Другой Гас

Давным-давно я был любим. Меня душили в объятьях, целовали и возили в летний лагерь. Конечно, Джастин играл и со своими Трансформерами, и Черепашками-Ниндзя, но лишь со мной он делился самыми сокровенными тайнами, когда затухал свет, и лишь я - постоянно - окрашивался в малиновый цвет лимонада, которым он пытался меня напоить. Меня он любил больше всего. Его Гаса. А затем случилось неизбежное. Мой Джастин вырос. Для некоторых игрушек это означает путешествие на благотворительную ярмарку. Или на стол дворовой распродажи со стикером «двадцать пять центов» на лапе. Для меня же это означало быть навечно погребенным в убранной подальше душной картонной коробке. Когда коробку перетаскивали в новое место, я особо не обольщался. Я переезжал с места на место и раньше, и скотч на моей коробке всегда оставался заклеенным. В этот раз я слышу, как Джастин возбужденно болтает с кем-то… с Дафни? Точно, ее смех. Я помню Дафни. Она вечно цепляла на меня розовые заколки и заставляла танцевать с ее Барби. Ненавижу Дафни. Сейчас они говорят о каком-то «Брайтине» - очевидно, это новый дом Джастина - и «Брайане» - это, очевидно, новый сосед Джастина, и я очень надеюсь, что он тише того парня из Нью-Йорка, который разговаривал во сне, вынуждая меня бодрствовать часами. Потом Дафни уходит, и разговоры со смехом затихают, а Джастин тихо напевает себе под нос, пока работает. И вдруг… тонкий луч света проникает в темный угол коробки, где я лежу. Сердце пускается вскачь. Да, у плюшевых мишек есть сердце. Ну, как минимум, конечно же, у тех, кто был любим! Пальцы Джастина выуживают меня со дна коробки. И он мне улыбается. Смахивает пух с моей головы, и сердце мое разбухает в груди. Он стал таким высоким, сильным и красивым. Он аккуратно сажает меня на отполированный дубовый стол. Мой новый дом. *** Джастин развешивает одежду в огромной гардеробной, когда распахивается дверь в спальню. Он оборачивается и улыбается, все лицо его озаряется светом. Он буквально сияет, и это потрясающее зрелище. - Привет, - он подходит к новоприбывшему и дарит ему поцелуй. Я тут же делаю вывод, что это, видимо, и есть Брайан. У Джастина все сложилось отлично. - Привет, - говорит Брайан, когда поцелуй кончается. Он сжимает Джастина за плечо, прежде чем отвернуться, чтобы избавиться от галстука, и его взгляд наталкивается на кучу коробок, в беспорядке валяющихся повсюду. Вены на его лбу набухают. У меня такое ощущение, что Брайан не очень любит беспорядок. - Как идет разбор вещей? – спрашивает он. И его легкие интонации противоречат нахмуренному лбу. - Хорошо, - говорит Джастин, зарывшись с головой в коробки, отчего голос звучит приглушенно. – Дафни приходила помочь. - Как я погляжу, вклад ее просто бесценен…- начинает было Брайан… и тут его глаза случайно останавливаются на мне. И недоверчиво округляются. И он резко спрашивает. – Это что еще за хуйня? - Где? – голова Джастина выныривает из-за плеча Брайана. Увидев, что Брайан таращится на меня, он тут же расслабляется. И хлопает Брайана по руке. – Блядь! Брайан! Я испугался, что ты увидел кого-то вроде таракана. - Что это? – повторяет Брайан, чеканя каждый слог. По-моему, у меня проблемы. Джастин моргает. - Я подумал, что это риторический вопрос. - Нечего тут думать. - Этот плюшевый мишка у меня с тех пор, как мне исполнилось две недели, - объясняет Джастин, как мне кажется, очень терпеливо. – Он мне дорог, как память. И теперь, когда я наконец-то осел – когда мы, наконец-то, осели на одном месте, насовсем, я решил, что это подходящее время, чтобы… - Чтобы выставить напоказ старый, прогнивший и наверняка пожранный блохами кусок мусора? – заканчивает Брайан. Он тычет в мой живот пальцем, меня же распирает изнутри от возмущения. Пожранный блохами?! Да как он смеет? - Не трогай его! Рука Брайана замирает в воздухе, а уголки рта удивленно дергаются. - Его? Джастин чешет рукой затылок, он с детства так делает. И я чувствую, как волна тепла к моему мальчику накрывает меня. - Слушай, он был рядом многие годы, и я просто не хочу, чтобы он испортился. Брайан снова поворачивается ко мне и критически оглядывает. Этого оценивающего взгляда достаточно, чтобы заставить плюшевую игрушку почувствовать себя неуютно. - В нем почти не осталось пуха, а еще у него нет одного глаза, - говорит он медленно. – А ты беспокоишься, что он может испортиться? - Иди нахуй, - говорит Джастин, но смущенно посмеивается, глядя на меня. И я знаю, что он видит меня таким, каким я был в расцвете лет, - с ярко-желтым плюшем и сверкающими зелеными глазами. Когда он укладывал меня под локоток, ложась спать, или усаживал на стол и делал с меня легкие наброски на обратной стороне своей раскраски. - Брак – это компромиссы, - произносит Джастин. - Мы не женаты, - тут же отвечает Брайан. А Джастин лишь вскидывает бровь и улыбается. Брайан тяжело вздыхает и смотрит с досадой. У меня складывается впечатление, что рядом с Джастином он частенько такое проделывает. - Хорошо, - говорит Брайан, - ты можешь его сохранить… - Ну спасибо, - ехидно вставляет Джастин. -… но тогда наша ванная будет выложена голубым венецианским мозаичным мрамором. - Блядь! Ни за что! – протестует Джастин. - Мне будет казаться, что я нахожусь внутри мультика про «Русалочку» каждый раз, когда захочу отлить. Понятия не имею, кто такая русалочка, о которой говорит Джастин, но все равно мысленно хмурюсь. Никаких подводных оборванцев на моей территории не будет! Брайан скрещивает руки на груди и сжимает губы в тонкую линию. - Это сделка. И Джастин выглядит так, словно собирается спорить… Поверьте мне, я видел его в спорах, они с мамой в свое время творили такое, это что-то с чем-то – но тут Джастин лишь медленно моргает, подходит к Брайану и прижимает руку к его груди. - Как насчет такой сделки? – спрашивает он, слегка подталкивая несопротивляющегося Брайана к огромной старой кровати с балдахином. – Как насчет того, что я дарю тебе лучший в твоей жизни минет, а ты перестаешь страдать хуйней? И Джастин снова его толкает. Брайан легко падает на кровать, а Джастин ловко забирается сверху. Я заинтригован. - Лучший в жизни, да ну? – улыбается Брайан моему мальчику. - Так точно! – отзывается Джастин, и его пальцы неспешно ползут к ширинке Брайановых брюк, а его рука сжимает… а потом он опускает лицо к… и… его губы смыкаются вокруг… и… о мой бог. О мой бог! Если бы мог, то зажмурился бы. Хотя по правде говоря, я этого не хочу. *** Позже, когда Брайан пытается восстановить дыхание, гордый собой Джастин с самодовольной улыбкой на лице лежит рядом – а я проклинаю всех производителей плюшевых мишек за неправильную анатомию игрушек – Брайан переворачивается и пихает Джастина локтем. - Ты же наверняка дал ему имя? – дразнится он. Джастин не ведется на провокацию. - Разве не все дети называют как-нибудь свои игрушки? Брайан отводит взгляд и смотрит прямо на меня, а потом на потолок. И куда-то сквозь, совсем далеко. Он пренебрежительно дергает плечом. - Откуда мне знать. - Прошу тебя, не говори мне, что у тебя не было любимой игрушки, когда ты был ребенком. Брайан хранит молчание. А я проклинаю Джастина за его язык без костей. Я люблю мальчишку, но иногда он не понимает, когда пора заткнуться. - Ладно, - говорит наконец-то Брайан. – Я тебе не скажу. Джастин открывает было рот, потом снова его захлопывает. И вместо слов начинает гладить ладонью грудь Брайана - к шее, вдоль подбородка - затем ласково поворачивает его к себе лицом. А потом целует, долго, сладко, томно, и даже бедная одноглазая плюшевая игрушка видит, как Брайан тает и плавится в его руках. А потом… - Его зовут Гас, - шепчет Джастин в губы Брайану. И Брайан смеется… Только я не понимаю почему. Гас - чудесное, замечательное имя!... и притягивает Джастина ближе, обхватывает за задницу и… скользит пальцами…туда… и Джастин стонет, когда Брайан переворачивается и ложится на него… и… о мой бог. О мой бог! Думаю жизнь здесь придется мне по душе.