Клубничный пирог

      – Чаги, я дома! – пролился нежностью такой родной голос где-то в коридоре прямо в уши, моментально ударившись о барабанную перепонку.       – Ну наконец-то! – в ответ крикнула я, не отрываясь от домашних дел: Тэхён предупредил, что поздно вернётся – задерживается на фотосессии – и за весь день ничего из еды не побывало у него во рту, поэтому я решила испечь его любимый клубничный пирог по рецепту моей мамы, которым она баловала меня в детстве, и теперь всё, что было задействовано при готовке, отмывалось от сливочного крема, который находился буквально везде, – Я на кухне!       И вот так сильно любимые мной руки касаются моей талии и проскальзывают под шёлковую ночную пижаму, и голова парня легко ложится на плечо. Его шея ласкала теплом, а чёрная куртка, которая так и осталась висеть на Тэхёне, приятно холодила кожу.       – Привет, – произнёс он и притронулся губами к щеке, оставив жирный след от гигиенической помады.       – Привет, – я улыбнулась ему и взяла очередную миску, водя по ней круговыми движениями мочалкой.       – А что это у нас там? – Тэ внезапно прильнул к духовке, – Ммм… детка, когда уже эта вкуснятина будет готова? – в его животике что-то предательски заурчало, а в уголке губ заблестела капля выступившей слюны.       Я оставила посуду, подошла к нему и погладила его по голове, после присев на корточки и устроившись рядом с ним, наблюдая за процессом:       – Уже скоро, кролик. Осталось десять минут, потерпи немного.       Тут же встала и направилась к раковине, продолжить начатое. Но меня остановила рука Кима, схватившая за запястье и притянувшая к её обладателю.       – Я скучал, милая… – Тэхён устроил меня у самой стены, зажал своим разгорячённым телом и томно взглянул исподлобья, прожигая во мне дыру просто колоссального диаметра.       Он дёрнул зрачками, в которых играл свет от духовки, в сторону моих губ. Я смотрела на него, не в силах двинуться с места – не хотела прерывать то, что происходило так редко из-за его работы… Слизнув остаток гигиенической помады, количество которой всегда было огромно – фотографы хотели видеть парня с губами, в которых бы мелькали блики поставленного в студии света, он провёл языком по линии моей челюсти. Он всегда так делал, он считал её одним из тех мест моего тела, которые заводили его больше всего. Я вздрогнула, когда влажная дорожка пошла вверх – к уголку губ. Одной рукой он опёрся в стену, а другой открыл себе проход к шее под волосами и требовательно притянул себе навстречу. Лёгкий поцелуй, с каждой секундой становящийся глубже и глубже, – это именно то, что первым делом дарил мне Тэхён каждый день. И мне это никогда не надоедало… и надоест когда-либо? Сейчас же это был настоящий клубничный поцелуй: пока я готовила, успела умять достаточно ягодок. Почувствовав насыщенный вкус клубники с поцелуем, Ким грубо схватил меня за шею и, играя указательным пальчиком с моей нижней губой, сказал:       – Какая плохая девочка, съела половину моей клубники…       – Тэ…       Этот вздох с его именем, сорвавшимся на стон, завёл парня: куртка тут же полетела с его плеч вниз, неслышно опустившись на пол, а его руки заставили мои бедра прижаться к его паху. Там уже всё было готово, как, впрочем, и пирог, клубничный запах которого проносился по всей квартире. Прижавшись лбом к моему лбу, Тэхён вдохнул аромат, сглотнул и томно прошипел:       – Чаги, я хочу…       Мои руки начали путь наверх вдоль тела Тэхёна, начиная серединной линией бёдер. Чувствительные подушечки пальцев путешествовали по бокам, рёбрам, выпирающим из-под плюшевой толстовки, и плечам. Наконец дойдя до ключиц, я немного отстранилась и, заметив проскользнувшее во взгляде Тэ непонимание, несильно укусила ключицу. Парень выгнулся от неожиданности, а я провела языком чуть покрасневшее место.       – Ах, Мими…       Я подняла глаза. Теперь рот Кима был приоткрыт, а длинные пушистые ресницы еле заметно дрожали. Тэхён, не открывая глаз, подхватил меня за бёдра и опустился на куртку, которая теряла свой последний холодок. Оказавшись сверху, я запустила пальцы в волосы Тэ: мягкие, они были склеены гелем и лаком. Уткнувшись в них носом, я почувствовала нотки спирта. Они всегда раздражали меня: после каждой фотосессии и выступления, когда стилисты выливали тонны укладочных средств на парня, я слёзно просила его идти в душ смывать всё это, но сегодня они сводили с ума. Вдыхая снова и снова, я не могла оторваться от этого занятия, в то время как Тэхён наслаждался поглаживанием моей спины, свободной от шёлка. Он улыбался, как только чувствовал, как мурашки покрывают кожу, приподнимая волосок за волоском. Не в силах больше терпеть, я оперлась руками в пол, приподнявшись над парнем, и запустила одну в его джинсы, тем самым сорвав тяжёлый стон с его уже искусанных от выжидания губ. Желание продлить удовольствие Тэхёна заставило меня отодвинуть край толстовки, оголяя упругий живот и выступающим прессом, и языком впиться в него, приподнимая такую ненужную в этот момент ткань всё выше.       – Сладкая… – он начал гладить меня по волосам. Он делал это настолько нежно, что, казалось, ему никогда не было хорошо так, как сейчас.       Видя, как он пылко выгибается под такт моих действий, я чувствовала, как низ живота приятно заполняется тяжестью, а желание моментально туманит разум. Услышав тихое, но такое ласкающее ухо "Милый", Тэ перевернул меня, накрыл собой и начал терзать мою верхнюю губу, выполняя поступающие движения бедрами навстречу. Покончив с губой, на которой уже появилась пара ранок с выступающими капельками крови, парень переместился на плечи: его привлекла спавшая с одного из них лямка ночной майки.       – Даже твоя кожа пахнет клубникой… Мими…       Он запустил руку под короткие шёлковые шортики. Вторую же Тэ просунул под талию, точно словив момент моего прогиба, когда он легко провёл пальчиком по клитору. Прямое попадание, Ким Тэхён! Освободив руку из-под шорт, он пролез ею же под мою майку, встретив набухший от сильного возбуждения сосок и сжав грудь тёплой ладонью с влажными по моей вине пальцами. Затем парень стянул мои шортики и опустился к бёдрам, нервно облизываясь от нетерпения доставить мне потрясающее удовольствие самой сильной мышцей человеческого организма. Если без него там уже всё горело, то доставать носилки можно было уже тогда, когда Тэ коснулся языком вдоль всей плоти, аккуратно раздвинув половые губы и обжигая неровным дыханием.       – Тэхён, я больше не могу… – мои ноги обвили его шею, тем самым давая понять, что я не вру, на что Ким поднял голову и посмотрел на меня, решив вовсе убить взглядом, полным соблазна и пошлости.       – Сейчас, милая, я хочу закончить.       Ему не пришлось работать долго: ещё пара подобных прикосновений и откуда-то изнутри меня вырывается стон, граничащий с каким-то животным воплем. Парень закрыл глаза и улыбнулся, поджав губу и обнажив клыки:       – Ты и там клубничная. Я удивлён, чаги…       Пока моё тело вздрагивало от оргазма, Тэхён освободился от теснивших уже чуть ли не пульсирующий член джинсов и, оставшись в одной толстовке и дразня меня ожиданием нового удовольствия, стал шуршать отливающей серебром квадратной упаковки, шелест которой нещадно бил по перепонкам. Справившись с этим, он ещё раз сжал грудь, на этот раз предварительно сняв с меня майку, и резко вошёл. После нескольких его толчков и моих стонов, казалось, разрушающих стены, он лёг на меня, впечатывая в куртку.       Мы забыли о пироге, аромат которого уже был слышен на другом конце города, духовка неумолимо жарила воздух. Тэхён вспотел и решил освободиться от толстовки. Клубничный запах дурманил, дурманило нарастающее желание, большими рывками двигающееся к сладкому чувству близкой разрядки, дурманила нежность тела любимого. Дурманило всё.       – Мими… ты так сжимаешь меня внутри… я… Мими…       Несравнимое чувство пульсации члена внутри меня привело к логичному завершению. Этот раз показался чем-то особенным. Для нас двоих.       – Милая, больше всего на свете я люблю тебя, – Тэхён посмотрел в мои глаза и погладил по щеке, дотрагиваясь мягкими подушечками пальцев и следуя за ними взглядом, – Тебя и клубнику.