Возвращение домой

К полудню желтое такси добралось до пригорода Антарио из международного аэропорта. Остановившись перед высокими кованными воротами, машина высадила единственного пассажира и быстро убралась с частной территории. Едва габаритные огни исчезли из виду, высокий и широкоплечий крепкосбитый парень глубоко выдохнул, поправил сумку и ступил дальше. Створки бесшумно открылись перед Тибобом, и тот помахал в скрытую под козырьком камеру слежения. Почти строевым шагом, от которого он не успел отучиться, парень преодолел парк и вышел к крыльцу трехэтажного особняка, раскинувшего крылья зданий на многие метры. У парадной двери гостя уже ждал немолодой мужчина с проседью на висках и в бороде. Наметанный глаз профессионально неосознанно выцепил пару вооруженных фигур на углах крыши, но дозорные не обратили на Тибоба внимания. Сам парень тоже заставил себя расслабиться — он вернулся в единственное место, которое считал своим домом последние пятнадцать лет. — Господин Оберланден, — поздоровался Тибоб, по привычке вытянувшись в струнку. — Тимоти, мальчик мой, как ты вырос, — мужчина приобнял его по-отечески и похлопал по плечам. — Возмужал. Настоящий викинг! И не поверить, что в тебе нет ни капли скандинавской крови. — Спасибо, сэр, — кивнул тот. — Рад вернуться домой? — Конечно, сэр. — Славно. Фрэнки опять зарылся в книги. За эти годы без тебя он совсем закрылся. Ты уж постарайся выбить его из ракушки, хорошо? — Разумеется, сэр. Со мной ваш сын не заскучает. Это я обещаю. — Отлично. Тогда пару недель можешь отдохнуть вместе с ним, сходите или съездите куда-нибудь, развей его, ради всего святого. А потом пройдешь инструктаж в охраны и заступишь на основной пост. Ты по-прежнему с нами? — Безусловно, сэр. Боюсь, даже после смерти я последую за вашим сыном. — Чудный ответ. *** Ранее упомянутый Фрэнсис Оберланден был наследником влиятельного криминального клана, несмотря на немецкую фамилию, бежавшего из родной Норвегии после вторжения нацистов. Канада приняла блудных путников и открыла двери для развития бизнеса нелегальных перевозок выше сорокового меридиана, за которые семья Оберланден восстановила авторитет и преумножила капиталы после окончания войны. Йохан Оберланден, отец Фрэнка и основатель быстрорастущего нелегального бизнеса, женился на американке и под ее капризом назвал сына английским именем, противореча традициям. Но его больше беспокоило будущее Фрэнсиса. Мужчина не хотел повторения истории со своим младшим братом, безразличным и фаталистичным по натуре, поэтому придумал с малых лет привязать к мальчику сверстника, с которым он был обязан общаться, играть и разделять любое занятие. И это помогло. Наследник вырос и приобрел стержень, твердый и непоколебимый, но гибкий в переговорах. Он сиял величественностью и отличался требовательностью, но легко находил язык с каждым. Однако сам Тибоб знал, что Йохан был прав, хоть и частично. Молодой господин просто-напросто вручил всю свою пассивность самому близкому и верному человеку на Земле, а его сподручный грамотно укрощал необходимость подчиняться будущего руководителя одной из самый сильных криминальных группировок северных стран, тем самым расшатывая малоподвижное сознание Фрэнсиса горячими ощущениями и долгими эмоциональными откатами, благодаря которым парень двигался вперед со неудержимостью и мощью локомотива. Пусть их разлучили еще подростками, но уже к тому времени отношения Фрэнсиса и Тибоба превратились в что-то уникальное. Первый парень был наследником криминальной империи, поэтому ему почти с рождения был приставлен личный компаньон, который исполнял роль слуги, друга, и в последствии, телохранителя. Именно для тренировок Тибоб исчез в первый раз, чтобы вернуться обновленным. Сильным мускулистым защитником, что заставило Фрэнка возненавидеть его еще больше. С самого детства наследник искренне не понимал, почему он мог общаться только с этим мальчиком и никем кроме. Это бесило, но пойти против воли отца Фрэнсис пока не решался, а с течением времени — смирился с непрерывным нахождением сверстника поблизости. Но это не мешало выражать все свое негодование на компаньоне. Унижения, издевательства с детской жестокостью и непосредственностью, а Тибоб просто не смел отвечать, опасаясь за свою жизнь. Впрочем тот начал отыгрываться, когда в их телах стали бушевать гормоны. Абсолютно повсюду маленький компаньон был обязан сопровождать маленького господина, поэтому не заметить повышенное внимание Фрэнсиса было невозможно. Чуть позже, путем проб и ошибок, угроз и уговоров Тибоб выяснил неплатонический интерес господина к своему полу и однажды смог нагнуть своего сюзерена. Как следствие, все ночи напролет в их общей спальне слуга ублажал себя телом хозяина во весь опор юношеской прыти и беспрерывного желания. Сам господин не был силен физически, взамен работая языком во всех смыслах. Он проявлял столько же желания, столько и его сподручный, и тот это видел. В каком-то смысле это можно было назвать принуждением, хотя Тибоб не мог даже помыслить о том, чтобы поднять руку на своего сюзерена, насколько его верность впиталась в кровь со взрослением. Однако то неправильное, порочное и завораживающее нечто, в которое превратились их отношения, породило намного более важное и сильное чувство, о котором парни еще не догадывались, ненавидя друг друга по привычке. Новая глава в их жизнях наступила сегодня — в день возвращения Тибоба из Африки. Парень успел отслужить в канадской армии, по связям старшего Оберландена был переведен в отряд спец назначения, а затем самовольно отправился во французский легион, откуда и вернулся на родину спустя долгих два года. *** Своего господина Тибоб нашел в библиотеке через три часа после возвращения в поместье Оберланденов. Двенадцатичасовой перелет дался парню тяжело — он физически не мог заснуть в самолете как все остальные пассажиры. Но этого перерыва хватило, чтобы вернуть через натренированные навыки краткосрочного отдыха необходимые внимание и бодрость. Теперь Тибоб мог во всей красе оценить перемены, которые случились за эти годы. Наблюдая за тем, как тонкое тело грациозно тянулось за книгой на верхней полке, он не сдержался. Бесшумно подплыв к узкой спине, парень схватил Фрэнка и прижал к шкафу. Наследник задергался от неожиданности. — Какого ебаного… — заорал Фрэнсис, но кивнув взгляд за спину и встретившись с наглым оскалом, который Тибоб не захотел скрывать, и расслабился в кольце рук. — О, ты вернулся, шваль? Давно пора. — Скучал по мне, начальник? — В твоих мечтах, болван. Зачем приперся? Не мог подождать до ночи? — Нет уж. Член ломит вторые сутки от мысли о возвращении сюда. Будешь возмещать мои мучения. — А морда от наглости не треснет? — противоречиво ответил Фрэнсис, беззастенчиво подаваясь задницей на твердый ствол Тибоба, отчего тот стал толкаться навстречу. — Скорее мир перевернется, чем я откажусь от моей любимой дырки. Расстегнув ширинку, парень с шипением освободил болезненно ноющий член, затем резво расклепал застежку на поясе соседа и приспустил до середины бедер вместе с тесными брифами, из которой вынырнули гладкие упругие половинки. Тибоб привычно плюнул на ладонь и обильно смочил слюной навершие твердого возбуждения. Притиснувшись вплотную, он налег всем телом на хрупкого господина, притулив его к полкам, и скользнул в ложбинку, с ходу напирая на желанное колечко мышц. Но в тот момент, как головка со скрипом и с болью пробилась в тугой анус, руку обожгло укусом острых ровных зубов. — Ох, как тесно! — вырвалось из Тибоба, когда похоть ослабила натиск, позволив осознать происходящее. И завидев багровый цвет лица рядом с собой, он отдернул закушенную ладонь и нахмурился от громких упреков. — С-сука! Блять! Больно же! Сдурел чтоли?! — почти заорал Фрэнсис, пытаясь вырваться из-под крупного тела. — Черт!.. — почти выдернул из него. — Давно? — Никто, дегенерат! Ругнувшись на свое торопливое идиотство, Тибоб продолжил медленно и тщательно растягивать, унимая болезненную и неприязненную гримасу на лице господина. Не это выражение ему хотелось увидеть при первой встрече спустя столько лет. Поэтому Тибоб быстро зачехлил себя обратно в штаны, вернул брюки Фрэнка на место и потащил за собой по знакомому маршруту в их когда-то общую спальню. Память не изменила своему владельцу, и спальня обнаружилась в том же крыле особняка, что и пять лет назад. Каким-то образом хозяин дома успел обогнать Тибоба и теперь сам тянул за собой непоспевающего спутника. Вломившись в комнату, парни без слов избавились от одежды и запрыгнули на роскошную кровать. Матрац спружинил, отчего из-под подушки выкатился полупустой баллончик смазки и уткнулся в руку Тибобу, словно проведение. Оскабившись, парень сграбастал легкое тело и предъявил находку блестящим от похоти глазам. — Никто, говоришь? — Пальцы — не член, идиот. — Посмотрим, как ты запоешь от моих. — Не обольщайся, придурок. На эти слова Тибоб лишь закатил глаза. Из открытого флакона заструилась вязкая смазка, заливая гладкую промежность со стоящим членом Фрэнка. От холода парень дернулся, но не отстранился, позволяя бывшему компаньону творить все, что вздумается. И Тибоб не отказался от предложения. Широкие ладони заскользили по сверкающей коже, заново изучая изящное тело. Фрэнсис пошел только в рост, как отметил парень, сохранив свою подростковую стройность. Тонкие запястья, лодыжки и талия сокрушали своей грацией, а резко очерченные мышцы спины и живота пробуждали чистое желание. Тибоб неосознанно потерся своим членом рядом с прижатым стояком господина, невольно сравнивая размеры. Он был шире почти в два раза, как и любая другая часть тела, накачанная службой в регулярных миссиях и тренировках, но это лишь больше заводило и щекотало знакомые в душе теплые эмоции. Столкнувшись в темным взглядом, с рождения замершем в презрительном прищуре, парень вскинул бровь в немом вопросе. — Хочу, — выдохнул Фрэнк, обхватывая длинными белыми пальцами смуглый ствол. Тибоб поспешил выполнить редкую просьбу партнера, который обычно либо матерился, либо хранил гробовое молчание, чтобы с ним не делали в постели. Уволенный вояка даже испытал гордость за себя, раз к нему проявился такой открытый интерес, и согласно кивнул. Руки без усилий развернули легкое тело на шелке покрывала, а член сам ткнулся в приоткрытый рот. Теплый язык жадно засосал уздечку, из-за чего Тибоб дернулся, будто получил заряд из шокера, но быстро пришел в себя и заставил отвлечься другим, более интересным занятием. Расставив в стороны длинные ноги, парень склонился между белых бедер и пробрался пальцами под мошонку, оттягивая нежную кожицу и открыл для глаз розовую звездочку входа, блестящую от смазки. Грубые сильные пальцы смотрелись одуряюще на фоне крохотной дырочки, и Тибоб поспешил узнать, как будут выглядеть широкие фаланги внутри. Вылив на ладонь из баллона слишком много, парень размазал излишки вдоль всей ложбинки, надавливая подушечками на центр. Первый же палец проскользнул почти беспрепятственно, но тут же был зажат мышцами ануса, словно те хотели переломать косточки нахрен. Тибоб слегка повел бедрами, проезжаясь членом по лицу, и опустил потяжелевшие яица в приветливо раскрытый рот. От непривычной ласки он закусил губу, но продолжил крутить пальцем в расслабившихся мышцах. Отвлеченное внимание позволило медленно, но неотвратимо растянуть Фрэнки до трех пальцев, которые уже свободно проникали вглубь. — Хватит, — тяжело выдохнув, процедили между ног, но Тибоб лишь добавил мизинец, расширяя проход наверняка. Наследник задрожал и выдал стон, забыв о тяжести на щеках. Бледные бедра начали подаваться навстречу, выгибая спину на каждом движении пальцев. Тибоб с удовлетворением оглядел результат работы и остался доволен, сглотнув от взыгравшего нетерпения. Наконец, выудив руку, он добавил смазки сразу внутрь, и жидкость лениво устремилась наружу, тяжелыми каплями стекая к копчику. От соблазнительной картины член дернулся в предвкушении, а тело начало действовать на автомате. Фрэнк безучастно повернулся на бок, ведомый сильными руками, и наблюдал из-за плеча, как Тибоб устраивался за спиной и богато смазывал член из почти опустевшего флакончика. Затем, словно вспомнив, он уставился в напряженное лицо и спросил: — Ты же ничем не болеешь? — Это я должен спрашивать. Кого ты там трахал заграницей, кобель? — Руку правую, руку левую. Они служили отличным Фрэнко-заменителем. — Нахальный подонок. — Да ладно, ты еще та давалка, правда? С последним словом мясистая головка легко погрузилась в растянутую попку, а затем и весь ствол, который тут же сковало горячей оболочкой. Раскрыв рот, Фрэнсис несдержанно застонал, и Тибоб широко улыбнулся от яркой реакции гордого хозяина. Размеренно двигая бедрами, поначалу он получал больше удовольствия от красок эмоций, которые в обычное время на лице младшего Оберландена было не увидеть, чем от знакомой тесноты. Ее обладатель, ясно для Тибоба, балдел от наполненности, как бывало раньше, но не настолько, чтобы из раскрытого рта незамеченной скатилась капля слюны. Парень не выдержал и приник губами к подбородку напротив, слизывая влажную дорожку и быстро находя чужой язык своим в похотливом поцелуе. Рука по воспоминаниям легла на узкое бедро, скользнула вниз, обхватила тонкую лодыжку и потянула к себе, прижимая коленку к худой груди. Бледная ладонь схватилась рядом, поддерживая позу, когда Тибоб стал наращивать темп. Фрэнк застонал, обрывая связку ртов, и изогнулся в длинной спине, почти укладываясь на лопатки и с жадностью смотря в глаза своему компаньону. Тот быстро подхватил свободной рукой сухощавые плечи и притянул ближе, сталкиваясь лбами и усмехаясь во весь рот. — Как же я тебя ненавижу… — на выдохе выдал молодой наследник, стеная от частых толчков. — Мх! Боже! — Угу. Я тоже ненавижу тебя, высокомерная сопля, — глотая слоги, ответил тяжело дышаший Тибоб. — Давно бы закопал, если б не твой член… — мучительно простонал Оберланден, кривясь в гримасе удовольствия. — Ах! Сильнее! — Ага. Папочке не забудь обо всем рассказать, шлюха, — резко выплюнул Тибоб, но послушно увеличил темп, вколачиваясь внутрь, будто заведенный. — Чертов акселерат! Не только вымахал, но и отрастил себе… — заглушенный громкими хлопками потных тел, парень дрожал в подступающем оргазме. — Кха! Да, еще! — Как скажешь. И ты совсем не изменился. Такой же жадный и нетерпиливый ублюдок, — выдавил тот, запыхавшись от нагрузки. — Заткнись и трахай меня, неблагодарная тварь! — заорал Фрэнк и протянул стон на одной ноте, когда дырочка, будто тиски, ухватилась за его член в попке. — Хехе. А я скучал по тебе, мой ебливый господин, — с напором скользя внутри, Тибоб начал спускать многодневный запас спермы в жаркое нутро, завороженно наблюдая за вытекающим из ствола любовника потоком семени. Аккуратно вытащив из растраханной дырочки свое разрядившееся орудие, парень с той же осторожностью разогнул бледную ногу, укладывая расслабленное тело рядом с собой в полный рост. Отдышавшись от крышесносного и долгожданного секса, Тибоб обернул руки в узкой талии соседа и притянул к себе, ощущая тяжесть в веках и песок в глазах. Фрэнк лишь сонно хмыкнул, но не спешил освобождаться из объятий, невольно прижимаясь теснее к широкой груди. — Только попробуй еще раз куда-нибудь свалить, и я тебя найду и лично выпотрошу. Ты меня понял? — услышал напоследок разморенный парень, но послушно ответил: — Как скажешь, господин.