Престол иллюзий.

Не нужно отворачиваться от смерти. Посмотрите ей в лицо — и жизнь наполнится красками. — Жорж Батай… Небо серело, отдавая металлическим блеском. Тяжёлые неповоротливые тучи сгрудились над высокими мачтами корабля. С моря тянуло солью и прохладой, Василиса поёжилась и ещё сильней укуталась в плащ. От небольшого городишки, стоящего вблизи порта, несло грязью, потом и зловониями, но морской бриз перебивал неприятные запахи. Грязно-серые волны лениво облизывали пузатые бока корабля. "Фортуна" — величественно возвышалась и смотрелась воистину по-королевски, по сравнению с другими кораблями. Время неумолимо бежало, будущее наступало на настоящее, непоправимо делая его прошлым. Конец ноября запомнился Василисе, как большое грязно-серое пятно с привкусом соли. Рыжеволосая, стараясь укрыться от сильных порывов холодного ветра, наблюдала за отцом. Нортон-старший разговаривал с темноволосым мужчиной. Василиса сразу признала в незнакомце Миракла. Давний друг отца наведывался с каждым годом всё реже и реже; насколько знала рыжеволосая, он любил путешествовать. Василиса видела, как беспощадно обходилось с ним время: возле серых металлических глаз расцвели небольшие морщинки от частого пребывания на различных кораблях, на его сильных руках были мозоли, сам Миракл кажется стал ниже на пару сантиметров, но его чертовское обаяние никуда не делось. Сколько помнила себя Василиса, когда приезжал Миракл, они с отцом сутками засиживались в библиотеке за бутылкой крепкого бренди, когда была жива мама Василисы, они с Мираклом постоянно шутили над отцом, но Нортона это не задевало, он даже смеялся. Когда мамы не стало, Миракл вновь приехал, только в этот раз на похороны, тогда он задержался дольше обычного, он прогостил у них месяц и каждый день вечером рассказывал Василисе невероятные сказки, про злого осьминога напавшего на него в море, про пиратов и даже про красивых принцах из заморских стран. Это вытянуло Василису. От Миракла всегда веяло чем-то горьким, сейчас Василиса полагала, что это был дешёвый ром, от него пахло солью и морем, а ещё чем-то еле уловимым, девушка не знала, что это было. Сейчас все ключники должны были направиться в Расколотый замок. Василиса считала это воистину безумным поступком, ведь отец обсуждал с Мираклом, что никто не знает точного местонахождения острова, а соответственно и замка, а плавать в тихом океане крайне опасно. Что-то подсказывало Василисе, что тихий океан отнюдь не так спокоен, как может показаться. Девушка говорила: " В тихом омуте, черти водятся", поэтому ехать и искать то, не знаю что, да еще и не знаю где, казалось ей опасным для жизни. " - Не волнуйся, Василиса. — Отстранёно говорил отец. — Во время пути обученные люди вычислят и обозначат точнейший путь. Помни, что ты относишься к расе полудухов, а это означает, что ты дочь звёзд, так что они тебя и выведут на путь истинный." Пока Василиса лежала в кровати, она нашла в личной библиотеке очень занимательную книгу. Марк рассказал лишь малейшую крупицу информации, поэтому Василиса осмелилась найти остальное самостоятельно. Отец, когда увидел девушку с книгой, лишь хитро улыбнулся, его глаза сверкнули, и он, пожелав приятного чтения, удалился из покоев девушки. ЧАСОДЕЙНАЯ КНИГА. ВРЕМЯ ВОИСТИНУ СПОСОБНО УБИТЬ. Глава 24. Издавна на земле существовало множество цивилизаций. Каждая из них обладала своей культурой, своей традицией. И настали тяжёлые времена. Тогда пришлось самым сильным из государств создать совет, в который входило по представителю из каждого клана. Мерида Флэдчер являлась представительницей фей, но после гражданской войны феи распались на два клана, светлый и тёмный. Тогда власть сменилась, Мерида была жестоко убита. Тогда каждое из королевств фей выдвинули по королеве, чёрной и белой. Дочь Мериды, Левентия Флэдчер, стала тёмной, а бескровная нищенка Францела Де Увинси - белой. Часовщики выдвинули Радиона Хардиуса Огнева. Духи же выставили своего жестокого предводителя Фордита Драгоция. От простых людей, не имеющих голубой крови, выдвинули обычного мастера Левиуса Ла Донте. Тогда и был создан великий кодекс, в котором были указаны все преимущества и лазейки в законе для каждой из рас. Дети неба (Феи в общем составе), Дети луны (Духи), Дети солнца (Ремесленники), Дети ночи (часовщики). Но бывали и исключения, рождались полукровки, зачастую это были фейры, они не имели права претендовать на наследие, но случались редкие исключения, это были Дети звёзд. Как правило, эти люди были красивы, казалось в самой крови у них была заложена жестокость, они мерцали, затмевая собой все расы, но позже их стали истреблять и великий могущественный клан вымер, остались единицы. *** Корабль, пошатывая на волнах, отчалил, Василиса проводила грустным взглядом своих друзей и даже пересеклась глазами с Фэшем. Увы, поступил официальный приказ о запрете общения, наказание было слишком серьёзным. Поэтому Василиса, печально вздохнув, поплелась в самое незаметное место на всём корабле. Девушка, наплевав на дорогое платье, уселась прямо на мокрый пол и бесстрашно свесила ноги в мокрую пропасть, и вновь открыла книгу. Пробежавшись по паре строк, Василиса вздрогнула от выкрика собственного имени, книга полетела прямиком за борт, но мужчина удачно её поймал. Миракл помог встать Василисе и вернул книгу. — Довольно интересная книжонка, Василиса. Прости если напугал, я не хотел. — Василиса чувствовала, что в тоне мужчины что-то поменялось, он не был задорным и веселым, он был каким-то более задумчивым и опечаленым. — Ничего страшного, спасибо за книгу. Что-то случилось? — Да, Василиса. Увы, но случилось, я бы крайне не хотел это взваливать на твои плечи, но в завещании указаны твоё имя и имя Лазарева. — Василиса поперхнулась воздухом. В этот момент подошёл нахмуренный Ник. — Хорошо, что ты пришёл, Ник. — Что случилось? — Ник был нахмурен и внимательно оглядывал Миракла. — Три дня назад Селена и Диаман Драгоции были найдены в лесу, оба были выпотрошены, на деревьях были надписи, что-то вроде, «это лишь часть долга». — Мрачно объявил Миракл. Ноги Василисы подкосились, но Ник успел поймать девушку за локоть. По его потемневшим глазам было видно, что самоконтроль ему даётся крайне тяжело. — Родители Фэша и Захарры знали о скорой гибели и оставили ровно шесть писем, одно из них принадлежит тебе с Ником. Два Захарре и ещё два Фэшу, ах да и ещё одно - это наследство. — Миракл протянул письмо, Ник незамедлительно принял его и распечатал. Миракл, глубоко вздохнув отдал ещё четыре письма Василисе и удалился. Ник начал читать вслух. 《Дорогие Василиса и Ник. Раз вы читаете эти строчки, значит, всё-таки мы мертвы. Василиса, ты единственная подруга Захарры. Наша девочка, хоть и была всю жизнь очень общительной, но ещё ни одному человеку не удавалось привязать её к себе. Мы благодарны, что ты появилась в её жизни, благодарны, что защищаешь её, благодарны за то, что несмотря на трудный характер ты её не бросила. Ник, ты же являешься лучшим другом Фэша. Тебе ли не знать, как он любит вспылить? У Фэша тяжёлый характер, даже наверное хуже, чем у сестры. Мы помнили вас ещё детьми, помнили, как вы дружили. Мы помнили тот случай, когда Фэш кинул туфлю Василисы, помнили, когда Ник ругался с Фэшем из-за того, что наш сын был слишком неуправляемый. Вы оба прошли нелёгкий путь с нашими детьми. Мы видели, как они на вас смотрят, видели, как они привязаны к вам, мы могли сказать с полной уверенностью, сейчас, после нашей смерти, вы для них всё. Фэш попробует закрыться в себе, станет всех отвергать, но Ник, ты знаешь, что ему сейчас как никому другому нужна поддержка близких людей. Василиса, ты знаешь, что Захарра предпочтёт сделать вид, будто ничего не случилось, но тебе ли не знать какая она ранимая? Тебе ли не знать о том, как она будет реветь ночами напролёт, пока не сойдёт с ума от горя? Вы их последняя надежда, смысл жить. Василиса, мы видели, что вы сблизились с Фэшем. Вспомни, что ты чувствовала, когда узнала, что взойдёшь на престол. Фэш хоть и жил с осознанием этого, но вряд ли он предполагал, что всё случиться, едва ему исполнится восемнадцать. Помоги ему, он тебя послушает. Ник, ты ведь видишь, как на тебя смотрит Захарра? Да и сам не дурак, понимаешь, что к ней неравнодушен. Ты боялся, что мы не одобрим, но знай, что мы всегда были на вашей стороне, мы видели, что ты любишь её. Мы просим вас в последний раз, скажите правду нашим детям вы. Мы молим вас Диаманом, пусть они узнают об этом от вас, они не переживут этого, если знают от кого-то другого. Ник, ты смелый, но наш совет таков - не верь людям, они опасны. Василиса, ты прекрасна и станешь ещё прекрасней, но научись скрывать свои эмоции, они так бренны в нашем мире. Спасибо вам, за улыбки наших детей… Диаман и Селена Драгоций…》 Василиса упала на колени, она уже задыхалась от собственных слёз, её горло рвали и резали, девушка нещадно била себя по груди в надежде убрать эту ноющую боль. Боль от того, что не видит серьёзных глаз Диамана, боль от того, что больше не услышит мягкого голоса Селены. Боль от того, что теперь больше никто её не пожалеет. Селена с Диаманом стали для девушки отцом и матерью, которых не было много лет. Ник и сам был не в состоянии сдержать слёзы, он чуть смял листок бумаги и стоял, как неподвижная статуя. Рука, сжимавшая листок, тряслась, на бумагу капали слёзы, чуть подмывая чернила. — Василиса, мы должны. — Прохрипел Ник. — Я не смогу! — В сердцах крикнула Василиса. — Ты сможешь сломать Фэшу мир?! Сможешь? Сможешь сказать ему, что самые дорогие его люди больше не улыбнуться ему? Сможешь сказать, что он больше никогда не услышит голос матери?! Тебе ли не знать какого это, чёрт возьми?! Василису трясло нечеловеческой дрожью, она задыхалась в собственных слезах. Она помнила, что с ней было, когда умерла мать. Когда глубокая пустота была внутри, помнила какого это - чувствовать только боль. Всё помнила. Помнила, как всё треснуло внутри. Помнила даже, как пыталась убежать от отца, который с головой ушёл в работу. Помнила, как каждую ночь приходила на могилу матери и засыпала там, напевая колыбельную. Василисе было страшно подумать, если она ещё совсем ребёнком восприняла всё так серьёзно, то что почувствует Захарра в осознанном возрасте. Если в семье Василисы была только холодная ненависть, то что будет с Драгоциями у которых была безграничная любовь? Но рыжеволосая понимала, ложь хуже, поэтому, отдав письма предназначающиеся Фэшу, Нику, она шатаясь побрела в каюту Захарры. *** В каюте сидели оба Драгоция. Захарра испуганно ахнула при виде трясущейся Василисы, Фэш же сильно побледнел. Девушка прижимала к груди два письма. Захлёбываясь слезами, она взглянула в глаза Захарры и заревела с новой силой, напугав Фэша, который уже обнимал её. — Фэш, давай выйдем. — Хмуро сказал Ник, по красным глазам которого было видно, что он плакал. Парни вышли из комнаты. На улице ливанул дикий ливень, он безжалостно всё сбивал на своём пути. — Василиса? — Захарра попыталась усадить подругу, но Василиса, собрав в кулак остатки мужества, посадила брюнетку на жесткую кровать. — Захарра. — Василиса выдержала длинную паузу. — Они, они. МЕРТВЫ. — Выдохнула она. Захарра сидела неподвижно, примерно минуту она пыталась отчаянно переварить то, что сказала Василиса, но мозг просто отказывался воспринимать информацию, слёзы сами потекли ручьём, но улыбка не спала, Захарра просто плакала, беззвучно. — Я не понимаю, да, я не понимаю, о чём ты, Василёк? — Прошептала она срывающимся голосом. *** Фэш и Ник стояли под проливным дождём. Ник предусмотрительно взял с собой бутылку крепкого коньяка. — Фэш! — Крикнул блондин, дабы перекричать поток воды. — Твои родители! Они! Они! Мертвы! Ни одна мускула на лице Фэша не дрогнула. Он стоял абсолютно спокойно, не выдавая своих чувств. Ник протянул бутылку и только тогда Драгоций пошевелился и выпил залпом сразу половину. После тяжело закашлялся, благодаря дождь за то, что скрывает его слёзы… 《А ведь люди все умирают. Вот так, резко, никому не сказав. Их механизм под названием сердце просто ломается. Раз и всё, кровь больше не циркулирует по венам. Обломилась та весёлая улыбка и потухли огни в глазах, ты больше не увидишь его в том саду, полном алых роз…》 — Люси Сердобольная.