...пока я жив, мы найдем дорогу друг к другу....

      *Не могу поверить, что послушал совет этого чертово мозго-бля-доктора* - бурчал себе под нос Микки, когда купил в тюремном киоске довольно толстую тетрадь и ручку. Конечно, ручка попадала под список конфиската при обыске, но эта тюрьма не была супер строгого режима и к тому же, он отсиживал в блоке для *особо не буйных* даже прилежных, воришек и финансовых махинаторов! Хэх…он сам даже не верил, что попал туда, чему был рад, его сокамерник не докучал ему вообще. И вот он впервые хочет написать, а что бля писать то!? Как сказал ему доктор «Фрейд» все, о чем он думает или чувствует, ага! как же это сука тяжело! Чиркал он попусту чернилами по пустому листу …минуту за минутой так и делал, сидел где-то с час…пока его не осенила мысль, и рука как заворожённая начала писать: *…Здарова рыжый лобок!!! Решил тебе черкануть пару строк ненависти…я знаю, что напортачил с этой тюрьмой, полностью проебал все…но я блять видимо не могу не влипнуть в историю, из-за твоей жопы…сука, как я смогу сидеть так долго и не видеть твоих поганых рыжих волос? ты тварь такая… испоганил мне жизнь…* На этих словах он замер, оторвал глаза от бумаги, посмотрел перед собой, в эту серую голую тюремную стену. Микки остановился… больше ни слова, глубоко тяжело вздохнул, у него немного дернулась рука… Наверно для первого раза этого достаточно, сколько можно себя истязать? Сколько можно страдать? Это всего лишь Йен Галлагер …чертов рыжий лобок…любовь его буйной юности и его фатальная ошибка всей жизни. На следующий день, сидя на своей койке, он долго смотрел в сторону своей «тайной» тетрадки …нервно дергал ногами…кусал свою нижнюю губу. Этот нервоз его часто преследовал и он его и уже не замечал особо. Наконец собравшись с хаосом мыслей, он взял свою ручку…и слова почти сами появились на бумаге: * Галлагер …это снова я …забыл про меня? А?!! у тебя теперь своя жизнь, да! Я знаю, что ты не будешь меня, блять ждать…я все понял по твоим глазам…в них не было ничего того, что осталось от прежнего тебя…ты сука был прав, я не смогу тебя исправить ты не сломан…я просто тогда хотел, чтобы ты был здоров, и все у тебя было в порядке, вот и все, наверное,…* Микки остановился на этих словах, он написал то, что не смог бы сказать в лицо или смог бы но не тогда, ну не умеет он говорить красиво или романтично или там пипец до хера трагично, тем более парню. Да и что там? вообще по напрасну пиздеть не хотел, почти никогда…все делом, да делом, доказывал, заботой и поддержкой. Такова его натура видимо, он и сам понимал, что не идеал бойфренда – что он не будет дарить цветов и петь песни под окнами, он скорее ударит и трахнет – романтика! Обольет пивом и оближет его с окровавленных губ. Сильно обнимет, когда соскучится, да так что кости больно. Он вспомнил то, что сказал ему его новый умный «друг»: «В день по Шагу» - говорил ему Док… «затем сможешь бегать». Сначала он плюнул на эти слова, отшутился, но потом он долго думал, как ему научиться снова ходить…жить? что он сможет сделать, для этого? Как забыть, когда, это убивает тебя клеткой за клеткой каждый день, писать, то что не сказал? писать то, что не успел высказать и написать, о том чего бы не сделал или сделал бы, когда был шанс, свои мечты и желания. Далее спустя время, Микки уже смелее брался за свою чертову тетрадку =) он почти каждую неделю писал по небольшому письму: Декабрь. *Сегодня рождество, в тюрьме просто праздник настоящий, разрешили мать ее, Елку! Правда у нас в блоке и без украшений особо ...но это черт возьми мне напомнило тебя чертов Галлагер!!! наш повар, кстати осужденный хакер, офигенно готовит, не смотря на все условия - буквально из отбросов чем нас по сути кормят он делает вкусные похлепки...за хорошее поведение я помогаю ему на кухне, конечно мы проносим небольшую контрабанду, но это бля всего лишь сигареты, а курить, пиздец как хочется...я молчу о ...ладно, в общем я чищу картошку, каждый сука день сижу и чищу, и лучшей работы тут просто нет, а ее тут навалом, но лучше картофан напиндоривать, чем мыть полы в сортире, это я понял как только перевели сюда.* Отложил ручку и посмотрел в окно, обычно в это время в своем родном гетто-районе, он шлялся со своей сестрой в поисках чего то годного для праздника, в душе всегда он боялся, страх всего...боялся, что он чертов вор и не более того, но не видел выхода из этого положения, страх порождал злобу и злость в его душе на всех вокруг. Такова его семья, отец тиран и убийца...или он или его...дурацкий расклад. Но прийти домой без наживы было посильно смерти, отец инспектировал их каждый гребанный день, так они с Менди могли до ночи бродить, а и часто вообще не ночевали дома, уж там они не ждали теплого приветствия. Менди для него была самая близкая, по сути они как близняшки, почти всегда общались матами но, понимали и чувствовали друг друга без слов. Особенно боль...она пронзала их и они помогали друг другу справиться с ней, конечно своими способами чисто по «Милковически». Сегодня не будет больше ни строчки. Микки смотрел на Елку, которая поблескивала самодельными украшениями из фольги, она стояла посередине блока как на катке во время зимних гуляний, и почему-то ему казалось, что именно это рождество было особенным, потому что, он наконец то раскрыл свою душу. Пусть не в лицо лично «Морковкину», но бумага же все стерпит, да? 24 декабря. день свиданий в честь гребанного праздника. Микки уже сидел в комнате для свиданий конечно под присмотром надзирателей, без этого никак, уже лучше этой стеклянной стены. Пришли Света и сынишка, Микки слегка улыбнулся им. Света как обычно сладко поцеловала его и крепко обняла. Евгений мило бормотал на своем детском языке, конечно Микки немного проявил любви как обычно...но он не хотел привязывается к малышу, он знал, что эти чувства для него будут убийственными. Они просто поговорили обо все и ни о чем. Света поздравила с праздником и поцеловала и заставила поцеловать Евгения. Микки закатив глаза сделал это. Этим же днем простояв длинную очередь в телефонные автоматы, он позвонил Менди, та судя по голосу аж прослезилась, но виду не подала, впрочем, как обычно...Микки хотел спросить про Йена но, вовремя одернул себя, а так он был очень рад слышать родной голос засранки сестры. Это опять вернуло его в родной дом. Он не писал несколько месяцев, просто заседал на своей работе или тренировался, он думал, что уже все высказал. Но в их блоке внезапно, появился рыжий парень, он как чертово напоминание, как дубинкой по голове! Микки как увидел рыжую голову сразу, с пол оборота уже хотел этого рыжика у себя между ног. Парень был не дурен собой, высок, с приятной внешностью, и черт возьми! тот же оттенок рыжих волос. Микки просто охерел, как же его это возбуждает. Этим же вечером он отрыл свой *письма-дневник* и начал: * Привет Галлагер. я тут уже начал со скуки подыхать но у нас новичок тут объявился, как выяснилось, пацана поймали на мошенничестве в сети и знаешь что? он рыжий, такой же ублюдок как и ты. Почему я так подсел на эту рыжую ржавчину? все ты виноват, не блондины ни брюнеты ...а рыжие, сволочи, только на них встает как по команде. Сука, я думаю это тоска по тебе не иначе... конечно я не спрашиваю у тебя разрешения трахнуть его! Хаа!!! Ты же по любому ни сидишь в одиночестве, так почему я должен сидеть и в одного дрочить? В общем пока все так, рыжий...если увижу снова тебя, скорее всего разобью твою мордашку...ну покедова...* Иногда говорить правду так облегчает жизнь. Как же это клево …думал он уже чаще об этом, а ведь он всегда держал все в себе, ни слова от том как ему фигово, никогда. Обычно боль приглушали наркотики или алкоголь, как замкнутый круг и не хочется быть слабаком, который хнычет, но иногда слезы помогают выпустить пар...Микки это осознал тогда, когда Галлагер первый раз бросил его. Это было откровение, такого он ну никак не ожидал. Уверенный в себе и своей неотразимости он думал, что его план прокатит - жена и любовник, но не все так гладко в жизни выходит, всегда обстоятельства рушат твои планы…- это жизнь. *** Наверно это *судьба* Микки шел как обычно своим путем, утром на кухню, на свою "картошечную работу" и как по плану пошел на склад, там была стена из ящиков с овощами, и он услышал шум и голоса, наученным данным местом лишения свободы, он уже держал кулаки на готове. Он понял сразу, что там потасовка и что кому то сейчас не поздоровится....Он не был принцем который спешит на помощь но из своего опыта понял, что если и помогать здесь, кому-то то, может возникнуть выгодная связь для него...но он почти никогда не заморачивался, ему всегда отдавали долги, будь то сигареты или травка или минет в подсобке. И вот он уже на готов навалять осквернителям его овощного царства... уже видит всех участников потасовки, уже свистит им в спины держа в руке ящик ждя атаки и тут он только замечает, что хотят отпиздить "его" рыжего приятеля, на которого сам положил глаз. Не Микки Милкович своим не делится!!! И тут он бросает ящик в одного амбала, все с треском летит в разные стороны, затем еще один ящик летит во второго ну и кулаки по бокам и по ребрам завершают процесс...эти парни сразу поняли что Милкович не отстанет пока они не съебут отсюда, вытирая кровь со своих дурацких лиц они уносят ноги, да Микки просто умел хорошо угрожать и бить куда надо. Рыжий просто прижался к стене ...он уже был готов принять кулаки в свое лицо, зажмурился, но ничего не последовало...Микки скрестил руки на груди и свистнул ему: - ну что, кексик? все хорошо?! Рыжий открыл глаза и расслабился, но не спешил отвечать...он просто смотрел Микки в глаза, тем не менее ответил: -меня зовут Крисс и я не просил помощи- довольно нервно ответил рыжий, отряхивая от щепок свою робу. -ну я в курсах, что не просил!...просто тут в этом гнилом месте иногда нужно прикрывать друг другу зад, иначе ты труп рано или поздно...-Микки сам не ожидал от себя таких слов, он ничего больше не добавил о долге или о минете, лишь смотрел в карие глаза напротив -ладно, бывай! и пошел по своим "картофельным" делам. Все же одним вечером спустя, "Кексик" разузнал о Милковиче всю информацию... о том что любит, за что сидит... и его особо не удивила информация, о том что Микки любит мужские объятия и не скрывает этого, подминая под себя некоторых заключенных. Ему посоветовали подрочить Мику в качестве "благодарности" иначе тот может уложить его в один момент и больше не крышевать его никогда. Сначала он покривился, но потом до него дошло глядя на других, что тут в тюряге по-другому никак не выжить, одному нереально... "крыша" ему нужна так или иначе. Рыжий сидел в том же блоке, что и Микки но на этаж ниже 5 камер дальше, он уже знал где Микки, что сейчас он у себя в камере. Так как это была экспериментальная программа, блок со стеклянными дверями в камерах, никаких решеток плюс ко всему библиотека с учителем и психолог. По правилам, двери запирались и отбой в 23-00, а до этого с утра были абсолютно открыты...можно было легко друг друга посещать, но на условии нулевых беспорядков, если же кто-то нарушал это *Платиновое* правило, хоть косо посмотрит на охранника, сразу ногами вперед отправлялся в общий блок строгого режима. На настенных часах было уже 21-30 и Крисс решительно отправился в камеру Микки...по пути, рыжий уже 20 раз хотел вернуться назад, но его пинало вперед, чувство страха за свою жизнь в будущих возможных стычках, а ведь он спер пару тысяч долларов, а не пырнул кого-то ножом! Микки лежал на койке и посапывал сладким, легким сном, стоило Криссу только перейти грань коридора и камеры, как Мик открыл глаза: -хули надо?! - он был сонный, потирал глаза, но оставался на контроле местности ...не ну а что? мало ли кто придет и пырнёт его заточкой? - я пришел к тебе! - уверенно сказала "кексик" - и стал достаточно быстро снимать с себя робу. Микки сморщился вначале, но не от вида парня скорее от того, что он этого не ждал, но потом он четко осознал, что тоже хочет этого сейчас... что рыжие волосы в этот момент его завели быстрее порно-журнала. Он медленно расстегнул свою серую робу и прижал рыжего к стене в темном углу камеры, все же "очевидцы данного мероприятия" нежелательны, могут проходить мимо и подсматривать... *** Микки так захотелось написать о событиях последней недели. Он с дикой страстью открыл свою тетрадь и чуть ли не исцарапал на сквозь бумагу: " привет Галлагер...снова строчу тебе пока есть время...ты просто не поверишь тут в тюряге я крышую одну рыжую задницу. он ничего так горячий малый, мы периодически дрочим друг другу...не буду отрицать очевидного факта...я с ним потому ...что скучаю по тебе...да блять, мне очень тяжело тут находиться... ведь я одинок... На этом слове он тяжело сглотнул ком в горле... и продолжил "... я тут уже 2 года веду себя тихо..ну почти на сколько возможно, особо не выделываюсь, работа и тренировки вот и вся моя жизнь здесь, из корефанов только рыжик и мой сокамерник латинос, странный тоже, сидит иногда и молится сутками святой Марии и клянется что не грешил...но как и все тут мы ха-ха-ха "невиновные". Йен я скучаю по тебе говнюк, ты у меня под кожей, и хули я могу поделать??? Лето в этой "зоне мрака" выдалось жутко жарким...Микки спасался работой на своей *святой кухне*, он так ее называл из-за холодильной камеры для всех продуктов, он просто заходил в нее и был там как можно дольше на сколько мог выдержать, как он не заработал воспаление легких...хер знает?! Иногда к нему присоединялся рыжий и латинос и они там зависали, а потом делали вид, что таскают продукты на кухню...все тихо и типо мирно. Как то Мик взял с собой письмо-тетрадь на кухню и закрылся в холодильнике. От дикой жары в тюрьме все помирали в своих камерах. Мик как обычно нашел выход из ситуации. Руки уже потихоньку замерзали, но он все равно начал писать: *...Здорова Йен! в тюряге жутко жарко ...это гребанное лето сводит с ума ...мечтаю о холодном пиве и о минете от тебя...и еще бы всю эту картину в бассейн и не вылазить из него до осени!!! Часто вспоминаю ваш бассейн на заднем дворе... черт я уже и забыл что это такое ...бля тут только дряной душ за 1 минуту, дольше никак народу херова куча...когда выйду я буду неделю лежать в ванной и пить пиво...алкоголь тут роскошь сравнимая с крейсером ...я доставал через кухню, но это становится все опаснее, а я ведь рискую своей задницей...бля, могу попасть обратно в строгачь, вот не думал, что буду скучать по обыденным вещам так сильно ...сука, а я так скучаю по буррито и пиву ...и фильмам с вандамом и сигалом...я помню тот вечер! наверно он самый "ТОТ САМЫЙ" когда я понял, что влюбился в тебя без памяти...и это навсегда чувак. К моему глубокому сожалению, твою мать…* *** Сникерс и Кексик - Кекс слаще Йена? Микки не мог представить черт возьми, что тут в этом говно-месте он опять втюрится как школьница, хотя...скорее влюбленность нежели дикая любовь...но такого теплого чувства он давно не испытывал. Оно грело его по ночам, заставляло улыбаться, это слабый, но огонек пригревал его, сладко шептал на ухо - Влюблённость. Рыжий не разделял его чувств, конечно, он просто делил с ним плотские утехи, в обмен на защиту ... Микки для него был, что-то типа бульдога, который если, что откусит палец кому надо в нужное время...ну Мик знал о его намерениях и не возражал, ибо ему всего, то надо было, что бы Рыжий отвернулся и он в голове представлял Йена и все дела- туда -сюда. Но это странная привязанность все же вышла ему боком...он не хотя привязался к "Кексику" ...ох это его потаённая подлая половина, сука добрая заботливая, она вылазила, когда блять не надо, заставляла его делать не свойственные ему и этому месту вещи. Такие как: - он пек кексы для рыжего, впрочем, тот охотно их ел на завтрак, неоднократно Микки уступал ему свою очередь в душ, это вообще было за гранью даже для местной сидящей братвы. Всякие мелочи:- сигареты которые были на вес золота, жвачку, Мексиканские лепешки, заточка для особого случая. Мик иногда думал, что сходит с ума по нему... Он год уже не писал Йену ни строчки, ни слова, иногда он плакал украдкой в холодную подушку, причина этим слезам была проста как божий день - он четко осознавал реальность в том, что не получит на них ответов, на свои вопросы и откровения. А пока его «письмо-тетрадь» надежно хранилась в кабинете у психолога "до востребования», так ее не могли изъять охранники при досмотре, да и сам доктор ему посоветовал это, мол дружеская помощь, но сам с неподдельным интересом перечитывал ее ни раз, анализируя. В глубине своей души Мик надеялся, что его полюбят так же сильно, как он любил и любит черт возьми, до сих пор Йена. Он хотел чувствовать то, что делает и испытывает к другим...в своем мире он был глубоко несчастен, это угнетало его изо дня в день...нет Йена - нет счастья. Иногда, так крайне редко, его посещала гадкая, как плесень на хлебе мысль -* а что если мне не стоит жить?* Вспоминая тот горький вечер, когда он в у смерть обдолбанный чуть не пустил пулю в висок и не разнес свои сраные мозги. Но потом он усмехался самому себе и продолжал свои дела, такие мысли и подобные прокрадывались в его сознание так неспешна и оглушали болью в сердце...конечно он понимал, что не убьет себя, но похандрить иногда ему было в кайф. «Рыжий №2» часто тусил у него в камере, даже слишком...иногда это бесило Микки, а иногда наоборот встав утром с койки он только его и ждал... их *типа отношения* уже почти никого не волновали кругом, почти все забили на эту " сладкую парочку" но изредка все же приходилось получать пиздюлей от Религиозников которые сидя в этом учреждении спали только с библией. Но эти стычки были не кровавыми, а скорее, легкими скандалами - перепалками во время обедов и ужинов. Это были насмешки или приколы, или даже откровенные высказывания в их сторону, годами ранее Мик взорвался на такое, а потом и вовсе бы пиздил такого "обидчика" где ни будь по-тихому в душе, ломая нос или палец, но спустя время он притупил свои эмоции, и когда они с рыжим тусили, уже не обращал внимания на все это говно, да и его статус у сидевших вырос за счет того, что он периодически доставал для них сигареты и прочие штучки. Но и продолжал изредка, ставить синяки не хуже громил сидевших в строгаче в соседнем блоке. Мику доставляло дикое удовольствие бегать, бег стал его личной терапией от всего дерьма вокруг, особенно лекарство от агрессии...что было как доза наркотиков, расслабляло и дарило чувство удовлетворения. По началу он бегал один, а потом к нему присоединился рыжик... Крисс неохотно бегал один и то ради того хоть, что-то делать, но затем заразился, так сказать, ибо вместе то веселее всяко. Одним морозным днем, когда за окнами Мик увидел сильно падающий снег, словно это стена из перьев, он снова затосковал о рыжем, но о другом...о том, кто вырвал его сердце и "съел его на званом ужине". Снова эти воспоминания и снова, и снова, и снова, черт возьми Йен!!!!! Кексик в тот день не спешил увидится со своим Сникерсом, у него были весьма важные дела, он отсидел 2 года и его заявление на УДО было одобрено комиссией. Через пару дней он планировал покинуть это скверное заведение...и не оборачиваясь забыть все что тут происходило- " что было в тюрьме там и остается" так ведь? да?! Они встретились как обычно, на кухне где Мик уже во всю занимался чисткой овощей, о! эти овощи =) Они уже стали родными, как и готовка, которую он полюбил за эти годы. ...ДА..забыть рыжего с помощью другого рыжего оказалось сверх дерьмовым решением...Микки!!!...- он все время повторял это себе как отче наш в последнее время...и исходя из последних событий страдал, знал что этот рыжий скоро его тоже покинет...тоже…хех. Внезапно он почувствовал чьи то руки у себя на талии...и теплое дыхание в шею, он было уже схватился за нож, но знакомый милый голос остановил его: - это я...твой Кекс... Микки ухмыльнулся, но закрыл глаза, ибо руки Кекса проникли ему в штаны, благо на кухне царила тишина и никого не было, но пока не было... Брюнету нравилось когда рыжий ублаждал его, хоть руками хоть ртом, ему нравилось вдыхать его запах, этот странный "рыжий запах" по его наблюдению у Йена был почти такой же...или он сам себе это придумал? хер знает. Рыжий целовал его очень нежно в шею, одновременно надрачивая ему, как он любит... Когда "пятиминутка" рукоблудства почти закончилась, в тюрьме как на зло завыла сирена, и оба неохотно но быстро, повалились на пол с руками за голову... -да ебаный в рот!!! - закричал Микки, - а ведь он почти кончил, почти был на грани, а какой то мудозвон решил сбежать в это утро ...- я нахуй убью его, уже тише проворчал он себе под нос. Когда они так лежали на полу, рыжий смотрел на Микки, прямо в глаза, не отрывался...его карие глаза были даже печальные. Микки уже решил что, что то сделал не так, но потом до него дошло, что это было "прощание", это чертово утро было последним в их "аля отношениях", это конец, все, его с ним не будет, рыжее чудовище опять покидает его жизнь, снова и снова все та же старая пластинка...ах Микки... Охранники посчитали их, сирена умолкла и тут Рыжий просто поцеловал его, так вот, без слов, вцепился в губы Микки, не отпускал его из своих рук, их губы плавали в нежном-страстном поцелуе...Микки так сильно зажмурил глаза, что бы вспомнить его того рыжего, но образ Йена так и не всплыл и к лучшему. Он думал только о Криссе именно, о нем в эти минуты страсти, никакого чертового Йена, только Крисс с карими глазами, с рыжими как апельсин волосами, его чертов Кекс, его дружбан и любовник. Крисс взял его лицо в свои руки и тихо сказал: - прощай Мик...сегодня меня переводят в другой блок, а завтра я уеду домой. Микки резко, но без злобы ответил: - ...знаю...ну бывай, я рад что ты выходишь...- а радости в голосе не было только ком к горлу поступал, они тусовались достаточно долго и привыкли друг к другу... Крисс оторвался от него и ушел. Микки не долго смотрел ему в след, он просто продолжал чистить овощи при этом хлюпая носом. Никто ничего больше не сказал? а стоило?! Зачем?! Микки не собирался писать ему писем, а Крисс не собирался его больше вспоминать, что было здесь, то здесь и останется. На следующий день охранник уже уводил Крисса когда, Мик наконец то решился сказать "Прощай" своему рыжему другу, его как раз вывели на улицу до перевозочного автобуса, блок был не так уж далеко, но таковы были правила. Микки добежал до забора сетки и закричал ему в след: - Адьёс Амиго!- Микки глубоко дышал и где то там в уголке его сердца, кричала боль, он покидает его...получилась драматичная картина, но оно того стоило, иначе он бы жалел, что не сделал этого. Рыжий тут же обернулся, и он был рад, хоть и не ждал горячего прощания! Он широко и искренне улыбался ему, да за эти годы он тоже прикипел к Мику, его первому и последнему любовнику, как ни крути ему было с ним очень хорошо. Уже позже у себя в камере Мик сидел на койке тихо, съежился…ему было холодно…одному так тяжело, так страшно, не привычно тяжело. - вот же сука,...- бормотал он себе под нос