***
У них не запирают дверь в ванную из-за того, что та соединена с туалетом, поэтому когда Ви залетает туда по нужде не сразу соображает, что там, вообще-то занято. Из головы вылетает то, зачем он вообще ворвался потому что за маленькими тоненькими занавесками скрывается тот, кто поет до дрожи в коленях знакомым голосом. — Хен? , — Чон выглядывает и улыбается, тянется мокрыми руками к вырезу футболки Тэхена и тянет его на себя, заставляя встать рядом под струи обжигающей воды. Его футболка вмиг облепляет худое тело, а мелкий без зазрения совести ведет по нему руками, видимо не особо заботясь о психике второго. — Хен! Ты такой мягкий! Почему-то тебя обнимать так классно, потрешь мне спину? — вот так просто. Для него все просто, в силу возраста же, помните? Он не придает этому глубокий смысл и наверно вообще смысла никакого не придает. Ким трет мочалкой его спину, иногда нарочито задевая ее своими руками и чувствуя теплую кожу под пальцами. Температура в маленькой комнатке метр на два становится слишком высокой и дышать становится тяжело. — Хен, снимай футболку, я тебе тоже потру, — его разворачивают, как тряпичную куклу, стягивают мокрую ткань и почему-то мыло размазывают только ладонями, — Так будет лучше, — объясняет младший, а Тэ зажмуривает глаза, это апокалипсис, его личный апокалиспис.***
Иногда случается, что Тэхен взрывается. Зыркает из-под сдвинутых бровей и чуть ли не шипит. Имеет право. Они ссорятся без причины. Точнее Чон не понимает, что сделал не так, а у Тэхена в груди засох последний кактус и теперь пожухлыми иголками колет легкие с каждым вздохом. Чонгук с вопросом смотрит на Чимина, когда Ким отбрасывает его руку с его плеча и уходит после окончания фансайна в минивен первым. Чимин пожимает плечами, потому что и правда нихрена не понятно, что на него нашло. А у Тэ, тем временем, в глазах залипла картинка, на которой макне кокетничает с нуной из стаффа. Все окончательно плохо, думает он и укладывает лицо в свои ладони. Все очень плохо.***
Мирятся они так же быстро, как и ссорятся. Чонгук залетает к Тэхену на спину, обнимает за шею и пользуется моментом, что на них смотрят фанаты и старший не сможет от него отмахнутся и уйти, как делал несколько дней. Чон не хочет и не будет отпускать противного хена, потому что скучал и правда не понимал причину такого его поведения. Весь концерт он ходил за ним словно хвостик и изводил излишним вниманием, обнимашками и чрезмерной нежностью. Тэхен сравнивает это с границей ада и рая. Все классно и хреново одновременно, а Гук снова шепчет в ухо «люблю тебя, хен, правда-правда люблю!».***
Тэхен не лучший в танцах, но старается сильно, до колик в боку, до запотевших зеркал в танцевальном зале и сбившихся в кровь коленей. От заглавки его тошнит немного до тех пор, пока не понимает, какая она клевая и он, вообще-то, клевый тоже, когда танцует. Сотовый жужжит где-то в сумке и Тэ не сразу услышал его. — Тэ, какой у тебя пароль на ноутбуке? Мне надо срочно маме в скайп позвонить. У старшего леденеют руки и моментально появляется пот на ладонях. В голове красная кнопка горит «SOS» и осы разлетаются в рассыпную. Гуку вообще нельзя ноутбук брать, на километр к нему подходить и только Юнги знает почему. Юнги вообще гений, вы знали? Он сразу распознал что, да как. От его пытливого взгляда Киму было не скрыться. — Возьми ноутбук у Намджуна. — Ну, Тэхе-ен, — тянет младший, — Какой пароль? Дата твоего дня рождения? Маминого? Моего? — на том конце затихает голос и Тэ слышит, как его ноутбук поет приветственную песню, оповещая о том, что пароль введен верно, — Тэхен? Блондин кидает телефон куда-то в сторону сумки, не заботясь куда он все-таки упадет и срывается с места, скрепя подошвой кроссовок о пол. Он бежит так быстро, насколько может, дышит через открытый рот и проклинает себя на чем свет стоит. Он тупой, тупой, тупой! И осы у него в голове тупые и заставка на ноуте тоже тупая. Там Чонгук стоит боком, сверкая голой спиной. У него три папки на рабочем столе и все три подписаны ужасными вещами и сразу понято, что в них находится и младшему к ноутбуку вообще подходить нельзя. Никому нельзя. Дверь в его комнату открыта, но свет в ней не горит. Тэ свистит сквозь зубы, когда залетает внутрь. Чон отрывается от экрана, поворачиваясь на шум и смотрит пристально. Взгляд не читаемый, а на компьютере его фотка. Тэ подмечает, что фотограф из него отличный. Чонгук на фото красивый такой, правда всегда красивый, а на этом фото особенно. Ким не смеет двинутся с места, стоя в проходе и с замиранием сердца наблюдая, как младший откладывает ноутбук, пристально смотрит в глаза и слегка улыбается. Тэхен не понимает. — Хен, я такой крутой на этих фотках! Скинешь мне я на заставку в вейбо поставлю?! — и Тэхена рвет на части, он быстро преодолевает расстояние между ними, толкает младшего в грудь, заставляя сделать шаг назад и берет за грудки, всматриваясь в глаза. Мелкий все еще улыбается от чего хочется дать ему по роже, потому что у Тэхена осы и мед липкий в голове он из-за этого тупой такой, а почему Чон такой тупой не понятно вообще. Никакого инстинкта самосохранения. Ким плюет на все, что возможно потом произойдет. Распад дружбы, распад группы, распад жизни и его будущего. Он сминает чужие губы и трепещет от их мягкости и от того, что они вкуснее, чем он представлял себе. Чонгук мнется только первые секунды, а затем позволяет себя целовать, приоткрыв рот. Он теплый, мягкий и вкусный, Тэхен гладит его язык своим и медленно умирает, сжимая бока младшего. В животе огромный вакуум, как и в голове, а Гук делает еще шаг назад и тянет хена за собой, заставляя мягко упасть на кровать и придавить его своим весом. В этот раз его «хен» такое нежное, такое сексуальное и Чон прижимает тело старшего ближе к себе. Им обоим на самом деле классно от их близости. Тэ ведет, когда сильная ладонь проходится по его спине и останавливается на округлых ягодицах, сжимая их. Он отстраняется от желанных губ только для того, чтобы припасть к не менее желанной шее. Вылизывает, целует и сводит с ума младшего, который в свою очередь делает тоже самое с ним, позволяя слишком много вольностей. Макнэ был всегда запретным плодом, но в голове никогда не появлялось и мысли, что он может быть таким открытым и развязным. — Хен, ты такой классный, хен, — словно в забытье шепчет в ухо блондину, когда тот уже не может различить, что из всего происходящего реальность, а что плод его фантазии. Наверняка он упал где-то на дороге, когда бежал в общагу, ибо как еще объяснить руку его краша, которая сжимает набухший член через тонкую ткань спортивных штанов. Тэхен шипит и кусается, ему больно и приятно одновременно, а Чону весело, наверно, он ведь всегда веселился, это же хен любимый, он поймет. Чонгук никогда своим действиям не давал отчет. Правда сейчас все же стоило, потому что Ким не каменный, в отличии от его стояка. Старший пытается отвлечься от шаловливой руки и снова целует губы, кусает, мнет, давит на них и не понимает когда же придет чувство насыщения. С каждой прошедшей секундой целовать мелкого хотелось еще больше и еще дольше. — Сделай что-нибудь. И Тэ делает. Сдирает штаны, растрепанного Гука вместе с нижним бельем и трется о него своим бедром, заставляя младшего метаться по подушке. Его самого трясет от желания, руки бьет мелкой дрожью, но он все равно мучает младшего и мучается сам, отыгрываясь за все. — Я люблю тебя, хен, люблюлюблю…***
Рыская взглядом по полкам холодильника, блондин ищет пакет молока, а свободной рукой трет шею, будто это поможет рассосаться синяку на ней. Чужие руки оплетают его талию и прижимают к теплой груди. — Хен! — слишком весело — Я выпил все молоко еще вчера.***
У него за спиной вырастают крылья еще на пол метра и становятся светлее и все из-за одного человека. Тэ до сих пор не считает себя ангелом, но ангелом считает того из-за кого эти крылья распустились. Чонгуково "я люблю тебя", как оказалось, всегда было именно таким, как надо.