"Гребаная социология"

11:19 AM. POV Зейн. Я сижу в кабинете социологии. Гребаной с о ц и о л о г и и. В нашем университете даже выделен отдельный кабинет под такой гребаный предмет как социология. Понимаете? Я сижу за своей партой, подперев своей рукой свою пустую голову. Я сижу так уже ровно 1 час, ровно 19 минут, ровно 01 секунду. Я смотрю на медленную стрелку этих гребаных часов и думаю о том, почему этот мир такой гребаный. И какие гребаны люди, составляя расписание для нашего университета, решили вдруг, что на историческом факультете кафедры всемирной истории нам вдруг может понадобиться социология. Прошу прощения, гребаная социология. 11:20 AM. Звонок. Отлично! Я без лишней скромности, совсем не скрывая своей радости, хватаю с парты учебник, который я ни разу не открывал и пустую тетрадь, которую я завел еще в начале семестра, но в которую так ни разу ничего и не записал, быстро направляясь к выходу самым первым. - Мистер Малик, задержитесь, пожалуйста, - спокойным и тихим голосом, словно ему совсем безразлично, услышит тот его или нет, вежливо просит преподаватель "гребаной сооцилогии". "Серьезно? Задержаться? Чувак, да я здесь только что полтора часа своей жизни просрал, а ты еще просишь меня задержаться?" - единственное, что проносится в моей голове. Около минуты стою в дверном проеме, ожидая когда свалит вся группа, чтобы "задержаться, пожалуйста". - Прикрой дверь, - просит преподаватель и встает из-за своего стола, облокачиваясь всем телом о его боковую поверхность. Я послушно прикрываю дверь аудитории и делаю несколько шагов ему навстречу, чтобы обжигать его глаза своим взглядом, когда он снова будет придираться ко мне. Такое происходило уже несколько раз и, поверьте, это безумно веселит – смотреть самоуверенным взглядом в глаза человека, который с пеной у рта пытается тебя воспитывать или доказать твою неправоту. - Вы о чем-то хотели поговорить? - изображая искреннее удивление спрашиваю я. - Почему ты не уважаешь мой предмет? - без какой-либо обиды или возмущения спрашивает он меня. Несколько секунд я молчу. Понимаю, что у меня нету аргумента, который сейчас бы в миг сделал меня правым. Не могу придумать ответа. - Я смотрел данные о твоей успеваемости. Ты не безупречный отличник, но и далеко не двоечник, каковым выглядишь на моих занятиях. По-твоему, мой предмет такой трудный? - снова задал вопрос Пейн, не дождавшись ответа даже на предыдущий. - У нас ведь откровенный разговор? - с сомнением спрашиваю я. - Как бы сказал любой психолог - все, что сказано между нами останется в этих стенах. - Хорошо. Тогда я буду говорить начистоту, - уже более уверенно начал я. - Пожалуйста. - Мне Ваша социология нахер не сдалась, - резко выпалил я и добавил, - как сказал Фридрих Энгельс: "Ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели". - Получить зачет вместо неаттестации по окончанию семестра для тебя уже не цель? - все таким же спокойным тоном спросил преподаватель. - Может быть, мы все-таки договоримся? Я перестану мозолить вам глаза, а вы перестанете тратить на меня свои нервы, - мило попросил я, хотя прекрасно понимал, что этому человеку нервы потрепать не сможет ни что. Он всегда был слишком добрым и спокойным. - Может быть, ты все-таки выберешь тему доклада и потратишь один вечер на мой предмет, вместо того, чтобы торговаться со мной? - К черту, - так же уверенно выпалил я. - Что ж, тогда прошу. Присаживайся, открывай учебник, тетрадь и занимайся сейчас, - вежливо попросил он, закрывая дверь аудитории на ключ и присаживаясь на свое рабочее место. - Ч-что? - совершенно не воспринимая эту фразу всерьез спросил я. - Прошу. В твоем распоряжении полтора часа, - повторил Пейн и указал мне рукой на парту прямо перед ним. - Вы издеваетесь? Вообще-то сейчас всего 11:30 и у меня как бы еще есть лекции. - Я считаю, что историю античной философии, по которой у тебя одни "отлично", разок можно и пропустить. А ты как думаешь? - улыбаясь, с тонкой ноткой издевки в голосе, нежно проговорил он. "Ну и хрен с тобой" - подумал я про себя и в прямом смысле громко и демонстративно упал на переднюю парту перед его носом, чего не ожидал из нас никто. - Занимайся, - так же вежливо попросил он. Для приличия, я все же открыл какую-то страницу этого бесполезного учебника и свою пустую тетрадь, обложка которой еще послушно стояла под тупым углом от того, что ее еще ни разу не приглаживали рукой. Полтора часа тянулись целую вечность. Всего за каких-то 20 минут я уже сосчитал, сколько плиток было на полу в аудитории в поле моего зрения (а их было 960), сколько книг стояло в стеллаже за спиной Пейна (а их было 48), сколько деревьев было за окном (а их было 8), сколько трещин было на парте, за которой я сейчас сидел (а их было 0, потому что за этой партой никто никогда не сидел и выглядела она так, словно ее привезли сюда только что из магазина лично для меня). Я обратил внимание на все. На все, что только было возможно. Кто-то плохо вытер доску после предыдущей лекции. Один стул в кабинете отличался от остальных (интересно, с какой аудитории его сюда принесли и зачем?). Цветы на подоконнике в аудитории выглядели очень ухоженными, если сравнить их с цветами в других кабинетах (интересно, кто за ними ухаживает?). Я обратил внимание на то, сколько горит лампочек в кабинете из всех возможных, сколько столов стоит в аудитории, а сколько стульев не хватает. Я даже сосчитал все тетради на столе Пейна (их было 87. 87! неужели он каждую проверяет?) Смотрю на часы. 12:01. Черт, серьезно? Еще целый час? Я перевел свой взгляд на Пейна. Он заполнял что-то ручкой за своим столом. Он писал так медленно, старательно, долго. "Наверное, у него красивый почерк" - решил я для себя. Он был в рубашке, но без галстука. Интересно, он их не любит? Или просто не умеет завязывать? Я еще очень долго смотрел на него. От самых его волос и до самых низких пуговицах на его рубашке (дальше мне не позволял смотреть стол, за которым он сидел). Перевожу взгляд еще раз на часы. 13:01? 01? Почему время прошло так быстро, когда я перестал на него обращать внимание? Не важно. Нужно быстро сваливать. За все полтора часа Пейн даже не откладывал свою ручку, бесконечно что-то записывая и я даже подумал, что если я молча встану и уйду, он этого даже не заметит, но увы, дверь все еще была заперта изнутри. - Уже час! - завопил я как ребенок. - Отлично, - улыбнувшись сказал он, - показывай, что ты сделал. - Ч-что? - снова возмутился я. - Мы так не договаривалась. Вы сказали, что я должен отсидеть полтора часа. Я отсидел! Даже больше! - я указал рукой на часы, которые показывали три минуты второго. - Я просил тебя заниматься. Чем-нибудь полезным, понимаешь? - Что ж. Я полезно отсидел полтора часа, полезно размышляя о своей бесполезной жизни, - сказал я, после чего добавил, - а еще у Вас доска плохо вытерта. Пейн посмотрел на меня глазами, полными разочарования. Словно я сын, который подвел его. Словно я девушка, которая изменила. Словно я собака, которая сделала лужу не дождавшись хозяина. В общем, как бы он на меня не посмотрел, но сейчас мне самому было чертовски стыдно. Кажется, я реально облажался. Он лишь молча встал и стал копаться в стеллаже, который был за его спиной (и в котором было 48 книг!), после чего вынул оттуда две из них и протянул мне. - Держи. Это книги, в которых собрано самое интересное и нужное. Без воды, заумных слов и лишнего. Выбери хотя бы одну тему, которая будет тебе интересна и близка. Подготовься на завтра. Хорошо? С большой, нет, с О Г Р О М Н О Й неохотой, но я все же беру книги и выжимаю из себя самое сухое и бесчувственное "Хорошо", которое только известно человечеству, добавляя следом: - Я свободен на сегодня? - Конечно, - он открывает мне дверь и как всегда вежливо прощается со мной до завтра. Врываюсь в комнату общежития, как муж, который вернулся раньше времени с командировки и застукал жену с любовником. - Гребаный мудак! - начинаю орать я, бросая книги в сторону стола и начинаю дико долбить кулаками шкаф, с которого одна за другой прямо на пол содрогаются вещи. - В чем дело? - вечно спокойный и привыкший к моим истерикам спрашивает Луи. - Деньги ему мои не нужны, - словно сам с собой начинаю разговаривать я, - принципиальный значит такой, - продолжаю недовольно возмущаться, мотаясь из одного угла комнаты в другой. - Что? Ты предлагал Пейну деньги? - как бы с насмешкой спрашивает меня сосед и это меня настораживает. - А что не так? Я всем их предлагаю, если мне влом сдавать. - Зейн, ты чего. Он же аспирант. Это его первая работа. Он пока что только за идею работает, - пояснил Луи. - Ты годика через три приди к нему. Поживет на зарплату препода, вкусит жизни и никуда не денется, - улыбаясь закончил он. - Думаешь совсем не возьмет? - успокаиваясь спрашиваю я. - У человека, который ходил всего на 4 пары из 18 и то, всегда являлся неподготовленным? - с сарказмом говорит он. Я снова замираю во времени. Снова стою и думаю, но в мою голову ничего не приходит. Если вариант с деньгами отпадает, то остается только учить. Я не могу позволить, чтобы меня не допустили к сессии из-за неаттестации по социологии. - Если я подготовлюсь один раз, то моя принципиальность не сломается, да? - задаю я риторический вопрос и направляюсь к учебникам, которые несколько минут назад швырнул на стол. - Ого! Стой-стой, погоди, а то мне никто не поверит! - кричит Луи и подставляет свой смартфон мне под нос, врубая камеру. - Отвали! - огрызаюсь я и начинаю листать содержимое учебника. - Зейн Джавад Малик готовится к социологии. Чувак, мы срубим кучу бабла, клянусь тебе. Эта фотка будет стоить 50 баксов каждому, ну же, - он начинает смеяться и снова лезет ко мне со своим телефоном. - Томлинсон, клянусь, не уберешь свой телефон сейчас - через минуту будешь собирать его по частям, - уже спокойным тоном предупреждаю я. Благодарю всевышние силы за то, что Томлинсону кто-то звонит и, отвечая на звонок, он быстро удаляется из комнаты. Продолжаю листать учебники. И знаете что? Очень трудно выбрать тему для доклада из словосочетаний, значения которых ты не понимаешь или видишь впервые. "Типы социальных конфликтов", "Общество как основа социальной системы", "Теория социального неравенства"... Чем больше я читаю, тем больше и громче я говорю: "ЧТО?". В итоге я выбираю тему ксенофобии в современном мире. Красивое слово меня привлекло, его значение я понял, да и тема показалась мне самой интересной из доступных 30-ти. Я не спал всю ночь. Точнее говорить, если полтора часа в сидячем положении с закрытыми глазами считаются, то я спал полтора часа. По дороге на лекцию, от общежития и до аудитории, я выпил 4 стаканчика кофе из автоматов. Или 5... В общем не важно. Главное, что сегодня я окончательно убедился в том, что кофеин не помогает бороться со сном, а кажется, даже наоборот. Никогда еще так сильно я не ждал урока социологии. Я готовился всю ночь. Мне до безумия хотелось ответить первым, ответить лучше всех и, самое главное - утереть нос этому принципиальному ублюдку. Не смотря на отсутствие сна, я проявил себя идеально. Я рассказал, что такое ксенофобия, привел примеры, перечислил и охарактеризовал причины и виды, а также рассказал о способах ее преодоления. Помимо этого, я показал презентацию и ответил на все дополнительные вопросы, которыми так усердно старался завалить меня Пейн, но вскоре он сдался. - Хорошо, присаживайся. На первый раз "3", - спокойно, как ни в чем не бывало ответил он. "ТРИ?" - десять раз пронеслось бумерангом в моей голове это слово. - ТРИ? - повторяю я, но уже вслух. - Ты вообще... - я делаю паузу, так как вспоминаю, что звонка еще не было, что мы не одни и что на нас пялится вся группа, которая в не меньшем шоке, чем я, - Вы вообще понимаете, что это несправедливо?! - начинаю возмущаться я, но звонок, который впервые звучит не вовремя, перебивает меня и вся группа начинает быстро удаляться из аудитории. Меня разрывает. Я горю. Часть меня хочет броситься на этого ублюдка с кулаками, часть меня хочет просто свалить и забыть о нем навсегда. Мне жаль потраченного времени, мне жаль труда, который не окупил себя. Мне жаль... - мои мысли прерываются знакомой фразой: - Мистер Малик, задержитесь, пожалуйста.