Игра призрачных судеб

И всюду страсти роковые, И от судеб защиты нет. Пушкин А.С.

Девушка принесла ему дымящийся кофе, как он и любил. Чонин сидел на диване, который был обит мягкой белой кожей. Смуглый парень почувствовал притягивающий запах черного кофе. Арьяна осторожно подала расписную кружечку с ароматным напитком, держа ее двумя пальчиками. Яна села и наблюдала, как ее любимый сделал большой глоток. Она кротко заметила, что его кадык плавно и неторопливо двигался вверх-вниз. Сделав глоток, Чонин почувствовал пресладкий вкус и теплоту в теле. Он, облизав свои губы, на которых остался вкус неудачного кофе, перевел свой взгляд на Арьяну, будто говоря им, что не этого он ожидал. Парень больше не сделал глотка, а перевернул фарфоровую кружку, выплескивая кофе на диван. Черная жидкость, стекая на пол, оставляла за собой пятна на диване.  — Вам, мужчинам, не угодить, — закатила глаза Арьяна, покорно приняв выходку любимого человека. Но ненасытному Чонину и это было, как слону булочки. Мало. Парень одним движением притянул к себе Арьяну и усадил ее на свои колени, придерживая за талию. Сейчас, именно сейчас он решил позволить вырваться своим чувствам и показать, что она только его. Только он может вкушать ее тело, видеть ее легкую улыбку и терпеть всплески ее бурной, неприступной души. — Нет, Чонин. Только не здесь и не сейчас. Я не могу, — внезапно для себя покраснела Арьяна, вытянув руки вперед. Но разве он недостаточно ждал? Нет, его разум сдался. Пришло время властвовать страсти и нескромным желаниям. Пришло время узнать друг друга по-настоящему. Его чувства выплеснулись непокорными, бурными волнами прикосновений. Чонин упрямо прижал ближе к себе девушку, почувствовав ее душистое тело. В его руках она пылала, словно яркое синее пламя. Парень осыпал Арьяну поцелуями, не оставляя ни единой частички ее тела без своего внимания. Увлеченный Чонин пылко впился в гладкую, длинную шею Яны. Та в упоении вытянула ее и прерывисто дышала. Арьяна, гордая и грубая девушка, растворилась в крепких объятиях возлюбленного и следовала за его желаниями. Она обхватила шею парня руками и поцеловала его желанные губы. Чонин ответил на жгучий поцелуй и аккуратно приступил к рубашке Арьяны, медленно расстегивая каждую пуговицу, будто дразня. Вот он обнажил ее плечи, неспешно соскальзывала ненужная одежда. Чонин устремил свой взгляд на черный, кружевной бюстгальтер. Но не только это притягивало его внимание. Две едва заметные родинки на груди врезались в его память. Эти две родинки были милее всего для него. Одна лямка сошла с плеча Яны, та уже потянула руку поправлять, но парень не дал ей этого сделать. Он коснулся ее спины и почувствовал грубые рубцы от нескольких шрамов. Чонин бережно погладил спину возлюбленной, избегая сокровенные раны. Кто позволил изувечить тело его Арьяны? — Что это? — задал он вопрос, требовательно посмотрев в глаза девушки. Та не знала, что ответить и просто покачала головой. — Просто глупая ошибка прошлого, — лишь промолвила черноволосая. — С этого момента только я буду оберегать твое тело, — прошептал Чонин, прижавшись к нежной груди Яны. — Я и не сомневаюсь. Пара продолжала дразнить друг друга глубокими поцелуями и прикосновениями. Их чувства уже достигали пика наслаждения. Каждый понимал, что это еще не все и они уже готовы к главному. Но тут раздался легкий скрежет от замочной скважины. Кто-то открыл дверь и томными шагами ступал вперед по деревянному полу, в гостиную. Чонин был так пленен своей любимой, что и не обратил на это внимание. Лишь девушка опасливо переглянулась по сторонам, попутно отвечая на жадные поцелуи парня. Квон Джиен в черной рубашке стоял у прохода в гостиную. Его безразличный взгляд заметил пару и их непристойные порывы. Он видел, как те оба наслаждались временной сказкой чувств, и наигранно усмехнулся, подумав, что горько прерывать их страстную игру. — Видимо, ученица научилась ублажать мужчин, — проговорил Джиен, закурив сигарету. Он пропустил дым, стряхивая пепел указательным пальцем на пол. Арьяна мгновенно напрягла свое тело, бросив немилый взгляд на курящего Квона. — Учитель Квон! — злобно прошипела девушка, поправляя на себе черную лямку бюстгальтера… Двумя месяцами ранее… Майское солнце врезалось в бездонные глаза Квона Джиена, от которого мужчина невольно и слегка зажмурился. Он в одно мгновенье припарковал свой черный ламборгини возле ворот двухэтажного деревянного дома. Красноволосый мужчина вышел из машины и осмотрелся по сторонам, в тоже время достав из карманов брюк пачку сигарет. Щелчок от зажигалки, и Джиен мирно втянул в себя дым. Зажав сигарету между двумя пальцами, он неспешно покуривал и прислушивался к окружающим звукам. Совсем рядом были слышны лязг от садовых ножниц и шелест листьев. Докурив папироску, Квон Джиен окликнул работающего садовника:  — Эй, садовник. Это дом Югай? Хозяева там? Старый садовник лишь что-то недовольно пробурчал, обернувшись в сторону мужского голоса. Он откинул свой инструмент, поправив панаму, и неохотно направился к воротам, пропуская ярковолосого незнакомца.  — М-да. Хозяева тухнут у себя. Кем приходишься?  — По работе, — ответил Квон Джиен, и на его лице появилась непринужденная улыбка. Джиен прошел по каменной тропе, ведущей к главному входу. Поправив на себе пиджак, он позвонил в дверной звонок. За дверью послышалась некая возня, но через долю секунды пожилая, толстая служанка пропустила его в дом. Его проводили в широкую, светлую гостиную. Место оказалось довольно богатым и с изысканным вкусом. Несколько кожаных диванов стояли рядом, напротив темное-коричневые кресла, украшенные мягкими подушками. Центром всего оказался старинный, каменный камин, а над ним висели топора, видимо, былых дровосеков и охотничьи ружья. Это давало понять Джиену, что хозяин явно увлекался охотой, а доказательством была шкура бурого медведя, лежавшая на полу. А вот и сам хозяин сидел на одном из кресел в гостиной и спокойно читал политическую газетку, время от времени перелистывая большие страницы. Это был мужчина, лет 40-50, может и больше, уже лысеющий и "растущий вниз". Квон прокашлялся, дабы дать знак о своем присутствии.  — О! Вот и вы, мистер Квон. Вы мастер неожиданностей. Присаживайтесь, — произнес хозяин дома, Пак Сын Джун, не отвлекаясь от газеты. Мистер Квон же последовал предложению.  — Не думаю. Просто люди в наше время слишком невнимательны, — ответил Джиен, опускаясь на диван. К нему подошла та служанка и предложила кофе или чай, но он отказался, отрицательно покачав головой.  — Да, вы всегда правы, мистер Квон. До чего же наивны политики, которые занимаются коррупцией. Наше общество полно дураков.  — Я не смею их осуждать. Дураки правят миром, — произнес Джиен приятным тоном, но мысленно зевая от скуки.  — Думайте, будь я дураком, добился бы таких успехов? Работа, этот чертов дом. Каждая вещь здесь лично заказана и сделана известными мастерами. Все здесь стоит не меньше миллиона вон. Нет, мистер Квон. Мораль здесь в другом. Нужно лишь уметь управлять дураками.  — Все мы метим в Наполеоны, — процитировал Квон Джиен в ответ, бросая незаинтересованный взгляд в сторону. Через минуту хозяин резким басом крикнул служанку, приказывая ей что-то. Та тут же метнулась на второй этаж и появилась спустя мгновенье, кивнув головой, видимо, дав знак, что все сделано. Джиен понял, что сейчас произойдет встреча, и сел нога на ногу, сложив руки в замок. Мужчина в костюме заметил пару спускающихся женских ножек по стеклянным ступенькам лестницы. Они были аккуратные и короткие, окутаны в домашние носки. И вот он полностью увидел обладательницу этих стройных ног. Перед ним предстала совсем юная девушка, не больше 19 лет, с довольно необычной внешностью. Она явно метиска. Так подумал Джиен, пристально рассматривая девушку. Аспидно-черные волосы плавно спадали до плеч. Худое, бледное лицо приняло больше азиатских черт. Карие с зеленым оттенком глаза и с одинарным веком выражали скуку. Прямой нос с чуть вздернутым кончиком придавал хозяйке некую детскую наивность. И пухлые, блеклые губы, которые были слегка приоткрыты и показывали непонимание. На ней была серая толстовка и бархатные шорты винного красного цвета, облегающие бедра. Но несмотря на такую одежду, Квон Джиен мысленно обрисовал силуэт ее тела, подчеркивая стройность стана и грудь. Стоит признать, эта женская особа является уже прекрасной, созревшей женщиной. Та же девушка вынула руки из карманов, заметив незнакомого гостя в доме. Она впервые видела этого человека, его красные волосы и равнодушный взгляд. Бледнолицая села на край кожаного дивана, бросая взгляд то на своего отца, то на незнакомца.  — Знакомьтесь, мистер Квон, это моя дочь - Арьяна. Джиен мгновенно запомнил это звучное и резкое имя.  — Арьяна, с этой минуты мистер Квон будет твоим учителем. Ты должна его слушаться и быть приличной ученицей, — продолжил говорить хозяин дома.  — Что? Но, отец, я получила уже домашнее образование. Чему же будет учить меня этот мистер Квон? — зазвучал голос Арьяны с явными нотками дерзости и уверенности.  — Он будет учить тебя быть настоящей женщиной, а не шлюхой, которой ты могла бы быть, как и твоя покойная мать.  — Дорогой папенька, вы что-то путаете. Во-первых, я не припомню, чтобы моя мать была шлюхой, — не меняя тона ответила Яна, сжав руки в кулаки.  — Конечно не припомнишь. Она умерла, когда тебе было от роду 2 года, — легкая пауза. — Поэтому, дочурка, не язви. Ты должна лишь все принимать молча. Не забывай, кто все тебе обеспечивает.  — Поверьте, я никогда этого не забуду. Джиен сидел в стороне, наблюдая за семейным диалогом между отцом и дочерью. Его ученица с милым личиком оказалась совсем иной: неучтивой и своенравной. Видимо, учителю придется на славу потрудиться, чтобы впихнуть в ее сознание понятие о женственности.  — Проводи мистера Квона в его комнату, спальню для гостей, — услышала указ Арьяна и негодующе вздохнула. Девушке ничего не оставалось, как исполнить волю своего циничного отца. Арьяна безрадостно поднялась на второй этаж дома, а за ней следовал Квон Джиен, опустивший взгляд вниз. Вот пара дошла до нужной двери, которую Яна открыла с помощью толчка ногой. Она стояла напротив своего учителя, скрестив руки. Он же спрятал ладони в карманы штанов. Ученица была и правда коротка и едва дотягивала до плеча учителя.  — Знайте, вы здесь останетесь всего лишь на одну ночь. Я избавлюсь от вас так же быстро, как вы вошли в этот дом, — Джиен усмехнулся, услышав столь убежденные слова девушки.  — Я в вас не сомневаюсь, дорогая ученица. Так нити судьбы свели этих двух ярых доминантов. На следующее утро, которое было все такое же необычайно солнечное и по весеннему теплое, Джиен проснулся от стука в дверь. Мужчина, опершись на локти, помотал головой в разные стороны и искал свои часы.  — Что? — сонно проговорил он, зевая.  — Мистер Квон, вас ждут в столовой. Миссис Мэй лично позвала вас позавтракать в кругу семьи, — пролепетала служанка за дверью. Ему пришлось согласиться, но только потому, что отказ принялся бы, как неуважение к семье. Квон неторопливо встал с кровати, дотронулся ногами до холодного пола и начал блуждать взглядом по комнате, ища свою вчерашнюю одежду. Она была аккуратна сложена на стуле, видимо, той служанкой. Джиен неторопливо добрался до одежды и так же неторопливо одевался. Мужчина накинул на себя белую рубашку, по привычке не застегнув две верхние пуговицы, и брюки. Перед выходом он решил засучить рукава и только тогда спустился на первый этаж. По указаниям служанки, Квон Джиен добрался до небольшой столовой, где все его поджидали. Это место ничем не отличалось от столовых в богатых домах. Все было по моде, ничего лишнего. Главным атрибутом был стол из белого дерева на шесть персон. Квон увидел лишь двух девушек, вероятно, сам хозяин уже был на работе.  — Доброе утро, мистер Джиен, — обратилась к нему девушка, которую мужчина вчера не видел. Если бы он не знал, что это была жена хозяина, то посчитал бы ее второй дочерью. Это была Мэй, мачеха Арьяны. Для Квона она тут же стала обычной девушкой с довольно нежной внешностью, но ничто в ней нет притягательного для него. Весь вид говорил о ее простодушности и прислужливости, благодаря, наверное, этому и добилась такой довольно неплохой жизни.  — Доброе, — лишь ответил он, сев напротив своей ученицы. Джиен приметил, что в этот раз Арьяна была в коротком, зеленом платье с открытыми плечами. Мужчина сразу понял, что ее просто вынудили надеть это, судя по ерзаниям на стуле и нервным поправлением одеяния.  — Зеленый цвет безусловно вам идет, — произнес Квон Джиен, улыбнувшись уголками губ.  — Но вам безусловно не идет эта улыбка. Вы кажитесь неискренним, — спокойно ответила Арьяна на комплимент, сделав глоток апельсинового сока.  — Это вошло в привычку. Но вы довольно догадливы.  — Не слишком ли много похвалы за сегодня, учитель? Я думала, вы будете строже, — язвительно хмыкнула Яна, откинувшись на спинку стула.  — Я всегда успею быть с вами строгим, не сомневайтесь. Лишь дайте повод, — Квона явно раздражала манера речи девушки, но старался утаить это за вежливостью, — Встретимся у террасы в полдень. Мужчина вышел из-за стола и направился наверх в свою временную комнату, чтобы подготовиться к очередной встрече с ученицей. Как и договаривались, Джиен ждал девушку у террасы. Он сидел на угловом, просторном диване, положив ноги на стол и докуривая уже третью сигарету. В стороне работал тот садовник, аккуратно обстригая каждый декоративный кустик. В ожидании Квон задумался о бессмысленной работе ворчливого старика и его зарплате. Интересно, сколько ему платят? Не меньше ста миллионов вон? Судя по небрежности выполняемой работы, старика явно обделяют деньгами.  — В нашем доме не курят, — внезапно прозвучал женский голос, а именно Арьяны. Та стояла перед ним в том же зеленом платье, по обыкновению скрестив руки. Джиен, заметив юную девушку, убрал ноги со стола и потушил сигарету.  — Во-первых, я уже докуривал третью сигарету, а это значит, что вы опоздали. Во-вторых, тогда в гостиной стояли несколько пепельниц, не думаю, что это было частью декора.  — Разве женщине не полагается опаздывать? — едва слышно усмехнулась Яна, стоя все в такой же позе.  — Это лишь наивный стереотип, который выводит из себя мужчин. Поэтому, в качестве наказания сделайте мне чай с корицей и имбирем. Девушка явно с первого раза не поняла просьбы своего учителя и бросила на него вопросительный взгляд. Арьяне не хотелось этого признавать, но она никогда не заваривала чай с корицей и имбирем. Но Квон Джиен был терпелив и спокойно повторил указание.  — Но у вас есть руки и ноги, и вы можете сами его сделать, — не хотела делать чай девушка.  — Поверьте, у меня есть не только руки и ноги… Идите и делайте чай, как я и просил. Арьяна могла показать свой нрав и кто здесь главный, но та догадалась, что сейчас бесполезно раскрывать все свои карты. Придет время, и в следующий раз она именно его заставит делать чай с корицей и имбирем… Через долгих десять минут Арьяна наконец явилась с кружкой чая. Квон Джиен немного был забеспокоен в ожидании, что хотел снова взяться за сигарету. Яна, специально громко поставив кружку на стеклянный стол, встала перед Квоном.  — Прошу испробовать, мистер Квон, — без доли уважения произнесла Арьяна.  — Называй меня учитель Квон. И только так, — произнес Джиен, взяв кружку чая. Мужчина сделал большой глоток чая, но тут же пожалел об этом. Держа еще жидкость во рту, он едва заставил себя проглотить эту дрянь, именуемую чаем. Джиен еще больше засучил рукава и обратился к Арьяне:  — Поздравляю, эта попытка была хуже не придумать. Теперь вы еще и обязаны делать мне чай по утрам… принося в свежую постель.  — Я делала его с душой, но, видимо, вы сущий педант. После этих слов Квон Джиен неодобрительно взглянул на черноволосую девушку исподлобья. Арьяне показалось на мгновенье, что этот взгляд проходил сквозь нее. Но он был устремлен только на нее и ни на кого другого.  — Что? — непонимающе промолвила Яна, разводя руки в стороны.  — Урок первый: разумная женщина никогда не оскорбит разумного мужчину, — после этих слов учитель Квон резким движениям схватил руку девушки и уже стремился потянуть к себе, но Арьяна мгновенно запротивилась и лишь слегка нагнулась ближе к красноволосому мужчине.  — Но вот в чем проблема: кто из нас разумный? — невозмутимо ответила Яна. Только сейчас она заметила, что мужчина носил множество колец на руках, которые тотчас же впивались в ее кожу и могли оставить нежелательные следы. Было чувство, что ее сковывали наручники, а не чьи-то руки. Квон Джиен хотел уже ответить колкостью, но осмотрелся по сторонам и увидел, как садовник наблюдал за ними, прекратив работать. Если учитель продолжит в том же духе, то приобретет статус тирана. Квон нехотя отпустил Арьяну и закончил урок:  — На этом все, дорогая ученица. После того, как девушка ушла, а старик исчез из вида, Джиен снова вспыхнул от нараставшей раздражительности. Он встал с дивана и нервно достал сигарету. Какая-то богатая девчонка, не смыслящая в жизни и чае, обозвала его педантом. Нет, этого он не стерпит. Это было его первое поражение.