***
Сморкала не считал себя умным, по крайне мере его собственных мозгов хватало до признания этого факта. Парень не понимал многое, но чаще всего он мог с лихвой компенсировать это своим твердолобием и силой… Ведь зачем ему знать почему еловая шишка падает ему на голову, если он может просто махнуть рукой и отправить ту в дальний полет. Но все же… Была у него одна слабость, о которой он не смел признаться никому, да и себе в том числе. Йоргенсон совершенно не умел контролировать чувства. Если злится, то угли ненависти разгорятся в пожар. Если радуется, то громче всех на острове. И тому подобное. Первой его проблемой в этой жизни он считал то, которая пробуждала в нем одно из самых сложных чувств. Когда он был совсем маленький, то как-то особо и не присматривался, но стоило ему подрасти, как одна особа стала ему дороже многих на Олухе. И это его пугало, впервые заставив мозг работать, в попытке заставить свести с лица дебильную ухмылку. Не привычное к работе серое вещество умудрилось выдать довольно дельную мысль: «Спросить совета у старших». И Смаркала спросил, правда вот он не знал, что его родня особо то и не разбирается в делах сердечных, ибо у Йоргенсонов все до одури просто. «Нашел себе девушку? Плати за нее выкуп, да тащи домой. Разговоры, чувства, ухаживания и прочее? Да кому они нужны то?» — слышал в ответ парнишка и конечно же принимал слова на веру, ведь так сказала родня, так поступали испокон веков… Так что к чему чудить? Ведь можно пойти по старой доброй схеме. Но увы, план оказался не так уж хорош, ибо нечто внутри Сморкалы хотело, чтобы чувства стали взаимны. И только по сему парень начал ухаживать. Грубо, неуклюже, но как умел. Стараясь вложить всего себя. Только вот… Не помогало ему это. Ведь Астрид было очень своеобразной девушкой. Дерзкой, умной и сильной. Все эти качества и заставили Сморкалу выбрать именно ее, ведь она была одной из немногих, что могли мало того, что перечить ему так и пробуждала странное чувство в груди, что сам парень окрестил для себя любовью. Только вот Хофферсон предпочитала Сморкале другого парня. Пусть Йоргенсон не отличался умом, но он умел смотреть и делать выводы, пускай чаще всего и не правильные. Еще с детства Астрид странно поглядывала на неуклюжего сынка вождя, что моментально вылилось в лютое раздражение Сморкалы при одном его виде. Только вот сам парень понимал, что «Рыбья Кость» то по сути ничего и не делал, так что ограничивались его негодования лишь словами… Только вот года шли и все менялось. Возраст не принес Йоргенсону смирения или разума, лишь каплю здорового смысла, что обычно тут же сметалась волной эмоций. Действия его избранницы так и вовсе вызывали в нем пожар… Только вот разжигали они не любовь, а ненависть. Ведь теперь девушка начала меняться, медленно и незаметно, но начала, под влиянием Хэддока. Только один вид того, как «рыбья кость» перебрасывается с Астрид коротким фразами заставляя парня буквально рычать, ведь девушка… Девушка слушала и внимала. Но только если говорил Иккинг, даже инструкторов на арене она слушала меньше. Именно поэтому Йоргенсон сорвался. Именно поэтому он сейчас пышет ненавистью. Именно поэтому, он заносит палицу для очередного удара.***
Хэддок четко видел куда прилетит удар, но понимал что уклонится или же парировать не вариант, он не успеет. Решение пришло мгновенно, Иккинг просто резко упал на землю, пропуская палицу над своей макушкой, а затем попытался провести удар по опорной ноге, в попытке заставить оппонента пошатнуться. Только вот Сморкале было плевать, он лишь отмахнулся палицей, совсем не почувствовав удара. Удар приевшийся по плечу Хэддока заставил его разорвать расстояние прыжком. — У меня тут возник вопрос… — чуть морщась произнес Хэддок, смотря на своего противника. — Почему его еще никто не остановил? — Эм… Потому что мы делали ставки, — раздался голос Забияки, из-за ограждения арены, все ученики и преподаватели, даже еще несколько человек, что видимо проходили мимо, разместились на трибунах, с интересом наблюдая за начавшейся схваткой. — Между прочим мы на тебя ставили! — выкрикнул какой-то мальчишка, с виду на пару лет младше самого Иккинга, его тут же поддержали дружным гомоном еще несколько ребят, из тех что вечно бегали по деревне с вечными поручениями из цикла «принеси-подай». — Во имя Девятерых… — разочарованно покачав головой шепнул Иккинг, выуживая из рукава небольшой ножик. — Ну иди сюда! Сморкала тут же поддался на провокацию и ударил. Наотмашь особо не целясь, просто сделав пару шагов вперед, видимо надеялся просто несильно ткнуть, но Иккинг не был бы Икингом, если бы просто не сделал пол шага в сторону, отводя дубину острием ножа. Рывок вперед и раскрытая ладонь со всей силы бьет Сморкалу под челюсть, заставляя сделать шаг назад. Йоргенсон моментально сориентировавшись ухватил оказавшегося почти вплотную за жилет и потянул на себя, в попытке со всей дури ударить того лбом в переносицу. Раздался смачный хруст, удар Сморкалы удался. Даже не поморщившись Иккинг вновь разорвал дистанцию и быстрым движением достал второй нож из-за голенища сапога. Хэддок стал серьезен, об этом говорила его стойка, непривычная для местных людей. Полусогнутые ноги, корпус наклонен в перед, руки чуть разведены в стороны, при этом оба клинка держатся разными хватами. — Бааааррра! — неожиданный крик обычно не повышающего тон Иккинга ввел всех в секундный ступор, позволив тем самым совершить молниеносный рывок к противнику. Выпад левой руки, направленный в лицо, сопровождался попыткой загнать второй клинок промеж ребер. Только вот, перед самым концом удара Хэддок вздрогнул и разжал хватку, роняя клинок и просто впечатывая в бок Сморкалы кулак. Больнее правда было Иккингу, все же Йоргенсон был крепким малым. — Ах ты… — раздался ошарашенный голос Сморкалы, что невольно сделал пару шагов назад. На его щеке виднелась свежая рана, пусть он и дернулся в сторону, но первый выпад клинком его поранил. В глазах Йоргенсона неожиданно мелькнуло то, чего там быть не должно было быть — удовлетворенность. Оскал злобы сменился на другой… Полный предвкушения. В ответ на это Иккинг слизнул натекшую из разбитого носа кровь со своих губ и криво улыбнулся. Пусть он и подустал от боев, но это не мешало ему наслаждаться ими, в те редкие моменты, когда его в нее втягивали. — Продолжим? — подкидывая в левой руке нож, спросил Хэддок, внутренне чуть морщась, все же противник, которого он таковым и не считал оказался силен, а следовательно, Иккинг ошибся в его оценке.