему. – Она зовет нас всех покушать, – объяснил мальчик. Санса выглянула в оконце, щурясь и прикрывая глаза ладонью. – Я вижу папину машину и машину дяди Боберта. – Роберта, – машинально поправил ее Джоффри. – Да, – кивнула Санса и зарделась. Она часто краснела, когда Джоффри заговаривал с ней. – В общем, идем, – буркнул Робб. – И ты, Теон, тоже. Хоть и не хочешь с нами дружить. Теона не пришлось уговаривать. Последней из домика спустилась Санса. Она медленно шла за бегущими мальчиками и непонятно чему радовалась. «Скорее всего, это потому что здесь Джоффри,» – решила она в конце концов. Солнце играло в ее темно-рыжих волосах, и она вся сияла. Этот день она еще будет вспоминать как один из тех, что по неизвестной причине задерживаются в памяти, как осколок беззаботного солнечного детства. Настоящее время. Было довольно прохладно. Мрачное небо, затянутое свинцовыми тучами, нависло над головой, солнце неярко светило, щедро пробиваясь в разрывы между облаками, дул холодный ветер. Санса втянула голову в плечи, зарываясь носом в пушистый шарф. Все вокруг предвещало дождь, и поэтому она торопилась домой. В руках Санса держала коробку с лимонным тортом, бережно прижимаемую к груди. Сегодня к Старкам должны были прийти ее друзья с отработок. Но в тайне, признаваясь себе, она понимала, что больше всего ждет Рамси. Не то что бы у них с Сансой все было настолько серьезно… После той памятной вечеринки они словно бы сблизились, стали часто переписываться и созваниваться, Рамси даже пару раз проводил ее домой. У нее, несмотря на хорошенькую внешность, практически не было опыта в отношениях. Флиртовать Санса не стеснялась только с Джоффри, которого знала с детства. В школе же она предпочитала прилежно учиться, а не заводить романы. Теперь ей было неловко спрашивать в лоб, что у них с Рамси происходит. Он ей нравился, но она по-прежнему мало понимала его. За своими размышлениями она не заметила, как на ее пути встал невысокий мужчина с умным, но несколько хищным лицом. У него были внимательные серо-зеленые глаза и острая бородка, а темные волосы, несмотря на то, что незнакомец выглядел вовсе не старо, уже были подернуты серебром. Санса столкнулась с ним плечом, обернулась, чтобы пробормотать извинения, как вдруг он сжал ее руку чуть выше локтя, заставив остановиться. Мужчина всматривался в ее глаза так, будто бы надеялся увидеть в них что-то. Санса нахмурилась, дернула рукой, освобождаясь от нежеланного прикосновения, и чуть не уронила торт. Незнакомец помог ей удобнее ухватить коробку и извиняюще улыбнулся. Сансе эта улыбка отчего-то не понравилась. – Извините… Вы просто так похожи на свою мать… Санса отодвинулась от него, неприязненно поморщилась. Она подумала о том, что этот мужчина является кем-то вроде городского сумасшедшего, хоть и выглядел прилично в своем строгом пальто-бушлате с серебряными пуговицами, тускло поблескивающими на черной шерсти. – Мне нужно идти, – сухо сказала она, бросив тревожный взгляд на небо. Ей хотелось попасть домой до того, как пойдет дождь. – Еще раз простите, – мужчина больше не делал попыток дотронуться до нее, лишь смотрел своими смеющимися глазами так, словно знал какую-то тайну, Сансе недоступную. Санса раздраженно дернула плечом и ушла бы, не оборачиваясь, если бы незнакомец вдруг не проронил: – У вас проблемы со способностью. Так? – его лицо было спокойным. Он лишь смотрел на нее и ждал реакции, которая последовала незамедлительно. – Ч-что? – сначала Сансе показалось, что ее посетили слуховые галлюцинации. Сложно поверить, что кто-то посторонний вот так просто, стоя посреди улицы, скажет о способности, словно о чем-то пустяковом, и будет спокойно стоять и смотреть на нее. – Что вы сказали? – выдавила она непослушными губами. Ее начала бить легкая дрожь. Санса с досадой поняла, что эту дрожь ей не скрыть, сунув выдающие ее руки в карманы плаща, и лишь крепче сжала коробку пальцами, рискуя ее помять. – Я сказал, что у вас проблемная способность, – мужчина приблизился к ней. Он двигался изящно, мягко ступая, совсем как кот. – Откуда вы… – Санса не договорила. Ей вдруг пришла в голову мысль, что он может знать о трупах, зарытых в лесу. Сансе стало по-настоящему страшно. А если незнакомец читает мысли? Тут ей совсем поплохело. Если так, то она сама себя выдала. – Не стоит бояться меня, – успокаивающе произнес мужчина. – Я не причиню вам вреда. Меня зовут Петир Бейлиш, – он протянул узкую бледную ладонь. «Что мне с того?!» – хотелось крикнуть Сансе, но она сдержала себя, пожав протянутую ей руку. – Санса Старк, – в ее голосе отчетливо слышался холодок. – Я знаю, как вас зовут, – тонко улыбнулся Петир. Санса занервничала еще пуще прежнего. Насколько много он знает, гадала она. Ей хотелось срочно рассказать все Дени. Или Джону. Или… Рамси. – Я лишь хотел предложить вам кое-что, – Бейлиш пытливо взглянул на нее. – Что? – «Катитесь к черту» - в мыслях сказала Санса. – Смену вашей способности на что-то более, – он покрутил длинными пальцами в воздухе, – полезное. – Что мне это будет стоить? – сразу же спросила Санса. Бейлиш вновь улыбнулся: – О, совсем ничего, – заверил он ее. – Так не бывает, – « За дуру меня что ли держит?» - сердито подумала Санса. – Со мной возможно все, – Петир вытащил из кармана визитку. На черном фоне витиеватая серебристая надпись сообщала адрес и имя владельца. – Возьмите. Как только решитесь, приходите по этому адресу. Я буду ждать. Санса взяла в руки прохладный гладкий треугольник, нерешительно посмотрела не него. Петир на прощанье коснулся ее пальцев, кивнул и отступил, теряясь в толпе. Санса быстро потеряла его из виду. И что это было? Она сунула визитку в карман и поспешила домой. Ей срочно нужно было обдумать случившееся в спокойной атмосфере. Но, конечно же, ей это не удалось. Дома, как обычно, была толпа народу. Кэт всегда ответственно подходила к приходу гостей и каждому дала задание. Нед ходил хмурый и пылесосил ковер в коридоре, Робб расставлял тарелки на столе, Арья готовила салат, а Брана не наблюдалось. По всей видимости, он успел смыться в свою комнату или к друзьям, чтобы мать не припахала его к работе. Арья как-то раз пропалила Сансу за ночными разговорами с Рамси и теперь была уверена, что среди друзей будет парень сестры. И теперь они с Браном все гадали, как он выглядит. Вот и сейчас сестренка бросила нарезку овощей для салата и громко прокричала Сансе, вешавшей плащ в гардероб: – Надеюсь тот твой парнишка, с которым ты болтаешь по ночам не блондин с зелеными глазами? Колись, он будет среди твоих «друзей» – она специально выделила последнее слово, как бы намекая. Это сразу же привлекло внимание всех находящихся в дома. Санса заметно смутилась, хлопнула дверцей гардероба и прокричала в ответ: – Если ты намекаешь на Джоффри, то его не будет сегодня. Он занят, у его матери сегодня премьера фильма, – Санса прошла на кухню, держа торт в руках. – О, неужели боги исполнили мое желание? – Арья сложила руки в молитвенном жесте. – Правда, я просила чтобы он провалился в седьмое пекло, но и так сойдет. – Арья! – возмутилась Кэт, пригрозив Арье пальцем .– Нехорошо так говорить. – А что, мне он тоже никогда не нравился, – хохотнул Робб и обратился к Сансе. – Я не знал, что ты общаешься с кем-то по ночам. И кто этот несчастный, которому грозит пара суток в кутузке? – Ты еще не полицейский, а шуточки у тебя уже дурацкие, – проворчала Санса, принимаясь распаковывать торт. Робб скорчил в ответ на это недовольную гримасу. – Так, не уходить от ответов. Говори, это ведь по-любому будет смазливый такой парень, похожий на недоделанного принца, – Арья брезгливо поморщилась. Она не переваривала такой типаж, ей по душе были простые и скромные парни. Санса прыснула и весело посмотрела на нее: – Почему на недоделанного? – Ну потому что все они недоделанные без своих земель и трона под жопой. Кейтилин только покачала головой, она уже устала одергивать Арью за каждое бранное слово. На кухню заглянул Нед, за его спиной маячил Теон. Он помахал всем рукой. – Что, Арья, опять сквернословишь? – с улыбкой спросил Нед, подходя к Арье и ласково ероша ее темные волосы. – Ничего подобного! – Арья вывернулась из-под его руки. – Жопа – это литературное слово. – Вот что с ней делать, ума не приложу, – пожаловалась Кейтилин. – Девочки себя так не ведут! – Оставить все как есть, – сказала Санса. – Тут уже запущенный случай. Кстати, хотела вас попросить. – Санса умоляюще посмотрела на родных. – Ведите себя прилично. Давайте они решат, что мы абсолютно нормальная семья, адекватная и без тараканов. Хорошо? – Мы постараемся, – заверил ее Робб, подмигивая. – Так, я не понял, к тебе должен прийти твой парень? – поинтересовался Теон. Санса в очередной раз закатила глаза: – И ты туда же? Ко мне придут друзья. Все. Закрыли тему. Кейтилин задумчиво оглядела готовый стол. Чего-то не хватало. Она обвела сомневающимся взглядом детей и все-таки решила сказать Роббу: – Сынок, можешь сходить за вином? Пусть будет приятным дополнением к столу. – Что-что, подождите, – у Арьи загорелись глаза. – Вино? Я не ослышалась? – Ты что, решила что я позволю тебе пить? К Сансе придут ее взрослые двадцатилетние друзья, вот я разрешу им немного. Арья фыркнула: – Ну вот, все веселье снова мимо меня, как всегда. – Ну-ка успокойся, малолетний алкоголик, – притворно нахмурился Робб. – А не то как прочитаю тебе двухчасовую лекцию о вреде алкоголя и сразу же расхочется. – Идем уже, Капитан Справедливость, – засмеялся Теон, вспоминая детские игры. – Хватит малышню пугать. Робб поспешил к гардеробу за верхней одеждой и спустя пару минут они с Теоном покинули дом. Санса окинула взглядом накрытый стол, который смотрелся так, словно к ним на ужин должен был пожаловать сам принц Уэльский. – Мам, не рано? – Санса кинула взгляд на часы. – Нет, по мне так в самый раз, – Кейтилин аккуратно расставляла тарелки. Санса при взгляде на нее сразу же вспомнила встреченного сегодня мужчину. Петир Бейлиш, так он представился. Почему он сказал, что знает ее мать? Кейтилин знакома с ним? Санса замерла, не решаясь спросить. Как она объяснит, откуда сама знает его? До прихода гостей еще оставалась уйма времени. Она успеет съездить к этому Бейлишу и разъяснить пару моментов. Не то чтобы это являлось делом срочным, но теперь Сансе не сиделось на месте. «Надо было хватать его и тащить в какое-нибудь кафе для разговора», – тоскливо подумала она. И почему хорошие мысли приходят с таким опозданием? – Что-то случилось? – Кейтилин тревожно смотрела на дочь. – Я просто кое-что вспомнила, – Санса бросила в коридор. – Мне это… ммм.., – она замялась, – нужно к Дени заскочить! – А она разве скоро сама не придет? – удивленно спросила Кейтилин, выглядывая из-за дверей кухни. – Мм, да. Но мне нужно, – Санса уже торопливо застегивала плащ. – Я же говорю, я забыла кое-что важное. И не успели домочадцы спросить что-нибудь еще, как за Сансой захлопнулась дверь. До обиталища Петира Бейлиша она добралась на такси. Он жил в престижном районе, на двенадцатом этаже высокого здания. Сансе стоило больших трудов добраться до его квартиры, так как на территорию посторонних не запускали. Ее и пустили только после того, как охранники связались с хозяином квартиры, который велел немедленно пропустить ее. Санса рассерженно стояла перед красивой дверью и с ненавистью смотрела на изящный звонок. Ее нервировало буквально все, кроме всего прочего, грызло чувство неясной тревоги. Прежде чем она позвонила, дверь раскрылась сама. На пороге стоял Петир Бейлиш в домашнем халате и мило улыбался. Прежде Сансе не приходилось чувствовать того, что она чувствовала сейчас. Ей хотелось двинуть по этому холеному лицу, но Санса заставила себя улыбнуться в ответ. – Ты все таки пришла, – Бейлиш посторонился, пропуская ее в квартиру. Санса молча прошла вперед. Ей лишь нужны ответы на вопросы, не более того. – Чаю или кофе? – Ничего не надо, – Санса застыла посреди необъятной гостиной, чувствуя себя неуютно. На полу был расстелен белый ковер, полукругом стоял черный кожаный диван, слева плоский монитор занимал собой всю стену, а впереди, за огромным окном, город был словно на ладони. – Так ты пришла за способностью? – Петир расположился на диване, жестом показывая, чтобы она села с ним рядом. Санса упрямо осталась стоять. – Нет, – она мотнула головой. – Я хочу узнать, откуда вы в курсе о моей способности. Откуда вы вообще меня знаете. – Информация тоже не достается просто так, – невинно заметил Бейлиш, сцепляя руки на животе. Санса стиснула зубы. Что ж, о том, что это непростой человек, она догадывалась. Оставалось надеяться, что она не угодила в ловушку. – Вы говорили, что способность ничего не будет стоить мне, – Санса подозрительно посмотрела на Петира. Она не умела вытягивать нужную информацию у людей, не умела узнавать чужие секреты. Сейчас она вступала на незнакомую, зыбкую почву. Конечно же она проебется. Бейлиш, казалось, забавлялся. Он вскинул брови: – Все-таки за способностью? – Я же сказала, что нет, – Санса злилась. Она заставила себя успокоиться, чтобы не сболтнуть лишнего. – Ты абсолютно уверена? – Петир, в противовес ей, улыбался. – Что, если есть такая способность, – он хмыкнул, – способность удалять различные файлы из Интернета навсегда? Санса вспыхнула. Она уже почти забыла о том глупом видео с Джоном. Конечно ей бы хотелось уничтожить этот позор раз и навсегда. Теперь ее одолевало искушение. «Но, – напомнила она себе, – ничего бесплатно не бывает. За все приходится платить.» – Вам, значит, смешно, – угрюмо сказала Санса. – Вижу, что я зря пришла. Вы ничего мне не скажите. Петир встал и подошел к окну. Взглянул вниз, задумчиво побарабанил пальцами по стеклу. – Давай сделаем так. Я даю тебе способность, взамен забирая твою. И только после этого отвечаю на пару твоих вопросов. – Что вам с этого? Какая польза? – Санса нахмурилась. – Главное, что с этого, – Бейлиш выделили последнее слово, – польза будет тебе, – он обернулся и внимательно посмотрел на нее. Что-то в его взгляде отталкивало. – Я не знаю, – покачала головой Санса. – Вы обманываете меня, это очевидно. Странная сделка, условия который вы не раскрыли до конца. – Я могу лишь пообещать не причинять тебе вреда. По определенным причинам ты мне симпатична, – Петир вновь отвернулся к окну. – подумай над моим предложением. Я даю тебе время. – Санса возмущенно фыркнула. Надо же, время он ей дает. – А пока поезжай домой. Скоро к тебе придут твои друзья. – И об этом в курсе, – Санса, помедлив, повернулась, чтобы уйти. Ей много чего хотелось сказать, но она знала, что ничего не добьется от этого странного человека. Она даже не стала прощаться с ним. Ее злило, что она так бездарно потратила время. Пока ехала в лифте, вызвала такси, затем рассеянно глядела на экран телефона, где на фоне стояло необычное белое дерево с кроваво-красными листьями. Эта картинка почему-то успокоила Сансу. Домой она приехала вовремя. У порога ее встретила Дени. – Так-так-так, – Таргариен скрестила руки на груди, – ко мне ездила, я полагаю? И как мы время провели? – Дени ехидно смотрела на Сансу. Ее глаза были неестественного фиолетового цвета. Санса даже невольно засмотрелась. – Врушка! – выкрикнула Арья из столовой. – У принца своего что ли была? – Как-как? Принца? – Дени оживилась. – Почему вы называете Рамси принцем? – А что, не похож? – тут же полюбопытствовала Арья. Из кухни выглянули Робб и Теон, а сверху через перила перегнулся Бран. Дейенерис оглядела собравшуюся публику. – Эээ… нет. Он больше похож на маньяка. – Лица любопытствующих почти синхронно вытянулись. – Не придумывай, Дени, – Санса просочилась мимо нее. Ей было на руку, что тема съехала на Рамси. – Он обычный. Совершенно обычный человек. – Как же, как же, – Таргариен проследовала за подругой. – Если ты понимаешь, о чем я. Во время последних приготовлений к обеду Санса никак не могла отделаться от мыслей о Петире Бейлише. Она смотрела на Арью, которая докучала Кейтилин и поминутно лезла ей под руку; на подшучивающих друг над другом Робба и Теона; на Брана, ворующего вкусные кусочки со стола; на Дени, мирно беседующую с Недом, которого уже без всякого стеснения называла дядей Недом – но вместо них видела силуэт Петира, стоящего к ней спиной на фоне огромного окна. Ее терзали сомнения и страхи. Велик был соблазн отделаться от своей бесполезной способности и заиметь вместо нее какую-нибудь впечатляющую. Вот ребята удивятся. Санса вздохнула. В этот момент звякнул дверной звонок. Она побежала открывать, тут же отбросив все лишние мысли. Краем глаза успела заметить, как Робб тормознул помчавшуюся было за ней Арью. На пороге стоял, облаченный в рубашку и светло-коричневого цвета брюки, со строгим и бледным видом Рамси Болтон собственной персоной. В руках у него был букет цветов и коробка с тортом. «Лимонным», – отметила про себя Санса. Эта деталь почему-то обрадовала ее. Рамси посмотрел на нее и улыбнулся несвойственным ему открытой улыбкой. – Ну вот, и ты вырядился, – Дени весело рассмеялась. – Я что, одна тут буду в драных джинсах?! – Да я тоже не парилась, – подбодрила ее Арья, во все глаза рассматривая Рамси. Санса усмехнулась. Впереди был ужин, который обязан был пройти без потрясений. Во всяком случае, она очень на это надеялась.

Рамси.

10 лет назад. Рамси лежал и бездумно смотрел в потолок. Ему было неимоверно скучно. На фоне грохотала «Necrosadistic Warning» группы Cannibal Corpse, давая всем домочадцам возможность оценить его идеальный музыкальный вкус. Он жил с отцом, Бетани и Домериком уже год, и вообще не старался понравиться им или угодить. Отец развелся с его матерью, когда Рамси был еще совсем сопляком, чтобы вновь сойтись с матерью Домерика, Бетани, которая вообще-то была его первой женой. Маленький Рамси не желал разбираться в запутанных семейных отношениях, и просто хотел к отцу. Чего и добивался, устраивая матери веселые денечки. Рамси рос, и его проделки становились все злее и продуманнее. Когда мать перестала с ним справляться, она заставила Русе забрать сына на перевоспитание. Рамси добился, чего хотел, но счастливее не стал. Его бесило, что Домерика любят больше, что отец выбрал Бетани, а не его мать. Горячая любовь к Русе превратилась в холодную ненависть. Нелегко осознавать в свои тринадцать, что тебя просто терпят, как шкодливую собаку, которая гадит где не попадя и всех бесит. Единственный, кого Рамси в этом доме уважал, был брат. Он был действительно крутым. С ним можно было поговорить о чем угодно. Иногда, правда, Рамси мечтал, чтобы его не было. Тогда бы вся любовь досталась именно ему. А потом вспоминал, что если бы Домерика не было, то ему совсем не с кем было бы посоветоваться. Не к отцу же идти со своими проблемами. – Убери эту мерзкую музыку! – завопил Русе с первого этажа. «Вспомнишь о дьяволе, и он тут как тут», – фыркнул про себя Рамси, переворачиваясь на другой бок. Выключать музыку или, хотя бы, сделать ее потише он и не подумал. Он привык к грохочущим звукам в своей комнате, и даже приноровился под них засыпать. Отец постоянно разорялся насчет отвратительных пристрастий Рамси, и не только в музыке, но ему было плевать. Кто-то постучал в его комнату. Сначала едва слышно, затем громче. Рамси нехотя сполз с кровати и открыл дверь. За ней стояла Бетани, с выражением укора на бледном красивом лице. – Пожалуйста, Рамси, сделай потише, – она попыталась говорить с ним вежливо. Всегда. Но он не переставал считать ее наглой сукой. – Я живу у вас всего год, но уже всем мешаю, – за саркастичным тоном Рамси прятал неприязнь и обиду. – Дело не в этом, – устало объяснила Бетани. – Громкая музыка не всем нравится. Вызывает головную боль, мешает сосредоточиться. Понимаешь? – Не разговаривай со мной как с молокососом, – вызверился Рамси, захлопывая дверь перед лицом ошеломленной женщины. Ему захотелось пнуть ногой колонку, но если он сломает ее сейчас, новую ему потом не достать. Раздраженно дернув плечом, он заткнул Каннибалов и вновь завалился на кровать, зарываясь лицом в подушку. Тишина бесила его, так как в этой тишине к нему приходили невеселые мысли. До того навязчивые, что их ничем нельзя было перебить. – Хей, братишка, – в комнату заглянул Домерик. Рамси раздраженно зарычал. Его оставят сегодня в покое или нет? – Что еще вам надо от меня? – рыкнул Рамси, гневно посмотрев на брата через плечо. – К тебе друг пришел, – ничуть не стушевался Домерик. – Ну тот, от которого несет, как от свиньи. – Деликатность не была отличительной чертой Болтонов. – А, Вонючка, – Рамси сел на кровати, спустив ноги вниз. – Я бы попросил так меня не называть, – в комнату просочился Хеке по прозвищу Вонючка, единственный человек, которого с натяжкой можно было назвать другом Рамси. От него смердело немытым телом, каким-то мусором, гнильем и еще десятком запахов, не имеющих названия. С ним никто не хотел общаться, и он прибился к Рамси, которому просто было все равно, кто болтается рядом. Кроме всего прочего, Рамси был парнем не брезгливым, и запах его, казалось, ничуть не смущал. Домерик, зажав нос пальцами, вышел прочь, закатывая глаза и матерясь вполголоса. Он не понимал, как братишка терпит эту невыносимую вонь. Рамси зевнул и недовольно посмотрел на друга. – Я говорил тебе не заходить ко мне домой. После тебя постоянно приходится проветривать комнату. Хеке лишь пожал плечами. Собственный запах его мало заботил. Рамси подошел к зеркалу, без удовольствия поглядел в него. Зачесал пятерней длинные нечесаные волосы назад и остался вполне доволен результатом. В прическе он неосознанно пытался копировать брата. Который, правда, за своей шевелюрой тщательно следил и чаще носил низкий хвост, чем оставлял волосы распущенными. – Я хочу тебе кое-что показать, – Хеке хотел было сесть на кровать, но словил взгляд Рамси и передумал. – Что? – голос хозяина комнаты был равнодушным, словно слова друга его вовсе не заинтересовали. Он проверил наличие своего любимого ножа в кармане, потом сгреб всю мелочь со стола, запихивая ее в другой карман. – Увидишь на месте. Помнишь ту заброшенную свалку? – Хеке почесал живот под футболкой с логотипом «Broken Bones». Рамси кивнул. Ему все равно было, по большому счету, куда идти. Он и так планировал свалить попозже, чтобы никто не капал на мозги и не нудел над ухом. – Идем, – Болтон прошел вперед. Большим пальцем он поглаживал костяную рукоять складного ножа, лежащего в кармане. Это простое действие успокаивало его. Он знал, что Русе обязательно прокомментирует его уход, поэтому заранее старался овладеть собой, чтобы не вспыхнуть и не наговорить кучу гадостей. Пререкания Русе не терпел, и наказывал за них. Например, лишал обеда или ужина, или переставал давать деньги на карманные расходы, или же устраивал получасовую лекцию, от которой вскипали мозги. Этот раз ничем не отличился от предыдущих. Внизу, когда Рамси уже опустил руку на дверную ручку, отец мрачно спросил, появляясь на пороге гостиной. – Ты куда собрался? Опять на поиск неприятностей? И когда ты собираешься устроиться на работу? Русе спрашивал об этом весь год, что Рамси жил в его доме. Тому же хватало школы, в которую он ходил с дикой неохотой. Его утешало лишь то, что в школе было полно тех, на кого можно было сорваться, помакав головой в унитаз или избить, отловив где-нибудь за школой. Скрипнув зубами, Рамси процедил: – Пусть Домерик работает, а… Брат перебил его, весело выкрикнув с площадки второго этажа: – А я и работаю! Между прочим, в пять утра встаю каждый день! – Вот и вставай, а от меня отъебитесь, – отрезал Рамси и хлопнул дверью, покидая дом со знанием того, что при возвращении Русе непременно накажет его. Настроение его испортилось еще больше и Хеке, заметив это, молчал всю дорогу до метро, не желая навлечь на себя гнев друга. До свалки добирались долго. Благодаря незабываемому аромату Хеке в метро вокруг них образовалось свободное пространство. Люди морщили носы и старались к ним не приближаться. Рамси это играло на руку. Он не любил тесноту и чужих прикосновений. Ему проще было терпеть запах, исходящий от друга, чем толпу возле себя. Тем, кто оказался вблизи от Болтона, задел его своими конечностями (пусть и нечаянно) и вообще смел существовать слишком близко – считай, не свезло. Он нещадно пихался локтями, наступал на ноги, грубо отталкивал от себя, а вместо извинений награждал пострадавшего злым взглядом, словно это ему причинили огромное неудобство. Из-за этого они с Хеке часто оказывались в не самых приятных ситуациях, особенно, если сталкивались с такими же любителями простора. Беспричинные драки случались с Рамси чаще лондонского дождя в ноябре. Некоторые полицейские знали младшего Болтона в лицо и пророчили ему не самое светлое будущее. Рамси было плевать. Он просто жил так, как получалось, поступал так, как ему нравилось. Чувства окружающих его мало заботили. Если же он делал что-то хорошее, то чаще всего оттого, что в тот момент ему было лень нарываться. Он не читал себя славным человеком, ему даже хотелось, чтобы его боялись и называли «исчадием ада». Это ему льстило. Вот и сейчас, когда Рамси ловил отдельные неприязненные взгляды, направленные на него и Вонючку, он лишь с удовлетворением думал, что действительно не нравится людям, и в некоторых вызывает страх. Жаль только, что нельзя безнаказанно мучить и причинять боль. На свалке было тихо и пусто. Горы сломанных вещей громоздились повсюду: холодильники без дверок, безголовые манекены, старые автомобильные покрышки, сгоревшие электрочайники, разбитые телевизоры и прочие отслужившие свое предметы. Рваное грязное тряпье и различный мусор дополняли картину. Рамси уселся на уродливую и покореженную электрическую плиту и уставился на затянутое облаками небо. Хеке копался неподалеку, отбрасывая куски всякой дряни в сторону. То ли искал что-то, то ли маялся херней. Рамси нестерпимо хотелось покурить, но купленная позавчера пачка быстро закончилась, а на новую ему не хватало денег. Ему не нравилось зависеть от никотина, и он сам себе твердо пообещал бросить. Болтон и наркотиков никогда не пробовал, и пробовать не планировал. Наркоманов презирал как жалких никчемных людишек со слабой силой воли. – Что ты там возишься? – Рамси перевел взгляд на друга. – Ты что-то показать мне хотел. – Ищу, – коротко ответил Хеке. Наконец он нашарил что-то и издал радостный вопль. Заинтересовавшийся Рамси подошел ближе. – Вот, смотри, – в руках Хеке держал грязную промасленную тряпку. В нее было что-то завернуто. Рамси протянул руку и откинул край тряпки: лежащий в ней черный пистолет хищно блеснул на свету. – Блять, – Болтон нахмурился и потер лоб. – Где ты его нашел? – Тут и нашел, – Хеке пошарил еще в груде наваленного мусора и вытянул на свет божий коробку с патронами. – Не прям здесь, на той стороне, – Вонючка махнул рукой, указывая направление, – потом перепрятал сюда. – Ты больной, – Рамси взял пистолет в руку. Он был легким, не оттягивал кисть. – Это Глок, – осмотрев оружие, сказал Болтон. – Откуда ты знаешь? – Хеке вскинул голову, с любопытством взглянул. Рамси молча протянул руку и указал на надпись, мелкими буквами выбитую на левой стороне затворной рамы. – Иногда мне кажется, что ты самый тупой человек на свете, – проворчал Болтон, затем, помолчав немного, неожиданно признался. – Я стрельбой хотел заняться. В Интернете все перерыл, кучу инфы отыскал. Но кто ж мне позволит? – Он вздохнул и продолжил: – Про Глок часто пишут. Он, можно сказать, популярен. Я запомнил кое-что. – Так ты знаешь, как им пользоваться? – Вонючку, по всей видимости, по-настоящему интересовало только это. – Примерно, – коротко бросил Болтон. – У нас могут быть проблемы. Дурно пахнет этот пистолет и все, что с ним связано. Хеке моргнул, приняв слова про «дурно пахнут» на свой счет. Немного повозившись, Рамси смог зарядить пистолет. Это было не так сложно, как он полагал изначально. Патронов было семнадцать. – Постреляем? – Хеке возбужденно посмотрел на оружие в руках Рамси. – Я, по-твоему, просто так его заряжал? – усмехнулся Рамси. Глаза его, обычно невыразительные, вспыхнули огоньком азарта. Он передернул затвор, навел пистолет на пустую ржавую бочку, слегка расставил ноги, держа рукоять оружия обеими руками, он чуть согнул их в локтях. Зная, что отдача будет сильной, Рамси старался держать пистолет уверенно и крепко. Указательный палец лег на спусковой крючок. Хеке нетерпеливо пританцовывал сбоку. Прицелившись, Рамси выстрелил. Пистолет повело вверх, а в ушах пронзительно зазвенело. Хеке тоже оглушило, он прикрыл уши ладонями и глупо тряс головой. Когда звон в ушах рассеялся, Рамси осмотрел бочку. С неудовольствием отметил, что не попал. Вонючка хихикнул было, но тут же заткнулся. Злить друга теперь, когда у него пистолет в руках, было бы крайне неразумно. Второй раз прошел успешнее, пуля чиркнула по краю бочки, выбив искру. Хеке восторженно захлопал, тут же заканючив: – Пожалуйста, можно и мне? Я же его нашел… Рамси нехотя уступил, с ехидством наблюдая за неумелыми действиями друга. Сам он профи не был, но Хеке умудрился со стороны смотреться еще нелепее. По мнению Болтона, конечно. От сильной отдачи Хеке, не ожидавшему такого (ведь Рамси же не вдарило), прилетело прямо в нос. На футболку закапала кровь, алыми потеками пересекая белую надпись Broken Bones. – Какой позор, – Болтон загоготал, не спеша другу на помощь. Тот утер кровь рукой, заткнул нос, запрокинул голову назад. После того, как кровотечение унялось, мальчики постреляли еще немного, шалея от мысли, что держат в руках настоящее оружие. Неожиданно Хеке возбужденно засопел и, тыкая пальцем в сторону, прогнусавил: – Смотри, там кот! Рамси повернул голову вправо и заметил животное, испуганно прячущееся под наваленными друг на друга трухлявыми досками. Кот был старый, облезший, с прижатыми к голове ушами и огромными желтыми глазами. Его куцый хвост метался по земле, а худая спина угрожающе горбилась. – Пристрели его, Рамси, – забормотал Хеке, жадно глядя на Глок в его опущенной руке. – Сможешь попасть? Они ловкие. Хочешь, я его шугану, а ты будешь палить? Болтон отрицательно покачал головой. В его животе что-то сладко екнуло. Он медленно навел пистолет на кота, который не двинулся с места, только таращился в упор. Время словно замедлилось. Где-то на заднем плане что-то плел гнусавым голосом Хеке, но Рамси не различал слов. В мире их осталось трое: он, кот и черный Глок. В какой-то миг палец Рамси уже было нажал на спуск, но пространство вокруг вдруг вновь наполнилось звуками. Момент, когда Болтон был готов убить старого, драного, но готового драться за свою жизнь кота, прошел. – Не хочу, – настроение Рамси испортилось. Хеке удивленно смотрел на него, раздражая выражением глупых пустых глаз. Совсем как пуговичные глаза какой-то игрушки. – Скучно. Надоело стрелять, – рваными движениями Болтон вытащил магазин, зачем-то осмотрел его, сам не отдавая отчета своим действиям. Пихнул его обратно, до щелчка, осторожно, но тщательно протер ствол, чтобы не оставить «пальчиков», завернул его в тряпку. Велел Хеке также протереть коробку с патронами. – Отнеси это все туда, где взял, – негромко приказал Рамси Вонючке. – И забудь сюда дорогу, если не хочешь себе проблем. Уяснил? Хеке уяснил. Домой возвращались спешно и молча. По дороге успели подраться с чавами, которым не понравился внешний вид Болтона. Разбитым носом обзавелся и Рамси, но обиженным себя не чувствовал. Он смог отомстить за нос парой выбитых зубов. Сплевывая кровь на землю, Рамси явился домой, распрощавшись с Хеке за пару кварталов до. Окна в доме не горели. Это насторожило Болтона. Он зашел внутрь через черный вход, находясь под впечатлением после истории с пистолетом. Теперь ему казалось, что неизвестные бандиты уже вычислили их с Хеке, и явились по их душу. Дома царила тишина. На кухне кто-то был. Он сидел спиной ко входу, в его руке что-то темнело, скрытое в тени. Болтон нащупал нож в своем кармане, готовый пустить его в ход. – Рамси? – Неизвестный зашевелился, говоря вполне знакомым голосом. Голосом его брата. Рамси щелкнул кнопкой выключателя. Яркий свет залил комнату. Домерик ослепленно защурился. В его руке была банальная и совершенно нестрашная банка пива. – Что ты тут делаешь? – хмуро спросил Рамси. Он чувствовал себя глупо. Надумал черт знает что, проник в дом как идиот, возомнивший себя шпионом. – Я… – Домерик выглядел как-то растерянно. Он посмотрел на бутылку в своей руке. Его длинные волосы, обычно аккуратно собранные в хвост, сейчас неряшливо были рассыпаны по плечам. – Моя мама… Она, кажется, умирает, Рамси. Ты слышишь? Она умирает… – Что? Бетани? – Рамси опустился на табурет рядом с братом. Тревожно заглянул ему в лицо. – Как? – Она готовила, стояла у плиты. Неожиданно упала на пол. Потеряла сознание. Я бросился к телефону, вызвал скорую. Отец уехал с ней. А я вот… – Домерик поднял измученные, покрасневшие глаза. – А с тобой что? – Ничего серьезного, – Рамси поднялся и вытащил бутылку и себе. Домерик промолчал, не стал возражать. Так они и просидели до самого утра. Рамси не умел утешать, не умел говорить правильных слов. Он и чувствовать толком ничего не чувствовал. Но Домерик был ему благодарен за простое присутствие рядом. Потом домой явился мрачный неразговорчивый отец. Потом Бетани умерла в больнице, не приходя в сознание. Потом ее похоронили. А Рамси хранил в памяти тот день. Трагичный день, с которого началась их настоящая, крепкая дружба с братом. День, когда Рамси совершил одно из тех редких, действительно редких, светлых поступков и решений, показавших, что он не законченная сволочь и мразь. Настоящее время. В маленькой квартирке, где обитали Рамси и Джон, царили суматоха и беспорядок. Болтон прохаживался туда-сюда, разодетый в потертые джинсы и футболку с надписью «Fuck Society». На креслах, на диване и даже на Джоне была разбросана одежда. Рамси громко вздыхая, объяснял Джону, что никогда еще не ходил ни на какие обеды или ужины, поэтому совершенно не знал, как ему нужно выглядеть. Тем более он никогда не имел дел с обычными, нормальными семьями, где люди друг друга не ненавидят. Джон наблюдал за его метаниями, посмеиваясь. Рамси, смотря на то, как он пытается скрыть смех, вспомнил как сам Джон перевернул все вверх дном, когда собирался на первое свидание с Арианной. Тогда ему явно было не до смеха. – Слушай, у меня идея, – Старк перестал хихикать и выпрямился, снимая с плеча носок, готовясь изложить свою гениальную мысль. – Какая? – кисло спросил Рамси, останавливаясь перед ним. На его лице застыло недоверчивое выражение. – Ты серьезно собрался идти в этом? – Старк указал рукой на его футболку. – Может, оденешься более официально? Допустим, в костюм с выпускного бала. Нет, все-таки Джон издевался над ним. Болтон посмотрел на друга долгим, уничтожающим взглядом, прежде чем процедить сквозь зубы: – Я не ходил на выпускной бал. – О, – Джон удивленно уставился на него. – Почему? – Что я там потерял? – резонно заметил Рамси. – И блять, серьезно? Какой нахуй костюм с выпускного бала? Может мне еще фрак натянуть? И котелок на котелок? Буду истинным джентльменом, мать его. – А что ты раскудахтался то? – Джон обиженно надул губы. – Я же просто предложил. Не хочешь костюм, не надо. Но тебе явно нужно что-то другое. Рамси критично осмотрел в зеркале свою прекрасную футболку. – Ладно. И что ты предлагаешь надеть? Кроме своей гениальной идеи с костюмом? Джон задумался: – Ну я же пошел с Арианной на свидание в костюме… и не помер. – Еще одно блядское слово про костюм и ты летишь в окно. И тогда точно помрешь. – Угрожающе отрезал Рамси и снова уставился в зеркало, чтобы не видеть печальной мордочки Джона со сдвинутыми к переносице бровями. – Чем тебе так не нравится... кхм… официальный стиль? Рамси был готов рвать и метать. Он рявкнул, не поворачиваясь к другу: – Может предложишь что-нибудь кроме своего официального стиля?! – Рубашка и брюки! Что плохого?! – искренне недоумевал Джон. – Хм, – Рамси задумчиво уставился в ноги. До этого он представлял себя выряженного в тугой галстук, брюки с дурацкими стрелками и ботинками, лакированными настолько, что при взгляде на них у людей лопались и вытекали глаза. Но вариант, предложенный Джоном сейчас, его вполне устраивал. – Хорошо. А где я возьму рубашку? Джон непонимающе уставился на него: – У тебя правда нет ни одной? А в чем ты в школу ходил? – Да когда эта школа была! Я уже забыл, что когда-то в нее ходил. Все нахуй посжигал. Джон цокнул, закатил глаза: – Можешь взять мою, так уж и быть. Я сегодня добрый, несмотря на твои угрозы. – Да ты всегда добрый, тоже мне, – Рамси вдруг призадумался. – Слушай… а у меня вроде есть какая-то рубашка. Погоди. Рамси прошел к шкафу, покопался в нем и вытянул на свет божий изрядно измятую рубашку бледно-розового цвета. Она была чистой, просто в ней не особо нуждались, поэтому Болтон свернул ее, как придется. В таком виде на и переехала к Джону. – Ничего себе. Откуда она у тебя? – Когда-то я пытался устроиться в ней на работу в одну очень серьезную фирму, – Болтон снял с вешалки светло-коричневые брюки и кинул на диван. – И у тебя получилось? – Ты удивишься, но да. Правда, я там недели не проработал, – Рамси выбрал подходящий ремень. – Не срослось с коллективом. – Ну ясно, – Джон хмыкнул. Не стоило труда догадаться, что стало причиной конфликта с тем самым коллективом. – Вот ты, Джон, хороший же человек? – Болтон попытался улыбнуться, и Старк тут же почувствовал неладное. – Это в каком смысле? – осторожно спросил он. – В любых смыслах, – Рамси перестал растягивать губы в улыбке, плюнув на затею выглядеть дружелюбнее. – Погладишь мне рубашку? Я не очень умею, могу сжечь или еще что. – Чтобы нашим утюгом сжечь, это надо очень постараться, – вздохнул Джон. К несчастью для себя, он действительно был очень добрым человеком, поэтому согласился погладить рубашку, пока Рамси примет душ. Болтон пообещал, что в накладе не останется. После душа он оделся, затем некоторое время повоевал с волосами: укладывал их то на левый бок, то на правый: потом попытался зализать назад. В итоге стал похожим на мрачного мафиози со стеклянными глазами убийцы. Раздраженно вздохнув, просто слегка растрепал волосы и оставил их в покое. Джон сочувствующе наблюдал за ним. Его собственная кудрявая шевелюра доставляла ему немало хлопот. Оглядев несколько разнообразных флаконов с парфюмом, Рамси выбрал один и понюхал колпачок. – Странно. А женские у нас откуда? – Это мои! – выкрикнул покрасневший Старк, мигом перестав ему сочувствовать. – И это не женские ни в коем роде! – Тебе виднее, – Болтон постарался сдержать смех. Пока он душился, Джон с умным видом наставлял его: – Во-первых, запомни: понравиться тебе нужно миссис Старк, это самое главное, отец же у нас добрый, с ним ты легко найдешь общий язык. Во-вторых, постарайся подружиться с Арьей. Она хорошая девчонка, но ссориться с ней – плохая идея. Хорошо, что Джоффри сегодня на обед не идет, а то ему от нее в очередной раз конкретно перепало бы. В-третьих, на шутки Брана внимания не обращай. Чувство юмора у него своеобразное. Так, что еще? А, чуть не забыл. Робб у нас – будущий полицейский. Обязательно учти это, прежде чем говорить что-то. – Джон внимательно посмотрел на Рамси и добавил. – Или делать. – Хорошо. Я понял, – Рамси взглянул последний раз в зеркало, рассеянно думая о том, что в жизни в него столько не смотрелся, как за один сегодняшний день. – А ты чего не идешь то? – У меня сегодня встреча с Арианной. Сансе я уже сказал об этом, – Старк развел руками. – Да? – удивился Рамси. – А может ты боишься миссис Старк. И решил этот страшный день провести в теплой постельке? – он насмешливо посмотрел на приятеля. – Иди к черту, – Джон только рукой махнул. Он собирался идти на обед, но один звонок очаровательно кураторши – и все планы были посланы лесом. – Рулит мисс куратор в ваших отношениях, рулит, – проговорил Болтон, уже обуваясь у входной двери. – Посмотрим-посмотрим, – ехидно протянул Джон. – Постоянно слышу твои ночные разговоры. У тебя девушка появилась, да? Вот и увидим, кто у вас рулить будет, – не остался в долгу Старк. Ответом ему послужил хлопок двери, на что парень лишь беззлобно усмехнулся. Плотнее закутавшись в куртку, Рамси шел по оживленной улице и подумал о том, что неплохо было бы купить торт. Дени, которая одна-единственная кроме него придет на обед, наверняка что-нибудь прикупила. Он забежал в первую попавшуюся кондитерскую. Выбирать долго не пришлось, Болтон точно помнил, что Санса любит лимонные. Узнал он это из тех многочисленных разговоров, которые у них случались после того случая на вечеринке у Мартеллов. Тепло улыбнувшись при воспоминании о ночной прогулке под луной, Болтон свернул за угол и вдруг услышал громкий спор. Неподалеку крепкий светловолосый мужчина отчитывал за что-то маленькую девочку с упрямым выражением на лице. Та бойко отвечала ему, с вызовом глядя тому прямо в глаза. Голос мужчины был смутно знаком. Приглядевшись, Рамси узнал в нем детектива, который допрашивал их по поводу исчезновения надзирателя. Поднапрягшись, Болтон вспомнил и его фамилию: Мармон, вроде бы. Закрыв лицо коробкой от торта, Рамси проскользнул мимо. Он сам толком не знал, зачем прячется, просто сделал это инстинктивно. Когда мужчина и девочка остались далеко позади, Болтон выдохнул. Детектив больше у них не появлялся, и это было хорошо. Рамси был бы рад больше никогда в жизни не видеть ни его, ни какого-либо другого детектива. Все ближе подходя к дому Сансы, он все больше ощущал смутное беспокойство. Она нравилась ему, но он не знал, выйдет ли у них что-нибудь. В последнее время они часто общались, и получалось у них довольно неплохо. На первый взгляд, Санса казалась ему «девчонкой с другой планеты», совершенно непохожая на него и даже думающая иначе, чем он. Рамси не робел, он лишь высчитывал вероятность успешности их отношений. Такие чувства для Рамси были в новинку. Серьезных отношений у него никогда не было, и он не ждал их так скоро и так неожиданно. Более того, он впервые захотел их сам, тогда как ранее инициатива исходила от девчонок, с которыми он встречался. Болтон, в принципе, не определился, нравится ли ему чувствовать, как обычные нормальные люди. Раньше он никогда не терзался вопросами такого рода, как понравится ли он кому-то, не покажется ли его поведение отталкивающим, правильно ли он поступит. Отбросив на время все сомнения, Рамси быстрее направился к дому Сансы, который уже показался вдали. Он был большим и выглядел уютным. В окнах горел свет. Было видно, что внутри много людей, и они чем-то заняты. Выдохнув, Рамси приблизился к двери белого цвета, на которой кто-то не самым красивым почерком накорябал: «Здесь живут Старки!» и позвонил. Не прошло и минуты, как дверь распахнулась. За ней стояла Санса. Ее щеки алели румянцем, а глаза при виде его засияли. Рамси даже смутился. Неужели его так рады видеть? Невольно он улыбнулся в ответ. Где-то позади показалась Дени, посетовавшая, что все вокруг вырядились официально, а она-де пришла в драных джинсах. И действительно, Болтон, зайдя в дом, отметил, что все Старки, кроме невысокой девчонки с серыми глазами, напомнившими ему глаза Джона, были одеты так, словно ожидали очень важных гостей. Рамси отдал коробку с тортом матери Сансы, и та сдержанно поблагодарила его, одарив мягкой улыбкой. Они с Сансой были очень похожи, что сразу бросалось в глаза. Некоторые в комнате разглядывали его, особенно рьяно это делали – девочка, которую Рамси определил, как Арью, и парнишка с рыжевато-каштановыми волосами, по всей видимости, Бран. Санса быстро представила ему свою семью. Мистер и миссис Старк тепло улыбнулись ему, Робб пожал руку, Арья оценивающе оглядела его, видимо, все еще не решив, как к нему относиться, а Бран неожиданно подмигнул. Затем Санса повернулась к молчаливому парню, стоявшему в тени. Тот нехотя вышел на свет. – Это Теон Грейджой, лучший друг Робба. Пожимая Рамси руку, Теон окинул его отчего-то мрачным неприветливым взглядом. Болтону он показался смутно знакомым. Наконец, все расселись за столом. Рамси предсказуемо посадили рядом с Сансой. Она ласково улыбнулась ему, слегка коснувшись ладонью его руки. За едой все разговорились. – Ну что, готовьте свои денежки, – Бран с довольным видом положил себе на тарелку ломтик жареной говядины и порцию овощей. Арья хмуро пробурчала себе под нос, Теон с усмешкой хмыкнул и сказал: – Хорошо, постараюсь отдать проигранное как можно скорее. – Вы что, на что-то спорили? – спросила Санса, отпивая из своего стакана апельсиновый сок. – Ага, они были уверены, что придет кто-то, похожий на Джоффри, – Бран торжествующе усмехнулся. – Глупцы, решили спорить со мной. Со мной! Я еще никогда не ошибался. Как будто бы я не знаю, как выглядит твой без пяти минут парень, – он выразительно посмотрел на старшую сестру. Санса залилась краской по самые уши, принимаясь ожесточенно кромсать мясо у себя в тарелку, громко стуча приборами. В голове Рамси крутился вопрос: «Как он, блять, узнал, если даже наши дебилы не в курсе?». – Так ты знал?! – Арья не заметила напряженной обстановки. – И ничего не сказал?! Это вообще нечестно! И деньги я тебе не отдам! – Она хмуро тыкала вилкой, с нанизанной на нее брокколи, в сторону Брана. – Во-первых, – укоризненно заметила миссис Старк, – личная жизнь Сансы не то, во что мы должны вмешиваться. Во-вторых, я бы не сказала, что одобряю споры на деньги. И, в-третьих, тыкать вилкой в людей, Арья, некрасиво! – И на сколько вы поспорили? – мистер Старк обвел детей строгим взглядом. – Каждый из них должен был отдать мне по 20 фунтов, – вздохнув, признался Бран. – Сколько?! – ахнула миссис Старк. – Вы что, с ума сошли?! – Эх, жаль, я в споре не участвовала, – приуныла Дени, сидящая рядом с Роббом. Тот хихикнул, сразу же маскируя смех кашлем. – Ничего смешного, – миссис Старк смерила Робба неодобрительным взглядом. – Я запрещаю вам спорить на деньги, особенно на такие суммы. Все уяснили? Дети выразили вялое согласие, Теон улыбнулся, явно довольный тем фактом, что ему больше не придется отдавать деньги. Бран покосился на мать, развернулся полубоком, чтобы она не видела его лица и тихо прошептал Теону: – Деньги все равно отдашь, – потом перевел взгляд на Арью. – И ты тоже. Арья показала ему в ответ язык, а Теон сделал вид, что ничего не услышал. – А почему это они на меня спорили? – негромко спросил Рамси у Сансы, когда разговор за столом плавно перетек на менее опасную тему. – Да так, глупости, – Санса принялась уже крошить ножом овощи, лишь бы не поднимать глаза от тарелки. Но порозовевшие ушки и пылающие щеки выдавали ее с головой. – Ясно, - снисходительно улыбнулся Рамси, больше ничего не спрашивая. Атмосфера за столом окончательно разрядилась, Дени увлеченно рассказывала что-то из своего детства, завладев вниманием аудитории. Она весело смеялась и активно жестикулировала. На нее смотрели все, кроме Рамси и Теона. С самого начала обеда Болтон заметил, что этот странный парень постоянно бросал на него неопределенные взгляды. Теперь Рамси сам часто смотрел на него, силясь понять, чего ему надо, и чем он ему не угодил. Как оказалось, их переглядывания были замечены. Санса склонилась к нему и удивленно спросила: – Вы что, с Теоном знаете друг друга? – Да нет, я… – и тут Рамси настигло озарение. Он вспомнил ночной клуб, где вместе с Хеке и парочкой приятелей проводил свободное время, которого у него было хоть завались. Грохотала музыка, неоновые вспышки резали глаза. В воздухе кружился белесый пар. Болела голова после бессонной ночи. Даймон вдруг начал верещать, словно поросенок. Никто ничего не успел понять, как он сцепился со смуглым незнакомым парнем. Который сейчас и сидел напротив Рамси. Тогда они выволокли его на улицу и стали избивать. Болтон уже и не помнил, что такого тот сделал Даймону. После они ушли, бросив Теона валяться на задворках позади ночного клуба. – Блять… – Рамси прикрыл глаза ладонью. – Что такое? – в голосе Сансы слышалось беспокойство. – Я вспомнил, – Болтон, не повышая голоса, вкратце пересказал ей обстоятельства знакомства с Грейджоем. Тут он ощутил, как чей-то острый локоть впился ему под ребра. Бран навалился на него и подслушивал во все уши их разговор. Напротив их с Сансой, навалившись на стол, внимательно слушала Арья. Мистер и миссис Старк кидали на них странные взгляды. И только Роббу и Дени было все равно, они увлеченно пересказывали какие-то истории, интересные только им, громко смеясь и хлопая друг дружку по плечам. – Погоди, – Бран бесцеремонно потряс Рамси за плечо. – Я не расслышал, как вы выволокли Теона на улицу и отфигачили. – А по-моему, ты все прекрасно расслышал, – прошипела Санса, потянувшись и отпихивая брата рукой в лицо. Рамси вжался в спинку стула, эта ситуация его очень смешила. Теону же было явно невесело. Залившись алым, он поспешил рассказать свою версию событий. – Это все вообще случилось из-за Робба! – Ч-что? – Робб отвлекся от беседы с Дени, явно не понимая, что происходит и почему он виноват. Миссис Старк вопросительно подняла бровь и произнесла: – Я хочу услышать эту историю. Теон продолжил: – Помнишь, – сказал он, обращаясь к другу. – когда мы в первый раз пошли в ночной клуб и ты там жутко напился? – Нет, не помню, – быстро проговорил Робб. – Че ты тут врешь?! – он кинул опасливый взгляд на мать. – И что было дальше? – спросил мистер Старк, тоже заинтересовавшийся историей. – Я не вру! – горячился Теон. – Ты тогда вообще чувство реальности потерял. Ущипнул за задницу длинноволосого парня, перепутав его с девушкой. Ты хоть знаешь, кем он был?! Он был одним из «Ублюдков»! – Каких «Ублюдков»? – тут же спросила Арья. Рамси хотелось сползти под стол, чтобы все про него забыли. – Банда долб… ээ… – Теон замялся. – Отморозков! Конченных! А ты, туп... Робб, ущипнул за зад одного из них! – Что? – полузадушенно квакнул Робб. – Д-да когда это было?! Да не было такого! Дени, сидящая рядом, уже умирала от смеха. – Так вот, ты ущипнул за зад одного из них, – в третий раз повторил Грейджой. Миссис Старк поморщилась. – А этот, как там его, Дамьен, как с катушек слетел. Завизжал, закрутился, а я рядом был, вот он и подумал на меня! Я, между прочим, кричал вам, что ничего не делал! Вы были глухи к гласу рассудка! Рамси облокотился на руку и вздохнул, думая о том, как охуенно началось его знакомство с родителями Сансы. Но тут Теон продолжил: – А тебя я запомнил, потому что ты единственный предложил меня отпустить. Правда потом все равно бил вместе со всеми, но тем не менее. Болтон поймал взгляд миссис Старк и покаянно сказал: – У каждого бывают ошибки. Не лучшая страница моей жизни, – Санса рядом хихикнула. – А что там дальше было с Роббом? – ляпнула Дени, заставив Робба мучительно застонать. По лицу мистера Старка было видно, что ему это тоже интересно. – А что Робб? – хмуро сказал Грейджой. – Вышел довольный, поглядел, спросил за что меня так. Кто-то из толпы ему рассказал. И знаете, что он сделал?! Он мне сказал, мне, что так делать нельзя! Поругал постоял, пока меня колотят и обратно зашел! Робб безучастно смотрел в свою тарелку, с таким видом, словно говорили вообще не про него. Рамси невзначай шепотом спросил у Сансы: – Так это он у вас будущий полицейский? – Ну типа… да, – ответила Санса. – Так, что это за «Ублюдки»? Ты был с ними? Рамси скопировал позу Робба: – Долгая история. Может, расскажу ее потом, – Санса хитро сощурила глаза, ловя его на слове. – Я еще поговорю с Роббом насчет этого случая, – закончила миссис Старк. После обеда почти все перешли в комнату Брана. Опять-таки по инициативе неугомонной Дени, прознавшей, что у него есть PS4. Робб с Теоном ушли, что-то шумно выясняя. Видимо, им все еще не давал покоя тот случай в ночном клубе. Рамси в последний раз играл в игры, когда ему лет 15-16. Поэтому, он бы предпочел остаться с Сансой наедине, но их мнения никто не спрашивал. Дени уверяла, что все будет супер и никому не будет скучно. Свалить незамеченными пока не было возможности, к большому сожалению Рамси. Он утешался тем, что Санса сидела рядом и наблюдала, как Дени, якобы никогда не игравшая в гонки, обгоняет Брана, который, возмущенно пыхтя, подскакивал на месте, словно это могло как-то помочь его машине выбиться в лидеры. Рамси держал руку Сансы в своей, мягко перебирал тонкие пальчики. Он не смотрел на экран, а лениво скользил взглядом по комнате. Арья расположилась возле Брана и давала ему подсказки, только путая его и мешая. Сами же игроки были полностью погружены в процесс и не отрывали взгляда от игры. Никто не обращал на них внимания и Рамси решил – пора. Он потянул Сансу к выходу, она вопросительно посмотрела на него, затем кивнула и, улыбнувшись, осторожно последовала за ним. Они скрылись за дверью ее комнаты и наконец остались одни. – Робб серьезно ущипнул твоего друга за зад? – Санса посмотрела на Рамси, в ее глазах плескался смех. Болтон устало вздохнул: – Я не помню, если честно. И я бы не назвал Даймона своим другом. – Ты обещал рассказать мне про своих ублюдков, – Санса села на свою кровать. – Они не мои, – поправил ее Рамси. – Тебе правда интересно? – Да, – кивнула Санса и похлопала по атласному покрывалу. – Кстати, садись, не стой столбом. Рамси устроился рядом с ней: – Когда мне было 16 лет, мой друг познакомил меня с ними. Я влился в их компанию, и 4 года прошатался вместе с ними. Это было весело, не спорю, но это были самые просранные годы моей жизни. Я ими не горжусь. – И много вас было? – Санса опустила голову на его плечо. – Вместе со мной – девять. Желтый Дик, Даймон Станцуй-для-меня, Лутон, Угрюмый Алин, Живодер, Молчун, Бен Боунс и Хеке. Ну и я. – Охуительные прозвища, – хмыкнула Санса. – Расскажи мне про мм… Даймона. Почему Станцуй-для-меня? Он любил танцевать? Болтон рассмеялся: – Не знаю, что он там любил. Это просто была его коронная фразочка, которую он говорил перед тем, как кого-нибудь отпиздить. – Вот так… Оригинально. А Желтый Дик? Дай угадаю! Он болел желтухой. – Н-нет. Он просто был желтый. Ну... китаец. Динг-минг как-то там, его имя никто не мог запомнить, вот и получился Дик. – А Молчун? – Немой. – Живодер? – Серьезно? – Ладно-ладно, а какое прозвище было у тебя? – Санса заинтересованно посмотрела на него. – Ну блять… ну это прям так важно? – Да, я хочу знать. Ты тоже можешь у меня что-нибудь спросить. Правда, моя жизнь не такая насыщенная и интересная как у тебя. Например, когда мне было десять, я выступала в танцевальном коллективе «Звездочки». В отличие от твоего Даймона – действительно танцевала. – Да ты просто монстр, – усмехнулся Рамси, похлопывая ее по коленке. – И много вас было? – Человек 20. Мне всех перечислить? – Нет-нет, не стоит. – Тогда ты говоришь, какое у тебя было прозвище, – хитро усмехнулась Старк. – Эх… Охотник, – Болтон возвел глаза в потолок. – Ты любил охоту? – Очень смешно. Я просто любил отпускать людей, чтобы потом за ними погоняться, поймать и отдубасить. – То есть… Теона никто отпускать не собирался? Рамси смутился, не ответив. – Понятно-понятно. Я надеюсь, ты изменился? Или из-за них попал на отработки? – Я уже два года их не видел, с тех пор, как откололся от них. На отработки я попал, потому что подрался на вечеринке. – О, я тоже, – засмеялась Санса. – В смысле, тоже подралась. – Помню, с Джоном, да? – Да, с Джоном. Ну в смысле не мы с Джоном подрались, а… блять! Не друг с другом, короче. – Да понял. – А от тебя когда-нибудь сбегали? – Было. Раза два-три. – Ну вот. Не такой ты и плохой, – Санса погладила Рамси по голове. – А почему Бен Боунс был Беном Боунсом? Это его настоящее имя или прозвище такое? Болтон тяжко вздохнул: – В душе не ебу, – он повернул ее лицо к себе и коснулся губами ее губ, вовлекая в легкий поцелуй. Она издала какой-то полустон-полувсхлип, обвила руками его шею. Рамси запустил пальцы в ее густые рыжие волосы. Поцелуй стал более страстным, более жарким. Он опустил руку на ее талию, притягивая ближе к себе. Санса, чуть осмелев, скользнула рукой ему под рубашку и провела ладонью по обнаженной коже. Рамси оторвался от ее губ и перешел поцелуями к ее шее. Она выдохнула и вдруг спросила: – А мы… – Санса не договорила. Рамси услышал, как ее дыхание сбилось, и стало более частым. – Что мы? – он слегка отстранился, чтобы заглянуть в ее глаза глубокого синего цвета. – Да так, ничего, – ее улыбка вышла несколько нервной. Некоторое время они просто молчали, обнимаясь. Рамси слушал ее дыхание, уже ставшее размеренным и спокойным. Ее теплая рука лежала в его руке, и он мягко поглаживал большим пальцем гладкую нежную кожу ее запястья. Ему было уютно, как никогда. Через стенку слышались возбужденные крики игроков в гонки, сменяемые изредка напряженным молчанием. – Мне хорошо с тобой, – она потерлась кончиком носом о его щеку, ласкаясь. – И мне, – он поцеловал ее в пушистую макушку, вдыхая запах ее волос. В следующий миг оглушительно хлопнула дверь, заставив их отстраниться друг от друга. Санса нервно поправляла волосы, ее щеки горели. Рамси внешне остался невозмутимым, выматерившись всласть про себя. На пороге комнаты появилась вся троица геймеров. Арья подозрительно оглядела их, Дени захихикала, Бран же смутился, в кои веки. – Вы что, целовались что ли? – в голосе Арьи зазвучали обличительные нотки. – Твое какое дело? – огрызнулась Санса. – Ага! – возопила Арья, тыкая Дени в бок локтем. – Точно целовались! – Пошлите, пошлите отсюда, – Таргариен потащила за собой мелких Старков, напоследок подмигнув подруге. – У вас были еще игры, да? За ними закрылась дверь. – Вот блять, – неожиданно брякнула Санса, прикрывая лицо рукой. Рамси негромко рассмеялся, привлекая ее к себе. Ничего страшного, по его мнению, не случилось. А в его жизни, кажется, началась новая полоса. На этот раз белая.

Джон.

5 лет назад. Ласковое майское солнце прогревало покрытие крыши довольно быстро, поэтому Джон с друзьями на переменку для обеда всегда спешил сюда. Отсюда открывался замечательный вид, и не было ничего лучше, как сидеть на теплой крыше и любоваться деревьями, одевшимися в обновленную зеленую листву и безоблачным синим небом. – Мое любимое время года, – довольно сказал Пип, усаживаясь поудобнее. Гренн пробурчал что-то в ответ, устраиваясь рядом и доставая желтую коробочку с едой. Пипар (которого друзья называли просто Пип) и Гренн были не только школьными друзьями Джона, но и соратниками по игре в баскетбол. Команду возглавлял единокровный брат Джона Робб, который как нельзя лучше подходил для этой роли. Он был строгим, но справедливым. Пятым членом команды был Ричард, молчаливый парень, русоволосый и светлоглазый. – Мне больше зима нравится, – признался Джон, откусывая от своего бутерброда изрядный кусок. – Не переношу жару. – Так сейчас же самое то, не жарко, но и не холодно, – Пип с хрустом поедал яблоко. – Не знаю, – Джон пожал плечами. – Мне уже душно. – Ну так можешь приходить в шортах, – хмыкнул Гренн, закинув в рот кусочек сыра. Пип засмеялся, глядя на хмурого Джона. Старк снял свой галстук, расстегнул половину пуговиц на рубашке, но все равно выглядел недовольным. На крыше он всегда садился в тени, но речь о том, чтобы не приходить сюда, даже не стояла. Ему нравилось это тихое место. Он бывал здесь и один, без друзей. – Что скажете насчет последней игры? – после недовольного молчания спросил Пип. – А что сказать? – Гренн расстегнул пиджак и лег на спину, закидывая руки за голову. – Мы лучшие, и мы выиграли. Пип посмотрел на Джона. Тот глянул на него в ответ и вздохнул: – Ну что? Нормально же все прошло. – Если бы не кое-кто, – Пип нахмурился, – то все прошло бы намного лучше. Почему мы вообще держим его в команде? Он всегда делает то, что вздумается. – Ну и пусть делает, – равнодушно бросил Гренн. – Он хороший игрок. А ошибки все допускают. Вот как ты в прошлый раз. Взял да и споткнулся на ровном месте. – Да я! Да ты! – Пип возмущенно вскочил на ноги. – Да пошел ты! – Пип, успокойся! И сядь ты, не кипятись, – Джон смерил обоих парней предупреждающими взглядами. – А я что? Это этот… Разлегся тут, – пропыхтел Пип, устраиваясь на свое место. – Ну разлегся я. И что? – Голос Гренна был сонным. – А ты оставь Рика в покое. Нам не нужны ссоры в команде. – Но ведь он не только мне кажется странным? – гнул свое Пип. – Не только, – неожиданно сказал Джон. – Но он наш. Его странности нас не касаются. – Помяните мое слово, – Пип все ворчал. – Потом не нойте. Гренн и Джон обменялись долгими взглядами. Ричард никогда не нравился Пипу. По какой-то причине Пип невзлюбил его сразу же, как только он перевелся к ним в школу два года назад. Ричард был действительно странным. Ни с кем толком не общался и поступал зачастую так, как считал нужным, редко советуясь со своей командой. Но Робб относился к его странностям терпеливо. Пока Ричард был им полезен, он мог оставаться в команде. Тем более, что он не зазнавался, не был самоуверенным до безобразия, не дерзил и не перечил. Лишь поступал по-своему, принося в итоге команде очки. Так что всех, кроме Пипа, Ричард вполне устраивал. – Успокойся ты уже, – Джон, опустив голову, с отсутствующим видом отряхивал школьные брюки. – И почему только Робб его держит? Скажи мне, Старк, он же твой брат, – Пип ткнул приятеля в бок. – Какой ты зануда, Пипар, – Гренн зевнул. В этот момент дверь, ведущая на крышу, с легким скрипом распахнулась. Парни смотрели, как из нее вышел Ричард, которому они мгновение назад перемыли косточки. Он, не заметив их поначалу, постоял немного, глядя в небо, затем развернулся в их сторону. Его лицо приняло выражение человека, страдающего недельным запором. По всей видимости, он не рад был обнаружить, что крыша уже занята. «Странно, – подумал Джон, – я его раньше не видел здесь». – А вот и вы, – невпопад выдал Ричард. – Понятно. Ну, я пошел. – Погоди, – Джон замялся. Пип бросил на него свирепый взгляд. – Посиди с нами, если хочешь. Ричард явно не хотел, но все же остался с ними. Джон решил, что из вежливости. Молчание, возникшее с приходом Ричарда, затягивалось. Гренн делал вид, что спит, Пип недовольно сопел, Ричард смотрел куда-то вдаль. Сам Джон все порывался начать разговор на какую-то тему, но не смог придумать, на какую. К счастью, Пип не умел долго дуться, плюс был заядлым болтуном. Он и прервал тишину, неожиданно спросив: – Слушайте… Вот у вас есть какие-нибудь мечты? Большие такие, значимые, – Пип обрисовал руками в воздухе большой круг, как бы показывая величину мечты. – Я бы, например, очень хотел бы петь на сцене. И прославиться. Чтобы все меня знали и восхищались мной. – Глаза его горели. Он уже явно воображал, что стоит на сцене не иначе как Альберт Холла, и дает грандиозный концерт. Джон знал, что Пип действительно хорошо поет. Он как-то спел им несколько песенок, немало их удивив. – Почему ты тогда не в хоре? – спросил Джон. Пип, застигнутый этим вопросом врасплох, залился ярким румянцем. – Ну… на самом деле я стесняюсь, – он опустил голову, поковырял пальцем покрытие крыши, чтобы не смотреть на друзей. – Эх и мечты у тебя, – Гренн даже вздохнул. – А я бы вот хотел съесть самый большой в мире бургер. – И всего-то? – возмутился Пип такой мелкой мечте. На взгляд Джона, Гренн лукавил, не желая говорить свою реальную мечту. – А ты о чем мечтаешь, Джон? – Пип повернулся к Старку. – Я, – Джон засомневался, говорить ему это вслух или лучше придумать что-то другое, менее личное. Так ничего и не придумав, он решился на правду. – Я мечтаю увидеть свою маму. Узнать, кто она. Спросить… кое-что. Мне интересно, какая она. Как выглядит, какой у нее характер. Похож ли я на нее. Как-то так, – неловко закончил он. Его друзья молчали, очевидно смущенные таким откровением. Джон же в очередной раз ощутил в сердце затаенную грусть. С другой стороны, мысли и желания, высказанные вслух, немного облегчили душу, перестав отравлять ее ядом своего существования. Но по какой-то причине Джон очень стеснялся своей заветной мечты. Считая ее нехорошей и неправильной. Тем не менее загадочная женщина, благодаря которой он появился на свет, продолжала являться ему во снах. У нее не было лица, Джон мог только с уверенностью сказать, что у женщины из снов были темные волосы и самые добрые глаза на свете. Из-за нее Джон, проснувшись, чувствовал себя разбитым и одиноким, пока дневной свет не изгонял эти чувства из него. Хотя, если сказать точнее, загонял эти чувства на самое дно его сердца, откуда они никуда не исчезали, к большому сожалению его владельца. – Я мечтаю воскрешать мертвых, – нежданно для всех, сидящих на крыше, проговорил Ричард. Он продолжал смотреть куда-то, не отрываясь, и выглядел отрешенным. – Оу, ясно, – растерянно сказал Пип, взглянув на Джона. Тот сочувствующе глядел на сотоварища по команде. Старк решил, что у Ричарда кто-то умер. Кто-то важный, кого бы он хотел вернуть. Надо было что-то сказать, но, как назло, ничего нужного в голову не приходило. Пока Джон чесал затылок, Ричард поднялся на ноги. – Я пойду, – коротко бросил он, направляясь к выходу. – Хорошо, – кивнул Джон. – Мы… эээ… – но не успел договорить, как Ричард просто ушел, плотно прикрыв за собой дверь. – Все-таки он пиздец странный, – выразил общее мнение Гренн. – Ладно, собирайтесь. Мы рискуем опоздать на урок, – Джон встал, поправил одежду. Гренн нехотя поднялся следом. Дверь в очередной раз открылась и на крыше появился их тренер. Это был седовласый широкоплечий мужчина с усами и бородой. Из-за огромного роста все звали его Большой Джон. Он и не возражал. По всей видимости, ему нравилось такое прозвище. – Удачно я вас здесь поймал, – прогудел басом тренер. – Вы-то мне и были нужны. – Это еще зачем? – с подозрением спросил Пип. – Миссис Браун заболела, заменить ее некому, поэтому сейчас вы пойдете в зал и уберете весь срач, что там устроили, – Большой Джон подмигнул ребятам, которые от таких новостей мгновенно приуныли. – Не вижу радости в глазах! – Сэр, вот совсем не смешно, – Пип недовольно хмурился. – А вам и не должно быть смешно, Пипар, – тренер развернулся, покидая крышу. Парни со смурными лицами последовали за ним. – Вы должны гореть энтузиазмом! Так. Вы знаете, где носит вашего капитана? Нигде не могу его найти. – Я позвоню ему, – Джон достал телефон. Через несколько секунд Робб ответил: – Слушаю. – Ты где? – Джон покосился на тренера. – Тебе нужно прийти в зал для уборки. – Да? А я… я занят. Я уже в курсе, что урока не будет. Сейчас я помогаю клубу художников. У них скоро выставка и я… – На заднем фоне послышался милый девичий смех. – Клубу художников, значит. Ясно, – Джон усмехнулся. Вот же хитрый жук его брат. – Передай Большому Джону, что я скоро приду, – Робб, не прощаясь, отключился. «Скоро он придет, как же», – ехидно подумал Джон, убирая телефон в карман и озвучивая слова брата Большому Джону. – Хорошо, позвоните заодно и Ричарду. Его я тоже не нашел, – сказал тренер. – А бегать по всей школе я не намерен. И других дел хватает. – Он же был с нами на крыше, – удивленно проговорил Пип, посмотрев на друзей. – Вы должны были с ним разминуться, сэр. – У меня, кстати, нет его номера. – Как это нет, Джон? – В смысле как это нет? – Ну ты у нас самый общительный и милый. – Я?! – изумился Джон, аж перестав шагать. – Это ты у нас болтун, Пип! И что значит милый? – Комплименты потом друг другу будете отвешивать, девочки, – прервал обмен репликами тренер. Гренн с ухмылкой глядел на приятелей, которые, покраснев, мигом отвернулись в разные стороны, обиженно сопя. – В общем, телефона товарища у вас нет. Ничего, может сам догадается прийти. – Ага. Придет он, – едва слышно проворчал Пип. – Он же не дурак. И конечно же, ни Ричард, ни Робб на уборку не явились. Но Джону, по большому счету, было все равно. Он с нетерпением ждал окончания тянущегося, как жвачка, школьного дня. В последнее время он совсем не мог сосредоточиться на уроках. Его ум занимали совершенно другие мысли, абсолютно не имеющие никакого отношения к учебе. Как бы романтично это не звучало, но его сердце было не с ним. Джон ни с кем не обсуждал свою первую влюбленность, даже с друзьями, хотя те были в курсе ситуации. Он предпочитал переживать возникшее хрупкое чувство в одиночку. Ему казалось, что чужие слова могут только все опошлить. Когда наступило столь долгожданное время идти домой, Джон рванул из школы одним из первых. Гренн и Пип еле поспевали за ним. Путь к дому пролегал мимо небольшого продуктового магазинчика, где располагались торговцы рыбой, зеленщики, овощные, фруктовые и мясные лавки. Вот к последней Джон и спешил. За прилавком стояло двое продавцов: огромный рыжий мужик с густой бородищей и невысокая девушка, круглолицая и курносая, с длинными ярко-рыжими волосами. Она заулыбалась, увидев Джона, и с легкой насмешкой в голосе спросила у него: – Тебе как обычно? – Д-да… – заикаясь от волнения, ответил тот. Друзья, стоявшие за его спиной, лишь вздохнули. Они уже привыкли к причудам Старка, лишь Пип проворчал, что если жрать столько мяса, то можно и лопнуть. – Слишком уж часто ты к нам заглядываешь, парень, – усмехнулся рыжий продавец. – Я уж решу, что я тебе нравлюсь. Девушка хихикнула и с укором сказала: – Дядя Тормунд! Не все оценят такие шутки. Мужчина расхохотался: – А кто сказал, что это шутка? – и подмигнул Джону. Тот заметно стушевался. Изначально Джон думал, что они отец и дочь, так как здоровяк относился к девушке с ярко выраженной заботой и заметно опекал ее. – Какой сорт на этот раз? – тем временем спросила девчонка, задорно поглядывая на Джона. Он, не глядя, ткнул пальцем в стекло, пробормотав что-то похожее на: «М-мясной.», не в силах отвести глаз от ее лица. Девушка, зная, какое впечатление она на него производит, лишь посмеивалась. Джон же, получив свою покупку, побрел к выходу, еле переставляя ноги. Продавец проводил его насмешливым взглядом. Ему явно не особо нравилось повышенное внимание к своей родственнице. Девчонка догнала парней уже у выхода. Она окликнула Джона. Тот недоверчиво смотрел на нее, сердце его переворачивалось от волнения. – Слушай, что хочу сказать, – она улыбнулась и заправила рыжую прядь за ухо. – Давай завтра погуляем. – Джон вспыхнул от радости. – И тебе не надо будет каждый день покупать мясо, – она рассмеялась. – О, кстати! Меня Игритт зовут. Будем знакомы. И жду тебя на этом месте после шести, – Игритт быстро попрощалась и убежала обратно. Джон стоял, завороженно глядя ей вслед. – Идем, – Пип потянул его за руку. – Я вообще счастлив слышать, что тебя наконец заметили. Ведь это значит, что ты перестанешь занимать у нас деньги. – Я отдам! Обязательно отдам! – Серьезно, чувак, – не затыкался Пип. – Ты занял у половины школы. Даже у Ричарда умудрился занять. Даже у тренера! Джон крепче прижал к себе пакет с мясом: – Да успокойся ты! Сказал же, что все верну и больше занимать не буду, – он задумался. – Надеюсь, я вспомню всех, кому задолжал. – Ладно-ладно, – присмирел Пип, шагая впереди. – А ты уверен, кстати? Она старше тебя. – Она красивая, – вдруг сказал Гренн. – Отстань ты от него. Видишь, он не настроен на беседу. И действительно, Джон всю дорогу летал в облаках, и даже не заметил, когда его друзья отделились от него. Возле самого дома он столкнулся с Роббом. Тот стоял возле калитки и о чем-то разговаривал с Теоном. – Ты опять тащишь куль мяса? – поразился Робб. – У нас уже весь холодильник напрочь им забит! – Признавайся, ты каждый день кого-то убиваешь, а потом обеспечиваешь мясом всю семью, – не смог удержаться от шуточки Грейджой. – И до тебя очередь дойдет, – буркнул Джон, заходя в дом. Сдав пакет Кейтилин, которая уже перестала удивляться, Джон поспешил в свою комнату. Там, в уединении, он мог полежать и вдоволь помечтать о предстоящей прогулке с Игритт. Через некоторое время к нему присоединилась Арья. Она взобралась к нему на кровать и легла рядом, молча устраивая голову на его груди. Она часто приходила к нему в комнату, и они проводили время вместе. Самым любимым их времяпровождением было лениво валяться в постели и делиться мыслями и новостями. Джон вполголоса рассказал ей все, поглаживая по темным растрепанным волосам. Она заслуживала узнать об Игритт самой первой. Арья искренне порадовалась за него, и вскоре они оба заснули, убаюканные теплой атмосферой уюта. Настоящее время. Когда за Рамси закрылась дверь, Джон некоторое время молча провел на диване, вяло размышляя о событиях последних дней. Были вещи, о которых он не мог перестать думать. Откуда взялись их способности? Что за тень убила надзирателя? И почему он на следующий день был живее всех живых? Что за чертовщина вообще с ними творится? Когда он начал встречаться с Арианной, это все вдруг отошло на второй план. Теперь к мыслям о чертовщине добавилась вина за гибель сестры Арианны. Да, формально Джон не был в этом виноват, но как же все было сложно. Старк застонал, закрывая лицо ладонями. Кажется, это дерьмо парит только его. Все остальные ходят, как ни в чем не бывало. Джон бросил взгляд на часы. До встречи с Арианной времени было еще вагон и маленькая тележка, поэтому он подтянул к себе свой ноут и включил его. Стоило поискать информацию в Интернете. Вообще, строго говоря, давно пора было это сделать. Великий гугл был способен на чудеса, и в этот раз он не подвел, вывалив на бедного Джона ворох самой разной информации. Теперь в этой куче нужно было отыскать крупинки истины. Вздохнув, Старк принялся за работу. Он сразу же откинул такие ссылки как: «Хотите обрести способность? Всего сто долларов и она у вас в кармане» или «Вы не поверите, но Барак Обама летает по ночам над Белым домом!» Однако, уже спустя минут десять он наткнулся на любопытную статейку. В ней не было ничего полезного, кроме пары строк о странном кровавом культе, поклоняющемуся жуткому богу, дарующему разные способности за верное служение. Обычно бог принимал человеческие жертвы. Но ни имени бога, ни наименования культа в статье не было. Джон устало потер глаза, чтобы спустя пару минут вновь погрузиться в тщательные поиски. Наконец изыскания привели его на заброшенный сайт. На главной странице весело горел костерок, в центре которого в муках корчился человек. Джон поспешил прокрутить картинку. Текст внизу красными вырвыглазными буквами на черном фоне повествовал о старинной легенде. «Когда-то давным-давно на Земле были благословленные времена. Не существовало боли, зла, смерти. Был только Свет, и все радовались, и поклонялись Свету. Но затем в мир пришел Мрак. Он прокрыл земли снегом, уничтожал все живое. Люди просили у Света защиты, и Он даровал им великие силы, с помощью которых они смогли низвергнуть Мрак. Свет явился людям, избранным людям, и нарек их своими жрецами. Он открыл им свое имя. Имя Его было – Р’глор. И жрецы прославляли Его, воспевали Его, приносили Ему жертвы. Лишь самое ценное принимал Он в дар, лишь самое невинное. В ответ Он наделял жрецов силами, могущественными силами. Служение Ему – высшая честь. И здравствует Свет и поныне, но не стоит забывать, что Мрак не был уничтожен. Ибо затаился Он в ночи, в холоде, и ждет своего часа…» – Что за бред? – Джон нахмурился, почесал затылок. Еще раз перечитал строки: «и Он даровал им великие силы», «В ответ Он наделял жрецов силами, могущественными силами». – Имеются в виду способности что ли? Но ведь никаким богам они не поклонялись, и жертвы не приносили тем более. Просто их ударило ебучей молнией, и… Джон замер. Молния – это же свет? Ее ведь можно отнести к свету? Неужели вся эта чертовщина реальна? Старк торопливо вернулся к чтению. Сайт был недоработан. Все ссылки вели в никуда. Джон готов был рвать и метать, как вдруг его взгляд зацепился за маленькую сноску в самом низу страницы. Она была темно-серой, и практически сливалась с фоном. Текст было не разобрать. Джон скопировал строку в текстовый редактор и наконец прочел: Материал взят из книги «Все о темных культах. Владыка Света, Бог Огня и Тени. Культ красных жрецов». Старк готов был вопить от радости. Но ликовать ему пришлось недолго. Данная книги в Интернете отсутствовала. И купить ее было нельзя. Весь тираж был распродан, и книга больше не выпускалась. Зато она имелась в наличии в фонде Британской библиотеки. «Ну еще бы, – довольно подумал Джон, – еще бы ее там не было!» К сожалению, у него не было читательского билета. Джон предпочитал читать книги онлайн, чем ходить в библиотеки или покупать их в магазинах. Наскоро заполнив анкету на сайте библиотеки, чтобы получить билет, Джон резво поспешил одеться и покинуть квартиру. Ему предстояла поездка на метро в центр города. Сейчас он почти жалел, что не обладает способностью ускорения времени или телепортации. Наконец, спустя длительные несколько минут в вагоне метро, наполненные толкучкой и теснотой, Джон стоял перед входом, который огромными буквами на фасаде уведомлял, что здесь находится Британская библиотека. Двор библиотеки был впечатляющих размеров, мощеный кирпичом, и словно бы расчерченный на квадраты, разделенные белыми линиями. То там, то сям прогуливались лондонцы и туристы, сидели на скамьях или же фотографировали окрестности. Взгляд Джона зацепился за памятник, на котором громоздился скрюченный в три погибели человек. Старк подошел ближе: – Исаак Ньютон, – прочел он надпись на табличке. И чего он тут прохлаждается, спрашивается, задал вопрос сам себе Джон и оторвался от разглядывания, торопливо направляясь ко входу, ведущему в само здание. Внутри он остановился возле скамьи в виде огромной бронзовой книги, размышляя, куда же ему теперь податься, чтобы найти то, зачем он пришел сюда. Он медленно начал подниматься по лестнице. «У кого бы спросить про эту книгу?» – Джон шлялся по этажам, как неприкаянный, заглядывая в разные читальные залы. Везде были толпы посетителей, кое-где даже выстроилась очередь. Ему захотелось грязно выругаться, как вдруг удача наконец-таки повернулась к нему лицом. В одном из этих больших залов он заприметил среди мешанины людских лиц одно смутно знакомое. «Это же тот толстяк, – вспомнил Джон, – которого мне ставила в пару Арианна. Как его там? Я еще из-за него пол мыл!» Судя по важному виду толстяка и его бейджику на груди, он являлся сотрудником библиотеки. Какая удача! – Привет, – Джон подошел к библиотекарю, который неспешно ел аппетитный на вид пирожок, спрятавшись в стороне от посторонних глаз. – Разве тут можно ходить с едой? Тот аж подпрыгнул, испуганно поворачиваясь и во все глаза принимаясь таращиться на Джона: – А, это ты… – пробормотал он с ощутимым облегчением в голосе. Похоже, тоже узнал его. Старк перевел взгляд ниже. Надпись на бейджике гласила: Сэмвелл Тарли. Сэм, значит. – Я, я… Слушай, поможешь мне найти одну книгу? – Какую? – перестал жевать Сэм. Его лицо комично вытянулось, приобретая до смешного серьезное выражение. Он даже не стал спрашивать, какого черта человек, которого он толком не знает, просит его о чем-то. – Про темные культы. Конкретно про Р’глора, Владыку Света и бла-бла-бла, – Джон вытащил из кармана телефон и повернул его экраном в сторону Тарли. – Примерно так выглядит обложка. – Хм… Погоди, – Сэм посадил Джона на диванчик, сунул ему в руки свои пирожок и отлучился куда-то. Джон проводил его взглядом и остался послушно сидеть, стараясь не светить едой в руке, чтобы его не выперли вон. Через долгих пятнадцать или около того минут, Сэм появился перед ним с желанной книгой в руках. Он раскрыл ее и, смачно облизав палец, собрался перелистнуть страницу, как Джон вырвал ее из его рук. – Фу, не смей так делать, – Старк поморщился. Затем его внимание полностью переключилось на книгу. Его глаза горели желанием узнать правду о появлении способностей, и теперь остался всего один шаг, чтобы… – У тебя читательский билет то хоть есть? – вклинился в мысли Джона назойливый голос Сэма Тарли. –Я заполнил анкету на сайте, – Старк нехотя оторвался от разглядывания обложки. – Вот чудак человек, – Сэм откровенно веселился. – Вообще-то, этого мало. Надо подать заявку, и через дня два-три… – Мне она нужна сейчас, – непримиримо заявил Джон. – Сию минуту. – Это невозможно, – Сэм протянул руку за книгой. Старк тут же спрятал ее за спину. – Я расскажу Арианне, что ты ешь жирное и калорийное, – пригрозил ему Джон. – А потом попрошу ее, чтобы в следующий раз к тебе в пару поставили Рамси. Помнишь такого парня, хмурого, с прозрачными глазами и с таким выражением лица, словно убивать для него, как посрать сходить? По глазам вижу, что помнишь. Так вот. Его партнер наверняка рассказал тебе, каковы его методы? – Джон сам не понимал, как у него получается так сыпать угрозами. Видимо, сработал опыт проживания с Болтоном. Но они, по всей видимости, были убедительны. Сэм побледнел и даже затрясся. – Не говори мисс Мартелл, прошу тебя, – Тарли тяжко вздохнул. – Ладно. Ладно. Бери книгу. Но чтобы обязательно вернул! А лучше сними копию, понятно? – Да-да, – Джон ликовал, радуясь успеху, и уже пропустил наставления Сэма мимо ушей. – Все сделаю как положено. Сэм только вздохнул. Старк с горящими глазами раскрыл книгу и пробежался глазами по титульной странице. Его охватил трепет, который бывает у людей тогда, когда они стоят в шаге от раскрытия мифической тайны. Он никак не решался приступить к чтению, лишь смотрел завороженно на пожелтевшую страницу, которая гласила, что данная книга есть сборник рассказов и преданий о культе красных жрецов. Джон перелистнул наугад несколько страниц и успел прочесть, что «Р’глор – темный и могущественный бог, которого огнепоклонники называют Владыкой Света, и приносят ему человеческие жертвы. Чаще он предпочитает принимать в дар невинных. Противостоит ему Великий Иной, что является повелителем тьмы и холода». На этом моменте его телефон завибрировал в кармане и, со вздохом оторвавшись от чтения, Джон вытащил его, с неудовольствием глядя на экран. Побеспокоить его соизволила Арианна Мартелл. Джон чертыхнулся. За всей этой возней он совсем забыл про свидание. Хорош кавалер, и сказать нечего. – Да, милая, – Джон поморщился. Его милым явно не посчитали. – Прости, у меня не получится сегодня. Дела, – он вздохнул, принимая такой виноватый вид, что Сэм рядом аж поразился контрасту. – Что? Ты уже на месте и ждешь меня? – Кончики ушей Старка заалели. Такими выражениями Арианна еще с ним не разговаривала. – Нет, погоди, я… – Но из трубки уже доносились частые гудки. – Вот же черт! – Можно не шуметь? – тут же отреагировал Сэм, строго глядя на него. – Прости, – буркнул Джон. На его щеках были пятна смущенного румянца, но выражение серых глаз было злым. – Вот же. Все не вовремя. – Оглянувшись по сторонам, он спрятался за Сэма и спрятал книгу (благо она была небольшая) в кармане своей легкой куртки. – У меня же ее точно не отберут? – Кто ее может отобрать? – Тарли недоуменно посмотрел на него. – Ты ж не Алмазную Сутру пытаешься украсть. – Я вообще ничего не пытаюсь украсть, – оскорбился Джон. – Я верну ее, я же сказал. – Ничего такого, прошу заметить, ты не говорил, – стоял на своем Сэм, настороженно глядя на него. – Теперь говорю. Мне она действительно нужна. Спасибо тебе, – Старк забрал у Сэма второй пирожок, который тот достал невесть откуда. – Вредно есть много калорийного. Старайся не поддаваться искушениям, – Джон на глазах у возмущенного Сэма откусил от пирожка приличный кусок. – Ладно, я пошел. Еще встретимся, – он махнул рукой и направился к выходу, на ходу доедая отнятую снедь. Ему необходимо было остаться наедине и прочесть, что там дальше говорилось об этом боге. «Значит, – думал Джон, пробираясь сквозь толпу, – красных жрецов еще называют огнепоклонниками. Р’глор заведует светом и огнем. Он – олицетворение дня? У Дени, кстати, пирокинез. Не значит ли это, что она отмечена особой милостью? И что за черт этот Великий Иной? Они с Р’глором день и ночь, свет и тьма? А Иной этот как себя проявляет? Тоже дает способности?» – Джону мало было этой информации, мучительно хотелось узнать больше. Вылетев из библиотеки так, словно за ним гнались демоны, он огляделся. Недалеко приметил кафе с забавным названием «Последнее слово». Старк искренне понадеялся, что в этом милом кафе ему не подадут яду, и устроился за свободным столиком. Но толком ничего прочесть не успел. Поднялся ветер, потом какой-то криворукий идиот чуть не вылил на драгоценную книгу свой не менее идиотский кофе. Поэтому, бурча, Джон решил ехать домой, чтобы там, в спокойной обстановке, уже прочесть ее как следует. Но он еще не знал, что довольно скоро его бесцеремонно вытянут из квартиры к Джоффри, где ему ни разу не выпадет возможность рассказать о том, что он узнал. Кроме того, он и сам забудет о ней, отвлеченный некоторыми событиями, а затем и вовсе потеряет возможность узнать об обретенных способностях больше. Сейчас же Джон ехал в метро, прижимая книгу к себе, и счастливо размышлял о том, какие открытия ему светят, и сколько полезного он узнает. Что ж, не всегда все получается так, как запланировано.

Джоффри.

4 года назад. Кто любит проводить время с семьей: с любящими родителями, с любимыми братьями и сестрами, с этой атмосферой тепла и комфорта, с чувством защищенности и единения? Уж точно не Джоффри Баратеон, в данный момент направляющийся с родными в машине в кемпинг, расположенный в пяти часах езды от Лондона. Его родители, по его собственному мнению, были людьми глупыми и едва терпящими друг друга, а младшие брат и сестра – излишне мягкими и добрыми. За окном проплывал уютный английский пейзаж с зелеными холмами на чьих склонах неторопливо разгуливали овечки, ухоженными садами и маленькими деревеньками. Но виды мало интересовали Джоффри. Он злобно смотрел в окно, кипя от негодования. Его лишили возможности провести все лето за игрой в шутеры. Сначала его отвезут в кемпинг (и что он там только забыл?!), а затем отправят в поместье к деду. Дед был знаменит своими суровыми порядками, и Джофф уже знал, что ему придется крайне несладко. – Я не хочу сидеть в середине, – проныл Томмен, недовольно хмуря брови. – Мне не нравится здесь. – Потерпи, дорогой, – Серсея сочувственно посмотрела на него. – Недолго осталось, совсем скоро будем на месте. – Пусть Джофф сядет на мое место, – братик надул губы и покосился на старшего, не очень, впрочем, ожидая его согласия. – Джоффри, милый, – не успела Серсея закончить фразу, как Джоффри резко ответил ей: – И не подумаю! Пусть сидит, где сидел и не выебывается! – Джоффри! – Пока мать старалась хлопнуть ладонью изворачивающегося сына, Роберт весело посмеивался, глядя на эту сценку. Наконец все угомонились, и следующие полчаса ехали в полном молчании. Джофф чувствовал смутное беспокойство в желудке, но надеялся, что они успеют добраться до кемпинга, пока его окончательно не укачало. – Мам, пап, – Мирцелла тревожно завозилась на сиденье. – Я хочу писать. – Уже шестой раз! – не выдержал Джоффри. – Сколько можно! – Так, тихо, – Серсея устало вздохнула. – Сейчас, милая, скоро мы остановимся, и ты сможешь сходить в туалет. Потом мы поедим и отправимся дальше. – Лучше бы я остался дома, – пробурчал Джоффри. Поездка все больше и больше напоминала ему ад, хотя это было только лишь началом. Он начал ворчать, не успели Баратеоны выехать из дома, жаловался на погоду, ныл, что хочет играть с друзьями в игры, а не ехать черт знает куда. Видимо, карма и воздаяние за плохие поступки все же существуют, иначе как объяснить то, что как только Роберт сел за руль и тронулся с места, все съеденное подкатило Джоффу к горлу, и тот потом долго и мучительно блевал в пакетик у обочины? А ведь Джоффри всю дорогу веселился и предсказывал, что Томмена, ранее не ездившего на такие расстояния, всенепременно укачает. В общем, это происшествие никому не подняло настроения. Серсея разворчалась, что идея главы семейства отправиться на отдых с самого начала была провальной. Ведь измучались и дети, и родители, хотя они еще даже до кемпинга не добрались. Роберт предложил в следующий раз оставить детей дома, на что Серсея неожиданно хихикнула и согласилась. – Я был бы вот вообще не против, – Джоффри на мгновение отвлекся от попытки унять бунтующий желудок. В эту же секунду еда запросилась на выход и Джофф поспешил высунуть голову в окно, надеясь на воздействие свежего воздуха. Через несколько минут полегчало. – Если станет совсем невмоготу, скажи, – Роберт кинул на него взгляд, – чтобы я остановился. – Да пока нормально, – просипел Джофф, подставляя лицо холодному ветру. Больше никаких неприятных казусов не случалось. До места назначения Баратеоны добрались относительно целыми. Там их ждал уютный домик с двумя большими комнатами и двумя поменьше. Две первые являлись спальней родителей и общей гостиной, остальные отводились под спальни детей. Одну из них и занял Джоффри, расположившись на кровати у окна. Другая пустовала, но недолго. До тех пор, пока Томмен не запросился к старшему брату, оправдываясь тем, что Мирцелла девочка и что ей полагается отдельная комната. Так братья и подрались бы, если бы в намечающуюся разборку не вмешалась Серсея, постановив, что Томмен и Джофф занимают одну спальню на двоих, уступив сестренке комнату. Когда дверь за мамой закрылась, Джофф тут же отвесил Томмену пару братских пинков. Терпеливый младший даже не разревелся, лишь укусил старшего за руку. Тут их позвали в гостиную, и расправу пришлось прекратить. Серсея и Роберт накрывали на стол, разбирая привезенные с собой сумки. Некстати начался дождь, поэтому семейство отложило поход к морю на завтра. Пока дети ели сооруженные на скорую руку бутерброды, расслабившиеся родители запивали стресс вином. Уговорив пару бутылок на двоих, они ударились в воспоминания о своей бурной молодости. – Я бы предпочел этого не слышать, – проворчал Джоффри, намазывая паштет на хлеб. – Моя нежная натура сегодня настрадалась и без дурацких рассказов о пьяных выходках. Мирцелла вздохнула, аккуратно нарезая себе яблоко. – Чего вы такие грустные? – Роберт, покачнувшись, встал на ноги. Ему было очень весело, душа требовала приключений. – Идемте купаться! – В бассейн? – оживился Томмен, которому не хотелось весь день провести в домике. – Зачем в бассейн? – удивился отец. – В море конечно же! – Так на улице дождь, – осторожно заметила благоразумная Мирцелла. Джоффри молча смотрел на родителей так, словно впервые их увидел. – Это нас не остановит! Правда же, дорогая? – Ни за что не остановит, – подтвердила Серсея к ужасу детей. К этому моменту, когда они в купальниках и плавках, с полотенцами и пляжной сумкой вышли из домика, дождь превратился в настоящий ливень. До моря нужно было пройти пешком изрядное расстояние, но, похоже, родителей ничего не смутило. Благо, льющаяся с неба вода была теплой. Джоффри тоскливо вспомнил свою комнату в Лондоне, такую чистую и сухую, с мощным компьютером. Да даже в поместье у деда было не так стремно, хоть он и заставлял работать! Сам без дела не сидел, и внуков гонял, ругая за бледный вид и физическую слабость. За летние месяцы, проведенные у Тайвина, Джоффри успевал немного обрасти мышцами и загореть. Дома форму поддерживал нехотя, несмотря на то, что отец, бывший спортсмен, тоже старался его выманивать из-за компьютера. Но с отцом было весело, а с дедом – трудно. Все сложный фамильный характер. Вдалеке показалось море. Серсея и Роберт поспешили вперед, промокшие и недовольные дети – за ними, стараясь не отставать. Ливень немного утих, и тяжелые крупные капли дробно стучали по плечам, отскакивая от кожи. Ноги вязли в раскисшем песке, а Джоффри умудрился посеять где-то шлепанец. Попытался поискать, но плюнул на это дело и выкинул второй, на что Мирцелла заметила, что он ведет себя как свинтус. Глядя на то, как родители, не чувствующие, похоже, ни холода, ни смущения, плещутся в море, Джофф раздраженно передернул плечами. И что они здесь забыли? Побродив немного вдоль берега и попинав песочек, он вздохнул и огляделся. Природа никогда не радовала его. Море для Джоффри всегда было слишком мокрым, пляж слишком песчаным или наоборот, слишком каменистым, лес раздражал запахом и неудобными тропинками, а в горы он бы не сунулся даже под страхом смерти. Джофф считал себя типичным горожанином, ребенком каменных джунглей. Природу переносил лишь в небольших количествах, в виде парков, скверов, садов и газонов. Томмен топтался неподалеку, пытаясь судя по всему, высмотреть котиков, которые, вроде бы, водились в море. Мирцелла обняла себя тонкими ручками и, хмурясь, смотрела на родителей. Ее вьющиеся золотистые волосы облепили плечи, руки и спину. – Может, вернемся? – Джоффри подошел к сестренке, слегка приобнял, чтобы хоть немного согреть. – Можно пойти в бассейн, – Мирцелла перевела взгляд на брата. – Тот, что крытый. Джоффри, в принципе, было все равно куда идти. Прокричав родителям, что они возвращаются, Джофф с младшими зашагал обратно. – Они точно нас услышали? – засомневался Томмен. Джоффри мысленно пожал плечами, думая о том, что это будет маленькой местью за лишение его нормальных каникул. По пути они наткнулись на низенький забор, за которым в отдалении мирно паслись овцы. Они меланхолично жевали травку под накрапывающим дождиком, равнодушно глядя на людей, с любопытством разглядывающих их. – Я хочу погладить овечку, – заявила Мирцелла и пролезла между двумя перекладинами. – Ну вот еще, – недовольно проворчал Джофф. – Больше делать нечего? Томмен, напротив, с радостью последовал за сестрой. Он любил животных, особенно мирных и добрых, которых можно без опаски потискать и погладить. Джофф проклял все на свете и перемахнул через забор, лениво следуя за пищащими от восторга младшими. Очень зря, понял он буквально пару секунд спустя, когда босая пятка угодила прямо на подозрительно мягкий камешек. Джоффри взвыл и бросился вытирать ногу об мокрую траву. Мирцелла, глядя на это, фыркнула и повторно обласкала его свинтусом. Джофф хмуро посмотрел на нее. «Чтоб вам так везло», - запальчиво подумал он. Пока эта поездка не принесла ему абсолютно ничего хорошего. Вскоре совсем разъяснилось, из туч выглянуло ласковое солнце. Настроение Джоффри скакнуло на несколько делений вверх. Братишка и сестренка ушли в бассейн, родители еще не вернулись, и он один бродил вокруг домиков, греясь под теплыми лучами. – Эй, – раздался вполне дружелюбный голос позади. Джофф нехотя обернулся и увидел высокого темноволосого парня лет семнадцати. За его спиной толпилось еще несколько мальчишек и девчонок разного возраста, и все с любопытством смотрели на Джоффри. Окликнувший его приветливо улыбнулся и спросил: – Ты один тут что ли бродишь? Не хочешь к нам присоединится? Мы собираемся поиграть в футбол. – Тут есть футбольный стадион? – Джоффри даже несколько оживился. Ему действительно было скучно. – Там, – парень указал в сторону. – Небольшая площадка. Нам сойдет. Так что, ты с нами? Джоффри кивнул. Собеседник тем временем представился: – Меня зовут Оливар. Приятно с тобой познакомиться. – Меня Арвин, – сказала девушка примерно одного с ним возраста. – Я Риэлла, – пропищала малявка, обнимавшая ее за ногу. – А я Вендел, – этот парнишка был ровесником Джоффри. Так, по крайней мере, показалось на вид. – Элмар, – этот явно был младше Вендела, но старше Томмена. – А мы – Уолдеры. Я – Большой, – сказал остролицый тощий мальчуган, – а он – Малый, – он указал на толстого мальчика с красным лицом и большим животом. – Вы братья что ли? – голова Джоффри уже кружилась от обилия имен. – Мы все братья и сестры. Кузены, – улыбнулся Оливар, заметив изумление на лице Джоффа. Остальные тоже представились, но единственный Баратеон в этом океане родственников больше не запомнил ни одного имени, да и те, что запомнил, переврал на свой лад. Оливар у него трансформировался в Оливера, Уолдеры в Полдеров, Вендел в Венди, а Элмар в Элвиса. Но и самого Джоффри многочисленное семейство то ли в отместку, то ли также из-за плохой памяти переименовало в Джереми. Это не мешало им общаться и дальше, до самого отъезда. Тем временем пролетело несколько дней. Серсея и Роберт ни разу не поцапались за все это время, что считалось рекордом семьи Баратеон. В иные разы они и дня не могли протянуть без ссоры. Влияние ли моря было в столь резко проявляемой миролюбивости, или что иное, но факт оставался фактом. Изумленные дети, привыкшие к громогласным разборкам, и поверить не могли в свое неожиданно свалившееся счастье. Джофф тоже перестал вести себя как самовлюбленный засранец. С Томменом они больше ни разу не подрались, к тому же он часто водил Мирцеллу поглазеть на овечек. Пару раз они даже купались с котиками всей семьей. Как-то, пока родители валялись в шезлонгах у бассейна под открытом небом, Джоффри задержался у большой сумки, набитой маминой косметикой и прочими жизненно важными штуками. Он перерыл все вверх дном, выискивая крем от загара, и невольно подслушал разговор, не предназначенный для его ушей. – Слушай, а здесь неплохо, – послышался ленивый голос Серсеи, явно наслаждающейся теплыми лучами солнца. Роберт согласно промычал в ответ. – Ради разнообразия, вынуждена признать, что ты не такой раздражающий, как обычно, – раздался смешок. Джоффри навострил уши. – Да и ты, дорогая, вполне терпима, – шезлонг скрипнул под Робертом, грозя и вовсе развалиться. – Ты помнишь, как мы познакомились? – голос матери показался Джоффри задумчивым, и, может быть, чуточку мечтательным. – Конечно, – незамедлительно отозвался Роберт. – На благотворительном вечере твоего отца. Я тогда был в жутко неудобном костюме, потел и нервничал. Меня все раздражало. Я ведь не привык к такому размаху, и до сих пор показной роскоши терпеть не могу. А потом появилась ты. Это было как дуновение свежего ветра. Вот это номер! Джоффри и думать никогда не думал, что отец способен на такие речи. Он затаил дыхание. – С тобой рядом вертелся твой наглый братец. Уже тогда он вызывал у меня одно желание начистить его блистательную рожу. Но ты! Ты была прекрасна! И почему вас называют близнецами? Вы вместе выглядите как бриллиант с кучей навоза. Серсея фыркнула и, судя по звуку, села в своем шезлонге. Джоффри ожидал, что она вступится за дядю, но мать молчала. Наконец она заговорила: – Ты в ту пору тоже был ничего. Спортсмен, красавец. Обаятельный и улыбчивый. Ты мне понравился еще в тот момент, когда осмелился первым пригласить меня на танец, тогда как остальные лишь смотрели жадными глазами, но трусливо поджимали хвосты. – Сочетание твоего язвительного языка, грозного отца и заносчивого братца служили щитом твоей невинности. Джофф чуть было не поперхнулся. Это точно его отец?! Серсея рассмеялась и бросила что-то в Роберта. – Хватит уже болтать, лучше намажь мне спину. – Джофф! Ты что там делаешь?! – неожиданный крик Томмена заставил его подпрыгнуть. Из-за спинки шезлонга выглянуло удивленное лицо Серсеи. Джофф подскочил и принялся улепетывать, пообещав себе, что обязательно выдерет этого засранца Томмена. Домой в Лондон возвращаться совсем не хотелось. Джофф тоскливо смотрел на домик, в котором они жили, все не решаясь занять место в машине. Впереди его ждало поместье с суровым дедом и дни, занятые работой. Здесь же оставалось время, которое, вопреки отвратительному началу, все же прошло неплохо. «Хорошо иногда побыть с семьей, хоть ее члены нередко бывают до отвращения бесячими и раздражающими», – подумал Джофф. Радовало, что это было не последним разом, и что впереди еще много таких дней, которые они проведут вместе. Тогда Джоффри и не подозревал, что через четыре года его отправят на отбытие общественных работ, отца забьет лопатой Рамси, он обретет друзей, а его жизнь приобретет легкий налет безумия. Но все это еще было впереди, а пока Джофф садился в машину, которая неотвратимо увозила его от моря в Лондон. Настоящее время. Джоффри Баратеон, расположившийся по левую руку от водителя, задумчиво пялился в окно и ощущал мощнейшее чувство дежавю. На заднем сиденье автомобиля его матери сидел Томмен, играющий в какую-то игру на телефоне, и Мирцелла, взволнованно комкающая подол своего платья. Машину вел дядя Джейме, часто поглядывающий на часы, которые поблескивали на его правой руке в легком полумраке салона. Они ехали на премьеру супергеройского фильма, в котором снималась Серсея. С самого утра она была взволнована, тормошила сонных детей, потом уехала, наказав к началу мероприятия не опаздывать. По счастью, Станниса, который бы обязательно начал брюзжать, если бы Джоффри попросил его уйти пораньше, не было. Он умудрился заболеть, и его заменял некий Варис, пухлый мужик в бабском халате и с пудрой на физиономии. Ну оно и к лучшему, иначе бы Баратеон точно не поспел к началу премьеры. Джофф вздохнул и ослабил узел галстука. Он не любил их носить, и вообще предпочитал гораздо более свободный стиль. – Как там Монстраннис поживает? – невинно спросил Джейме. Его глаза лукаво блестели. – Он вроде как на больничном, – проговорил Джоффри. – Отравился. Наверное, вернется еще более злым и недовольным. – Я думал, его новая женщина хоть немного смягчит его характер. – Она выглядит такой же стремной, как и сам дядюшка, – честно признался Джофф, на что Джейме лишь хохотнул. Больше всего любовница Станниса напоминала ведьму, ну или вампиршу, с этими длиннющими алыми ногтями и кроваво-красной помадой на пухлых губах. В центре она больше не появлялась, зато стал часто заглядывать лучший друг Станниса, невысокий мужчина с темно-русой бородой с проседью. Они долго о чем-то разговаривали, закрываясь в кабинете, а ребята с любопытством поглядывали на них через прозрачное стекло. Даже Джоффри был удивлен тем, что у его дяди обнаружился друг. «Бывают же чудеса на свете, – думал он, – даже у такого нелюдимого и малость двинутого человека, как Станнис, могут быть друзья и любовницы». До отработок Джофф видел своего дядюшку раз в году, если не реже, а теперь же имел сомнительное удовольствие узнать о нем больше. И не только о нем. Джоффри покосился на Джейме, вспомнив вдруг о поцелуе с его матерью. После того разговора в центре тема эта не поднималась больше. Все участники поистине дикой и странной сцены явно пытались о ней забыть и вообще сделать вид, что ничего не было. Тем временем они уже подъехали к кинотеатру, где должна была проходить премьера. Оставив мелких на Джейме, Джоффри без зазрения совести свалил на поиски Маргери. Она ждала его в фойе, насколько он знал. Джофф заметил ее практически сразу. В струящемся платье оливкового цвета, обнажающем точеные плечи и волнующую ложбинку между грудей, Маргери стояла возле группы громкоголосых косплееров. Джоффри поспешил к ней, с неудовольствием отмечая, что на нее обращают внимание много парней. Один даже попытался с ней заговорить, но словил яростный и обещающий расправу взгляд Баратеона и поспешил исчезнуть в толпе. – Привет, – Маргери улыбнулась, беря его под руку и касаясь губами щеки. Джофф, стараясь не пялиться как недоумок в вырез ее платья, расплылся в ответной улыбке. – Мои все уже в зале, почти у самой сцены, – Тирелл потянула его за собой. – Пойдем скорее. Кстати, – Маргери обернулась, – я видела твою маму. Она шикарно выглядит, правда, бледновата слегка, но это, наверное, от волнения. Еще бы, посмотри, сколько народу собралось. Народу и правда было немало. Джоффри было душно в своем дурацком костюме. Он почувствовал, как по виску скользнула капля пота. Его бы воля, он бы стянул галстук и расстегнул рубашку, но после такой выходки мать как минимум неделю не будет с ним разговаривать. Она после смерти Роберта была очень нервной и болезненно реагировала на шутки. Места Тиреллов действительно были совсем рядом со сценой. Джофф увидел разряженного Лораса и Оленну Тирелл собственной персоной. Ей уже было хорошо за 80, поэтому Джофф даже не ожидал встретить бабушку Маргери так скоро. В столь преклонном возрасте люди обычно редко посещают такие шумные и многолюдные мероприятия. Оленна Тирелл владела цветочным бизнесом, который весьма успешно процветал. Бутики, принадлежавшие семье Тирелл, можно было найти не только в Англии. Они поставляли свои цветы во многие страны мира. Но, глядя на Лораса, который исправно посещал общественные работы, и на Маргери, ставшую стажером его дяди, даже не верилось, что Тиреллы баснословны богаты. Хотя, кто, посмотрев на самого Джоффри, скажет, что его дед – миллионер, а мать – известная актриса? Сдержанно кивнув Оленне, которая окинула его цепким взглядом, и поздоровавшись с Лорасом, Джофф занял место рядом с Маргери. Он малость стушевался, тем более, что Оленна продолжала смотреть на него так, словно знала о нем все, особенно его историю с наркотиками. Хотя, наверное, как раз это она и знала, пришел Джоффри к неутешительному выводу. Ему оставалось только надеяться, что она не запретит своей внучке общаться с ним. – Ты чего сегодня тихий такой? – Маргери пихнула его локтем в бок. – Прям на себя не похож. – Настроения нет, – промямлил Джоффри в ответ, размышляя о том, в курсе ли его девушка о его глупом наркоманском прошлом. – Давай сфотографируемся, – предложила Маргери, выуживая из сумочки телефон. Сделав пару селфи, она выложила их на свою страничку, отмечая на фотографиях Джоффри. Не прошло и минуты, как посыпались восторженные комментарии. Джофф мельком проглядел их, но не узрел ни одного знакомого юзера. Это страшно разочаровало его, и он сам себе вдруг показался глупым. На сцену вышел режиссер. Он с одухотворенным лицом долго говорил о фильме, об идеях, которые он вложил в него, и обо всем остальном, несомненно важном. Джофф наплевал на вежливость и тактичность (не в первой же, в самом деле!) и шепотом спросил у своей спутницы: – Слушай, Маргери. Как так вышло, что Лорас попал на отработки? Она прикусила губу и так долго молчала, что Джофф уже было подумал, что она не ответит. Но Маргери едва слышно вздохнула и проговорила: – Знаешь, это такая длинная история. Я расскажу ее тебе потом как-нибудь, хорошо? – А ваша бабушка, – тут Джоффри запнулся, – ну… она не против? – Касаемо Лораса так уж вышло, что против или не против она, уже никакой роли не играло. А я очень упрямая, и если решила быть стажером, то значит, что я решила это твердо, и меня не переубедить. Джоффри усмехнулся. Он и сам бывал иногда очень упрямым. – А ты? – со стороны Маргери казалась очень увлеченной речью режиссера, словно и не болтает о совсем отвлеченных от фильма вещах. Баратеон откашлялся: – Ну моей семье надоело терпеть мои выходки, и отец настоял на том, чтобы я непременно прошел отработку в качестве наказания. – И как оно? – Маргери с легкой улыбкой посмотрела на него. – Уже чувствуешь, как исправляешься? – Да хуй там, – неожиданно громко ляпнул Джоффри, словив немало возмущенных взглядов. Тирелл, не выдержав, рассмеялась. Оленна негромко проговорила, обращаясь вроде бы к ним, но глядя в упор на Джоффри: – Вам, несомненно, весело. Но будьте так добры, умерьте звук. Здесь не все являются закоренелыми правонарушителями, для которых правила и законы – пустое место. «Точно, она знает о наркотиках», – Джофф вслух извинился. Маргери мягко сжала его руку, и даже Лорас бросил сочувствующий взгляд. Тем временем на сцену вышли актеры. Серсея ярко выделялась даже среди них. С годами она нисколько не утратила своей красоты: ее локоны по-прежнему струились чистейшим золотом, а глаза сияли зеленым огнем, который покорил немало мужских сердец. Когда пришла ее очередь выступать, она улыбнулась, и по залу поплыл ее глубокий, чарующий голос. Серсея рассказала о том, как счастлива была сняться в таком замечательном фильме, и какие прекрасные люди окружали ее, и как восхитительно провела она время на съемочной площадке. Да, Серсея умела была очаровательной. Но Джоффри помнил, в каком настроении она возвращалась домой, как называла всех этих прекрасных и замечательных людей дебилами и недоумками, включая режиссера, как бушевала она, отправляя находящиеся рядом предметы в полет по всему дому, и как литрами пила кофе, измученная и нервная. В такие моменты, окружающие ходили на цыпочках и разговаривали шепотом. И не дай бог было разбудить ее в те редкие часы, когда Серсея отсыпалась после тяжелых съемок. Глядя на это, Джоффри зарекся идти в актеры, даже если его будут очень-очень просить. Когда оставшиеся знаменитости и актеры высказались, все стали неспешно перебираться в другой зал для просмотра фильма. Джоффри и Маргери пока остались, так как ждали Серсею, которая в это время фотографировалась с фанатами и раздавала автографы. В отдалении Джофф вдруг заметил еще одного своего дядю, Ренли Баратеона, младшего брата Роберта и Станниса. Он был в безупречно скроенном костюме, с модной стрижкой, весь сияющий, словно самая большая стразина в сценическом костюме Элтона Джона. Ренли являлся большим любителем всяческих мероприятий, вечеринок и тусовок, где собиралось наибольшее количество знаменитостей, состоятельных людей, гламурных дев и светских львов всех мастей. Когда Роберт прославился, Ренли вкусил этой яркой и роскошной жизни, смог завести свой бизнес и теперь постоянно вращался среди элиты. В то время как Станнис ни на секунду не прельстился и работал обычным надзирателем. Потом Роберт подсел на наркотики, пустился во все тяжкие, и вытянуть его смогли лишь, поместив в специальный санаторий, где контакты с внешним миром были под строгим запретом, и таким образом все сомнительные друзья отвалились к большому облегчению семьи Роберта. Станнис уговорил старшего брата поработать вместе с ним, чтобы Роберт смог помочь другим людям, попавшим в трудную ситуацию. В принципе, у Роберта это получалось, но вот уследить за собственным сыном он, к своему стыду, не сумел. Джоффри с размаху влетел во все опасности золотого общества, соблазнился наркотическими веществами, как и его отец в свое время. Пришлось тоже отсекать все старые и опасные связи друзей, когда-то подсадивших его на эту дрянь. Не сказать, что новые друзья Джоффа, особенно Рамси, белые и пушистые. Но, по крайней мере, они простые и добрые, каждый в меру своих возможностей старается исправиться. Это даже Станнис иногда отмечает, не забывая, правда, облить ведром словесного дерьма. Джоффри отвелся от воспоминаний, когда Маргери что-то спросила у него. – Что, прости? – Это же твой дядя? – Тирелл указала на Ренли, с ослепительной улыбкой говорившего что-то Лорасу, который, чуть ли не раскрыв рот, внимательно слушал. – Угу, – подтвердил с неудовольствием Джофф, глянув на дядюшку. Насколько он знал по смутным догадкам и слухам, которые шепотками передавались из уст в уста, Ренли сидел в шкафу. И у Джоффри было неясное такое ощущение (он и сам не знал, откуда и почему), что и Лорас тоже имеет отношение к этому самому пресловутому шкафу. Джофф ничего против геев не имел, но когда твой дядя клеится к родному брату твоей девушки… – Вижу, Баратеонам по вкусы Тиреллы, – подколола его Маргери, то ли в шутку, то ли всерьез. – Мне лично по вкусу одна Тирелл, язвительная такая и наглая, – парировал Джоффри. – Подобное тянется к подобному, – не осталась в долгу Маргери и они оба, посмотрев друг на друга, рассмеялись. Джоффу было легко с Маргери, что не говори. Она понимала его, молчала, когда нужно, и действовала, когда он сам не решался или тормозил. Как бы ему не нравилась его способность, знание, что ты нравишься без ее влияния, только потому, что ты – это ты, греет душу. Толпа гомонящих фанатов рванулась мимо Джоффри и Маргери, торопясь перебраться в другой зал, усталые актеры потянулись к выходу или к напиткам. Серсея подошла к сыну, кивнула Маргери, внимательно ее разглядывая. Она совершенно не скрывала, что оценивает ее. Маргери же была не из робкого десятка, поэтому уставилась в ответ. Джоффри почувствовал напряжение, которое развеяло прежнюю веселую атмосферу. Он поспешил представить из друг другу, путаясь в словах и разозлился сам на себя, так как не терпел выглядеть глупо. – Так ты и есть любимый цветочек самой известной цветочницы Лондона? – нисколько не утруждая себя вежливостью, спросила Серсея. – Угу, – Маргери невинно улыбнулась. – Рада познакомиться с наиболее упоминаемой героиней скандальных хроник. Вы ведь в них появляетесь чаще, чем в фильмах. Джоффри захотелось схватиться за голову и заорать благим матом. Вызов, который бросают его матери, никогда не остается забытым и неоцененным. Зеленые глаза Серсеи хищно сощурились. Она взяла сына за руку и холодно процедила: – Деточка, сходи погуляй. Нам с Джоффри нужно поговорить на семейные темы без посторонних, – последнее слово она выделила. – Хорошо, – легко согласилась Маргери. – Все равно посторонней я пробуду недолго, – Тирелл позволила себе улыбнуться и чмокнуть Джоффри в губы на глазах недовольной Серсеи, прежде чем отойти к Лорасу и Ренли. Втроем они, весело переговариваясь, покинули зал. – Не кажется ли она тебе излишне наглой? – неприязненно глядя им вслед, спросила Серсея у сына. – Ну… она такая. Но все равно мне нравится, – мягко сказал Джоффри. Ему вдруг показалось, что Маргери отлично впишется в его семью. – О чем ты хотела поговорить? Серсея вдруг напряглась и нахмурилась. Она задумчиво постучала ногтями по лакированному покрытию своего клатча, прежде чем начать говорить. – Я подумала о том, что неплохо было бы нам всем сходить на консультацию к психологу. Как думаешь? Джоффри опешил. Разговор принял странный поворот. – Зачем? – осторожно спросил он. – С тех пор, как папа без вести пропал, ты странно ведешь себя. Постоянно пропадаешь со своими необычными новыми друзьями, можешь даже не прийти домой ночевать. А при разговорах о Роберте резко становишься раздражительным, пытаешься скорей скрыться в своей комнате. Да и мне, конечно, нелегко принять факт, что, скорее всего, его уже не найдут, по крайней мере, живым. В горле Джоффри вдруг образовался комок, глаза немного заслезились. Он впервые в жизни видел мать такой растерянной и смирившейся. Это очень напугало его, и Джофф крепко сжал ее руку. – Мам, – он чувствовал сильную вину перед ней, особенно усилившуюся из-за последующих лживых фраз, – все будет хорошо. Может, его найдут, и все будет как прежде. – Ты так думаешь? – Серсея зацепилась за его слова, словно за брошенный спасательный круг. Джоффри стал сам себе омерзителен. – Он же не мог нас бросить? – шепотом вдруг спросила она. Стоя посреди шумной толпы, веселящейся и возбужденной, улыбающейся и взбудораженной, Джоффри еще острее ощущал их одиночество. Оно словно имело свой собственный вид, сравнимое с душным одеялом или топким болотом. – Он точно нас не бросил, – твердо заявил Джоффри и прежде, чем он раскололся из-за терзаемой его душу чувства вины, его перебили. – Вот вы где! А мы вас ищем! – перед ними возник улыбающийся Джейме под руку с Мирцеллой. Позади стоял Томмен, выглядевший уставшим и грустным. Джоффри только сейчас приметил, что Томмен вел себя иначе, чем прежде. Он словно отгородился от мира, стал часто зависать в телефоне, а его глаза потускнели. Мирцелла тоже счастливой не выглядела, да и улыбка дяди была натянутой. Джофф так увлекся своими друзьями и мистическими событиями, что перестал обращать внимания на свою семью. – Может, поедем домой? – неожиданно предложил он. – Надоело, здесь слишком шумно. Закажем китайской еды и посмотрим какой-нибудь фильм. – Хорошая идея! – поддержал его Джейме. – Мы давно не проводили время вместе! – Звучит вроде бы неплохо, – как-то неуверенно промолвила Серсея, словно сомневаясь, что у них получится весело провести время. – Я за, – вдруг сказала Мирцелла. Ее глаза загорелись радостным блеском в предвкушении теплого семейного вечера, и даже Томмен немного ожил. Джоффри написал Маргери, предупредив ее, что уезжает домой по срочным семейным обстоятельствам, и пообещал рассказать ей все после. Ответ от нее он получил уже сидя в машине. Она сообщала, что нисколько не обижена, а также пожелала, чтобы проблемы уладились. В самом конце приписала, что ей понравилась первая встреча с его мамой и поставила подмигивающий смайл. Джофф улыбнулся, заверял ее, что ему тоже понравилась их встреча. Впервые он чувствовал тепло, что зародилось в его сердце, и это чувство было приятным и немного волнующим. Он все еще смотрел на их переписку, чувствуя себя влюбленным идиотом, когда заметил, что Дени написала в общий чат, что их фотка с Маргери классная и ей понравилась. Джон с ней согласился, Рамси сказал, что не видел этой фотографии, но понадеялся, что Джофф на ней не выглядит полным придурком, как в жизни. Даже Санса заметила, что фотография вышла довольно милой. Сам не зная, что на него нашло, Джоффри неожиданно даже для себя написал им, что ему очень грустно, и что сегодня он вспомнил об отце, и что он очень скучает по нему. Этот день выдался необычным для Баратеона, с ним произошло столько событий, сколько еще никогда не происходило. Задушевный разговор с мамой, например. И понимание, что он впервые в жизни по-настоящему влюбился. И что никогда еще и никому не раскрывался так, как этим четверым придуркам. А ведь они ему даже не нравятся! Рамси же полный психопат, Джон – скучное чмо, Дени выбешивает своей дурацкой жизнерадостностью, а Сансу он не смог понять даже после попытки с ней встречаться. Прошлые его друзья подсадили его на наркотики, с ними постоянно нужно было показывать свою крутость, если не хотел вдруг оказаться изгоем. Его же новая компания словно состояла из одних изгоев, но они были по-настоящему крутыми. Действительно способными на поступки, пусть и дурацкие. Отправив спонтанно написанное сообщение, Джоффри вдруг испугался. Сам толком не понимал, чего именно. Что его высмеют? Не поймут? Наговорят лживых глупых фраз? Проходила минута за минутой, а ребята молчали. Джофф напряженно же ждал ответа, практически не отрывая взгляд от экрана. Но никто так и не ответил. Тут он и понял, что на самом деле испугался простого безразличия. Разочарование завладело всем существом Джоффри Баратеона. Он скрипнул зубами в лучших традициях своего дядюшки и зло-отчаянно подумал, что зря раскрыл свою душу перед теми, кто не в состоянии этого оценить. Его настроение также резко, как поднялось – упало практически на дно Марианской впадины. Он выскочил из машины раньше всех, пробурчав, что будет в своей комнате, и чтобы никто его не беспокоил. Серсея с Джейме проводили его обеспокоенными взглядами. Им оставалось только гадать, что же произошло такого во время поездки, что Джоффри готов рвать и метать. Тем не менее Джейме заказал китайской еды для всех, и теперь всей семьей они старались выманить Джоффри на совместный просмотр какой-нибудь комедии. Сам Джофф валялся на кровати, полный обиды на весь мир. Он решил, что завтра вообще не будет ни с кем разговаривать, а после отработок и вовсе сделает вид, что никого не знает. «Включая дядю Станниса», – Баратеон перевернулся на другой бок и собрался уже сесть поиграть, как его телефон ожил. Звонила Дени. Джоффри, не веря своим глазам, ответил на звонок, но постарался, чтобы его голос звучал сухо: – Слушаю. – Джофф, мы тут, на улице стоим. Не мог бы ты открыть эти ваши жуткие ворота с львиными мордами на них и запустить нас к себе домой? – Дени, как обычно, была сама непосредственность. Джоффри аж подскочил на месте. Неужели эти идиоты и впрямь приперлись к нему домой?! «Эти идиоты и впрямь приперлись!», – ошеломленно подумал Джоффри, глядя, как к нему несется радостная Дейенерис, за которой уже не такие радостные плелись Джон, Рамси и Санса. – Нам пришлось узнавать адрес у дяди Неда, – весело объяснила ему Дени, сунув в руки бумажные пакеты со звякающим содержимым. – Дяди Неда? – резко переспросил Джофф. – Она имеет в виду мистера Старка, – объяснил Рамси. – И мы хотим поесть. Баратеон оглядел их всех: улыбающуюся Дени, которая зачастую вела себя фамильярно, наглого Рамси, требующего еды, смущенного Джона, который явно был против затеи вломиться в чужой дом без приглашения, Сансу, не знающую, куда себя деть и избегающую его взгляда – и счастливо рассмеялся. Ребята удивленно уставились на него, недоумевая, с чего он вдруг заржал. – Да заходите уже, – Джофф махнул рукой, не переставая смеяться. – Идиоты.