Что-то все еще по-прежнему

      Спокойный вечер в Форменосе: уже опустились на окрестности густые сумерки, но из отцовской кузни продолжает валить густой дым, темной дымкой поднимаясь к небу, а где-то внизу, со стороны лестницы, раздается звонкий смех Амбаруссар. Наверняка, опять что-то натворили. Здесь, со смотровой башни, видно, как возвращаются с охоты Тьелко и Курво, громко что-то обсуждая, а совсем рядом, буквально под боком, слышится мягкий перезвон арфы.       Майтимо слушает Кано молча, как всегда, лишь изредка мечтательно улыбаясь, глядя на то, как ловко управляются со струнами длинные тонкие пальцы брата. — Отец вновь кует мечи,— вдруг произносит менестрель, и музыка умолкает.       Майтимо без лишних слов чувствует его тревогу, но пока не разделяет это чувство. Он приобнимает брата и мягко утыкается носом в его плечо. — Брось, брат. Мы ведь все вместе, что может случиться?       Кано опускает печальный взгляд и вместо ответа просто продолжает играть…       А после Майтимо открывает глаза. И нет больше Форменоса. Лишь деревянный потолок дома над головой, пробивающийся сквозь ставни свет луны-Исиль и шум дождя за окном. И нет больше отца, и не стоит более дожидаться возвращения братьев. Погиб в страшном бою Финьо, потерян Химринг… Только по-прежнему слышатся звуки арфы, а где-то на втором этаже мирно спят Элронд и Элрос.       Заметив, что Майтимо проснулся, Кано перестает играть и оборачивается к нему. В тусклом холодном свете его вечно омраченное грустью лицо кажется маской призрака, а в небесной синеве глаз чувствуется печать невыносимой печали. Иной раз Майтимо думает, что Макалаурэ страдал от гнета Клятвы сильнее всех из них семерых. Будто бы в самом облике менестреля заключена вся скорбь Арды. — Прости, я не хотел будить тебя,— извиняется он тихо и слабо улыбается.       Майтимо подается чуть вперед и обнимает его, почти как в тот день в Форменосе. Кано сомневается всего мгновение, а затем, отложив арфу в сторону, обнимает его в ответ.       И будто бы можно забыть в этих молчаливых объятьях о Клятве, о смертях родных, о блеске проклятых камней в железной короне. Можно не думать о том, что они проиграли давно, еще даже не ступив на землю Берелианда. — Посидим так еще немного,— просит Майтимо, и Кано согласно кивает, ласково перебирая в пальцах медно-рыжие пряди.