Весь мир был охвачен пожаром и лишь ты мог спасти меня…
Это произошло совершенно внезапно. Мир Гарри действительно горел. Всё вокруг него разрушалось, распадаясь пеплом, растворяющимся в воздухе. Он стремительно терял всё, потому что позволил себе лишь на секунду поверить, что в жестоком мире можно найти такое нежное и хрупкое чувство, как любовь. Нельзя! Мир пожирает всё прекрасное, оставляя нам лишь обгладаные кости. Гарри лишь на секунду поверил, что есть человек, с которым он может делить холод и отвратность реальности, лишь кутаясь в лёгких простынях по утрам, лишь вдыхая аромат его волос с перемешанным запахом утреннего чая, лишь касаясь его влажной кожи после жаркой ночи. И эта секунда обернулась ему бесконечностью: бесконечностью страданий, бесконечностью боли, бесконечностью одиночества.На что только не способны глупцы Ради выполнения своих желаний
А ведь он так хотел! Так хотел почувствовать что-то кроме эгоистичного одиночества, накопленного за многие годы, что-то позволяющее любить: чисто и искренне. Хотел позволить свету и теплу просочится в душу, заполняя её необузданной нежностью к кому-то другому.Я не мечтал, чтоб познакомится с таким как ты…
А он был таким очаровывающим, словно сирена, заманивающая в свою нежную удушающую клетку сладкой песней.Он был прекрасен. Он влюблял. А Гарри не хотел любить, не в этом мире. Любовь делала его слабым, делала его уязвимым, делала его слишком жертвенным.Нет, я не хочу влюбляться в тебя!
Так он кричал, когда Луи его поцеловал, вкладывая в сплетающиеся губы всю нежность бесконечности, погружая в сладостное забвение. И теперь он кричит так, стоя на краю моста. Он кричит для безразлично курлыкающих чаек. Кричит для тяжёлых чёрных туч, для плещущейся мрачной воды в Темзе. И он шепчет Не хочу для вечерних огней шумного, но размеренного Лондона. Он шепчет для холодных звёзд в небе над ним. Он шепчет для шумно бьющегося о рёбра сердца. Шепчет для него… А он не услышит.Ты сыграл со мной злую шутку, заставив меня почувствовать любовь. Ты проявил бессердечие, позволив мне мечтать о тебе. Ты поступил нечестно, сказав, что не испытывал ничего подобного.
Телефон в руках. 911. Тихий шёпот в трубку, прерываемый резкими грубыми порывами ветра. «Здесь самоубийство…» «Кто жертва?» «Я…» И бесконечность, охватывающая его, когда он погружается в безразлично-ледяной мрак вод Темзы. Миллионы иголок распыляют его тело на миллиарды звёзд, на триллиарды вселенных. Он никогда не хотел любить. Он никогда не хотел влюбляться в него.