О скамейке, звездах и дружбе

Наруко была сиротой, той самой безнадежной и самой задиристой. Как гадкий щенок, что родился последним в помете, брать ее никто не хотел. И каждый раз, когда счастливая пара уходила с новым ребенком (частенько это были груднички), она рассматривала себя в зеркало и пыталась понять почему не она? Может быть из-за этих полосок на лице, что симметрично по три штуки украшали лицо с двух сторон? Может быть потому что у нее на животе странная печать? Или ее голубые глаза никому не нравятся? А может длинные блондинистые волосы, которыми любит заниматься старая смотрительница приюта Йори-сама? — Да кому нужен этот демон? — Раз даже своим родителям она не нужна. Шепотки за спиной из года в год становились громче и громче, но Узумаки не велась на провокацию, продолжая намывать полы. Сегодня ее очередь дежурить и подвести Йори-саму она не хотела, ибо должна была прийти проверка. Не то, чтобы ее сильно накажут, смотрительница была с Наруко очень добра, но подводить все же не хотелось. Тот день стал судьбоносным в жизни девочки. Не подставь противная Мичи подножки, не упав бы она тогда с ведром грязной воды с лестницы, ее бы не заметили… …Перепуганная пара подскочила к ней, когда ведро приземлилось ей на голову, облив грязной и вонючей водой. По первым ощущениям Наруко получила множество синяков и пару вывихов. Она давно заметила, что ее раны заживают быстро, да и серьезных травм она за свои пять лет не получала. Хотя с ее везением… — Девочка, ты в порядке? Встать можешь? — С головы сняли мешающее обзору ведро и мужчина сам поставил девочку на ноги, не дожидаясь ее ответа. — Макото! Бака! Она с лестницы упала, а ты спраши… — Тут женщина взглянула на дезориентированную девочку и тихо ахнула, — Ты? Наруко, слегка помотав головой, чтобы прийти в себя, удивленно посмотрела на пару, но, вспомнив о приличиях, быстро поклонилась. — Спасибо за заботу и приношу извинения за неудобство, — Ну вот, сейчас ее назовут демоном и оттолкнут. Так всегда было на ее памяти, всем стоило только увидеть ее, как их лицо сразу же кривились и они пытались побольнее ударить в прямом и переносном смысле. Вот что она им сделала? Но тут на ее голову ложится широкая мужская рука и треплет по волосам, тем самым портя косу, что с утра заплетала Йори-сама. — Макото, что ты делаешь? Это же… — Женщина именно с тем самым скривившимся лицом шипит на мужчину, пытаясь его одернуть. Узумаки привыкла, ей не больно, нет. А слезы? Это из-за ушибов, точно. — Я знаю кто это,  — голос мужчины на удивление становится холодным, что идет в разрез с его дружелюбной улыбкой, — Это ребенок. Ре-бе-нок, Акане. Вот так она и обзавелась новой семьей в лице Макото и Акане Яманако. Как после девочка узнала, клан был знаменит в деревне, но не такой большой как Хьюго и Учиха. У них были главная ветвь и побочная, но сильных разделений у них не было. Просто ребенок побочной не может стать главой клана, если в главной ветви уже есть наследник. Наруко, честно, это не заботило и вовсе, ибо ей, приемной, уж точно ничего не видать. Да и уже была химе в лице Ино, что в последующем оказалась дружелюбной девочкой ее возраста. А еще это был не просто клан, а потомственный клан шиноби. Отчего цели в жизни Наруко быстро сместились от "Добиться любви деревни" до "Стать сильным шиноби и стать первой женщиной Хокаге". И время полетело, ее обучали всему, что она должна знать, чтобы не опозорить клан, хоть и приемная, но она представляла клан Яманако на приемах вместе с Ино (это был каприз последней). А так же уже по капризу Узумаки Макото начал тренировать ее, чтобы стать ниндзя. К себе из взрослых девочка подпускала только мужчину и всегда старалась, чтобы вызвать его одобрения. Всегда слегка замирала, когда он трепал ее по волосам, все-таки она была тактильным ребенком. Но как маленький лисенок ( так ее называл Макото) она боялась остальных, даже жену мужчины она шугалась. Спустя два довольно насыщенных года из глаз Акане исчезло презрение и холод по отношению к Узумаки, и женщина даже стала проявлять интерес к ее жизни, потихоньку проникаясь к Наруко любовью. И по совету своего мужа стала потихоньку приучать девочку к своим прикосновениям. Выходило так себе, но прогресс стал виден в тот момент, когда Наруко не увернулась от попытки погладить ее по голове, как делала это раньше. Контакт был налажен. И вот, спустя еще три года, блондинка находится в поместье Учиха на приеме в честь десятилетия ее лучшего друга Саске (как же Ино бесилась). Рядом неизменно находится ранее упомянутая, надеясь, что к ним подойдет Саске и она сможет его охмурить. Наивная. Приемы. Не любит их Наруко, особенно в семье Учиха. И нет, девушке нравилось красоваться в новом шикарном кимоно и быть в центре внимания (с тех пор, как жители перестали ее третировать хотя бы так открыто), но в любой бочке меда есть ложка дегтя, в ее случае их две и имя им — Шисуи и Итачи. Нет, представители клана Учиха ее не дразнили, не задирали, но честное слово, лучше бы они над ней издевались. Их галантность и вечную опеку, будто она хрустальная ваза, та самая, любимая мамы, можно списать на воспитание. Но взгляд… Стоит взглянуть в их темные глаза, что хочется убежать из комнаты, деревни, страны. Так не смотрят. « Дети шиноби взрослеют быстрее, милая, поэтому так рано заключаются браки среди кланов» Голос Акане звучит ласково в голове, но так как Узумаки взвинчена, ей слышатся издевательские нотки. Да и какие они дети? Им уже все пятнадцать, самое то для свиданий и любви, но она-то тут причем? — Прекрасно выглядишь, Узумаки, как и всегда, — к девушке подошел Киба, сын главы клана Инузука. Сегодня он был без своего нинкена, что, в принципе не странно, вряд ли Учиха обрадовались бы животному. — Спасибо, Киба-кун, — Узумаки тепло улыбается другу. Хоть официально она Яманако, свою настоящую фамилию не забывает, Наруко не собирается отказываться от своих родных, как это сделали они. Это уже позже, намного позже, она узнает, что никто от нее не отказывался, ну а пока... Спину прожигает недовольный взгляд. Догадаться несложно, кто это. Шисуи всегда был импульсивным, живым, нежели другие Учихи. В его глазах всегда горел огонь. Вот уж кто сперва делал, а потом думал. Прямо как она сама. — Пройдемся, Нару? — Представитель Учиха мастерски отодвинул Кибу подальше от девушки и ослепительно улыбнулся. Разве могла она ему отказать? — Конечно, Шисуи-кун, - Извиняющийся взгляд в сторону Кибы и она принимает протянутую руку. Вечер уже подходил к концу и Узумаки было лишь в радость сбежать от этого шума и вечно вежливых улыбок. Именно на таких приемах понимаешь насколько двуличны люди. Учих не любят в деревне наравне с ней, но сейчас каждый приглашенный с улыбкой желает всех благ наследнику. В мыслях, наверное, проклиная. Стоило выйти за пределы дома в небольшой, но ухоженный сад, как дышать становится намного легче. Давление постепенно исчезает. Вдали замаячила скамейка рядом с искусственным прудом, вызывая на лице Наруко широкую улыбку. Осталось преодолеть это расстояние и ее ноги, наконец, смогут отдохнуть. — Ты сегодня какой-то грустный, Шисуи-кун, — Шаг слегка ускорился, а взгляд не упускал из вида такую желанную вещь, как будто сейчас кто-нибудь выпрыгнет из кустов и займет ее. — Заметила, да? — Парень невесело усмехнулся, — Сегодня Фугаку-сама говорил о заключении брака между мной и Торой. Наруко оступилась, и посмотрела на парня, сердце почему-то пропустило удар от этого заявления. — С этим дьявольским котом? Отлично будете смотреться, — Попытка перевести в шутку провалилась. Узумаки присела на такую желанную скамейку, но счастья ей это уже не принесло, максимум облегчение. Она ведь должна радоваться за друга, тогда почему так плохо от этой новости? — Я рада за тебя, — Она почувствовала себя одной из тех лицемеров, что заполнили поместье Учиха. — Я нет. Шисуи скривился и присел рядом, взяв девушку за руку. — Наруко, я… — Вот вы где, — Парня перебил появившийся Итачи и девушка была ему очень рада, ибо дурой никогда не была и прекрасно понимала, что чтобы Шисуи сейчас не сказал, это бы точно разрушило их дружбу. Наруко считала это интуицией и никак иначе. — Что ты тут забыл? — Шисуи еще больше помрачнел и, если бы взглядом можно убивать, Итачи точно бы уже корчился в предсмертных конвульсиях. — Не увидев вас в доме, я пошел искать, — Парень пожал плечами, будто это само собой разумеющееся, и присел с другой стороны от девушки. Заметив, что ее ладонь до сих пор держит Шисуи, девушка с мягкой улыбкой освободила ее и заложила руки за голову, от греха подальше. Взгляд устремился в темное небо, на котором зажигались звезды. — Звезды такие красивые, — вдруг произнесла с мечтательной улыбкой и мальчики последовали ее примеру, — и вечные. Как наша дружба, да? — Глупая, звезды не вечны, как и мы. Одни звезды рождаются, другие непременно умирают, — Атмосфера разрядилась и парни расслабились, изучая ночной небосвод. — То есть и наша дружба может умереть? — Сколько наивности в детском голосе. Ками-сама, неужели она действительно не понимает их чувств? Понимает. Но легче игнорировать, чем рушить все своими руками. Только молчание иногда хуже открытого отказа, это ей только предстоит узнать. — Мы всегда будем вместе, Нару, — Теплая улыбка от Итачи это редкость, отчего момент в один миг становится волшебным для девушки, что не привыкла к таким открытым проявлением эмоций со стороны юного капитана АНБУ. — Именно, Наруко, — Влезает Шисуи и треплет блондинку по волосам, окончательно и бесповоротно испортив сделанную прическу. Акане будет недовольна. Узумаки ничего не отвечает, лишь улыбается, согласно кивает и берет парней за руки. И это кажется таким правильным: сидеть на скамейке, смотреть на звезды, держать за руки представителей клана Учиха и ощущать тяжесть их голов на своих плечах.