Пеной морскою

Шелест и шорох — морские волны, дом океанский не знает горя. Лишь Ариэль снова где-то носит, слушает, видно, всё шум прибоя. Берегом грезит и кораблями, хлам собирает по дну морскому, кажется ей, что к чему-то тянет, точно душой охладела к дому. В час дикий бури наверх стремится, смотрит, как небо кричит и блещет. Сколько тоски в этот шторм разбиться, жизнь превращается только в вещи! Тонет корабль, океан ждёт жертву. Юной русалки сердечко плачет. Волны его уж погубят точно! Нужно спасти и нельзя иначе!.. И сорвалась через пену с солью, прямо из пасти морской украла… Вот и на берег, довольна ролью, только чего-то ей всё же мало. Так день за днём, всё она бледнее, думать о юноше только может, игры забыла в воде и пене, сердце болит, сердце гложет, гложет… Кто в океане поможет горю? Сёстры, отец — им бы только шутки! В тьму устремилась русалка вскоре, больше не выдержать ни минутки. Сбилась с пути, заблудилась, плача. Здесь темнота, здесь опасно даже. Только ведь мысли и тут не спрячешь, и человек тот остался важен… «Что разрыдалась?» — чуть хриплый голос. Страх Ариэль заковал надёжно. Видит она вдруг морскую ведьму, но убежать уже невозможно. «Нет, расскажи, — говорит она ей. — Голос твой вечно могла бы слушать»… И Ариэль не сдержалась больше и целиком обнажила душу. Слушала ведьма, не улыбаясь. Взгляд её цепкий почти что колок. «Что же, влюбилась? Смешно всем слышать? — в голосе сотни стальных иголок. — Горю помочь твоему легко мне. Ноги — и вот ты уже принцесса. Только послушай, моя малышка, жизнь — не счастливая вовсе пьеса. Слёзы едва ли ты сдержишь, так уж магия будет работать, знаю. Ступни твои обожжёт так болью, что тебя это почти сломает. Он ничего не заметит, детка. Он об одном будет думать только. Ну а потом надоешь — и в море, сколько ты думаешь быть с ним, сколько?» И замолчала, в глаза вгляделась, мягко коснулась щеки: «Малышка, если любви тебе не хватает, лучше б её поискала в книжках». Вновь тишина, сердце бьётся глухо. Ведьма морская ведь так красива. Пусть её голос звучит чуть хрипло, но… говорит она очень мило. Кто бы ещё к ней отнёсся нежно! Не обернуться, никто не ждёт ведь. Больше не плачется. Как небрежно плечи она закрывает сетью… «Что тебе голос мой?» — робко слишком. Ведьма на это лишь усмехнулась. «Это неважно, малышка, слушай, разве тебе не пора вернуться?..» Но только руки её поймала… Раньше девчонка, теперь же старше. Жадно губами к губам прижалась. «Что же ты, думаешь, будет дальше?» Ведьма смеётся, но обнимает. А Ариэль понимает ярко — странной порою любовь бывает, жизнь преподносит сама подарки. Шелест и шорох — морские волны, где-то на дне солнце луч теряет, а Ариэль позабыла принца, штормом и бурею управляет. Ведьма морская всему научит, ведьма морская целует жадно, и Ариэль ни о чём не помнит, хлам свой оставила, ей отрадно. Только ночами вдруг вспоминает — стала бы пеной, как те, другие. Ведьма её на руках качает и не предаст, ни за что, отныне.