Осязаемое облако потерь

Люди творцы всего, что их окружает. Осознание этого дает им власть. Но почему же нет стремления что-то изменить к лучшему: в масштабе, выходя за рамки культуры? — думал Арата, глядя в пустой потолок в темноте, словно он глубоко под водой замерший опускается вниз. Стремясь рукой к лучам света, Арата начал задыхаться, сжалась грудь. Он стал быстро и жадно впитывать воздух, но не мог насытиться. А когда за окном шумно проехал автомобиль, осветив тусклым светом сквозь стекло стену и заставив рассматривать ее, парень оцепенел от страха: стена приблизилась, а затем еще, начиная вдавливать его голову в подушку. Он остро ощущал дикое сердцебиение, импульсивно стучавшее в лоб. Пытаясь расслабиться, он озадаченно закрыл глаза. Тысячи радужно светящихся частиц приняли монотонное движение.       Что же такое жизнь? — с таким же интересом, он думал о смерти. Весь мир может стать конструктором, который закреплен не стечением обстоятельств, а волей людей… Инстинкт стадного уподобления не позволял никому выделить сознание для этой цели. Кто-то глупо считал это саморазрушением, а кто-то придерживался закрепленного за ними пути… Какую звезду выберешь на небе ты?.. Или создашь новую?..       Мелодия телефона обрушилась, как гром, среди ясного неба. Импульсивно парень схватил рядом лежащий мобильный. Это была Асука. На мгновенье на него нахлынули воспоминания теплых и нежных объятий, веселой улыбки, но тут же глупое лицо, непонимающее многих его слов, высказываний насчет нее. Стремлением открыть молчаливые глаза, купившие за бесценок ложь окружавших ее людей.       — Привет, — уверенно произнес Арата. Не удивившись ее позднему звонку, он подошел к окну, вглядываясь в сумерки. Там внизу протекла серость, а в небе: расплывчатые, яркие цвета синего и красного слоев, были крайне интересными.       — Привет Арата. Ты сейчас не занят? — звонко произнесла Асука, вспоминая его добрым и отзывчивым… Ей было с ним легко, и незатруднительно. Простота общения, связанная с тем, что она читала его как открытую перед собой книгу.       Возможно, Асука хочет услышать, что я тут дома развлекаюсь.       — Я так сладко спал… Но твой звонок испортил все… — делая голос уставшим, он вообразил свое зевание, но не успел его сделать.       — Извиняюсь, что разбудила, но не хотел бы ты прогуляться? — быстро ответила девушка. Крепко прижимая левую руку к ноге. Нервно раздумывая, как уговорить его.       Арата любил гулять в одиночестве. Однажды летом. Рассматривая окружающие деревья, которые в тот момент наиболее тесно связаны с землей. Он прикосновением руки попытался услышать краски сквозь серость коры. Беспечно закрыл глаза, а когда открыл — позади него стояла Асука, поедавшая взглядом незнакомого юношу.       Позже, из своих наблюдений она поняла, что Арата веселый человек. Но так и не догадалась, что он замкнут и не выражает свои настоящие чувства. В данный момент, в голове Асуки был его образ: сидящего парня, рассматривающего небо.       — Где встретимся? — тихо, неуверенно. В этот раз Арата решил не отказываться.       — В парке. Возле фонтана, — произнесла она другим, более серьезным голосом.       Накидывая на себя куртку и шапку, он понял, что у него не было попросту цели: выйти и насладиться вечерними фонарями, которые освещали замедленно падающий снег. Вспоминая о том, что Асука уже не с Кайоши, рассматривал заснеженный тротуар, на котором оставались следы. Это были следы юности, то время, когда чувства переполняют тебя. А посмотрев на свою руку, сжав ее в кулак, в ней появилась искра: яркая и сияющая, как звезды на небе. Огонек его надежды?       Выглядевший озадаченным, не выражая при этом ни радость, ни грусть: строгие сморщенные брови, глаза, насладившиеся отчаяньем и большие искривленные им губы. Все это создавало у прохожих негативное впечатление о том, что с ним что-то не так. Стоило ему посмотреть кому-то в глаза, как они отворачивались. Не выдерживая тяжести взгляда. А увидев лицо, озадаченно смотрящее в пустоту их жизней — алчно всматривались внутрь. Словно испугались, думая, что этот жуткий парень увидел их бесстыдные мысли, обнаженно шагающие вслед за ними.       Хорошо освещаемый, застывший от холода — немой фонтан. Тревожно привлекал внимание проходивших мимо людей. Словно сама жизнь остановилась в нем. Молодая пара, обходя Арата стоявшего посреди дороги, весело беседовала. Кто-то, с озорным шумом, лепил снеговика. Но сейчас, его только волновал выходящий из темноты образ. По неотчетливым очертаниям девушки, приближавшейся к нему, он узнал Асуку. Арата не был счастлив встрече, но попытался выразить чувства.       — Асу. Рад тебя видеть.        На лице Асуки появилась улыбка.       Арата не понимал множества вещей: люди изменчивы, в своих желаниях, поступках, амбициях. И, чтобы жить — они не должны стоять на месте. Подобно ему, вкушая чувства, все снова и снова о том, что все могло быть иначе.       Она, обычным голосом, начала рассказ… слушая ее через слово, опьянев от ее слабости, он ушел в себя. Медленно двигаясь по тротуару с глупым взглядом, всматриваясь вперед. Ему было все равно: на то, что у нее там произошло с Кайоши и то, что она поругалась с родителями. Хладнокровно дослушав, Арата лишь глупо сказал:       — Вот как.       — Я не чувствую к нему больше ничего. Это так просто, — улыбаясь, произнесла Асука и тут же остановилась на месте. — Но я поняла… Ты нужен мне. Я хочу утонуть в твоих объятьях, почувствовать тепло твоих нежных рук… — наклонив голову, с ноткой грусти произнесла она.       Сделав еще пару шагов, до того, как опомнился. Он обернулся с взглядом назад, на замершую, в ожидании чего-то красивую девушку. Ее красивые голубые глаза, выразительно смотревшие на него, словно Асука с другой планеты. Они заставили растеряться, мнимо подчиняя своей воле. Длинные густые, темнее ночи волосы, мягко подхватываемые ладонями ветра, извивались эластично в такт танца снежинок. И манящие как спелая сочная вишня — губы. очень выразительно смотрелись на однотонном фоне зимы. Сладость, которой хотелось, желанно насладится. Она была младше его на два года. Может быть, поэтому Асука не понимала его. Но он думал иначе, считая ее заблудшей овцой. На него нахлынули воспоминания.       Боясь, что-либо почувствовать, он замолчал. А ее молчание говорило ему, что она что-то скрывает. Пара ли мы? Ведь ведем себя словно друзья. — Арата давно начал осознавать, что она далека от него, что все как-то неровно в их отношениях. И в этом одиночестве он поднял голову.       — Посмотри, вот туда, — тихо, под впечатлением, сказал парень, показывая взглядом в небо с перистыми розовыми облаками.       Сидя рядом с ней он потянулся, как обычно, осторожно рукой, положив ее на ладонь Асуки. Она вспыльчиво убрала их.       — Ты, что не понимаешь? Мы уже не можем быть вместе! — громко сказала девушка, скрывая взгляд.       Арата так и продолжал рассматривать облака. Затем тускло произнес:       — Почему?       — Я хочу быть с Кайоши, — произнесла она и задумалась насколько сильны ее ранее неизвестные чувства: она уже с Кайоши прекрасно поладила. И то, что он понравился ее родителям, всплыло у нее в голове.       Арата начал понимать, что это его очередная ошибка. Делая невозможное для Асуки, он был ее убежищем, в котором укрывалась она: ранимая, измученная старыми ранами.       — Ты его любишь? — считая, что лучший выход — забыть девушку.       — Да, — уверенно ответила она. Вкладывая в эти слова надежду.       Он собрался уйти. Но слова Асуки остановили его.       — Надеюсь, мы останемся друзьями. Я хочу с тобой дружить. Так же, как и до этого, — на ее лице появилась улыбка.       Арата посмотрел мимолетно и произнес:       — Пока, Асука…       Опомнившись, понимая, что уставился на Асуку, он подошел и нежно обнял ее. Рыдая ему в плечо, она знала, что все теперь будет хорошо…       По заснеженному, не расчищенному тротуару, парень делал большие шаги. Свисавшая челка была набок, являясь частью красивой прически. Она скрывала его карие, пустые глаза. Коричневое пальто и синие джинсы — выглядели идеально. Он разговаривал по телефону со своей девушкой.       Навстречу ему, с магазина, осторожно двигался Арата, наклонив голову вниз. Сутулясь, иногда посматривая на посеревшие сугробы у обочины. Лишенный улыбок город. Косо выстроенные улицы со старыми домами. Серость которых, впитывала лучи солнца. В руках его был пакет, с которого просматривались, только что купленные продукты для завтрака. Уже виднелся его захудалый домик, с померкшей кирпичной кладкой. Купленный два года назад. С того момента, когда он переехал в тихий и маленький город Кадзуми.       — Привет, — выдавил из себя Арата. И попытался изобразить у себя на лице позитив.        — Доброе утро. Рад тебя видеть, — убрав телефон, кареглазый добродушно ответил. На его лице была улыбка. Сейчас он выглядел ничего не скрывающим человеком. Таким же, как и Арата когда-то. Закуривая сигарету, добавил: — Как твои дела?       — У меня все отлично… — пытаясь отвечать в том же тоне, он был краток, если человек не симпатизировал ему. Арата попросту, знал, как не вызывающе сократить разговор.       — Я давно не видел Набоки. Интересно, как он поживает? Ты, когда его последний раз видел? — сказал парень, протягивая ему сигарету.       — Нет! я не хочу, — агрессивно ответил Арата. Затем добавил: — Я думаю с ним все хорошо.       — У меня девушка беременна. Представляешь, я стану папой! — радостно и громко прозвучало от собеседника.       — Поздравления. — вяло сказал и милосердно посмотрел на него, наблюдая как он туманит свой организм сигаретой… Арата думал глупо стоять дальше и молчать. И уже хотел уходить…       — После того, как я бросил эту дуру, мне стало намного легче, как гора с плеч. Думаю, она нашла уже себе другую забаву. — сказал, все тем же голосом Кайоши. Вспоминая, как Арата когда-то подошел к нему со словами: — Асу тебя любит. Она теперь твоя… Храни ее больше, чем свою жизнь. — в тот момент он был похож на червя, такого искривленного, такого грязного. Что не скажешь о гордом Кайоши, который с презрением посмотрев, грубо сказал: — И что? Это уже не твое дело.       — Если ты ее обидишь. Я тебя заставлю пожалеть — слепо крикнул Арата. Самодовольный Кайоши молча смотрел на лишенного рассудка парня.       — Я просто хотел пожелать вам лучшего. Но я не стану, — Арата отвернулся, понимая, что может перестать контролировать себя. И ушел в свой тихий мирок.       Только сейчас Кайоши понял его слова. Оценил все со стороны. Вспомнил Асуку, в глазах которой, было лишь отчаянье. Затем потушив окурок, направил на рядом стоявшего уже другой, не тот, что прежде взгляд. Он был сострадающим.       — Ты все так же глуп. Твоя жизнь хоть и выглядит красиво, но лишь тень этого мира. Ты живешь, подчиняясь всему, что скажут тебе… — прозвучал с уст Арата ярко брошенный ответ. После сказанного он задумался: Куда же я лезу? Меня выкинут снова на помойку, как ненужного пса… Кайоши захочет быть с Асукой. — он почувствовал себя раздавленным. Словно его размозженный обнаженный труп лежит тут среди пустынной улицы. Арата хоть и был доверчив, но в его голове постоянно было множество вариантов, противопоставляющих сказанное… Подул ветер, унося с собой много сверкающих от солнца снежинок. Он забрал его сомнения.       Кайоши склонил голову перед Арата: — Возвращайся назад в клан… Двое братьев погибло. Нам не хватает людей… Ты всегда был рассудительным. Поэтому, вернись. Нам не хватает твоих верных решений.       — Да ты молодец. Хватило смелости мне это сказать, после года отчуждения. Я не собираюсь возвращаться назад… Это ты виноват в смертях. — непринужденно Арата оставил, так и стоявшего Кайоши. Твоя гнилая душа так и будет блуждать в потемках. А я просто уйду. Как всегда. Заставив вас всех, корячась от боли, вспомнить.       Арата отчаянно бродил в поисках работы. Перебиваясь мелкими заработками, он держался на плаву снимая тесную квартиру, в которой не было никаких удобств. В то время, Арата встретил Кайоши, который и приютил его в клане. Зарабатывая нечестным путем, получая большие суммы, рискуя жизнью — он просто слепо шел вперед, не воспринимая это все должным образом.       Асука, ее все устраивало тогда, то что я преступник. Но Кайоши… И она — сами избавились от меня. Правда ли, она любила когда-то меня? Хорошо, что я встретил тогда Набоки.       Это был один из жарких солнечных дней лета. Арата присел на свой уютный диван, как вдруг заметил подозрительную личность в окне. Тот человек всматривался в окна дома, прячась за деревом.       Арата почувствовал теплые объятья Асуки. Не успев, ничего сказать, она страстно потянулась с поцелуем. Ее язык твердо протиснулся через желанные губы. Поцелуй мягко коснулся его сердца, наполняя радугой чувств. Арата пытался пробудить свои мысли, но не получилось. Асука забрала их. Она крепко прижималась своей большой грудью. Вкус сладкой дыни, затем персика наполнили его рот. Дыханье участилось, он оцепенел и тут же выронил с руки пакет, и предался невероятному наслаждению. Арата боялся открыть глаза, думая, что это сон. А она видела перед собой мужчину. Того, который будет с ней вечно.       Я так ждала, когда ты вернешься любимый. — вспоминая вчерашнюю горячую ночь, хотела сказать, но ее с толку сбила мысль: Где же он задержался?..       Пока он отсутствовал, Асука успела принять душ. И от нее был пьянящий запах, наполнивший комнату. Свежий аромат ее шампуня. Арата скинул с нее полотенце. И перед ним уже стояла обнаженная стройная девушка. Идеал любого мужчины. Светлая кожа и ее наполненный любовью взгляд, повели за ней. Он был так увлечен, что забыл о запланированных на сегодня делах.       Легко ступая по деревянному полу, на котором был потертый темный ковер. Они вошли в его спальную. В окно стучал ветер. И с такой же силой бились их сердца, заполняя комнату ее стонами. Сначала он повалил ее на заваленный бумагами стол. А затем на его старую кровать. Арата жадно желал Асуку. Он стал зверем, хотевшим максимального наслаждения, держа ее грудь одной рукой и второй за ягодицы, жамкая со всей страстью. Она вскрикивала от бурных ощущений. Казалось, кровать сейчас сломается. Ладони Арата вспотели, но он не отпускал ее грудь.       Словно шампанское, ждущее откупорки, Асука, с каждым ее вздохом, загоралась желаньем еще больше. Арата начал лизать розовые возбудившиеся соски, поглаживая одной рукой талию. Сначала левый, потом правый. По ней пробежались мурашки. Она воспылала, почувствовав, как он вошел в нее.       Все закончилось быстро, Арата оделся и как ни в чем не бывало присел в гостиной на диван, включил телевизор. Он закинул голову вверх и погрузился в себя. Душа его словно улетела в небо. А затем рухнула с дождем обратно, когда он услышал с телевизора: — Конечная истина всех вещей в том, что ее нет. Истина — это мимолётность, как и человеческая жизнь, — Арата вспомнил, как он пытался жить, когда избитый лежал на мокром асфальте, стекая кровью. Он понимал, что нет ничего: нет ни плохих людей, ни хороших. У всех просто свой интерес по отношению к нему. Что у его жизни своя цена. И что на сотню таких представлений как у него сотня других противоречащих. Жить ради мести? — подумал Арата, представляя, как расправляется с теми ублюдками. Да погрязнет мир во лжи, и слетятся вороны. Рвать гнилую плоть.       Я тогда был слаб. Нет! Все люди слабы. Я виноват в том, что я человек. Да что я оправдываюсь?! Уходя от правды — я не добьюсь ни чего. — Арата вспомнил про старый револьвер в ящике своего стола: Кажется, я снова, чувствую себя хорошо. Как приятно…       Стук в дверь. На пороге, припорошенный снегом стоял Набоки. На лице Арата наконец-то появилась настоящая улыбка. Он — сейчас, его единственный настоящий друг. Они не любили компании и шумных людей. И дружба их вобрала в себя протест против прогнившего общества.       Набоки изучал письмена давно ушедших в небытие цивилизаций. Он знал многое из их истории. Набоки поправил длинные темные волосы и достал старую потрепанную книгу. На обложке, которой было что-то на латинском.       — Вот он! Только что пришел. Настоящий гримуар Белл. — Воскликнул Набоки и уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Пролистав треть книги, он начал зачитывать строки о существе Эмме, якобы богине. Арата не верил в сверхъестественные силы. Хотя и владел чем-то необъяснимым: оставлять свое тело во время сна и бродить. Но считал это лишь своими снами. Конечно же, он догадывался, что неспроста все видения были ему на руку. Это меняло представление о мире для него, но его реализм всегда протестовал. С кухни прорывался запах ароматного супа. Но Набоки отказывался на убедительные предложения Асуки покушать. Тогда она присела осторожно на диван, рядом с Арата поправляя длинное роскошное платье. В то же час Арата подскочил: — Набоки у меня есть отличное вино. — взгляд направился на Асуку. Но она не знала, где он хранит его.       Войдя в кухню, Арата увидел за окном сильный снегопад. А на столе были две тарелки. Он решил попробовать. Ему было приятно, что кто-то готовит для него. Необычный вкус, сладкого с любовью приготовленного супа.       Вскоре он понял, что его ждут, и ускорился. С бокалами и только, что откупоренной бутылкой вина. Арата вошел в комнату и увидел такую картину: Набоки пытался сосредоточиться на чтении, но ему не давала Асука, трогавшая его живот, плавно переходя ниже. Он убрал ее руку, выронив слова: — Не мешай мне глупая женщина. Казалось, сейчас она начнет кричать или сделает что-то плохое, но она лишь спокойно присела на диван, глядя в глаза стоявшего Арата. Асука подумала, что он ничего не видел.       Арата поставил два бокала, налил в них вина и один протянул Набоки. Тот выпил и продолжил зачитывать вслух: — Богиня Эмма создала сны. Везде растянулись ее волосы: очертание гор, линии рек и полей. В каждом сне побывать дано ей. В облике юной девушки блуждает среди миров. И забирает с собой души в царство темных снов. Арата вспомнил свой сон: девушку, ждущую его на холме, голос манивший его. Вокруг осеннее поле с высокой травой. На небе яркая луна освещает невинное лицо, светлые волосы. Словно белые. И ее теплый голос: — Я видела сон. В нем твоя жизнь. Лишь я могу, тебя только простить. Потеряв все, ты будешь долго во тьме. Пока ты жив — бьется сердце во мне. Каждый твой вдох, придает сил мне. Скоро я впитаю весь мир и отдам все тебе.       — Эй, Арата ты спишь?       — Нет, Набоки, отвлекся. Просто жуткие строки: заплачет она вновь, обагрив руки в кровь.       — Далее магический обряд с подробным описанием.       — Подожди. Мне кто-то звонит… — Кайоши, что ты хотел?       Сырой голос, неровное дыхание: — Арата ты должен помочь мне, помнишь тех, которые напали на тебя, не так давно. Они решили и со мной разобраться. Я не могу подняться. Иди в переулок Тосака. — звонок оборвался.       — Арата. Ты с ума сошел, — говорила Асука. — Там уже темно. Ночь! Куда ты собрался? Отвечай! — но он молчал. На самом деле даже и не думая спасать Кайоши, Арата жаждал мести. За поясом его старый друг — револьвер. — Скоро, они просто сдохнут!       Он стоял возле переулка, всматриваясь в него. Там, с темноты, виднелся силуэт. Еле различимый человек приближался к свету, к Арата, который был спокоен, наблюдая с наслаждением, как мучаясь, идет к нему Кайоши.       И вот, он подошел поближе…       — Тебе помощь нужна? — но Кайоши молча сделал еще шаг.       Почему он молчит? — Что-то холодное, вошло в живот Арата. Он тихо выдохнул вслух. Разочарование. Схватил Кайоши за плечо, но тот нанес еще два быстрых удара. С глухим звуком, он упал, скрутившись от сильной разъедавшей боли. Словно растворяясь, в глазах все потемнело. Не было возможности пошевелиться, крепко сжимая рану. Открытый рот не слушался. Как больно… Ты пожалеешь… — на его голову капнула кровь с ножа, который держал Кайоши.        — Ты просто идиот. Поверил в эту глупую сказку. — На лице была мерзкая улыбка. Эхом разнесся громкий невменяемый смех. — Кстати, те ребята были с моей банды. Когда ты ушел все поменялось… Они по моей просьбе показали тебе, что не стоит лезть в мою жизнь… — Ты мог быть со мной и быть сильным, но ты зациклился на ней. И стал слабым… — Ты правда — идиот! — Сказал сквозь смех, вытирая нож об пальто лежащего Арата.       — А теперь самая интересная часть. — Он спрятал нож и достал с кармана, лежащего телефон… — Асука, твой малыш попал в неприятности… — Кайоши прервал связь и засмеялся еще громче. — Было несложно догадаться, что эта дура побежит к тебе. Когда она увидит тебя — она будет страдать, рыдать в агонии. — едкий еле слышимый голос уходил куда-то далеко. Арата почувствовал, как сердце его разрывается, но он не мог остановить слез.       — В свой тусклый мир ты не пускал никого. А теперь те, к кому ты питал отвращение, насладятся финалом твоей отвратительной жизни. Твоя Асука будет ползать у моих ног, как ручное животное.       Не смей ее трогать. — Арата уже ничего не видел. Чувствуя холодный тротуар и кровь. Много крови повсюду. Она пропитала насквозь одежду. Покидая его тело вместе с сознанием. Безнадежно растерянный он понял, что это конец.       Он уже не верил себе, в жестокость происходящего, лишаясь последних сил. Арата погружался в сон: глухая непроглядная черная пустота. Не пошевелится… — он начал вспоминать: Асуку, Набоки, своих родителей… Сколько из-за моей ошибки погибло людей? Если бы я тогда был внимательнее, мне бы не пришлось работать на Кайоши и снова видеть смерти. Их лица всегда будут когтями раздирать меня. Моя тихая школьная жизнь. Но семье не хватало денег, и я ушел на этот чертов завод! — все его поступки хорошие и плохие: заставляли снова и снова проваливаться глубже в бездну. Он слышал их всех голоса, кричал от боли, падая в темноту…       Внезапно появился очень яркий слепящий свет. Это был необычный свет — божественная сущность. Он заставил пробудить его сознание с большей силой, растворяя пустоту.