Микула и Череп судьбы.

Игра в молчанку длилась около двадцати минут. Всё это время я наслаждался относительной тишиной. Лишь шум моря убивал наметившуюся тенденцию, когда его огромные волны врезались в остроугольные скалы; не ускользнуло от слуха и щебетание здешних пташек, мирно воркующих на редких деревьях исполинских размеров. Встречались и совсем неприятные сюрпризы в виде гадких змей. То и дело приходилось смотреть по сторонам, чтобы невзначай не наступить на одну из них. Сами понимаете, чем могло бы всё кончится. Вначале по моему телу пошел жар, потом озноб, а потом…не хочется и думать про это. Но не думать об этом сродни настоящему преступлению. Если человек начинает игнорировать страх, то быть беде. Само собой мое истерическое поведение порадовало друга. С каким вожделением, с каким упорством он смотрел на то и дело подпрыгивающего труса. Он-то знал, что все эти злобные создания были абсолютно безобидными, то есть не имели в своем теле ни грамму яда. — Что ты прыгаешь, как индюк? Это всего лишь змей, а не крокодилы какие-нибудь там или львы, — произнес Бренн. — Не скажи, приятель. Между прочим змеи намного опаснее крокодилов. — Ну ты скажешь тоже опаснее. Это чем же они опаснее? — усмехнулся капитан. — Чтобы ты к примеру сделал со львом, покусившегося на жизнь пирата? — Глупые вопросы задаешь, Микула. Уж точно не буду любоваться им. Лев грозное животное и может запросто вспороть брюхо человеку. Но и мы, как говориться, парни не робкого десятка. Я запросто перерублю его мечом. — Вот видишь, Бренн, теоретически ты мог бы справиться с большим львом. — Теоретически? Между прочим на моем счету уже два льва, — героически произнес Бренн. — Эх ты! А чтобы ты сделал со змеёй? Тоже бы вспорол её брюхо ножом? — Я что тебе трус, чтобы трястись перед ними, — ответил он. — Между прочим, змеи одни из самых коварных существ на земле. Стоит одной из этих пресмыкающихся созданий ужалить кого-либо, как его ожидает неминуемая смерть. Моя информация не очень-то смутила Бренна. Напротив, он посмеялся над дней, посчитав мои суждения лепетом маленького ребенка. А ещё он сказал, что не стоит бояться смерти в лице добродушных змей. Если уж суждено человеку умереть в воде, то никакие змеи не причинят боли. — Враки это все, Микула. Иногда от их укусов умирают, но если быстро отсосать из ранки яд, то смертельного исхода можно избежать. Нет, конечно ты проваляешься с диким ознобом и жутким жаром, но точно не помрешь. — Температура говоришь! Да знаешь ли ты, мой дорогой Бренн, что совсем недавно, а точнее три года назад, ещё до того, как Кощей разграбил и полностью уничтожил милое селение, одного из сельчан укусила добродушная змея, — произнес я с напористостью, пытаясь тем самым вдолбить в Бренна, что змеи не есть хорошо. — Ах, как ужасно. И что с ним стало? — Звали несчастного Пахомом. Сначала у несчастного распухли ноги, потом руки, потом вообще всё тело, а затем поднялся такой жар, что впору было готовить на нем пищу, — излагал я. — Класс! Мне бы такой человек в команде пригодился. Взял сковородку, разбил в яйцо и обжаривай себе на здоровье. А главное, не надо думать о разведение костра. А уж в море он был бы нарасхват. Сам знаешь, что с дровишками в бесконечных морских далях сильная напряженка. Ну не растут деревья на воде! — посмеялся Бренн. Чтобы ещё больше разозлить меня, остроумный капитан захотел сделать очередную пакость. Увидев в высокой траве змею, он виртуозно подцепил её мачете и поднес к моему плечу. Проделав все эти манипуляции, он ни на минуту не отрывал своих глаз от моих, пытаясь увидеть в них надвигающийся страх. — Ты что хочешь? — произнес я, мысленно понимая, что задумал этот хитрец. — Я? Да вот не знаю, ядовита эта змея или нет. Не расскажешь мне об этом, Микула? Насколько я уже убедился, ты в этом большой специалист. -А мне-то почем знать, ядовита она или нет. Я видел в русском лесу много змей, но все они были черного цвета и с желтой полоской на голове. — Ну вот. А читал мне тут целые лекции о вреде змей. — Я всего лишь неотесанный воин и кроме как держать в руках меч да барону в поле, ничего более не умею, — иронически ответил я. — Зато я придумал способ, который поможет пролить свет на тот факт, ядовита она или нет, — ответил интригующе Бренн. — Это какой же? Нечто нехорошее случилось со мной быстрее, чем я ожидал. Едва державшаяся, на небольшом клинке змея была брошена в мою сторону с ужасающей силой. Не прошло и секунды, как она приземлилась на выпирающую грудь. И перепугался же я в тот момент. Не покидавшая картина, где Пахом корчился от сильных болей, тут же врезалась в мозг и пробежала нервным импульсом по всему телу. Нет уж враки, не для того я пролетел столь верст, чтобы пасть под гнетом коварной рептилии. Собрав всю волю в кулак, я схватил её и бросил к ногам. Змея, почувствовав неладное принялась шипеть и показывать матерый норов. Однако, ждать от неё выпада, или тем более смертельного укуса, я не посмел. Схватив из рук мачете, стал яростно наносить по змее оглушительные удары. В эти минуты, я выглядел настоящим животным, чем не на шутку напугал Бренна. Еще бы! всякий испугается, если у тебя на глазах будут беспощадно кромсать беззащитную зверюшку. — Ты чего делаешь, Микула? Успокойся, разве не видишь, что она давно мертва? — произнес с дрожью в голосе Бренн. — Вижу, я всё вижу. Теперь твоя очередь. — Ты совсем спятил? — успел произнести Бренн. — Сейчас увидишь. Притворится сердитым человеком мне не составило особого труда. И большую роль в постановке спектакля сыграли выдающиеся театральные способности. Недаром много тому лет назад уважаемая бабка Ефинья советовала пойти мне в шуты. Помню, как тогда обиделся на неё, но сейчас, войдя во вкус, я испытывал настоящее блаженство. Улепетывая от меня со скоростью звука, капитан не особо смотрел по сторонам. Само собой, чтобы поддержать гневный порыв, мне пришлось ускорится и подгоняя Бренна недобрыми словами, я заставлял его интенсивнее напирать на свои поршни. В какой-то момент, я так увлекся охотой, что не заметил, как бегущий по лезвию человек встал, как вкопанный. Это было что-то. Я, мастер иллюзий и перевоплощений, со всего разбега шмякнулся в тощую спину друга. Аж искры из глаз полетели. — Чтоб тебя Бренн. Ты, что бежать перестал? — произнес я. — А? Чего? — ответил абстрактно Бренн. — Я говорю, чего бежать от меня перестал? — снова произнес я. — А ты сам полюбуйся, чего я перестал бежать, — ответил мне Бренн и пихнул меня вперед. Под одним из небольших деревьев, я обнаружил три яйца. Но не сами яйца поразили меня, а их размер. Они были просто огромными, высотой в несколько локтей. Никакая курица, или дикий гусь их точно бы не снес. Но кому они принадлежали? Ответ меня пугал, но вместе с тем обезнадеживал. Если яйцо, принадлежало дракону, то мы на верном пути. — Что мы с ними будем делать, Бренн? — А что мы можем сделать с яйцами? Яичницу конечно, блин, пожарим, — саркастически произнес он. — Очень смешно. Нам одного яйца хватит на полгода сытой жизни. -Тогда для начала посмотрим, что там внутри. Может они лежат тут уйму времени и давно протухли, — произнес Бренн. — Может просто уйдем и не будем будить лихо? — Какое еще лихо Микула. Только не говори, что ты испугался яйца, — произнес Бренн. И, что делать с этим человеком? Опять обвиняет меня в трусости на ровном месте. Невдомек ему, что я просто пытаюсь проанализировать ситуацию на несколько шагов вперед. Вот допустим разобьет Бренн одно из яиц. Вроде бы ничего плохого не произойдет, если не считать того, что одна из драконьих жизней оборвется. Но вот, что будет дальше? Как вы думаете, понравится ли мамаше драконихе, когда она прилетит, наблюдать за разбитым яйцом. Я думаю нет. И по всей строгости жанра, она захочет отомстить своим обидчикам, коими мы хотим стать. — Такое вот лихо. Эти яйца не гусь какой-нибудь вынес, а самая настоящая самка дракона. И она не очень обрадуется, когда увидит разбитое яйцо. — Ой, да ладно тебе Микула трусить. Сейчас посмотрим, что там внутри и быстренько возвращаемся в лагерь. А кто его разбил и когда твоя вымышленная мамаша не догадается, — произнес упрямый капитан и со всего размаху ударил по яйцу мачете. Нанеся несколько ударов по толстой скорлупе, Бренн достиг желаемого. Разбитая в клочья скорлупа и медленно, растекающаяся по траве мутноватая жидкость, были единственным напоминанием о недавно стоящем яйце. Как я и предполагал, ничем противным жидкость не пахла. А это значило, что и само яйцо было свежим. — Вот, что ты натворил Бренн? -А что я такого натворил? Ты, что в самом деле пожалел неродившегося ублюдка? — Пожалел, — ответил я. -Ой, какие мы жалостливые стали. Помнится, в первое свое путешествие, ты заливал другие притчи, — огрызаясь произнес Бренн. — Не помню, — произнес я. — Зато я всё прекрасно помню. Ты говорил, что драконы все ваши поля и леса выжигали. А иногда случалось, что Горыныч и людей сжигал заживо. Так вот ответь мне теперь, стоит ли жалеть яйцо, если в конечном счете оно принесет массу неприятностей, — утвердительно ответил Бренн. — Так сжигали деревни и поля не яйца, а большой дракон. Мой ответ поразил его до глубины души. Постучав себя ладошкой про лбу, он продолжил яростный разговор. — А дракон из чего вылупляется? — Из яйца, — возмутительно произнес я. -Ай, какой ты умник. Тогда ответь теперь дураку, легче уничтожить яйцо, или громадного дракона. -Ну это и дураку понятно, что с яйцом справится легче, — ответил я. — Вот мы и справились с ним. А теперь, когда дело сделано, давай убираться подальше от этого места. Ещё, чем черт не шутит, встретимся тут с его мамашей, — произнес Бренн. -А я тебе, о чем говорил. Куда путь будем держать? — Назад, к прибрежной зоне. В связи с новыми открывшимися обстоятельствами, мне надо выполнить одну непростую задачу, — пояснил Бренн. — Задачу? Какую же? — Это секрет фирмы мой любопытный Микула. Вот придем к ребятам, тогда сам всё увидишь. И ещё у меня будет к тебе просьба. Не говори никому о том, что мы тут обнаружили, иначе весь лагерь захочет побыстрее отсюда смыться. — Но они часть нашей команды. Они должны знать правду. Невозмутимый Бренн и тут нашел, чем крыть. — Пойми Микула, я бы сам рассказал всем о драконах. Но, кто мне даст гарантии, что этот выскочка Того, не поднимет панику и поведет за собой остальных? У меня таких гарантий нет. Ну так, что? Ты обещаешь держать язык за зубами? — настойчиво произнес Бренн. Посмотрев на меня дружелюбными глазами, он дал понять, что только один ответ устроит его. — Ну хорошо, хорошо я буду молчать. Но только ради из уважения к Соне. Думаю ты прав и этот напыщенный индюк непременно захочет поднять бунт, как только узнает о нависшей угрозе, — поддался я на уговоры Бренна. — Не сомневался в тебе дружище. А теперь, когда мы все решили, пора отправляться назад, — произнес Бренн и повернул в сторону моря.