По ту сторону

Передо мной появляется небольшой клубок пара. Холод. Глаза дрожат от страха, волнения, кровь застыла в жилах, а сердце бешено колотится в груди. Оно стучит так громко, что шум отдает в ушах. Ноги подгибаются, и я не в силах больше стоять на земле уверенно, и в один момент падаю на колени, но не ощущаю боли, когда с силой ударяюсь об обледеневшую землю. Всё проходит передо мной словно в замедленной съемке. И именно в этот миг наступает оглушающая тишина, все замирает, либо движется с ужасающей скоростью и сливается в одно сплошное пятно. Я вспоминаю дни в школе, снова стою в коридорах знакомого, но до горечи осточертевшего, места. Люди быстро пролетают мимо, либо стоят рядом, но не видят. Я призрак. Кто-то замечает меня, и я улыбаюсь, но оборачиваясь, понимаю, что они смотрят сквозь меня. Дальше одной картинкой пролетает выпускной класс и сам выпускной, экзамены, поступление, а потом первый день в месте, ещё не знакомом мне, но которое кажется таким теплым и уютным, как дом. Всё до этого одно пятно, смазано, слито в одно целое. Новые лица. Новая жизнь. Эта радость и воодушевление.. Приятное чувство. Ещё несколько дней я летела в это чудное место на всех парах, чтобы вновь встретиться с такими прекрасными людьми, зная, что мой день будет наполнен самыми яркими красками. И всегда есть «но». Оно может быть одно или несколько. И как всегда оно преобладает больше в холодных тонах, наполнено омрачающей печалью, морем колючек, ведром противного скрипа и парой слов, которые могут убить. Так и тот день не стал исключением, когда ко мне постучался противный старый друг «Но». Оно пришло в паре с осознанием, с которым я давно была в ссоре и не хотела мириться. Оно сказало мне давно затасканную до дыр фразу: «Ты приведение. Они не видят тебя». Я упорно настаивала на обратном, закрывала уши, топала ногами, кричала, только бы не слышать это вновь и вновь. И чем громче была я, тем быстрее и глубже оно проникало в мой разум и душу, руша там все, впуская темноту и северный ветер. Теперь в моем когда-то уютном доме души, с горячим чаем и плюшками, где жили любовь и счастье, остались лишь голые стены, да паутина. Я вновь стою в коридоре и вновь вижу, как мимо меня, слившись в две разноцветные ленты, мчатся люди, то ли я быстро пролетаю мимо них. И где-то иногда проскальзывают яркие огоньки надежды, мои якоря, но такие слабые, что я не могу за них уцепиться и вновь мчусь вперед. Поздним вечером ко мне стучится старая знакомая, которую уже не могу видеть, но впускаю к себе, а за ней залетают и ещё несколько вечных подружек. Без них она не она. Одиночество, грусть и депрессия. А после ещё и апатия через пару минут присоединяется к нам. Они обнимают меня, улыбаются, растягивая широко свои черные рты. Я морщусь и расталкиваю их, бегу вперед, ищу в толпе хоть кусочек света, надежду. Но понимаю, что все вокруг поглощено тьмой. Сидя на земле, я возвращаюсь в реальность и вновь обретаю силу сделать вдох. Но дышу ли я на самом деле? Дышу лишь на уровне инстинктов, физически, но внутри, усыхая, корчась от боли, я задыхаюсь. Мне не достучаться до вас. Остается лишь надеяться, что кто-нибудь протянет руку и вытянет погибающую в холодах суровых чёрного мира добрую душу на свет, из пропасти, полной грехов и убивающих чувств, грабящих невинного и полного искренности человека.