Микки не похрен

Просто Йен не любит говорить о своих проблемах. Просто Микки слишком любит Йена. Давайте представим, что Йен и Микки живут вместе. Чёрт-знает-где, но вместе, в каком-то обшарпанном, но уютном доме, их доме. И так же просто представим, что Йен всё ещё работает в этом стрип-клубе, а Микки всё так же бесится, потому что его парень-шлюха каждую ночь светит всеми своими достоинствами перед кем-то другим. Наверное, жутко больно думать о любимом человеке, когда рядом с ним в твоих мыслях постоянно «кто-то другой», кто-то богатый, способный потрясти пачкой купюр перед носом рыжего, заманивая его в новый приватный танец. И вот Галлагер уже ведёт за собой какого-то громадину, улыбающегося от переизбытка алкоголя в крови. Парень еле держит своего клиента подушечками пальцев, заводя его в дальнюю комнату второго этажа, мягко толкает того на диван и садится сверху, прижимаясь своим пахом к счастливчику. А тот мысленно уже снимает эти блестящие шорты и глупый галстук. Мысленно, потому что по-другому нельзя. Нельзя у них в клубе трахать тех, кто тебя обслуживает, можно только довериться этому рыжему, оставляя за ним всю работу. Но не с этим клиентом, уже тянущимся руками к резинке шорт парня и ухмыляющимся во всё лицо. Не сегодня, когда бармен продал клиенту столько алкоголя, сколько печень Фрэнка видела только в кошмарах. И Йен грубо оттолкнёт парня, повторяя правила в сотый раз, только его не послушают. Сжав плечи вырывающегося стриптизёра крепкими пальцами, оставляя на белой коже синяки, он развернет жертву, сажая на себя и заламывая ему руки. Ещё несколько отчаянных попыток Галлагера и громадный член прямо так, без смазки и подготовки резко проникнет в него, заставляя парня вскрикнуть. Грубые резкие движения будут сопровождаться ударами и заламыванием рук. И чёрт бы побрал эту охрану, которая забывает свои обязанности. Да и Йен не стал бы звать на помощь, потому что это позорно. Рыжий вытерпит всё, пока этот громила не упадёт на диван, ослабляя хватку и жадно глотая воздух. А потом Галлагер пойдёт домой, прикрывая кучи ссадин, синяков и засосов на теле и еле шевеля задницей.

***

Микки не похрен на то, что его парень возвращается ночью домой, с трудом поднимаясь на крыльцо и закутываясь в кучу одежды, которая и так не скрывает всё это на его коже. Ему, блять, совершенно не похрен на то, что его рыжий не хочет с ним ни о чём говорить и закрывается в комнате, оставляя Милковича спать на диване. Ему на этом диване всю ночь будет не похрен, а утром он уже будет угрожать менеджеру стрип-клуба, чтобы узнать, что случилось с его парнем. Костяшки будут разбиты в кровь, пока менеджер, выплёвывая красную жижу с металлическим привкусом, будет искать нужную запись с камеры. А потом Микки болезненным взглядом будет сверлить монитор, на котором его сучку грязно трахает какой-то пидор. Плотно сжатые губы, побелевшие костяшки второй руки, жуткая выводящая из себя дрожь. Милковичу будет совершенно на это не похрен. Он соберёт всю банду, подымет на уши всех знакомых, найдёт этого ублюдка и последний всю оставшуюся жизнь будет сожалеть, что когда-то поменял свою ориентацию. Если у него будет будущее.

***

А вечером оба сядут на диван, открывая по бутылке пива, посмотрят друг на друга, прежде чем включить телевизор, и мысленно поймут всё. Да никто и не сомневался, что так будет. Потому что Йен никогда не говорит Микки о своих проблемах. А Микки слишком любит Йена.