christmas morning

      Просыпаться на большой и мягкой кровати было невероятно приятно. Не то, чтобы Алек не любил свою комнату дома, но оттуда всё чаще хотелось сбежать. Сбежать к одному единственном человеку, что так сладко спал сейчас рядом с ним. Алек чуть скинул с себя одеяло и потянулся всем телом. Магнус не был тем человеком в их паре, что просыпается ни свет, ни заря – этот пост прочно занимал Лайтвуд, именно поэтому на часах только 5:54, а Алек уже натягивает свободные домашние штаны и, чмокнув своего парня в висок, идёт на кухню. Проходя мимо настенного календаря и машинально отрывая вчерашний листочек, он пару секунд смотрит на новую цифру, а после улыбается: наступило Рождество. Большое панорамное окно только усилило ощущение праздника: как по заказу, за окном шёл мягкий пушистый снег, отражающий в себе блеск висящей на оконной раме золотистой гирлянды. На улице ещё было темно, но городские огни, сияющие на витринах магазинов и голых ветках деревьев, создавали волшебную атмосферу спокойствия и тихой радости. Магнус не проснётся ещё как минимум час, и Алек решил проверить свой подарок ему ещё раз. Ещё никому Лайтвуд не выбирал подарок с такой нежностью и тщательностью: раз 5 обойти все любимые магазины, просмотреть несколько раз все приглянувшиеся варианты, составить список фаворитов (вот это вообще было в духе Изабель, а не Алека), не суметь выбрать одно из двух и пойти (к кому бы вы думали?) за советом – всё это было нетипично для старшего из детей Лайтвудов. После долгих поисков выбор пал на золотую подвеску в виде небольшого пера на длинной тонкой цепочке. Магнус любил подобные украшения и носил в разных комбинациях почти каждый день. Алек нашёл припрятанную под шкафом коробочку и аккуратно снял упаковку – подвеска была на месте, и можно было со спокойной душой переложить подарок под ёлку. Алек успевает выпить чашку кофе, прежде чем за окном рассветает, а снег перестаёт идти. Просыпается Мяо и прибегает на кухню, чтобы выпросить любимого корма и пару кусочков колбасы. Хитрый пушистый вор умудряется даже свиснуть со стола шоколадную конфету, пока Алек не видит, и загнать под диван. Лайтвуд ругает его, но знает, что это бесполезно. Мяо либо делает что-то, либо нет – такой уж он: сколько его ни ругай, он всё равно сделает по-своему. Алек думает, что пора бы начать их с Магнусом Рождество, когда часы показывают 7:00. Он готовит любимый омлет Бейна, режет на дольки апельсин, варит крепкий и сладкий кофе. Всё это вместе с хрустящими тостами отправляется на поднос. Алек знает, насколько Магнус любит завтрак в постель и хотел бы радовать его им почаще, но из-за работы выходит не всегда. Милое выражение лица Бейна, когда он только видит любимую еду, заставляет сердце Алека взлететь на уровень горла, а затем бухнуться прямо в пятки. Лайтвуд ставит поднос на прикроватный столик и тихонько смеётся себе под нос: всё же Магнус очень милый, когда спит. Как он умудряется видеть сны в таких нереальных позах Алек не до конца понимает. Он склоняется над парнем, опуская руки по обе стороны от его лица, и нежно проводит носом по щеке. Тот хмурится, но глаз не открывает, а у Алека грудь распирает от подступившей нежности. Лайтвуд покрывает осторожными мелкими поцелуями щёки, нос, веки Бейна, заставляя того зарываться лицом в подушки. - Вставай, соня. Алек кое-как пробирается к шее и целует чувствительную кожу под челюстью, а Магнус наконец сдаётся. Он приоткрывает один глаз и одаривает молодого человека лёгкой улыбкой. - Неужели уже пора? – голос хриплый и совсем ещё сонный. - Пора. Рождество наступило, - Алек поддаётся ласковым рукам, которые сейчас обнимают его за шею, и целует мягкие искусанные губы. Он много раз обещал себе перестать целоваться на улице, когда там – -25, но всё как-то не получалось. Ну, или Лайтвуд совсем не хотел, чтобы получалось. – Я принёс тебе завтрак, и ты обязан его попробовать. Взгляд Магнуса лениво скользит по соседствующему с кроватью столику, и он улыбается самой обезоруживающей из своих улыбок, оставляя на скуле Алека ненавязчивый поцелуй. - Моё солнышко опять балует меня? – он обнимает Лайтвуда настолько крепко, насколько вообще возможно обнимать любимого человека только что проснувшись. - Твоё солнышко хочет провести этот день с тобой, и поэтому спать больше не даст, даже не проси, - Алек позволяет себе чуть навалиться на возлюбленного и, забравшись под пижамную майку, огладить горячие бока. Бейн на это только отрывисто вздыхает и льнёт ближе, надеясь урвать ещё немного ласки: он знал, что с Алеком, если он что-то уже решил, спорить бесполезно, но попытка не пытка… Магнус гладит чужую шею и зарывается пальцами в смоляные волосы, притягивая к себе. - Нет, Магнус, твой завтрак остынет, - Алек раскусывает хитрый план и выпутывается из цепких объятий. Магнус разочарованно стонет и потягивается до еле заметного хруста в затёкших кистях рук. - Ну, сладулик, разве еда не может подождать, скажем, пока я не уложу тебя к себе, не сниму с тебя эти смешные штаны и… - Мистер Бейн, если вы сейчас же не поднимете свой зад с кровати и не попробуете то, что я с такой любовью готовил, десерта вам не видать, - Алек красноречиво смотрел прямо в глаза и, как бы невзначай, спустил свободные брюки на тазобедренные косточки. - Как скажете, мистер Лайтвуд, - Магнус поднял обе руки в жесте примирения и поднялся со смятой постели. При упоминании десерта фантазия (которая у дизайнеров, знаете ли, в избытке) подбрасывала в мысли горячие сцены, с известным нам брюнетом в главной роли. Магнус заправил кровать и постелил сверху заботливо найденное Алеком покрывало винного цвета. Вообще, перед праздниками дизайнерское нутро Бейна брало над ним верх, и от очередного «модного решения» не мог укрыться ни один уголок лофта. В эту зиму всюду красовались мягкие подушки и пледы различных оттенков вишневого, а ёлочные игрушки были исключительно серебряных тонов. Магнус сел на ложе по-турецки и водрузил поднос на колени. Завтрак был съеден непозволительно быстро, и Алек лишь удивлялся, сидя рядом. Обычно его парень завтракал медленно и с чувством, вооружившись ножом и вилкой, долго распивал любимый кофе, и чашка оставалась пустой минимум минут через десять. Сейчас же, кажется, не прошло и пяти минут. - Вкусно? – Лайтвуд забрал поднос и поставил на тот же столик. - Очень, сладкий. Спасибо большое, - Бейн притянул парня к себе за руки, переплетая свои пальцы с чужими. – Давно мой завтрак не был таким приятным. - Я рад, - Алек погладил растрёпанные волосы Магнуса, - А теперь время подарка, пойдём. – Лайтвуд поцеловал парня в макушку и ушёл на кухню, захватив с собой пустые тарелки. Магнус подождал, пока шлёпающий звук шагов станет чуть тише, и метнулся к шкафу с одеждой. Там, под самой нижней полкой и коробками с обувью таилась одна, содержащая отнюдь не ботинки. Бейн поправил ярко-красную обёртку, затянул потуже белый шёлковый бант и, попутно пригладив непослушные после сна волосы, последовал за Алеком. Тот уже натянул футболку (к великому разочарованию Магнуса, ведь теперь не было возможности лицезреть такие притягательные татуировки) и стоял у стола, смотря в окно и держа на руках кота. Магнуса всегда удивляло то, как Мяо легко принял Алека: своенравный кот буквально выгонял неугодных ему людей из родного дома, портя им одежду и нанося всяческие травмы (одному парню даже пришлось накладывать швы на разодранную руку, и после этого случая Бейн предупреждает всех гостей, чтобы кота гладить не пытались). Когда почти два года назад на пороге лофта появился Алек Лайтвуд – по жизни жуткий собачник, любивший своих овчарок порой больше, чем брата и сестру, Мяо лишь потерся о его ноги и прилёг поспать на острые колени при первой представившейся возможности. Магнус на цыпочках прошёл к ёлке и оставил коробку под ней. Он слушал, как Алек разговаривает с их котом и улыбался, зная, как смешно Мяо в такие моменты прижимает к голове уши и смотрит на парня понимающими глазами. Бейн тихонько подкрадывается к Алеку и обнимает со спины, сцепляя руки на его животе. - Ну что, ты опять уделяешь внимания коту больше, чем мне? – спрашивает Магнус, прижимаясь щекой к чужим лопаткам. - Нет, просто он попросился на ручки, и я не смог отказать, - Алек целует кота в лоб, перед тем, как опустить на пол и повернуться к Магнусу. – Готов получить подарок от меня? - Всегда готов. Алек берёт его за руку и ведёт к ёлке, которая так и искрилась маленькими серебряными блёстками на зелёных ветках. Они выуживают из-под неё предназначенные им коробочки и садятся на пол, напротив друг друга, чтобы открыть их одновременно. - Раз, два, три, - произносят они в голос, и каждый срывает упаковку, раскрывая интригу. Магнус смотрит на подвеску как зачарованный и касается её одними лишь кончиками пальцев. Золотистый металл переливается под светом гирлянды, и Бейн думает, что это самый нетипичный подарок, который Алек когда-либо ему дарил. Он мог принести ему букет цветов прямо на работу, сводить в кафе или кино, перебороть свой страх высоты и подняться с Магнусом на колесо обозрения, но украшения – это что-то новенькое. Магнус даже на секунду задумывается над собственным подарком и боится, что прогадал. Он думает так ровно до тех пор, пока не видит восторженный взгляд Лайтвуда, обращённый на подарок. Парень сжимает в руках большой и тёплый шарф красного цвета с вышивкой, сделанной серебряной нитью: «С любовью» на одном конце шарфа, и «для Алека» - на другом. Алек гладит мягкую ткань рукой и рассматривает надписи, понимая, что носить такое ему будет жалко. Учитывая, с какой скоростью теряются все его шарфы и шапки (дошло даже до того, что он перестал носить их вовсе), потерю этого он себе никогда не простит. Алек поднимает наконец взгляд на Магнуса и замирает, видя, что тот к своему подарку даже не притронулся. - Тебе не нравится? – звучит как-то слишком грустно, и Магнус спешит успокоить Алека. - Нет, что ты, очень нравится, просто я… - он действительно не знает, как сказать, чтобы не показаться дуракомкретиномбестактнымидиотом. - «Просто ты» что? – Алек, кажется, расстраивается ещё больше. - Просто мне теперь кажется, что мой подарок тебе – отстой. – Магнус смотрит в голубые глаза, в которых разочарование сменяется удивлением, а затем смехом. - Как ты можешь так говорить? Это – лучший мой рождественский подарок, - Лайтвуд накидывает шарф себе на шею и придвигается ближе к любимому, забирая из его рук подвеску. – Ты априори не можешь разочаровать меня, Магнус, - он находит пальцами маленькую застежку и надевает цепочку на чужую шею, тепло улыбаясь. - Алек, ты никогда не дарил мне подобное раньше, украшения, по-моему, вообще не твоя любимая тема. Так почему именно оно? – спрашивает Магнус, улыбаясь в ответ и касаясь пёрышка рукой. - Ну, мне захотелось, чтобы что-то напоминало тебе о нас, когда меня нет рядом. Я увидел это и сразу вспомнил тебя, - Алек взял его за руку и поцеловал тыльную сторону ладони, отчего щёки Бейна покрылись еле заметным румянцем. Нечасто от Алека можно было услышать такие трогательные слова, но в это утро, видимо, всё по-другому. - А почему пёрышко? - Потому что ты сам как пёрышко. Лёгкий, хрупкий, но под сильным ветром несгибаемый. Ты – моя драгоценность, - Алек смотрел в карие глаза напротив со всей нежностью, на которую был способен. Магнус на секунду потерял дар речи и только и мог, что смотреть в ответ и тонуть в глубоких голубых омутах. Он, наверное, забыл, как дышать, потому что слова дались тяжело, будто воздуха в лёгких не осталось совсем. - Это так мило, Алек, - Магнус приблизился к нему и уселся между разведённых колен, обнимая, - Спасибо. Алек зарылся носом в чужие волосы и вдохнул аромат мандаринов и собственного счастья. - Теперь твоя очередь. Почему именно шарф? - Потому что ты долго ходишь без него и рискуешь простудиться, а я этого не хочу, потому что люблю тебя, - Магнус отстранился и теперь поправлял свой подарок, завязывая его на шее Алека в красивый узел. - Но ты же знаешь, как быстро я могу потерять его. Я же не прощу себе. - Я знаю. На это и был расчёт, - подмигивает Магнус и приглаживает ткань, закончив свои манипуляции, - Его ты точно не потеряешь и всегда будешь в тепле. - Спасибо, - Алек притягивает его к себе снова и целует, сминая чужие губы своими. Нежность иногда сносит крышу не хуже жёстких ласк – это Лайтвуд понял сразу, как начал встречаться с Магнусом. Именно этот парень заставлял его сердце взлетать и падать бессчётное количество раз от простого прикосновения, именно от его касаний сбивалось дыхание, от его лёгких поцелуев кружилась голова. Сейчас хотелось всего этого – много и долго, чтобы не идти никуда и весь день провести прямо тут, на махровом ковре, обнимаясь и целуясь в своё удовольствие. - Милый, ты разве не собирался отмечать Рождество? – Магнус отстранился и посмотрел в подёрнутые белёсой дымкой любимые глаза. - Я обещал тебе десерт, помнишь? – Алек притянул Магнуса за шею и снова поцеловал, выдыхая прямо в губы. - Помню. Такие обещания я не забываю, - Бейн улыбнулся и принялся снимать с парня свой подарок, оказавшийся сейчас таким ненужным. Алек повалил Магнуса на пол и принялся нежно вылизывать загорелую кожу шеи: руки же пошли дальше, задирая футболку и открывая бесподобный вид на подтянутый живот и крепкий пресс. Магнус тихо застонал и откинул голову назад, открывая Алеку ещё больше пространства для действий. Бейн прикрывал глаза от удовольствия и цеплялся руками за широкие плечи, рука Алека забралась под нижнее бельё и теперь доводила до исступления, напрочь выбивая из головы лишние мысли. Магнус стягивал футболку брюнета с его подкаченного и стройного торса, когда в дверь позвонили. Никто не собирался её открывать, пока за ней не послышался женский голос: - Мальчики, я знаю, что вы дома. Открывайте сейчас же, иначе я сделаю это сама, - Изабель Лайтвуд умела находить неподходящие для своего появления моменты. Но девушку это мало волновало, так как сея прекрасная особа не больно-то задумывалась над мнением окружающих о себе. - О Боже, только не сейчас, - обречённо выдохнул Магнус и отпустил края чужой футболки. - Напомни мне забрать у неё чёртов ключ, - злобно выдохнул Алек и, в последний раз поцеловав Магнуса, отпустил его. – Откуда он у неё, кстати? - Твоя любимая блондинка поднапряглась, - усмехнулся Бейн, приводя себя в порядок. - Напомни мне подменить наш ключ на ключ от квартиры Джейса и Клэри. – Алек поднял с пола шарф, снова накидывая на себя, - Уже иду, Изабель! - О, обязательно, милый, - Магнус последовал за ним, попутно вспоминая, какие ещё рычаги давления на Джейса ни разу им не использовались. Магнус обещает себе заполучить свой десерт, пусть даже и на ночь глядя.