Мертвы

Я болен тобой, Сану. Это не любовь. Никаких соплей и красивых воздыханий на луну, как любят делать глупые школьницы — я просто болен тобой. Ты — раны на моем теле, боль, заставляющая преклонять колени, ядовитый плющ, пустивший корни в моих легких. Ты — синяки на моих бедрах, кровь на моих пальцах, крик в глубине горла. Каждую ночь мне снится, как ты приставляешь нож к моей глотке. Надавливаешь лезвием на кожу точно над кадыком и режешь. Кровь стекает на мои усыпанные синяками ключицы, мешается с потом, пропитывает одежду. Мне страшно. Но почему-то не больно. Боль давно стала фоном, моим вторым «я», чем-то, без чего я уже не представляю своей жизни. Она раскрасила мою кожу ссадинами, сломала кости на лодыжках, вскрыла старые шрамы на запястьях. Я живу болью, что ты мне причиняешь. Кричу, давлюсь слезами, умоляю остановиться, хватаюсь дрожащими пальцами за твои ботинки. И живу. Я болен тобой. Эта болезнь уродует мое тело, выжимает меня до последней капли крови и вгоняет ржавые гвозди в сердце, которые я больше не пытаюсь вытащить. Одна моя попытка — два удара в ответ, что вбивают их еще глубже. Ты водишь кончиками пальцев по линии жизни на моей ладони. Мы оба знаем, что моя судьба в твоих руках. От конца меня отделяет лишь твоя жажда чужих страданий. Смерть — слишком просто для такого, как я. Ты насилуешь мою душу, но не насилуешь мое тело. Чем меньше жизни во мне, тем больше ее в тебе. Растопчи мое сердце, разбей мои чувства, продолжай унижать и заставлять блевать кровью. Я готов стать твоей подстилкой. Готов слиться с тьмой внутри тебя. Но меня ведь не хватит, верно? Меня не достаточно, чтобы заполнить эту пропасть. Ты тоже болен. Болен насилием, смертью, грязью. В тебе столько черного, что этой тьмы хватит на нас обоих. И ты делишься ею — сначала ударяя наотмашь, а после проводя губами по покрасневшей щеке. Оставляя уродливые раны на коже, а затем слизывая капли крови. У твоих поцелуев привкус ржавчины. Ты достаешь гвозди из моего сердца и вгоняешь их в мои ладони, приколачивая к стене. Но я не мученик. Я просто болен тобой. Если красная нить судьбы существует, она обвивает мою шею, а ты — затягиваешь ее туже. Душишь меня моей же судьбой. Убиваешь меня моей же жизнью. Твое лицо измазано в крови, кожа — пропитана чужими криками, но я не вижу красных разводов на твоих щеках, не чувствую едкого запаха смерти, когда ты проводишь руками по моим скулам, стирая слезы. Ты улыбаешься. Нравится моя боль? Я отдам тебе ее всю. Выпей меня, поглоти целиком, разбавь свои грехи внутри моими. Ты продолжишь ломать меня и тогда, когда ломать будет уже нечего. Ты будешь пускать мою кровь, даже если ее в моем теле не останется ни капли. Ты заставишь меня рыдать слезами, которые давно закончились. Задыхаться криком, унижаться, чувствовать себя грязной шлюхой. Ты тушишь сигареты о мои раскрытые ладони. Моя душа — твоя пепельница. Мой крик — твоя улыбка. Линия жизни на руке исчезла за ожогами. Каждую ночь мне снится, как я приставляю нож к твоей глотке. Вонзаю его в теплую плоть и ловлю пальцами ручейки крови, что стекают вниз по твоей шее. Мне не страшно. Но почему-то больно. Ты не пытаешься вырваться — просто смотришь. И улыбаешься. Потому что я кричу. Эй, Сану, слышишь? Мы оба уже давно мертвы.