Дневники Уриэля Канила.

3Э, 442 год, Месяц Последнего зерна 11. Запись первая. Представьте себе мирную жизнь вдалеке от города. Уверен, вы увидите у себя в голове бескрайние леса, волны пшеничных полей и деревушки с их дружелюбными жителями. Но это лишь потому, что сами там никогда не бывали. Мир за стеной опасен: в лесах дикие звери разорвали не одного путника, нивы не всегда полны, как моря, — холода и засухи губят колосья -, а деревенские жители подозрительный и опасливы, ведь разбойники могут сделать любой день их жизни последним. В таком месте жил я. Родители мне дали имя Уриэль, в честь императора. Как это типично для простолюдин: называть детей, которые, наверняка, мало чего добьются в жизни, высокими, аристократичными именами. И я бы не сделал ничего знаменательного, но один случай изменил всю мою судьбу. Зимним вечером. когда солнце уже село, а луны еще не взошли, люди увидели огни на окраине деревни. Им не придали особого значения. А зря... Вскоре люди, несущие эти огни, заперли всех селян в амбаре семьи Ливиан и подожгли его. Мне было девять на тот момент, отец успел оторвать гнилую доску и выкинуть меня наружу. Приземление оказалось не самым удачным: я упал на камень и отключился. Следующее, что я помню,- еще теплое пепелище, воняющее жженой кожей. Моя мать, мой отец и даже соседская девчушка Джена, которую я любил,- все были мертвы. Я рыдал над останками и рыдал бы ещё долго, но егери, привлеченные пожаром, помешали мне. — Пойдем, мальчик,-сказал один из них,- Мы отведем тебя в место лучше этого. Мне не оставалось делать ничего, кроме как последовать его совету. Собирать было нечего, поэтому мы сразу двинулись в путь. Через три дня я уже был в Имперском городе. Легионеры посчитали, что самым подходящим будет отдать меня кадетом в ставку. Я согласился, но жизнь там была невыносима. Мой возраст был слишком мал, все считали это довольно веской причиной для постоянных издевок. Меньше чем через год, в день моего рождения, я убежал, прихватив с собой лишь серебряный кинжал, подаренный мне спасителями на прощание. Я стал жить с нищими. Мой вид вызывал у некоторых жалость, и тогда мне давали пару монет, у некоторых отвращение, и тогда меня били. Но один человек. Редгард. Я не видел в его глазах ни того, ни другого. Он смотрел на меня издалека, каждый день. Через неделю Он подошел ко мне и рассказал, что торгующиеся покупатели часто не замечают, как у них шевелится кошель, после чего указал на толстого имперца, покупающего себе латук и баранину. В первый раз я использовал свой нож, использовал, чтобы срезать этот увесистый мешочек с монетами. Радости не было предела: ни я, ни другие нищие не будут голодать хотя бы день. В пылу эмоций я кинул взгляд на того незнакомца и увидел на его лице улыбку. На следующий день он назвал своё имя, Арманд, отвел меня в портовый район, где поселил в одной из хижин. Я больше не мёрз, всегда был сыт и одет не в рваньё. Мои "занятия" с Армандом повторялись каждый день, я учился обращаться с отмычками и заговаривать зубы стражникам. Жизнь шла в гору. Когда мне стукнуло семнадцать, меня приняли в Гильдию воров. Из-за излишней вспыльчивости, проявившейся у меня лет в 14, я зарезал старика, застукавшего меня на одном из заданий. Тот самый кинжал, что верой и правдой служил мне в кражах, стал орудием убийства. Меня выгнали за нарушение правил. Арманд, ставший мне вторым отцом, посоветовал направить эмоции в нужное русло. Поэтому я отправился на Арену. Нужно было видеть лица гладиаторов, когда к ним пришел хилый парниша с ножиком на поясе и сказал, что хочет драться. И каково было их удивление, когда я вернулся после первого боя. Это и была моя особенность: никто не может не растеряться, когда против здоровенного орка с молотом выходит юный бретонец с одним лишь кинжалом. Но я знал, что главное - лишь найти щель между пластинами брони. Один укол валил любого здоровяка. Звание за званием присуждалось мне. И вот настал тот самый момент, я сражаюсь за звание Чемпиона своей команды. Противником оказался данмер-лучник. Было легко к нему подобраться, видно было, что он скорбит по умершему другу. Скорее всего, одному из синих гладиаторов. Но на этом мои амбиции не закончились: я решил стать Великим Чемпионом. Когда настало время выбирать мне прозвище, все сошлись на Зубочистке. Я боялся, некому было меня поддержать. Почти некому... Я воспрял духом, когда увидел Арманда в рядах зрителей. Он улыбался той же улыбкой, которую я видел в детстве. Как стало легко и как было смешно слышать голос, который говорил: "А сейчас Великий Чемпион Арены сразится с Зубочисткой Желтой команды!" Но когда Зубочистка победил, никто не смеялся. Умер не только старый Чемпион, но и Защитник Сиродила, спасший его от Кризиса Обливиона. Вместо славы и почета на меня полились ярость, ненависть и негодование. Я ушел. Но мне всё же нашли применение. Я стал ассасином Темного Братства. Уверен, никому еще не удавалось получить столько титулов разом. Мне пришлось забыть всё, что было до этого. Моей семьей стали другие ассасины, матерью стала Ночь, а отцом Ситис. И совсем забыл написать главную причину того, что ты это читаешь. Я мёртв и не хотел стать ещё одним безликим скелетом, закопанным в землю. Хоть кто-то должен узнать о судьбе Уриэля Канила, сына фермера, убийцы Героя, вора и просто человека, желавшего прожить тихую жизнь у себя в деревне.

<right><center>

</center></right>