Как вернуть и удержать мужчину-льва

We have traveled far together, still long ways to go!*       (c) Perttu

             Уже битый час Пертту мерил комнату шагами. В его жизни часто происходили странные вещи, постоянно что-то шло наперекосяк, крупные проблемы наваливались как минимум раз в месяц, а мелкие неурядицы, происходящие день ото дня, он и вовсе давно привык не замечать. Но дума, которую Пертту думал вот уже несколько дней, не давала ему успокоиться буквально ни на минуту. А дело было в том, что его близкий друг, согруппник и напарник по сайд-проектам Эйкка Топпинен уже две недели с ним не разговаривал.       Все началось с какой-то, казалось бы, ерундовой ссоры. Пертту даже не помнил причины. Знал только, что в тот день был весь на нервах из-за очередной истерики, устроенной его невестой по телефону. Та хотела прилететь на один из концертов группы Апокалиптика, которая была в туре уже больше месяца, а значит, Пертту не был дома все это время. И, в общем-то, девушка имела полное право на встречу с любимым, вот только любимый почему-то отказался от грядущих перспектив незапланированного свидания. Сославшись на вселенскую усталость, он попросил невесту не приезжать, на что та предсказуемо закатила скандал прямо по телефону. Повесить трубку и не слушать мозговзрыв Пертту не позволила элементарная вежливость, да и все-таки в этом скандале была напрямую его вина. Поэтому, выслушав бессмысленную, с его точки зрения, тираду, он засунул телефон подальше в карман толстовки и вернулся из коридора, куда вышел для разговора, обратно в гримерку в самом взвинченном состоянии.       Эйкка ожидаемо заметил настроение друга, и на вопрос "Что случилось?" Пертту искренне и сверхэмоционально поведал ему о разногласиях со своей половиной. Эйкка выслушал внимательно, немного нахмурился и сказал то, чего Пертту никак не ожидал.       - Ой, Пертту, ты сам не знаешь, чего хочешь!       - Ты о чем вообще? - Пертту сильно удивился ноткам явного раздражения, сквозившим в голосе согруппника. - Хочешь сказать, что я не прав?       - Ничего я не хочу сказать, - Эйкка махнул рукой и встал, направляясь к двери, в которую минутой назад вошел Кивилааксо. - Если ты сам не понимаешь, то как я могу тебе объяснить.       Резко хлопнув дверью, тот вышел из гримерки, оставив Пертту одного в полном недоумении.       С тех пор прошло больше недели. Тур по Европе благополучно завершился. До поездки в Мексику оставалось еще довольно много времени, часть из которого группа решила потратить на отдых, а остальное на репетиции. Пертту находился дома и должен был этому, как обычно, сильно радоваться. Но ему не давала покоя недавняя ссора с Эйккой. Вообще-то, язык не поворачивался назвать все это ссорой - так, лишь момент недопонимания, которые иногда случались между друзьями. Поэтому Пертту никак не ожидал, что не самый приятный разговор может привести к столь печальным последствиям. А именно - Эйкка начал его игнорировать.       Поначалу Пертту решил, что тот просто недоволен, устал и надо дать ему время остыть. Но дни сменяли друг друга, тур подходил к концу, а единственное, чего дождался Пертту, были равнодушные дежурные фразы, которые бросал ему Эйкка на саундчеках, перед выходом на сцену или во время перелетов из одного города в другой. Все их разговоры не несли в себе привычной теплоты и доверия. Казалось, Топпинен даже с техниками разговаривал дольше и охотнее, чем когда ему приходилось даже с самой короткой просьбой обращаться к Пертту.       Так просто принять подобное положение вещей он никак не мог. Через день должна была состояться первая репетиция весеннего тура в честь 20-летия первого альбома. На собрание приедет даже Антеро, и Пертту вознамерился во что бы то ни стало вернуть себе потерянное расположение Эйкки, не только как близкого друга, но и как лидера их группы. Нужно было что-то предпринять, но мыслей не было никаких. После ссоры Пертту не раз пытался поговорить с другом, свести все в шутку или, наоборот, узнать всерьез, что же именно настолько не понравилось согруппнику. Но тот был непрошибаем, как скала. Отмахивался от Пертту, как от назойливой мухи, никакие попытки общения не поддерживал и сворачивал все подобия бесед, как только они переставали касаться дел непосредственно группы. В итоге Пертту почти сдался. Сейчас он мерил шагами свою комнату и размышлял, когда на глаза ему попался ноутбук.       Пертту знал, когда уже никто и ничто не могло помочь отыскать ответ на очередную мучившую его неразрешимую загадку, единственный, к кому он мог обратиться, был его лучший друг - Гугл. Недолго думая, Пертту сел за ноутбук, открыл браузер и ввел в поисковой строке так сильно терзавший его вопрос: "Как вернуть нормальные отношения?". Гугл услужливо предложил дополнить запрос фразой "с мужчиной". Не усмотрев в этом ничего странного - все-таки Эйкка был мужчиной - Пертту принял поправки умной системы и нажал "ОК". Через мгновение страница отобразила множество ссылок, первая из которых гласила "Как вернуть и удержать мужчину льва". Пертту никогда не ставил под сомнение пользу интернета в современной жизни, и сейчас искренне уверовал, что само провидение в лице высоких технологий даровало ему спасение в виде ссылки, в которой даже знак зодиака был выбран абсолютно верно. Эйкка был лев, и Пертту ничуть не сомневался, что сейчас он поймет и осознает все, в чем был неправ. Кликнув мышкой по заголовку, он погрузился в чтение незамысловатого текста.              ***              Утром Пертту поднялся с кровати в настроении приподнятом, как никогда. Накануне он внимательно проштудировал предложенную другом Гуглом ссылку, отметил для себя все описанные аспекты, а самые, на его взгляд, значимые даже перенес на бумажку, которая лежала тут же рядом - на тумбочке в изголовье кровати. Пертту ничуть не смутило, что статья предсказуемо оказалась написанной для женщин. Он был уверен, что Эйкка, будучи самым натуральным львом из всех ныне живущих, не сможет долго сдерживать оборону, если Пертту будет делать все правильно и в точности так, как описывается в руководстве.       - Вернуть и удержать... - прочитал Пертту название, которым вчера озаглавил свой список на манер прочитанной статьи, и довольно прищурился. Впереди его ждал долгий день.       Первым пунктом во вчерашней статье значилось: "Львы не ведутся на жалость, не обращают внимания на несчастных женщин, их привлекают лишь ухоженные, роскошные и интересные девушки." Прочитав это, Пертту сразу смекнул и в плане отметил - заняться собой, а утром, едва встав с кровати, отправился к высокому зеркалу в гардеробной. Он не помнил, когда последний раз настолько придирчиво рассматривал свое отражение. Даже собираясь на свидание он, как правило, забегал в это помещение с полками, доверху набитыми разномастными шмотками, хватал первое, что попадалось под руку, напяливал на себя, кидал быстрый взгляд в зеркало, убирал волосы в хвост и убегал, потому что его ждали дела поважнее того, насколько идеально он выглядит. Поэтому сейчас он с неудовольствием отметил, что вид его на самом-то деле был сильно далек от совершенства. Длинные нечёсаные волосы свисали вниз, точно водоросли, на лице просматривались остатки макияжа, должно быть, до конца не смытого еще с окончания тура, фигура и подавно оставляла желать лучшего. Пертту, конечно, не мог не понимать, что слегка набрал в весе, но теперь пришло время признаться самому себе, что его "слегка" уже ощутимо угрожало некогда красивой татуировке Арагорна и Арвен на боку. Казалось, еще пара лишних сантиметров в талии, и их губы перестанут соприкасаться в столь чувственном поцелуе.       Пертту покрутился перед зеркалом еще с минуту, оценил масштабы бедствия и сделал для себя самый неутешительный вывод. Естественно, что Эйкка-лев, для которого внешний вид партнерши, если верить статье, имел ключевое значение, начал испытывать к нему самое настоящее отвращение. Сейчас Пертту и сам был о себе очень невысокого мнения. Нужно было срочно что-то решать. Времени у него было не так и много. Уже этим вечером был назначен первый после окончания тура сбор группы, и Пертту не мог не воспользоваться элементом неожиданности, чтобы произвести наилучшее впечатление на разобиженного друга после хоть и недолгой, но разлуки. Вернувшись в комнату, он взял телефон и нашел номер стилиста, который набирал последний раз минимум около года назад. Конечно запись к нему была расписана на месяц вперед, но узнав своего именитого клиента, который, к тому же, просил и уговаривал, что ему надо срочно и "вот-прям-ща", стилист проникся и предложил Пертту подъехать после обеда.       Времени до визита в салон было более чем достаточно, и Пертту решил не тратить его зря, а наведаться в спортзал, где тоже не был довольно давно. Тренер, не сказать чтоб сильно удивился неожиданному появлению Пертту. Куда больше его поразило, насколько тот оказался не в форме, но с упорством, достойным мартовского ежа, пёрся на самые тяжелые тренажеры, просил дать нагрузку побольше и совершенно не слушал предупреждения о том, что после долгого перерыва от такой ударной тренировки мышцы просто откажутся функционировать. Пертту все это было знать не нужно и не важно. Не давая себе ни минуты лишней передышки, он без устали отпахал отведенное ему в зале время, думая лишь о том, что должен привести себя в форму.       Удолбавшись в спортзале по самое не могу и даже не успев перекусить, а вернее, осознанно решив не делать этого, Пертту прибыл к стилисту. Тот, мужчина сомнительной ориентации, но высоких мастерских качеств, принял его радостно и даже почти не ругал за запущенные волосы и плачевное состояние кожи.       - Лаури, скажи мне как специалист, - уже сидя в парикмахерском кресле, обратился к нему Пертту. - Что сейчас самое-самое модное можно сделать с волосами, чтобы мужчине понравилось?       - Мууужчинееее? - протянул стилист задумчиво и почесал подбородок. - Ну, если ты так ставишь вопрос...       Лаури не закончил предложение, а лишь развернул Пертту лицом от зеркала и принялся колдовать над его волосами.       - Только длину не трогай! - успел выкрикнуть Пертту, зачарованно наблюдая, как рядом с его головой запорхали ножницы.       Следующие пару часов Пертту смутно понимал, что именно с ним происходило. Кретин, кератин - в голове отложилось лишь несколько слов, смысл которых доходил до него с большим трудом. От ароматов красящих и восстанавливающих смесей кружилась голова, дурманился рассудок, и Пертту начал понимать, почему так долго тянул с очередным визитом к стилисту.       - Волосы не заплетать и не мыть три дня! Спать аккуратно, желательно сидя, - напутствовал стилист, выталкивая вконец обалдевшего Пертту в коридор и передавая его, полуживого после всех пережитых процедур, в заботливые руки врача-косметолога.       - Итак, молодой человек, на что жалуетесь?       Доктор, женщина средних лет, смотрела сквозь толстые стекла очков, не мигая. Пертту прокашлялся, сделал попытку собраться с мыслями и вспомнить, какую такую невероятно омолаживающую штуку делала со своим лицом его невеста.       - Пилинг, - выдохнул он. - Хочу пилинг.       - Химический? - уточнила врач, еще более внимательно рассматривая под лампой кожу лица пациента.       Тот неопределенно кивнул и, заметив висевший на стене проспект об этой процедуре, ткнул в него пальцем.       - Вам какой? Полегче или так, чтоб уж совсем запомнилось?       Кожа Пертту никогда не отличалась идеальным состоянием и не блистала здоровьем, поэтому он, недолго думая, кивнул на третий, самый мощный вариант.       - Нет уж, мистер Кивилааксо, сжечь лицо до костей вы всегда успеете, поэтому пока давайте ограничимся средним воздействием.       Пертту согласно кивнул, с облегчением положившись на мнение профессионала.       Когда он, наконец, выбрался из салона красоты, на улице уже темнело. В это время года день и так был небольшим, а Пертту еще и потратил на все свои процедуры непозволительно много времени. Теперь ему нужно было успеть на репетицию. Опоздать, а тем самым автоматически навлечь на себя недовольство Эйкки, он точно не хотел. Это могло бы поставить под удар всю запланированную операцию, а сейчас, уже пройдя сквозь столько испытаний, Пертту никак не мог допустить, чтобы все усилия сошли на нет. Поэтому в пол-уха выслушав напутствия косметолога, он сгрёб все прописанные ему средства по уходу за кожей лица, выскочил на улицу и помчался к своей машине. Морозный воздух приятно холодил пострадавшую от пилинга кожу. Пертту старался лишний раз не думать о том, какой дискомфорт доставляет ему простейшая мимика, а также о рекомендации врача отправляться сразу домой и не выходить оттуда минимум следующие три дня. У Пертту не было этих трех дней. Да что там, у него не было ни минуты.       Наспех усевшись за руль своего авто и пристегнувшись, Пертту привычно потянулся за резинкой для волос, валявшейся на соседнем сиденье, но вдруг отдернул руку, вспомнив о том, что на волосах у него неведомый кератин, после которого волосы должны были стать не только невероятно живыми и блестящими, как гласила упаковка, но еще и оставаться распущенными на протяжении трех дней. Пертту смачно выругался - он не любил, когда волосы лезли в глаза и мешали, особенно, за рулем. Но делать было нечего, нужно было терпеть. Глубоко вдохнув воздух, который в тесном пространстве салона уже пропитался раздражающим запахом того же кератина, Пертту завел мотор и двинулся по направлению к репетиционной базе.       Он успел и прибыл на место даже немногим ранее, чем за 10 минут до оговоренного времени. Облегченно вздохнув, Пертту старался не думать лишний раз о том, какие невероятные ощущение испытывал на протяжении всего пути. Лицо после пилинга жгло и горело. Он не был точно уверен, но, кажется, врач предупреждала, что эти ощущения не продлятся больше получаса, однако, Пертту они сопровождали уже явно гораздо дольше. Примерно на середине пути ему даже пришлось открыть окно, чтобы поток холодного воздуха дул прямо на него, хоть ненадолго сглаживая ощущения. Кератиновые волосы при этом лезли везде, куда только могли достать, но тогда момент это было меньшим из бед. В итоге, добравшись до места, Пертту был вымотан и ужасно зол.       Казалось бы, ничего хуже уже быть не могло. Он дернул ручку дверцы машины, поставил одну ногу на снег, попытался привычно вытащить вторую, но вдруг понял, что не может встать. От долгого сидения за рулем все мышцы затекли и никак не хотели приходить в норму. Пертту понял, что начали проявляться последствия ударной утренней тренировки. Чертыхнувшись, он все же смог собрать себя в единое целое и медленно, но верно дотащиться до дверей репетиционной базы.              ***              Все уже были в сборе, когда немного неуверенной походкой в студию вошел Пертту.       - Привет, - протянул он, стараясь не кривиться от неприятного ощущения стянутости кожи по всему лицу, которое от любого мимического движения становилось только ощутимее.       Четверо музыкантов Апокалиптики изумленно уставились на Кивилааксо, застыв с открытыми ртами, даже не поздоровавшись. И Пертту сейчас прекрасно понимал их реакцию. Перед тем, как войти в студию и предстать пред очами дорогих согруппников, он внимательно рассмотрел свое отражение в зеркале холла. Обещанного эффекта омоложения и невероятной привлекательности там, увы, не нашлось. Вместо привычного лица на него из зеркала смотрело нечто красно-коричневого оттенка, больше напоминавшее тушку свежесваренного рака. Все это дело обрамляли длинные, но совершенно потерявшие после процедуры привычный объем, волосы. Они как-то неестественно блестели, и Пертту даже попытался смахнуть с них остатки, как он полагал, того самого кератина, но после несколько безуспешных попыток понял, что это блестит не средство, а обещанное стилистом "живое сияние". На фигуре в целом один день тренировок, конечно же, никак не сказался. Только от любого движения нещадно ломило ноги и руки, а от голода, который он сам себе организовал, начинало неприятно покалывать в висках. Пертту понимал, что ничего хорошего он с собой не сделал, но постарался утешиться тем, что Эйкка, как истинный ценитель прекрасного, должен одобрительно отнестись к его попыткам начать следить за собой. Именно с такими мыслями, стараясь хоть как-то приободрить себя, Пертту вошел в студию.       - Хм, привет, чувак, - первым отмер Микко. - А что это, сегодня праздник какой-то, что ты даже голову помыл?       - Нет, это он просто соскучился по нам, - вставил свои пять копеек Пааво. - Вот и марафет навел. Правда, Пертту?       Тот уже открыл было рот, чтобы как-то поязвительней ответить, но заговорить ему не дал спокойно-равнодушный голос Эйкки:       - Хватать без дела болтать, давайте уже начинать, - он кинул короткий, ничего не выражающий взгляд на Пертту и сел на свое место.       Все расселись небольшим полукругом и принялись слушать речь лидера группы. Еще некоторое время Пертту ловил направленные в его сторону усмешки Микко и Пааво, которые, однако, быстро прекратились. Ребят захватил спич Эйкки о том, что тур грядущий им готовит, какие изменения внесет в их творческую деятельность, что именно они планируют делать и как это будет выглядеть со сцены для зрителей. Вновь присоединившийся к группе на время тура Антеро был, как всегда, непрошибаем, словно скала. Но и он все же принимал участие в дискуссии, весьма активно кивая в самые значимые на его взгляд моменты. Один лишь Пертту сидел и старался делать как можно меньше движений лицом. Казалось, что ему стало тяжело даже просто моргать. Он хотел всего лишь ненадолго закрыть глаза, а потому опустил голову. На лицо тут же упали распущенные волосы. Хранившие в себе еще весьма ощутимый запах кератина, они тут же защипали Пертту нос. Вмиг осознав, что на сильный чих ему просто не раскрыть рот так, чтобы не вскрикнуть от боли, Пертту быстро откинул волосы назад и зажал нос рукой, силясь не чихнуть и сдержаться. Его манипуляции не остались незамеченными. Сидевший почти напротив Эйкка впервые за все это время посмотрел прямо на него и спросил:       - Что ты думаешь обо всем этом?       - Я? - Пертту облегченно выдохнул. Чих, кажется, отступил. - О чем именно?       - Обо всем, - Эйкка обвел рукой студию.       Пертту заторможено соображал, что пока он боролся с волосами, его согруппники о чем-то спорили. Эйкка предлагал какие-то варианты хода будущего шоу, Микко был почему-то не совсем согласен. Что именно не устраивало ударника, Пертту не уловил. Но сейчас это было не так уж и важно. Перед глазами сама собой возникла вчерашняя статья и его собственный план. Второй пункт гласил: "Непременно откажитесь от критики - практически все скандалы с представителями этого знака Зодиака происходят именно по этой причине, в любом союзе диктовать правила может только Лев." Отказ от критики - стояло в собственном плане Пертту. Не задумываясь ни секундой больше, он уверенно кивнул и произнес:       - Да, я согласен с тобой, - и добавил. - По всем пунктам.       Эйкка как-то странно хмыкнул и перевел взгляд на Пааво, который повернулся к Пертту и недобро зашипел:       - Пертту, да ты в уме? Ты серьезно считаешь, что мы должны взять с собой в юбилейный тур еще и Типе?       - А что такого? - искренне удивился тот. - Эйкка знает, что делает. Он отличный профессионал, и я ему полностью доверяю. Если он говорит, что так будет лучше для группы, значит, так оно и есть.       Пааво только всплеснул руками, показывая, что ему нечего противопоставить такой точке зрения.       - Прогиб засчитан, - хмыкнул сидящий неподалёку Микко.       Антеро предпочел остаться безучастным.       Пертту был доволен собой. Так легко и естественно, как ему самому казалось, он смог начать претворять в жизнь второй пункт плана. До полной победы и капитуляции крепости имени Топпинена было еще, конечно, далеко, но все же впереди забрезжил луч надежды. Что если и правда, план сработает? Даже дышать кератином стало немножечко легче. На самом деле, Пертту действительно не усмотрел в идее взять с собой Типе ничего особенно плохого. Да, пусть изначально и планировался тур, как в старые добрые времена, без вокала. Но что если фанам будет это не так уж интересно? В последние годы вокал стал неотъемлемой частью Апокалиптики, как те же ударные. Вопрос об участии Микко ведь никто не ставит под сомнение. К тому же они уже столько раз таскали Типе с собой по разным городам и странам, что одним туром больше ничего по существу не изменит.       Пока Пертту вел немой диалог с самим собой, беседа продолжалась.       - У меня есть еще одно предложение, - вновь заговорил Эйкка. - По поводу расстановки на сцене.       Всё внимание присутствующих вновь обратилось к нему.       - Раз уж мы решили, что всё должно быть максимально по-старому, предлагаю, - он секунду помолчал. - Все основные партии, которые раньше играл Антеро, вернуть ему.       - Ааа, - раскрыл рот в изумлении Пааво. - Но эти партии играет Пертту! Что же тогда будет делать он?       - Отдадим ему вокал, и тогда можно не брать Типе, - хмыкнул Микко. Вообще-то, он был ошеломлен таким предложением не меньше Пааво, но старался пока не впадать в панику. - Пертту, а ты чего молчишь?       - Я? - тот поднял полные удивления глаза на согруппников, попросту не зная, что сказать. Ему вдруг резко захотелось вскочить, выбежать из ставшей вмиг душной комнаты, спрятаться где-нибудь подальше в уголке и плакать. От боли в руках, от жжения на лице, от противного запаха в волосах, от предательства Эйкки и от того, что теперь придется учить слова всех песен. Но Пертту помнил про свой план - отказ от критики, и это стало единственным, что еще смогло удержать его в практически вменяемом состоянии. - Думаю, это будет правильно. Фаны хотят видеть старую добрую Апокалиптику, так дадим им ее. Определенно, так и поступим.       - Да ну нахер, - выдохнул Микко, не веря собственным ушам.       Пааво тяжело вздохнул.       Антеро остался безучастным.       - Значит, все решили. Завтра собираемся и начинаем репетировать. Антеро, я пришлю тебе ноты, - с этими словами Эйкка встал, ознаменуя конец собрания.       Стараясь ни на кого не смотреть, Пертту тоже поднялся и не самой уверенной походкой направился к двери. Он был уже у самого порога, когда мышцу на ноге вдруг свело. Совсем несильно, но этого оказалось достаточно, чтобы Пертту пошатнулся и едва не упал, успев в последний момент схватиться на дверной косяк.       - С тобой все в порядке? - к нему тут же подскочил растерянный Пааво.       - Да, я в норме, спасибо. Просто споткнулся.       Пертту обернулся и слабо улыбнулся, стараясь убедить всех и самого себя, что на самом деле все хорошо.       - Может, тебя подбросить? - предложил Микко, но Пертту предсказуемо отрицательно покачал головой. - Как знаешь... Будь осторожен.       - Спасибо, пока, парни, - с этими словами он развернулся и вышел из студии.       Последнее, что он успел заметить, был обеспокоенный взгляд Эйкки. Казалось, это была первая за долгие недели направленная на него искренняя эмоция друга.              ***              Не самой уверенной походкой Пертту шел к своей машине. Дорожку от студии до стоянки немного запорошило снегом, и это странным образом успокаивало. Он не хотел думать о том, что завтра, скорее всего, с трудом сможет встать с постели, а еще о том, почему Эйкка так поступил, и чем Пертту мог настолько прогневать друга, чтобы у него отобрали не только нормальное человеческое общение, но еще и музыку. Обо всем этом он подумает позже, лучше всего завтра. А сейчас главным было добраться до дома.       Кивилааксо, наконец, дошел до машины, нашел в кармане ключи и открыл дверцу. Он уже собирался залезть внутрь, как кто-то самым беспардонным и наглым образом, подойдя сзади, ловко вырвал ключи из его рук. Пертту даже не успел испугаться или занервничать. Над его ухом прозвучал до боли знакомый и как всегда невообразимо спокойный голос:       - Садись с другой стороны. Я отвезу тебя.       - Не надо меня возить, - Пертту развернулся и уставился Эйкке прямо в глаза. - Я же сказал, со мной все в порядке.       - Я сказал, садись на пассажирское, - все тем же спокойным голосом повторил Топпинен, хотя Пертту мог поклясться, что на секунду в глазах того мелькнула какая-то непередаваемая эмоция.       Больше всего Пертту не хотелось сейчас спорить. Да и отрицать очевидное, хотя бы для самого себя, было бессмысленно. Ему действительно не помешала бы помощь. И тот факт, что именно Эйкка решил его отвезти, вызвало в нем невероятную волну разнообразных эмоций. Пробурчав что-то едва различимое себе под нос, Пертту все же обошел машину и устроился на сиденье рядом с водительским.       Эйкка уже тоже залез в салон и теперь пытался сесть поудобнее. Дорога до дома Пертту могла занять часа полтора, а его относительно маленькая Ауди никогда не была достаточно удобной для высокого ростом мужчины. Тот всегда подолгу бурчал, если ему приходилось ездить на машине с Пертту. Сейчас ситуация повторялась с той лишь разницей, что Эйкка почти ничего не сказал, только смачно выругался, пока сдвигал сиденье немного назад так, чтобы влезли его длинные ноги. Пертту на это едва заметно улыбнулся и отвернулся к окну. Пытаться заговорить или хоть как-то показать свою заинтересованность в происходящем сейчас он хотел меньше всего.       В голове Кивилааксо вновь возник вчерашний план. Третьим пунктом в нем значилось: "За мужчиной-Львом не нужно бегать, ведь он – настоящий охотник, попробуйте продемонстрировать отстраненность и равнодушие, для него это будет своего рода вызовом." Пертту не мог быть уверен, когда еще ему выпадет шанс воплотить в жизни этот совет, а значит, тянуть было нельзя. Демонстрация отстраненности и равнодушия - именно этим он и решил заняться на протяжении всего пути до своего дома.       Несколько раз, пока рулил по улицам вечернего Хельсинки, Эйкка пытался завязать хоть какой-то разговор. Спросил о делах, самочувствии и о том, что стряслось у Пертту с лицом. Тот старался следовать намеченному плану. На все вопросы отмахивался, давал односложные ответы, а в довершении своего маленького спектакля вовсе отвернулся и уставился в окно, сославшись на мигрень. Эйкка бросал на него подозрительные взгляды, но больше ничего не расспрашивал.       До дома они добрались, когда был уже совсем поздний вечер. Пропуская Эйкку в дом, Пертту запоздало сообразил, что первоначальный план выставить друга, как только они доберутся до места назначения, вовсе не кажется ему единственно правильным. Куда же его прогонять, когда на улице так поздно, холодно, а он к тому же без машины? Сделав быстрые умозаключения, Пертту решил продолжить Эйкку игнорировать, пока тот сам не решит, что делать дальше.       Скинув верхнюю одежду, они оба прошли в коридор. Эйкка замер, словно бы в нерешительности, не зная, куда себя деть. Пертту не предложил ему сесть, как, впрочем, и вовсе не сказал ни слова, только молча направился в сторону кухни.       - Ты куда? - предпринял очередную попытку разговора Эйкка.       - Кофе хочу, может, голова пройдет, - буркнул Пертту в ответ.       - Я бы что-нибудь съел, - задумчиво протянул Топпинен.       При упоминании о еде желудок Пертту, в котором с самого утра не было ни мельчайшей крошки, громко заурчал, привлекая к себе излишнее внимание.       - Ты когда последний раз ел вообще? - Эйкка искренне удивился, прекрасно зная любовь Пертту вкусно и много пожрать. Тот в ответ лишь пожал плечами и все-таки скрылся на кухне.       Эйкка уже хотел отправиться следом за ним, как вдруг его взгляд зацепился за маленькую бумажку, брошенную на диване. Почерк был явно Пертту, а в столбик выписанные и пронумерованные фразы отчего-то привлекли внимание Эйкки. Он аккуратно взял листок и принялся читать. Уже только один заголовок заставил его улыбнуться.       "Как вернуть и удержать мужчину льва". По мере того, как глаза пробегали по строчкам, улыбка на лице Эйкки расцветала все сильнее. Ему не составило большого труда, чтобы понять, какого именно льва Пертту решил заловить в свои сети. Слишком уж давно и хорошо они знали друг друга, чтобы оставались сомнения. Теперь становилось понятным и его странное поведение этим вечером, и резкая смена имиджа, и даже сомнительная процедура химического пилинга, от одного названия которого Пертту всегда бросало в дрожь. Эйкка усмехнулся, покачал головой и вернул список на место.       Он не хотел, чтобы Пертту понял, что его план раскрыт. Эйкке, наоборот, хотелось посмотреть, как далеко друг способен зайти, чтобы вернуть их былые теплые взаимоотношения. Сейчас он и сам уже не мог бы с точностью сказать, почему две недели назад решил так среагировать на небольшую ссору с Пертту. Наверное, его просто достала зацикленность того на себе и своей жизни. Независимо, будь то радости или печали, в последнее время Пертту ушел в них с головой, закрылся и спрятался ото всех, даже от самых близких, стараясь разобраться в чем-то, что-то для себя решить. Конечно, они общались, продолжали выступать, но даже находясь на сцене, Пертту был безмерно далеко.       Эйкка поначалу не особенно переживал по этому поводу, но позже просто заскучал. Ему не хватало того Пертту, которого он привык видеть - горящие глаза, неиссякаемый энтузиазм, безграничный позитив и вера в лучшее. Ему хотелось хоть как-то встряхнуть друга, вытащить его из скорлупы, в которую тот сам себя поместил, и в тот момент в гримерке он сначала даже не думал, что делает. Обида и злость на эгоистичного и зацикленного на себе любимом Кивилааксо помутили разум, но через несколько дней, когда пелена ярости спала, Эйкка вдруг понял, что только таким жестким методом может заставить Пертту обратить внимание на что-то вне себя самого. И сейчас, глядя на бумажку с планом действий, Эйкка был счастлив, что его собственный план тоже сработал.       На кухне что-то грохнуло, послышался звон бьющейся посуды и отборная ругань. Не раздумывая ни секунды, Эйкка вскочил и на всех парах понесся туда, где в неравной схватке Кивилааксо воевал с кофейными чашками.       Конечно, Пертту всегда попадал в какие-то мелкие передряги. Иногда они имели свойство перерастать в настоящие трудности. Но не чаще раза в месяц, и Эйкка это точно знал. Но разве мог он бросить в беде своего самого лучшего друга? Пусть бы даже это были всего лишь чашки, он все равно будет рядом, чтобы помочь и поддержать.